#Глава 27

– Это вывих, не перелом, – уверенно сказал Иоко, осмотрев мое запястье. – Нет ли у тебя каких-нибудь ваших магических средств от вывиха?

Я мотнула головой. Тогда, у Шкафа Желаний, мне и в голову не пришло, что надо запасаться еще чем-то, что может понадобиться при переломах, вывихах и прочих напастях. Антибиотик, таблетки от температуры и головной боли, мазь с антибиотиком да бетадин – вот и все мои лекарственные запасы.

– Да не переживайте вы так, – сказала Миес, присев рядом и осмотрев мою кисть, – пустяки это. Заживет за пару дней. Не верти лишний раз рукой, вот и все. Можно сказать, мы еще дешево отделались. В прошлый раз Деймес сжег судно одного из Проводников вместе с его подопечным. Совсем с ума сошел, уже ничего не соображает. И как только Хозяин его терпит?

– А сам Деймес все еще водит подопечных?

– Можно сказать и так. Только он заколдовывает их, превращая в зверенышей. В собаку или в обезьяну. И доставляет на цепи, чтобы не иметь лишних хлопот. Не все моряки желают с ним работать, только разве он станет кого-то спрашивать?

– У вас все моряки призраки?

– Да. Это те, кого заколдовал Ходящий по волнам. Вот они и уцелели. Раньше, до Безвременья, они были нищим сбродом и нанимались на один рейс к капитанам. А теперь повезло им, захватили суда и плавают куда хотят. Правда, они не настоящие, как и я ненастоящая, да что тут поделаешь? Тут уж ничего не поделать.

– А тебя кто превратил в призрака? – спросил Иоко.

– Отец. Он тоже точит на тебя зуб и убил бы, если бы мог. С той поры как ты наложил на него особое проклятие призрака, он не ступал на землю. Так и носится на своем судне. Паруса порваны, бока засмолены кое-как, команды нет, управляется сам. Да и кто пойдет служить к Ходящему по волнам? Но меня он достал, умудрился. Меня и братьев. Обманом заманил к себе на судно и сделал призраками. Думал, будем служить ему и помогать. Да только просчитался, упырь проклятый. Призраки – они же как ветер, – Миес подмигнула Ханту и взмахнула руками, словно показывая, как легко могут унестись призраки. – Вот мы и покинули папочку. Он-то сойти с судна не может, разве что на воду. Ну и ходит время от времени по воде, представляя, будто это земля. Отсюда и прозвище его пошло.

Миес улыбнулась и хлопнула в ладоши.

– От Деймеса нам удалось уйти, – тихо проговорила Эви.

Она снова оказались на судне вместе с Хантом и, как ни в чем не бывало, включилась в обсуждение, что же теперь следует делать.

– Да, это так. Иоко с ним справился. Говорили, будто Иоко совсем изменился, стал другим, что прежнего Им Сиана уже нет. Только я вижу, это не так. Правда? – Миес сверкнула глазами в сторону моего Проводника. – Вижу, что у Иоко появилась Спутница. Верно?

– Так и есть, – Эви приблизилась к Миес. – Все так и есть. Предсказания начали сбываться. К Иоко возвращается память. Осталось только найти Отмеченную и Железные Часы. Мы собираем подсказки, Миес. Со… это вот она, – Эви ткнула в меня маленьким пальчиком, – рисует каждую подсказку-надпись, что нам удается найти. Мы собрали уже почти все. Надо найти Ходящего по волнам, твоего отца. Знаешь, в каких местах он обитает?

– Знаю, как же не знать, – Миес криво улыбнулась и развела руки. – Там, где ни одно нормальное судно не пройдет. Все мечтает разбить свою посудину. Думает, что если разобьет ее, проклятие исчезнет.

Эви повернулась к Иоко и твердо пояснила:

– Ты должен помнить, что одно из предсказаний гласит: «Когда Ходящий по волнам подарит Проводнику свою карту». Нам надо заполучить карту Ходящего.

– Да уж… – Миес покачала головой. – Нелегкая задача. Да что там жаловаться. Паруса поставлены, и мы идем к Радужным Островам. Туда, где обычно бывает мой отец.

– Радужные Острова? – Эви удивленно подняла светлые бровки. – Разве он бывает в тех гиблых местах?

– Я же сказала, он стремится разбить свое судно, чтобы избавиться от проклятия. Что тут неясного?

– Все ясно, – коротко ответил Иоко.

Между тем окончательно рассвело. Горячее солнце разогнало тьму и наполнило паруса нежным светом.

Город-пристань Вейм остался позади, скрылся в утренней дымке, растаял на глазах. А вместе с ним ушли и все ужасы, что обитали на его улицах, – чудовища, драконы и призраки.

Посветлевшее небо сияло чистейшей лазурью, ни одно облачко не омрачало его свода. Синева воды в проливе пронзительной нотой вливалась в нежность этого утра, и все мы наконец почувствовали себя в безопасности.

Миес вдруг вспомнила обязанности хозяйки и принялась хлопотать о завтраке.

На судне имелись жилые и хозяйственные помещения, если можно так назвать четыре крохотные каюты, одна из которых использовалась как кладовка, другая как кухня, а остальные служили спальнями. В последнее время, судя по всему, тут никто не спал. Кроме огромных сундуков и оружия там ничего больше не было.

– Мы переделали две каюты в оружейные, – пояснила Миес, – решили с братьями, что все равно спать лучше на палубе, под звездами, если вдруг так уж захочется поспать, потому что вообще-то мы никогда не спим. И не припомню, чтобы я когда-нибудь пыталась уснуть. Так что перетащите оружие в одну из кают, и освободившиеся сундуки послужат вам кроватями. Вы же, как-никак, люди, значит, вам нужно отдыхать. А все остальные пускай устраиваются на палубе. Нечего тут место занимать.

И она сердито зыркнула в сторону Ханта.

Мы так и сделали. Длинные копья с тяжелыми наконечниками, кривые сабли и огромные луки Иоко перенес в дальнюю угловую каюту и скинул прямо на пол. Три длинных сундука он отодвинул к стенам и сказал, что на двух из них будем спать, а третий послужит столом.

– Надо же где-то обедать и ужинать, – проговорил он и смахнул ладонью толстый слой пыли с плоской крышки одного из сундуков.

– Для начала тут надо бы все хорошенько отмыть, – со вздохом заметила я, оглядывая пыльные углы каюты и замызганное квадратное окошко, за которым весело плескалось море и сияло солнце.

– Все отмыть, поесть и лечь спать. Глаза просто слипаются, – продолжила я.

– С такой рукой только полы и мыть, – заметил Иоко и кивнул на мое припухшее запястье. – Иди к Эви, отдохни на палубе, я сам все сделаю. Эви обещала нам завтрак сообразить, так что скучать не будешь.

Когда Иоко сообщил Миес, что собирается мыть полы, та лишь плечами пожала.

– Конечно, если так уж охота, то вот ведро, черпай сколько угодно воду за бортом. А потом мои обормоты надраят палубу. На судне должно быть чисто, тут ты прав.

Эви устроилась рядом с железной печкой, что стояла на носу судна, недалеко от кают. На печке оказался чайничек с изогнутым носиком, такой славный и красивый, что я от удивления чуть рот не открыла. Миес, заметив мой восторг, тут же пояснила:

– Нашли в Вейме. Там, знаешь ли, много добра осталось без хозяев. Вот эта штука и пригодилась. Мы сначала не сразу поняли, для чего она, а после догадались, что удобно делать травяные настои и наливать через носик. Милое дело, и ни капли не прольешь. Эту штуку привезли, видимо, с каких-то дальних островов, а может, и вовсе из другого мира. У нас таких раньше не делали.

– Сейчас заварим чай. Это такой вкусный напиток, он есть у Со, – тут же пояснила Эви, – а я приготовлю поесть.

– У меня есть крупа, можно сварить. Рис, например, – предложила я, – это будет вкусно. А к рису хорошо бы рыбу. Рыба есть в проливе?

– Сколько угодно, – заверила Миес и сделала смуглой ладонью широкий жест, показывая, что вся вода пролива в нашем распоряжении.

Рыбы нам наловили чайки, которых организовал ловкий Тимай. Коротко заверив, что сейчас будет сколько угодно еды, он обернулся серо-белой птицей, взмыл в воздух, и вот уже его друзья принялись нырять в спокойные волны и кидать на палубу одну рыбешку за другой. Серебристые узкие рыбки колотились о мокрые доски и жалобно раскрывали рты, а Эви хватала их и складывала в медный таз.

Затем мы вместе почистили улов и обжарили на большой сковороде, которая нашлась у Миес.

К тому времени, когда Иоко закончил наводить порядок в каюте, у нас оказались большое блюдо жареной рыбы, гора рассыпчатого белого риса и горячий чай, который я заварила прямо в чайнике, кинув туда пару пакетиков.

Сейчас, когда свежий холодный ветер надувал паруса и трепал волосы, горячая еда оказалась как нельзя кстати. Мы уселись на низенькие скамеечки и какое-то время молча утоляли голод.

Тимай снова стал мальчишкой и, оседлав одну из скамеечек, деловито наблюдал за тем, как мы завтракаем. Он морщил нос, время от времени почесывал плечи, словно у него под рваной рубашкой пробивались щекочущие зачатки перьев, и время от времени взмахивал руками, когда скамейка под его тощим задом качалась и норовила завалиться. Он действительно напоминал птицу, наглую и растрепанную. Поглядывая на него, я пыталась сдержать улыбку.

Иоко тем временем поднялся, выбросил за борт остатки еды со своей тарелки, посмотрел мальчику-чайке в лицо и задал ему только один вопрос. Я давно ждала этого момента, слишком хорошо понимая, что пришло время для Иоко получить новую порцию воспоминаний.

Может, оно и к лучшему, что произойдет это в море, вдали от врагов, лусов и прочей нечисти. Воспоминания моему Проводнику давались нелегко, я помнила об этом.

– Почему ты сказал, что вы меня ждали? Почему сказал, что будешь мне служить?

Тимай пару раз хлопнул ресницами, почесал левую бровь, а затем выдал быстрым говорком:

– Так ты же Хранитель, который стоял за правду. Ты и твои друзья противостояли продажным Хранителям, что переметнулись на сторону Хозяина. Ты поднял восстание и закрыл несколько порталов, чтобы нечисть не проникала в Мир Синих Трав. И отца Миес ты заколдовал, потому что он контролировал портал, из которого приплывали суда с детьми-рабами.

– Так и есть, – Миес щелкнула пальцами, – мой отец, его тогда звали Ехимес, отвечал за портал в Мир Прозрачных Островов. Ты должен помнить, я тоже была с отцом, когда ты взял его судно на абордаж. Твои во́роны ворвались на него и перебили всех отцовых пиратов. Потом ты наложил на отца проклятие, а портал уничтожил. После этого уже никто не мог попасть в Мир Прозрачных Островов. Вот тогда Валес с Деймесом и затаили на тебя лютую злобу. Ты должен вспомнить!

Иоко пожал плечами.

– Наверное, вспомню, – тихо произнес он. – Продолжай.

– А что продолжать? Рассказывать можно долго, – Миес хлопнула себя по коленям, потерла ладони, – и очень много, если ничего не можешь вспомнить. Могу рассказать, как ты одолел моего отца. Это был знатный бой. У тебя и твоих во́ронов было только одно небольшое судно, вас привезли моряки, которых не раз обижал Деймес. У них на этого Деймеса были свои обиды, поэтому они и взялись помогать вам – тебе и твоим семерым во́ронам. Отца моего вы одолели в честном бою, и ты заколдовал его. Наложил какое-то особое, двойное проклятие. Ты должен вспомнить, чтобы снять его.

– Зачем? – не понял Иоко.

– Чтобы сбылось предсказание, – тихим, как обычно, голосом пояснила Эви.

Миес бросила на малышку быстрый удивленный взгляд, несколько раз энергично кивнула головой и поддержала ее:

– Эви правильно говорит. Старинные предсказания должны сбыться все, тогда и отыщутся Железные Часы. Так говорила Воро́нья мать.

– Кто? – не понял Иоко.

– А ты даже этого не знаешь? – Миес энергично всплеснула руками. – Так это Воронья мать и предсказала, это ее изречения. И они есть в каждом вороньем уделе на каменных стенах главных залов. Это же главная заповедь вороньих родов – помнить и хранить изречения Вороньей матери.

– А ты откуда знаешь, что находится в каменных залах вороньих уделов? Вернее, находилось?

– Так ведь отец мой из воро́ньего рода. Он сам должен был стать Хранителем, он и в птицу умел раньше превращаться не хуже остальных Чародеев. Только он не пожелал быть Хранителем. Гораздо выгоднее оказалось торговать рабами, вот он и охранял портал возле Радужных Островов. Тот самый единственный портал, через который приводили детей удачи. Это ты должен помнить!

– Значит, я был тем, кто поднял восстание? – Иоко прищурился, словно глаза ему слепило солнце, левая рука сжалась в кулак и быстро разжалась. Я поняла, что он сильно нервничает, но виду не подает.

Ему было тяжело, невероятно тяжело разобраться в собственной жизни.

– Ты пытался остановить продажных Хранителей. Вернее, черных колдунов. Хранители на самом деле стали черными колдунами, вот и все, – мрачно пояснила Эви и сдвинула светлые бровки к переносице.

– И мне удалось?

– Почти. Ты закрыл несколько порталов. Просто уничтожил их. Даже Хозяин не смог открыть портал в Мир Прозрачных Островов, а значит, и души оттуда никто к нему больше не приводит, – пояснила Миес. – Но потом ты пропал. Ходили слухи, будто Валес убил тебя. Говорили, что ты мертв и похоронен в высокой башне за Ноомом. Мы оплакивали тебя. И вдруг ты появляешься на большом белом коне с серебряной гривой. Живой и невредимый. Тебе тут же открыли ворота города. Вейм встретил тебя как победителя. И пал. Потому что…

Тут Миес поднялась, скрестила руки на груди и сердито зыркнула глазищами.

– Потому что рядом с тобой тут же материализовалось войско призраков-мертвяков, которых нельзя убить. И ты сам оказался безжалостным убийцей, и от тебя спасения не было никому – ни детям, ни матерям, ни старикам. Ты убил в Вейме почти всех, кроме призраков. Тех уже незачем было убивать, они и так наполовину мертвы. Вот и остался призрачный Вейм, полный ужасов и трупов. И эти трупы мы потом очень долго убирали, проклятый ты придурок!

Миес отвернулась, вытерла набежавшие слезы и развела руками.

– Что там вспоминать. Уже потом мы догадались, что ты заколдован, что перед нами не Им Сиан, а мерзкий колдун Иоко, Проводник Хозяина. А когда оказались в Безременье, тут всем стал заправлять Хозяин.

– Невесело, однако, – покачал головой Иоко. – Кое-что я могу вспомнить, остальное пока словно в тумане. Тебя, Миес, я не помню. Твоего отца тоже. А вот битва за Вейм вспоминается, как и войско мертвяков.

– Как ты мог так убивать? – тихим усталым голосом спросила Миес. – Как можно стать таким идиотом?

– Потому что это уже был не я! – Иоко стукнул кулаком по скамье. – Я даже своего имени не помнил тогда! У меня было задание, которое я должен был выполнить, и все. Одно задание – убить всех. Я не видел людей, только их контуры – силуэты, которые следовало удалить. Одного за другим. Зачистить от них землю. Никаких сомнений, мыслей или желаний по этому поводу у меня не возникало. Ни в связи с прошлым, ни в связи с будущим. Было только стремление поскорее выполнить задание. Хозяин сделал из меня черного колдуна, и я послушно служил ему.

– Тогда почему мы должны верить, что сейчас ты другой? – ехидно спросила Миес. – Почему должны доверять тебе?

– Потому что он вспомнил главную заповедь Хранителей. Вернее, вспомнила его Спутница, – торопливо пояснил Тимай, – о милосердии. Девчонка сказала, что они должны напоминать о милосердии. Но разве Проводники могут быть милосердными? Они и слова такого не знают.

– И еще потому, что Иоко вспоминает свое прошлое. Мы можем вернуть Им Сиана, – добавила Эви.

– Расскажите мне о Вороньей матери, – попросил Иоко, когда посуда была вымыта, а огонь в печке все еще потрескивал, распространяя благодатное тепло. – Кто она такая? Как давно произнесла свои изречения?

– Кто такая Воронья мать? – Миес пожала плечами. – Про нее много чего рассказывали, да только мне кажется, что все это сказки. Говорили, будто она первая мать всех живущих в Мире Синих Трав, но так ведь не бывает, верно? Говорили, будто у нее родилось двое сыновей и один научился превращаться в ворона. И тот, кто создал Мир Синих Трав – Создатель, – поручил человеку-во́рону охранять новенький мир от всякого зла. Дал ему необычную силу и вдохновение.

– Это старые легенды о сотворении мира, – согласно кивнул Тимай, – я тоже их помню. Мне когда-то мама рассказывала.

– Их все знают, – подтвердил Хант.

– Сыновья построили большой каменный замок, и на его стенах сын-ворон выбил те предсказания, что произнесла Воронья мать, – продолжала рассказывать Миес. – Говорили, будто однажды придут тяжелые времена, когда Времени уже не будет. И тогда предсказания сбудутся.

– Они сбываются, – добавила Эви. – Уже сбываются.

– Красивая история, – согласился Иоко. – Что еще должно сбыться? Со, у нас в книге это записано. Прочитай, ладно?

И я принялась читать.