LXV
Йозефа готовила суп, а Элизабет между тем безучастно сидела в углу. Поскольку их квартал изолировали от всего города, им, по крайней мере, не приходилось опасаться стражников.
– Кому-то клетка, а кому-то и убежище, – пошутила Йозефа в надежде отвлечь Элизабет. Тщетно.
– Йозефа… когда же мы их увидим?
Хозяйка обернулась. Ей хотелось успокоить Элизабет, но она не могла ее обманывать.
Йозефа посмотрела в окно. Увидела сквозь мутное стекло два силуэта. Она присмотрелась. Это же…
Дверь распахнулась, и в комнату вошел Хайнц, закутанный в какие-то лохмотья.
– Мое почтение!
– Хайнц! – Йозефа повисла у него на шее.
Когда в комнату вошел Иоганн, Элизабет забыла обо всем на свете. Она вскочила и что было сил прижала его к себе.
Хотелось, чтобы эта секунда длилась вечность.
Элизабет давила ему на раны, но Лист не обращал на это внимания – так приятно было вновь обнять ее.
– Все прошло гладко? – спросила Йозефа.
Пруссак кивнул.
– Здорово ты все обстряпала. – Он крепко поцеловал ее и добавил с серьезным видом: – Но теперь у нас другие проблемы. Еще немного, и здесь будет тесновато.
Йозефа и Элизабет смотрели на него в недоумении.
– Началась какая-то эпидемия; многие говорят, что чума. Стражники хватают всех, кто вызывает малейшее подозрение, и сгоняют к нам в квартал.
– А вы как прошли сюда? – спросила Йозефа.
– Попасть сюда нетрудно, – сухо отозвался Пруссак. – С чумой или без.
– Только это не чума, – возразила Йозефа. – Присядьте, Элизабет кое-что вам расскажет.
Девушка отстранилась от Иоганна.
– Прости.
У Листа сердце провалилось в пятки.
