Глава 20

Я Бог этого мира. Первый Бог. Я это осознал только сейчас. Понял то, что не понимают они. Все они. Бедолаги! Нет, действительно, мне их жаль. Кто-то идет хоть понимая куда и зачем. Они сжимают свои орудия труда. Кусают губы и играют желваками на скулах, но идут. Они думают, что знают куда. Как делали до этого сотни раз.

Убить человека… Равного тебе, с такими же правами на жизнь… Это просто. Очень. Но после ты сам не заметишь как все изменится. А когда заметишь — будет поздно. Только дебил считает что война это стрельба по фрагам. Пиф-паф, новый уровень. На самом деле это грязь, кровь и скорбь. Много скорби, крови и грязи. Очень много.

В нашей истории были тысячи дебилов, что считали себя повелителями неба. Александр Македонский, Юлий Цезарь, куча Карлов, Фридрихов и Людовиков. А еще Наполеон и Гитлер. Ну и Сталин с Лениным в довесок. Все они хотели… Все они думали… Все они сдохли! Как и их недолговечное наследие.

Все что осталось это только набор букв имени и пара лживых образных характеристик, совершенно не имеющих ничего общего к настоящему человеку. Так что даже помянуть его достойно не выйдет. Все крутые историки, желая получить себе имя или лизнуть нужную задницу, готовы писать научные трактаты дни напролёт, выковыривая сюжет их мнимой жизни из носа в угоду публике или хозяевам. В итоге остается карикатура на человека. В лучшем случае шарж. Ну не удалось кое-что затереть в этом году и осталось сходство? Но в следующем мы все точно исправим.

— Тревога! — Рявкнул я на весь бокс. — Занять позиции!

Все, кто находился вокруг, резко засуетились, забегали. Раздались отрывистые команды на двух языках. Да, я включил в нашу армию аборигенов. Пришло время защищать самих себя, потому как беженцы шли почти сплошным потоком и уже более тысячи особей ютились в соседних боксах. Это сила, с которой стоит считаться. И которую нужно использовать.

— Труп. Труп. Может выживешь. Хорошо. Труп. Может выживешь. Труп, труп, труп. — Я ходил и с благожелательной улыбкой указывал пальцами на бойцов. И это их пугало больше, чем крики и тумаки, которые я больше не раздавал.

Все уже давно поняли, что в бункер пришла смерть. Даже не так — Смерть. Рейгард действительно получил ранг Бога. И, похоже, не слабо прокачался на этом. Его описывали как нечто ужасное. Он начал методично порабощать аборигенов и других богов. Последние хоть и пытались скрыться в Лабиринте, но Рейгард быстро расширял ареал влияния и усиливая свои позиции.

Я ждал, что он, едва получив статус лидера «Серебряной команды», ринется ко мне, но мужик похоже сделал выводы из прошлых стычек и сейчас мы оба готовили свои армии к генеральному сражению.

— Труп. Труп. Труп. — Все так же шел я по нашим боксам и осматривал своих бойцов.

Аборигены оказались на удивление смышлеными ребятами. Их примитивизм объяснялся простотой быта и окружения. Как в свое время на Земле существовали племена дикарей, в то время когда уже шла Вторая Мировая Война с применением ядерного оружия. Им просто некуда и незачем было развиваться. Островки давали им все что нужно для комфортной жизни, а слабая ресурсная база не позволяла шагнуть вперед даже пытливым умам. Но это не значит, что их интеллект слишком уступал остальному человечеству. А вот привычки жить в режиме нон-стоп и так же быстро обрабатывать большие объемы информации требовалось нарабатывать. Обычно последующие поколения всяких островитян быстро нагоняли цивилизованных людей.

В нашем случае, экстремальные условия и близость смерти или рабства заставляла их учиться в ускоренном режиме. Самые толковые и спокойные, кто быстро сумел схватить азы нашего языка, стали сержантами и командирами отделений, а парочка даже кем-то вроде взводных. На все отряды командиров из богов не хватало, а раздувать отделения опасно. Слишком вспыльчивые ребята и заводятся с полуоборота. Сержанты разнимал драки и дублировали наши команды другим туземцам.

— Труп! Может выживешь. Хорошо. Молодец! — Я продолжал строевой смотр, пугая народ интонациями безмятежности и улыбкой жизнерадостного дебила. Рядом семенил Илир, как мой адъютант и переводчик. Заодно он записывал мои замечания по экипировке и вооружению аборигенов.

Основной экипировкой для них были повязки на глаза и длинные бамбуковые копья. Только некоторым создавали нечто вроде очков сварщика. Эти ребята в основном были охотниками с био-ферм и неплохо владели как копьями, так и метали дротики. Зрение для них неплохое подспорье. Но самое важное оружие в наших руках это свет. У противников сильная аллергия на ультрафиолет. Слишком чувствительная кожа. Но оно же мешало нашим подопечным, так что приходилось выкручиваться.

Что самое забавное, мне это кое-что напоминало. Наши древние мифы и легенды. Но Торн объяснял это просто. Физика нашей Вселенной имеет тысячи констант и законов, которые неизменны. Их можно обойти, используя другие законы, но не сломать. Например, то, что тяжелее воздуха — летать не может, но птицы и самолеты обходят гравитацию, используя дополнительную энергию и аэродинамику. Есть и другие способы нагнуть гравитацию, но их количество ограничено и при каждом таком обходе закона будут свои последствия. Всегда одинаковые, потому как и действия происходят одни и те же.

Потому если уже один раз происходила катастрофа с прорывом первоосновы в нашу реальность, то выжить в этих условиях могли только особи с определенными мутациями. И эти мутации имели свои побочные эффекты.

Наши противники могли питаться чужой энергией, но вот пищеварение у них атрофировалось. Зато они с удовольствием пили кровь, которая без проблем впитывалась их измененным организмом без остатка. Побочный эффект — отсутствие мелатонина и защитной реакции от излучений. И чем они не классические вампиры?

А если Лилин и дальше продолжит возиться с Мотей, то мы вполне получим первого в своем роде дракона. Из других представителей выйдут иные сказочные существа. Яниэль и другие девчонки уже обзавелись «пушистиками». Новым видом млекопитающих, похожих на помесь ласки и кошки. И ручные особи отличались гораздо более сложными повадками и реакциями, чем их дикие сородичи.

Даже сержанты из аборигенов, постоянно находясь рядом с богами, резко увеличивали свои физические и умственные показатели. Сейчас боевики Лютого возглавили роту разведки и эвакуации. Они постоянно пропадали в глубинах бункера, исследуя его. И уже дважды вступали в стычки с такими же отрядами противника. Рейгард тоже осторожно прощупывал почву. Разошлись почти без потерь. Как раз благодаря аборигенам и их чуткому нюху. Лютый нравом крут, да и сам бывший сержант, так что быстро вымуштровал своих подчиненных и вбил в их дубовые головы правила поведения в бою и в строю. Это их и спасло.

Потеряли восьмерых аборигенов, зато притащили два трупа вампов. Сейчас их препарировали Торн и Шила. По всему выходило, что это более глубокая мутация самих колонистов. Ливплейцы не настолько боялись света, хотя обгорали при долгом посещении био-ферм с лампами. Есть они могли только диетические супы и пюре. В идеале сублимированный протеин с витаминными добавками. Кровь тоже подходила. От крови богов они буквально пьянели, хоть и не впадали в неадекватное состояние. Скорее как будто легкий боевой или эротический стимулятор употребили. Ну и возбуждались от этого дико, что решило вопрос с их изначальной фригидностью.

Почувствовав приближение развязки, я тут же поспешил избавить себя от склочной парочки Исида-Юмала. И под радостные вопли девчат, распорядился о создании женского батальона. Затем отослал их на ближние рубежи. Светлячок, из команды Лютого, тоже получила свой дамский взвод. В усиление к ним попала пара боевых девчонок-богинь. Они стали чем-то вроде привратников, часовых и встречающих. Заодно обеспечивали связь и курьерскую службу, потому как наши позиции все расширялись.

Вместить и прокормить такую ораву стало сложно, так что каждый клочок плодородной земли на вес золота. Благо, богов хватало благословлять все, что только можно, так что пока голод маячил лишь на далеком горизонте. Но долго сидеть в осаде не выйдет. Как бы не на это Рейгард и сделал ставку, снова недооценив наших аборигенов.

В его гвардии помимо тха были и гра, что не успели сбежать от старых хозяев и остались на заблокированной стороне бункера. Вампы сильно просели в численности, но власть в свое время удержали и возродили свою кормовую базу. Вот только их рабы более хилые и трусливые. Выродились. Так что пока перевес в понимании ситуации на нашей стороне.

Яни, Лилин и еще пара девушек без моих приказов образовали детсадмедсанбат. Дети аборигенов, мало того, что не страдали от расовой болезни, так еще зачастую обладали своими магическими навыками дистанционного гипноза. Как и все детишки, они любопытны, любознательны и полны энергии. Девушки в игровой форме быстро научили их работать по групповым целям, брать объект в фокус и прочим прелестям, так что скидывать со счетов эту боевую единицу я не стал.

В остальное время наши красавицы заведовали сельским хозяйством и развивали животноводство. У нас становилось все меньше дичи, но в загонах появились различные черепахи и ящеры. Даже несколько видов млекопитающих и пародии на птиц.

Бассейн выскребли до дна, распределив почву по соседним обычным боксам. Места не хватало, так что в помещении био-фермы жили только боги, да и то, только потому, что наша энергетика благоприятно влияла на растения. Особенно от любовных утех.

Я отослал караван к Гао, к которому прикрепил пару самых бесполезных богинь. Шила, скепя сердце и скрипя зубами, согласилась, что пара дополнительных «дикобразов» и пара ее парней нам пойдут на пользу. Без регулярного секса или кровавого пайка колонисты становились вялыми, так что вытаскивать их придется через аналог семейных уз.

Шила передала записку со списком требуемого нам, а так же некоторые свои распоряжения и наблюдения. Возглавил экспедицию Спидди, но я больше надеялся на опыт Гао, что его встретит. С ним ушла почти сотня аборигенов. Вернутся они с генераторами, лампами, боекомплектом, аккумуляторами и прочей техногенной инженерией, что облегчит нам жизнь и оборону. Благо сейчас у нас были сотни ног, чтобы крутить динамо-машины и давать электричество.

Все это время мы все пахали как проклятые, расширяя и укрепляя зону влияния. ДСМСБ под командованием Лилин уже получила два десятка аборигенов нового поколения, которые сами согласились на операцию. И еще с полсотни смертников стояло в очереди потому как мы просто не справлялись с потоком и последующим воспитанием. Дети с удовольствием возились с взрослыми которые впервые в жизни соизволили обращаться с ними как с равными и порой вели себя даже глупее их. Но эти же дети положительно влияли на выздоровление новых аборигенов. Они однозначно были эмпатами, потому как меня боялись все кроме детишек. Они нутром понимали, что солдат ребенка не обидит.

По началу все это было странно, но потом мы все понемногу обвыклись и узнали их поближе. В среде аборигенов существовал некий культ фатализма, так что те, кто уже был на грани и кому помочь могла только берегиня, соглашались на трепанацию души, при условии, что их близких защитят. Культ семьи и рода у них тоже оказывается был. И чем больше мы их узнавали, тем больше поражались и уважали. Уже лейтенанты моей армии не кривились при виде своих подчиненных. И все больше хмурили брови, когда я говорил, что спасать буду только своих. Жизнь туземцев в их же руках. А я лидер тех, кто должен стать богами.

Им всем это не нравилось, как и моя безразличная улыбка. Но я был непробиваем и даже самоуверен.

Я выживу в любом случае. И вытащу тех, кто будет слушать мои советы. Даже не приказы. Спасение утопающих дело самих утопающих. Хочешь выжить — спроси меня как. Не спросил — умирай. Хочешь сдохнуть — изобретай велосипед.

Это все что я говорил остальным. Никому не отказывал в совете и не замалчивал его ошибки. Критиковал жестко, разбирая тактику, стратегию и все, что видел своим опытным взглядом. Но ничего не требовал, никому не угрожал и не. Я просто выдавал резюме — труп, может выживешь, хорошо, молодец.

Внешняя угроза раздавала кнуты лучше меня, так что мне остались только пряники. И это работало. Такой дисциплины я не видел ни в одном подразделении и это с учетом того, что половина парней из туземцев неадекватные берсеркеры. Однако даже они понимали, что за их спинами уже нет племени, что защитит жен и детей, а впереди безжалостный враг из их страшных легенд.

Все это время мы укрепляли каждый новый бокс. Решетчатые двери из бамбука, колья и «чеснок», световые мины и секреты в затемнённых частях, заготовленные ранее обвалы — все это должно остановить противника. Но я понимал, что этому не суждено сбыться.

Время играет не в мою пользу. Влад труслив и, даже набрав могущества, не рискнет сорваться с занятых позиций. Да они у него откровенно выигрышные при любых раскладах. За моей спиной только часть бункера и пара-тройка десятков будущих богов. А за его — целый мир, вторая часть бункера и Лабиринт.

В свое время банда Аркера прижала последней смертью Айду и Майса. Сделали их своими рабами и творили с ними все, что хотели. И многие смирятся, чтобы выжить. А потом просто привыкнут. Замарают руки или найдут в этом свое изощрённое удовольствие. Так часто… Да нет… Так всегда строились Империи. Разделяй и властвуй.

Через месяц или два, весь Лабиринт или погибнет или перейдет под руку Рейгарда. Непокорные умрут или разбегутся, стараясь стать ниже травы и тише воды. Остальные воспримут это как должное. Да и нет в этом ничего предосудительного. Любое государство строится на насилии над личностью. Его величие и красоту определяет лишь личность лидера, его стремления и методы.

Я совсем не удивлен, что в первой решающей схватке за этот бывший полис сошлись Война и Смерть.

Для многих эти понятия равнозначны. Для многих, но не для всех. Не для меня, не для Гао, и даже не для Исиды и Лютого. Мы солдаты. Но наша первичная задача не убивать. Мы пришли защищать свое и умирать за жизнь. Мы не наемники, чей выстрел деньги и кому плевать на поставленные задачи. Мы те, кто убьет генерала, отдающего преступный приказ. И нас не купить. Обмануть можно, чем всегда занимались Смерть, Алчность и Тщеславие. Но мы не продадимся.

Потому мы заведомо слабее. Мы постоянно в худшем положении на невыгодных позициях. Но нас помнят. Триста спартанцев, защитники Брестской крепости, крейсер «Варяг». И пока их помнят — человечество выживет, даже в такой заднице, как эта. А когда их забудут, они будут мертвы, даже если все еще коптят небо.

Я прошел двадцать шесть боксов, раздавая свои замечания. Последние восемь были уже зоной отчуждения и заняты боевыми группами, потому дело замедлилось. Приходилось пояснять в чем ошибка того или иного бойца, как и его командира. Все же я хочу, чтобы они выжили, даже если Рейгард рискнет сунуть сюда свой смертоносный нос.

Илир послушно заносил в список выговоры бойцам. Страдать за них придется тем, кто остался позади — женам и детям, потому каждый такая выволочка была хуже удара под дых. Понятие генома и евгеники в местных было забито намертво. Весь их малый социум жил и выживал на традиции рода и хорошей крови, о чем говорили их родовые шрамы с буквами и цифрами, оставшиеся от предков. Только это не позволяло им выродиться в примитивных обезьян. Потому мое небрежное замечание, что боец неправильно спрятался за импровизированной баррикадой или выдал себя шорохом, воспринималось очень серьезно. Это ставило под угрозу весь его род, всех потомков и жен. Кому нужны бракованные особи? А ведь в бункере с этим очень строго. Это сразу же мощный минус в репутацию.

А такой ярмарки невест как у нас сейчас бункер не видел ни разу и постоянное присутствие богов подстегивало их биоритмы, так что трахались тут буквально на каждом углу. Запрета на интим в их социуме и культуре не существовало и публичный секс не был табу. Скорее даже неким развлечением для других так что меня боялись как огня.

Но вот наши позиции закончились и я остался один на один с темнотой. Где-то там шуршал наш ЖЛБ — женский лесбийский батальон в шутку прозванный так Ругером и Чаком, которые не раз ловили на однополом сексе подчиненных Исиды и Юмалы. Они-то ведь наивные существа и копируют все с нас.

Еще дальше расположились «Светлые связисты» или «ангелы Светлячка». И уже где-то на фронте держал первую линию отряд «самоубийц Лютого». Самые крутые и отмороженные парни из туземцев под предводительством самого бесноватого бога.

Но дальше только территория Смерти.

— Рокот, ты чего? — Насупился Илир. — Пошли назад. У нас дел невпроворот.

Когда я повернул к нему лицо он невольно отшатнулся, а мне лишь огромным усилием воли удалось трансформировать хищный оскал в обычную улыбку дебила.

— Рокот, ты что… — заблеял Илир. — Ты боишься?!

— Дурак ты, нарик! — Я легонько щелкнул его по лбу. — Бояться должен ты. И думаю, пришла пора.

— Я знаю, что ты его убьешь. — Запальчиво воскликнул Илир.

— Как можно убить Смерть? — Хмыкнул я.

Действительно вопрос вопросов.

— А как победить Войну, а не в войне? — Ухмыльнулся Илир. — Не помню, чтобы у кого-то получилось. Что в прошлой жизни, что в этой.

— Устами младенца глаголет истина. — Пробормотал я, всматриваясь в темноту.

В этом мире первыми родились Война и Смерть как настоящие Боги, а не их личинки. Это что-то да значит. Но, чувствую, мы и закончим свою битву вместе с этим миром. Сколько раз уже Влад уходил от меня? И сколько раз еще вернется, став снова сильнее чем был? И дело не в мире. Дело в людях, что наступают на одни и те же грабли. Хотя, по словам, Торна это тоже неизбежно. Константа Вселенной неизменна, как и законы эволюции. Значит это по-прежнему наша битва. Просто на сцене сменили декорации и актеров, но пьесу крутят все ту же.

Но я все равно найду закон, что позволит сломать этот шаблон. Я возведу на трон Яниэль и Лилин, даже если мне придется туда их загонять пинками. Но я без Виаты знаю, что не останусь без работы при их правлении. История идет на новый виток. Любовь, Красота и Жизнь потребуют жертв. И приносить их к алтарю поручат мне и моим ребятам. Однако это все же лучше, чем то, где мы сидим сейчас.

— Дуй в штаб. — Дал я легкий подзатыльник Илиру. — Собирай всех. Бегом!

Как ни странно, Илир обрадовался перемене в моем поведении и я смог это уловить. Из блаженного улыбчивого придурка, появился старый Рокот. Потому парень картинно отдал честь уже на углу коридора и припустил к базе. И бежал он не из страха передо мной. Я на его лице прочел радость. Он нес благую весть, что Рокот вернулся и «сейчас начнется!».

И сейчас действительно начнется. Пора проработать план атаки и встряхнуть остальных боевиков, которые задницей чувствовали, что мое поведение «это ж неспроста», но порой закрадывались сомнения. И я их утешу и приголублю. На то я и Бог Войны.

Рейгард со своей трусостью забыл, что лучшая оборона это нападение. И пора вызвать ко мне Лютого. Раз Рейгард не повелся на звание лидера «Серебряной команды» — пора его отобрать. И я знаю, как это сделать.

Жаль Илир уже убежал. Можно было бы сделать все куда эффектнее. Но и без этого справлюсь.

— Полк боевое построение! — Заорал я в сторону своих позиций да так что со стен посыпалась пыль и пошло гулять эхо.

Вставай, страна огромная, вставай на смертный бой,

С фашистской силой темною — с проклятою ордой,

Пусть ярость благородная вскипает как волна,

Идет война народная — священная война,

Пусть ярость благородная вскипает как волна,

Идет война народная — священная война,

Дадим отпор душителям всех пламенных идей,

Насильникам, грабителям, мучителям людей.

Пусть ярость благородная вскипает как волна,

Идет война народная- священная война,

Не смеют крылья черные над Родиной летать.

Орал я немилосердно и немелодично. Но эта песня мне запомнилась не тем, что пели ее с эстрады. Ее пел один паренек себе под нос в моем взводе. И он пронес ее через поколения. Семья военных. И парень был отличный. Жаль те, кто излишне ретиво спасают других, слишком часто гибнут первыми. Но может это и есть ответ на вопрос как убить Смерть? Жить даже после нее?

У аборигенов зрения почти нет, так что остальные органы гораздо чувствительнее и музыка Илира для них стала чем-то неземным, как и некоторые запахи и вкусы. Но именно музыка их поразила в самое сердце и пусть они мало в ней разбирались. Ритм и эмоции они чувствовали лучше, чем боги.

Я просто шел и пел, а за мной землю били шаги и древка копий. Они отбивали ритм не хуже оркестра, да и сами аборигены мелодично и грозно урчали. Они уже по самому стилю исполнения все поняли. И были готовы защитить себя и своих близких. Даже ценой своей жизни. И чем ближе я подходил к Штабу, тем сильнее слышался грохот ног и копий.

Я не торопился, так что основные фигуры нашей общины уже были тут.

— Пришла пора выступать! — Коротко обронил я.

На их лицах я видел сотни вопросов, возражений предложений. Выслушивать я их не стал. Просто заорал что есть глотки в сторону проходов и боксов. И в ответ принесся рев тысячи глоток. Мужских, женских, детских. Они лучше нас понимали, что их убивают. Ведь у нас за плечами еще несколько жизней и воскрешений. А у них всего одна и они отдают ее друг за друга.

— Мы готовы! — Улыбнулся я.

Я снова заорал победный клич гориллы, но уже в обратную сторону и в ответ донесся рев моего народа.

П#@#ц тебе, Рейгард! Не недооценивай тех, кто ниже тебя! Пока… ведь однажды они сменят нас.