LIII
До рассвета еще было время, и город спал в свете луны.
Четыре тени молча продвигались в сторону Красной башни и ворот, за которыми раскинулась пристань. Элизабет поежилась, Иоганн плотнее прижал ее к себе.
Пруссак беспрестанно озирался.
– Хайнц, успокойся. – Йозефа взяла мужа за руку.
– Успокоюсь, когда баржа отплывет.
– Нам до сих пор ни одного стражника не попалось, теперь уж нечего опасаться.
– Твоими бы устами, женщина…
Но Йозефа, похоже, оказалась права. Кругом было тихо, и вскоре перед ними выросла северная стена. Вплотную к стене они двинулись в сторону ворот.
– Что теперь? – спросил Иоганн.
– Если все верно, то…
Из темноты вдруг вынырнул чей-то силуэт. Они замерли, Лист мгновенно схватился за нож.
Потом они узнали сутулую фигуру, услышали знакомое покашливание.
– Джонатан… Обязательно так пугать? – проворчал Пруссак, но не сумел скрыть облегчения.
Старик не ответил и знаком велел следовать за ним. Иоганн убрал нож.
– Постойте. Тут я с вами распрощаюсь, – сказала Йозефа.
Она подошла к Элизабет и поцеловала ее.
– Береги себя и присматривай за ним, мужчинам без этого никак.
– Спасибо, Йозефа, всего тебе хорошего, – ответила Элизабет.
Потом женщина обняла Иоганна и чмокнула в губы.
– И чтобы я не слышала жалоб на тебя! – Она подмигнула ему.
– Так точно, – отчеканил Иоганн.
– Ступай, а то они, чего доброго, решат остаться, – усмехнулся Пруссак и шлепнул жену по ягодице.
Она посмотрела на него с вызовом, потом развернулась и скрылась в темноте.
Элизабет с грустью смотрела вслед Йозефе. Они были знакомы не так долго, но ее искренность и задор в последние дни стали для девушки утешением.
Джонатан нетерпеливо кашлянул. Пруссак развернулся к нему.
– Всё, мы готовы.
Они приблизились к массивной башне. Пруссак взглянул на Джонатана.
– У ворот дежурят мои люди, так что сложностей быть не должно.
Лист огляделся. Вокруг по-прежнему было тихо.
Слишком тихо.
Пруссак пошел впереди. В тени у ворот неподвижно стояли двое часовых.
– Все хорошо, господа? – спросил приказным тоном Пруссак.
Ответа не последовало.
– Что за… языки проглотили?
Иоганн заметил вдруг, что Джонатан куда-то пропал. В ту же секунду в руках одного из часовых вспыхнула масляная лампа.
– Проклятье! – процедил Иоганн.
Перед ними с лязгом опустилась решетка, зарывшись зубьями в мостовую.
Путь к пристаням был отрезан.
– Предатель, чтоб он сдох! – выругался Пруссак.
Стражники двинулись на них. Иоганн и Пруссак одновременно развернулись: к ним бежали солдаты городской гвардии, вооруженные пиками и алебардами. Оружие поблескивало в свете луны.
– Иоганн! – В глазах Элизабет разлился ужас.
– За телегу. Живо!
Девушка послушно спряталась за двухколесной телегой, стоявшей у самой стены.
– Хайнц!
Иоганн и Пруссак оглянулись – кто-то бежал к ним вдоль стены. Это была Йозефа. Переглянувшись, они поняли друг друга без слов.
Снова в бой.
Пруссак вырвал у одного из стражников лампу и отскочил. Лист оттащил Элизабет за повозку, нагруженную ящиками, и на ходу выбил упор из-под колеса.
– По моему сигналу беги к Йозефе, – велел он Элизабет.
– Но…
– Делай как я говорю!
Повозка покатилась на стражников. Пруссак швырнул в нее лампу.
– Давай!
Над повозкой взметнулось пламя. Элизабет в последний раз оглянулась на Иоганна, потом бросилась к Йозефе. Стражники порскнули в разные стороны, спасаясь от огня. Элизабет и Йозефа воспользовались переполохом и скрылись во внутреннем дворе ближайшего дома. Потом повозка врезалась в стену, и несколько стражников кинулись оттаскивать ее, чтобы пламя не перекинулось на дом.
Иоганн и Пруссак оказались в окружении, на них были направлены два десятка пик. О том, чтобы сбежать, не могло быть и речи. Но, по крайней мере, Элизабет и Йозефе удалось скрыться. Иоганна охватила ярость. Стоило один раз кому-то довериться – и вот что из этого вышло…
Вперед выступил лейтенант Шикард и с триумфом посмотрел на Хайнца.
– Вот и свиделись… – Он кивнул своим людям. – Увести и заковать в цепи!
По два солдата подступили к Иоганну и Хайнцу, скрутили им руки.
– Метцлер! – К лейтенанту шагнул худой стражник и отдал честь. У него недоставало двух пальцев на правой руке. – Возьмите десяток людей и разыщите женщин!
Листа и Пруссака повели прочь. Перед ними и позади них эскортом шагали солдаты.
Краем глаза Иоганн уловил движение у парапета крепостной стены. Тень, едва различимый силуэт – но он сразу узнал его.
Граф фон Бинден.
Он заплатит за предательство. Он и фон Пранк. Кровь стучала у Иоганна в висках. Он представил себе, что сделает с ними, если они только попадутся ему в руки…
Его грубо толкнули, вернув в действительность. Лист отвернулся.
Не сейчас.
Но скоро.
* * *
Граф фон Бинден дрожащими руками вцепился в парапет, глядя вслед солдатам. Что же он натворил? Казалось, все, за что он боролся на протяжении жизни, вдруг утратило смысл…
Из тени выступил фон Пранк и по-отечески похлопал его по плечу.
– Вы буквально выпрыгнули из петли, фон Бинден. И уберегли свою дочь. Я дам знать, если вы снова понадобитесь мне.
И, раскурив трубку, фон Пранк оставил графа одного.
У ворот остановилась карета, запряженная двумя каштановыми жеребцами. Фон Пранк постоял мгновение, затем победно ухмыльнулся и влез внутрь.
* * *
Граф посмотрел вниз. Стражники до сих пор тушили повозку. Карета тронулась с места и вскоре растворилась во мраке. Фон Бинден несколько раз глубоко вдохнул. И его вырвало.
* * *
Копыта отбивали ритм по мостовой, и подпружиненная карета покачивалась в своеобразном танце.
Окна с обеих сторон были задернуты красными бархатными занавесками, и внутри царил мрак. Фон Пранк с наслаждением курил трубку.
Иоганн Лист. У него в руках.
Фон Пранк выдохнул облако дыма, и его спутник стал обмахиваться ладонью. Это был пожилой господин с аристократичными чертами, хоть и одетый весьма скромно. «Расчесанные волосы, ухоженная бородка, чистые ногти – видно, не стоит верить всему, что толкуют о противнике», – подумал фон Пранк.
Но сегодняшний враг завтра может стать другом. Ничто не могло длиться вечно: ни договоренности, ни дружба, ни даже вражда – фон Пранк прекрасно знал это, будучи солдатом. И тот, кто не хотел в один прекрасный день остаться в одиночестве, заранее принимал меры.
Спутник смотрел на него в ожидании.
Фон Пранк прокашлялся.
– Это он, генерал Гамелин. Иоганн Лист в наших руках.
Генерал холодно улыбнулся.
– Bon.
