12. Падение

Месяцы учебы текли быстро. Мы с Дейноном упорно трудились и с нетерпением ждали начала сезона на Арене 13. Наконец это время пришло. Грязь на улицах начала подсыхать, пригревало яркое солнце поздней весны. В самую первую неделю сезона должен был состояться поединок Таллуса.

Я пришел посмотреть на бой вместе с Дейноном и Тайроном. Отец Квин заказал места в третьем ряду. Отсюда открывался отличный вид на арену.

Впервые в этом сезоне я снова оказался на зрительском балконе. И, как и раньше, от восторга у меня перехватило дух. Эта арена была самой лучшей, и не только потому, что вмещала до двух тысяч зрителей. Ряды сидений были заново обтянуты дорогой красной кожей, крепкий запах которой стоял в воздухе. Факелы позолотили и посеребрили, в том числе и свисавшую с высокого потолка огромную люстру, которая освещала арену.

Все это недвусмысленно говорило о том, что Арена 13 приносит доход, и немалый. Это была игра богатых людей.

Как обычно, женщины были одеты в дорогие шелка, губы накрашены черной помадой. Мужчины, в зависимости от рода занятий, подпоясались яркими разноцветными кушаками. Помимо терпкого запаха новой кожи нос щекотало благоухание дамских духов.

Не было здесь лишь одного запаха: сладковатого, липкого зловония крови, который я почувствовал, когда в прошлом году впервые оказался на Арене 13. Наверное, это потому, что сезон только начался.

Я с нетерпением ждал той минуты, когда увижу поединки новичков, в том числе Таллуса. Хотелось мысленно взвесить силы противников. Ведь я надеялся с ним сразиться. Если не в этом сезоне, то в следующем точно. Тайрон опасался, что если включит меня в Списки, то на арену заявится Хоб и заберет мою жизнь. Я не осмелился рассказать наставнику о вызове, который бросил джинну в ту ночь в подвале Общины. Даже мне самому теперь это казалось безрассудством. Ведь Хоб наверняка поступит как обещал.

Здравый смысл подсказывал мне, что, несмотря на жажду мести, прежде чем сразиться с джинном, мне нужно набраться опыта. Мне также требовался первоклассный лак с самыми лучшими шаблонами.

Хотя в Списках этого сезона было много новых имен, все с нетерпением ожидали именно этого поединка – боя между Таллусом и Брендоном. Он собрал огромную толпу. Балкон буквально трещал по швам, в воздухе витало напряженное предвкушение. Тотализаторы едва не лопались от ставок. Шагая к своим местам, мы прошли мимо одного из букмекеров. Он кивнул Тайрону, но тот прошел дальше. Тогда букмекер остановил нас с Дейноном и сунул нам под нос стопку красных билетиков.

– Дело верное, – брызгая на нас слюной, затараторил он. – Таллус может проиграть!

Он говорил так быстро, что было трудно понять смысл его слов. Но постепенно до меня начал доходить весь ужас того, что он предлагал. Как-то раз я видел бой насмерть и хорошо помнил, какие ставки там делались. Но Таллус был новичком, и этот тип предлагал разные ставки в зависимости от исхода боя – от ранений до смерти.

– Глубокая рана в пять раз повысит твою ставку, – объяснил он. – Если его искалечат, ставка увеличится в двадцать раз, но это зависит от заключения медиков, которые выдадут официальное свидетельство. Если убьют, ты поднимешь денег в сто раз больше. Он зеленый новичок, мои удачливые друзья! Выступает в первый раз, у него еще мокро за ушами. Один к десяти, что он споткнется!

Мы отрицательно покачали головами и пошли дальше. Ни я, ни Дейнон не делали ставок. Это игра для дураков. Дейнон продемонстрировал это, прибегнув к простейшей математике. У меня и во времена палочных боев тотализатор не вызывал особого интереса; я предпочитал драться сам, а не быть зрителем.

– Что этот тип имел в виду, говоря, что Таллус споткнется? – спросил Дейнон у Тайрона, когда мы остановились у края нашего ряда. – Он хотел сказать, что Таллус наверняка проиграет?

– Он сказал то, что сказал, мальчик: Таллус упадет – споткнется о собственные ноги. Согласно статистике, такое случается с одним из десяти новичков в первом же поединке. Стоит упасть – и тебе уже не увернуться от лаков. Они набросятся на тебя с мечами. В таком случае ранения неизбежны, иногда очень серьезные.

Я был горд тем, что выиграл в двух поединках Турнира учеников. Я сумел взять себя в руки, отбросить нерешительность и страх и избежал падения. Однако первый поединок Таллуса будет проводиться по основным правилам – мечи покроют крансином, чтобы даже мельчайший порез был болезненным. Затем через пять минут соперники выйдут сражаться перед своими лаками. Этот поединок будет гораздо опаснее, чем те, в которых участвовал я, он наверняка нагонит жути на новичка. И ведь Таллусу есть чего бояться.

Красные билеты продавались в основном на тех поединках, где одного из бойцов ждала смерть, хотя они имелись в наличии перед каждым боем – для тех, кому они были нужны. Вы называли имя бойца, и, если он получал травмы, вы выигрывали.

Очевидно, травмы случались не часто, иначе держатели тотализаторов разорились бы в два счета, но все же такое бывало. Сев, я заметил, красные билеты в руках у многих зрителей.

Таллус был новичком. По статистике более чем вероятно, что он получит травму – или несколько. Все было предельно просто. В таких случаях букмекеры предлагали скромные суммы и выигрыш всегда был относительно невелик. Однако зрители жаждали крови и делали ставки, даже несмотря на скромный выигрыш. Но если новичок не падал, букмекеры загребали огромные деньги.

В следующую секунду я заметил, что кто-то улыбается мне с нижнего ряда.

– Вон там Квин! – сказал я Тайрону и помахал ей рукой.

– Ты заметил, кто сидит рядом с ней? – спросил он.

В это мгновение ее спутник, вернее, спутница повернулась и посмотрела на нас. Я обратил внимание, что волосы у соседки Квин были подстрижены очень коротко, отчего она была больше похожа на мужчину, чем на женщину. Должно быть, это та самая Ада, женщина-шаблонщик, которую купил Таллус. В отличие от Квин она не улыбалась, и я заметил кое-что еще.

Следуя моде, женщины в городе красили губы черной помадой, но мятежная Квин не хотела быть ни на кого похожей. Черной была лишь ее верхняя губа, нижнюю она покрасила красным. Ада накрасила губы точно так же.

Квин еще раз взглянула на меня, но затем резко отвела глаза – ее внимание привлекло происходящее на арене.

Интересно, она смотрела на меня потому, что я посмотрел на нее? Или потому, что я ей нравлюсь?

Мои мысли прервало появление Таллуса и его лака. Они вошли через дверь, предназначенную для бойцов «мин». На мгновение стало тихо, затем откуда-то сверху, с балкона, мужской голос что-то выкрикнул. Слов я не разобрал. Должно быть, это была шутка, потому что зрители вокруг него расхохотались.

– Что он сказал? – спросил я.

– Что Таллус ест слишком много пирогов! – ответил Дейнон, подавив смешок.

Я посмотрел на арену. Одного взгляда хватило, чтобы понять причину шутки. Но желания смеяться у меня не возникло.

Вместо этого мне стало жаль Таллуса. Требуемые правилами поединка шорты и короткая кожаная куртка предназначались специально для того, чтобы лаки могли нанести бойцу как можно больше ран. К несчастью для Таллуса, на его толстых ручищах и бедрах был хорошо заметен жирок. И хотя он казался не толще многих мужчин-зрителей, дело было в том, что, в отличие от них, он осмелился выйти на Арену 13.

Чтобы сражаться на ней, нужно быть стройным и подтянутым, иметь сильные мускулы, быстроту и отменную реакцию – ничего из этого у Таллуса не было и в помине. Он писал шаблоны для лаков, готовя их к поединкам на других аренах Колеса, но сам ни разу не выходил на поединок. Если бой не закончится быстро, он наверняка рухнет на пол от изнеможения.

Я посмотрел на его лака. На вид самый обыкновенный – тусклые доспехи, кое-где есть вмятины. Очень похож на видавшего виды лака, какого мы использовали для наших тренировок. Правда, добавив несколько новых шаблонов, Тайрон так улучшил нашего лака, что тот помог мне дважды победить на Турнире учеников. Это научило меня не спешить с выводами. Даже у лаков внешность бывает обманчива.

Но насколько хорош в бою лак Таллуса? Спасет ли он его? Сумела ли шаблонщица Ада наделить его разумом? Что ж, это мы скоро выясним.

Брендон вышел на арену через дверь «макс». Приземистый, коренастый, крепко сбитый боец, подвижный и без малейшего намека на лишний вес. Доспехи на его лаках были начищены до блеска. Не иначе как куплены специально к новому сезону. Брендон был удачливым бойцом и мог себе это позволить.

Люстру спустили с высокого потолка ниже, двери с грохотом захлопнулись. Пронзительно пропела труба. Поединок начался. Брендон несколько раз топнул по полу арены, передавая лакам звуковой код Улум.

Таллус, в отличие от него, был неуклюж, плоскостоп и неповоротлив и пытался держаться как можно ближе к своему лаку. В какой-то момент он споткнулся и едва не потерял равновесие. Триглад противника постоянно теснил его лака, и он был вынужден отступать назад, к стене.

Затем случилась беда. Как и следовало ожидать, Таллус упал. Споткнулся и под громкий смех зрителей растянулся во весь рост на полу. Зал разразился глумливыми аплодисментами.

Казалось, все кончено. Оставалось лишь установить, насколько Таллус пострадал во время поединка. Лаки Брендона наверняка нанесут ему порезы, чтобы окончательно подтвердить победу.

Однако быстрые рефлексы его лака спасли Таллуса от смертоносных клинков триглада. Старый лак прекратил отступление. Его мечи сверкнули как молнии, быстрее, чем мог разглядеть глаз. Лак принялся наносить удары влево и вправо, и так раз за разом, пока его клинки не нашли свою цель – горловые втулки трех противников.

Под лязг доспехов лаки триглада рухнули на пол. В зале воцарилась мертвая тишина. Не раздалось ни единого смешка. В следующую секунду зрители разразились кто ликующими возгласами и свистом, кто кошачьим мяуканьем и презрительным улюлюканьем. Кто-то радовался победе Таллуса, кто-то расстроился из-за потерянных денег. На балконе царило самое разное настроение: ярость, растерянность, разочарование. Вокруг раздавались удивленные возгласы:

– Как тебе скорость этого лака?

– Поразительно! Никогда не видел, чтобы лак двигался так быстро!

– Невероятно. Считай, он был уже покойником!

Слева от нас сидел высохший морщинистый старик с татуировкой – цифрой 13 – на лбу. Типичный болельщик, фанат боев Триг. Такие могут в мельчайших подробностях описать поединки предыдущих лет.

– Что-то невероятное! – воскликнул он. – Это было прекрасно, но никакой это не Триг. Настоящий поединок – это гармония человека и симулакра. А за спиной такого лака может сражаться любой увалень!

Прямо у меня на глазах на арену посыпался дождь смятых красных билетов – их в сердцах швыряли разъяренные зрители. Они упали на арену вокруг победителя, который в этот момент неуклюже поднимался на ноги. Его лак шагнул вперед, чтобы закрепить победу легкими порезами на обнаженной руке противника.

Было ясно, что это Ада ввела в лака шаблон, превративший его в орудие победы. Однако Таллусу еще предстояло кое-что сделать самому. Но, пытаясь отдышаться, он даже забыл поклониться сопернику.

– Да, такое стоило увидеть, – проворчал Тайрон. – Но разумен ли этот лак? Все ли он понимает?

На следующее утро наставник гонял нас до седьмого пота, однако в полдень нас ждал сюрприз.

– Сегодня можете до конца дня отдыхать, – сказал Тайрон. – Проведете время в компании моей дочери. А ты, Лейф, постарайся не разрушить ее надежды на замужество. Верни ее домой с целыми зубами.

Это был типичный для Тайрона юмор. Он всякий раз напоминал мне о том случае, когда мы дрались с Квин на палках и я угодил ей по губам.

– Куда мы пойдем? – спросил Дейнон.

– В гости к Таллусу, – ответил Тайрон. – Познакомитесь там с Адой. Так что улыбайтесь и ведите себя как паиньки.