#Глава 16

Обе луны все еще висели в небе. Маленькая почти спряталась за большую и лишь слегка выглядывала из-за нее. Зато большая сияла так, словно этой ночью был грандиозный лунный праздник и она была гвоздем программы.

Облака расползлись, и все вокруг видно было в мельчайших деталях – травы, камни, дорогу, обрывистый склон, по которому мы поднялись. Я решила прогуляться, и Лука увязался за мной. Иоко сказал, чтобы мы далеко не уходили, а Хант и Эви тут же заявили, что желают посмотреть на уцелевшую башню.

Квадратный высокий силуэт ее поднимался темно-синей громадой, и большая луна щедро серебрила ее стены, высвечивая каждый камешек в кладке. Когда-то в башне были, видимо, красивые массивные и высокие двери, но теперь остался только стрельчатый проем, темневший густым мраком.

Хант запрыгнул в темноту и гулко закричал из нее, что все темно и пусто, как будто мы сами не видели, что там темно. Я прихватила свой Посох и решила воспользоваться им. Слегка тряхнув его, я подумала о светящемся клинке, и узкое лезвие тотчас выехало, разливая вокруг себя слабое голубое свечение.

– Сейчас все увидим, – пообещала я, переступая порог.

Я не могла понять, что меня влекло в эту башню. Она казалась темной, запущенной и старой, и разрушенные окна зияли чернотой. Даже ворон в ней не осталось – все улетели, едва завидев нас.

Свет Посоха выхватил из темноты белые ступени из гладкого камня. Широкая лестница вела наверх, у ее основания каким-то чудом уцелели две белевшие в темноте высокие колонны, гладкие и массивные.

Под ногами захрустели мелкие камни, в нос ударил запах пыли и затхлости. Лестницу покрывало мелкое каменное крошево – видимо, все, что осталось от перил. На колоннах я заметила узор из виноградных лоз – множество ягод, усиков и резных листьев, – очень похожий на тот, что вырезал Иоко в своем доме.

Вот, значит, откуда он взял узор! Это красиво, очень красиво.

Должно быть, башня в свое время отличалась необычайной красотой и великолепием. Белая каменная лестница, наверное, приглашала гостей в большой зал – именно туда она привела и нас. В зале, видимо, горели великолепные кованые люстры – их черные остатки до сих пор валялись тут.

С помощью Посоха я рассмотрела даже мозаику из разноцветных плит, что украшала полы в зале, из которого выходило несколько длинных коридоров. Они ветвились, вели куда-то в темноту, и я, наконец, почувствовала подвох, потому что до меня дошло – снаружи башня выглядела довольно узкой.

Не может в такой узкой башне быть таких длинных коридоров. Тут что-то не так.

Дом Валеса тоже снаружи выглядел как простая деревянная хижина, а внутри оказался каменным лабиринтом со множеством переходов.

Кому принадлежала эта башня?

Я уже собралась спуститься вниз, не желая погружаться в бесконечную темноту коридоров, как вдруг передо мной появились лусы. Вернее, их изображение.

Высокие деревянные панели в ближайшем коридоре украшала вереница прыгающих лусов. Тут еще сохранились панели! И эти лусы выглядели точно так же, как те, что вырезал Иоко.

Я с изумлением смотрела на искусную резьбу, и все во мне затрепетало от тревожного, сводящего с ума предчувствия. Это оказался переломный момент, точка отсчета, некая грань, когда мне предстояло сделать выбор. Откуда пришло такое понимание, объяснить я не могла. То ли так влиял на меня Посох, то ли здешнее пространство подействовало на мое подсознание, было непонятно, но я почему-то не сомневалась, что все дальнейшее будущее зависит от моего выбора.

Я могла пройти в открывавшийся коридор, а могла выйти наружу.

– Ты это видишь? – тихо спросила я Луку, который бродил рядом, и сделала первые несколько шагов, входя в коридор.

– Что я должен видеть? И куда ты пропала? Со! – Лука озирался, будто потерял меня, испуганно отступил и вытянул вперед руки, словно вокруг него наступила темнота.

А между тем мой Посох сиял так ярко, что я смогла разглядеть не только резные узоры, но даже прожилки и сучки на панелях. Все сохранилось просто отлично, даже пыль не покрывала головы лусов и их мощные лапы. Коридор уводил вперед, и в его стенах я могла различить деревянные двери. Целые двери с витыми серебристыми ручками!

– Я здесь, Лука, – устало выдохнула я, – ты что, не видишь меня?

– Ну да! И свет пропал, темнотища сплошная.

– Это Посох. – Эви приблизилась к Луке и дрожащим голосом произнесла: – Со, это твой Посох. Он открыл тебе тайны этой башни. Возьми нас за руки, и тогда мы тоже увидим то, что видишь ты. Пожалуйста, возьми!

Я вернулась, и Лука, увидев меня, испустил сдавленный возглас изумления.

Я взяла Эви за невесомую руку, Лука в свою очередь вцепился в нее. Хант тут же оказался рядом и обвил малышку длинным хвостом. Я посмотрела на них и покачала головой. Ничего себе компания! Видели бы нас мои одноклассники!

Впрочем, мысли о них тут же пропали. Мы сделали первый шаг, и призраки восторженно ахнули.

– Это, оказывается, не просто башня. Раньше это был хозяйский дом, только он не уцелел, – тут же пояснила Эви, – вот башня и проецирует его нам. Что-то сохраняет жизнь этим призрачным проекциям, только непонятно, что именно.

Мы двинулись дальше, и страх затаился у меня где-то в желудке. Затаился, спрятался. Я перестала дрожать, но чувствовала какую-то странную силу, которая исходила со всех сторон. Здешнее место хранило в себе страшные тайны – вот что мне было ясно. Только почему оно решило поделиться ими со мной?

Первая же попавшаяся нам дверь открылась внутрь легко, без скрипа и шороха, словно ее петли смазали совсем недавно, и вся была покрыта резьбой – искусной, тонкой, красивой, со множеством разнообразных мелких деталей. Можно было часами рассматривать изображения воронов, прячущихся в виноградных лозах, и отыскивать птиц среди листьев и ягод.

Я заглянула внутрь и увидела широченный диван во всю длину противоположной стены. Яркий малиновый ковер с белыми и желтыми цветами, покрывавший его, горы подушек и длинные шелковистые шторы были такими новыми, будто появились здесь только вчера. Множество нитей со стеклянными бусинами спускалось с потолка и огораживало диван, словно блестящая тяжелая завеса.

Покрытый резьбой столик поддерживали три деревянных луса, матово-черных, блестящих от лака и таких красивых, что от удивления я невольно таращила на них глаза.

– Господская комната, – коротко пояснила Эви, – женская. Мы на женской половине дома. Видимо, комната дочери. Комнаты жен больше и соединяются между собой.

Мы двинулись дальше. Я старалась ничего не трогать, меня пугали все эти вещи. Они, безусловно, были призрачными, ненастоящими. Проекцией или видением, я не могла разобрать. Но ничего реальнее этих помещений и коридоров мне еще не доводилось видеть.

Следующая комната напоминала предыдущую, только ковер здесь был ярко-желтый с розовыми и фиолетовыми цветами и в углах стояли серебряные вазы с витыми ручками. А дальше прямо перед нами находилась арка, завешенная бисерными нитями. И я могла поклясться, что слышу, как от легкого сквозняка тихонько звенит бисер.

Затем мы вошли в большой круглый зал, где огромный круглый диван с ярким ковром и множеством подушек стоял посередине. Опять бисерные нити, серебряные вазы, шелковые шторы сливочного цвета. А дальше через несколько круглых арок просматривалось еще несколько комнат.

– Это комнаты жен. Господа имели по несколько жен, они могли содержать всех. Наложницы жили, как правило, внизу и более скромно. А здесь – законные жены и младшие дети. И еще девочки постарше, – рассказывала Эви.

Стало ясно, что можно отправляться назад. Загадочная башня показала нам женские хоромы, только непонятно зачем. Больше тут смотреть было нечего. Все красиво, но в реальности ничего этого давно уже нет, как и Мира Синих Трав. Только разрушенные дома и камни.

Хотя от большинства домов даже этого не осталось.

Я уже собралась уходить, как вдруг тишину нарушил грубый и низкий мужской голос.

– Куда это вы собрались, милые людишки?

Голос хрипел и звучал надрывно, как будто кто-то тер наждачной бумагой гулкую и ржавую железную трубу или пытался отдраить железной щеткой тяжелое закоптелое ведро.

Мы замерли. Я обернулась.

За нашими спинами стоял оголенный до пояса человек – бедра окутаны желтой тканью с яркой золотой каймой, на шее блестит золотое украшение в виде квадратных пластинок, соединенных овальными перемычками, в ушах качаются крупные длинные серьги, и даже в носу я заметила крошечный камешек.

– Ты кто такой? – спросила я и поняла, что мои спутники-призраки исчезли. Кроме Луки, который продолжал стоять рядом и удивленно пялился на странного человека.

– Я здешний Распорядитель, девочка. И еще ни одна женщина в этом доме не проходила мимо меня. Так что, дорогая, добро пожаловать в поместье Сиан Иннади.

Последние два слова он произнес четко и сделал между ними небольшую паузу, стараясь выделить их.

Я попятилась. Лука шепотом сказал, что надо драпать. И мы побежали. Припустили, как зайцы, которых застукали на огороде с морковкой.

Но едва мы выскочили в коридор, как увидели перед собой все того же человека. Он довольно потирал ладони и улыбался так широко, словно выиграл большой приз в праздничной лотерее для лохов. А лохами в этом случае как раз были мы.

– Ты совсем юная и такая милая. И у тебя роскошные волосы, дорогая. Такие девочки всегда в цене. Грудь, конечно, маленькая, – он с сожалением причмокнул, – зато и ладошки маленькие, и ступни. Твои ручки мы украсим синей росписью и золотыми колечками. В ушки тоже вденем золото. Ты придешься по вкусу моему господину!

– Ты что, рехнулся? Ты ведь призрак! – зло выпалила я в лицо этому типу.

Он улыбнулся так сладко, словно я угостила его шоколадом.

– Тебя мы тоже сделаем призраком, дорогая. Станешь самым милым призраком, какого я когда-либо видел.

И тут приоткрылась дверь соседней комнаты – той, где лежал желтый ковер, – и выглянула молодая девушка. Черные волосы, черные глаза, золотые сережки и яркие губы. Красивая, эффектная и тоненькая – на точеной шейке блестели золотые украшения, а узкую ладошку, лежавшую на дверном косяке, украшало множество золотых колец.

Но в той комнате, когда мы заглядывали в нее, не было никаких девушек! Никого не было, мы видели это своими собственными глазами! А теперь – пожалуйста! Несуществующий коридор и несуществующие комнаты, оказывается, очень даже обитаемы.

– Еще один призрак, – тихо произнес Лука, – надо бы убираться отсюда. Со, у тебя же есть Посох. Ты забыла?

Точно! Посох!

Я подняла свое оружие, наставила на распорядителя светящееся лезвие, и он отпрянул. Улыбка сползла с его лица, щеки вытянулись, глаза округлились. Девушка-призрак громко захлопнула дверь, скрываясь в своей комнате.

– Значит, ты тоже Хранитель! Черт бы побрал все это племя Чародеев! Это от их проклятой крови столько бедствий в нашем мире! И старший сын ушел от отца из-за них! Ох и не поздоровится же тебе сейчас!

И Распорядитель стал превращаться.

На самом деле это выглядит очень мерзко, когда человек превращается в дракона. Глаза выкатываются из орбит, нос делается крупным и выпуклым, покрывается чешуей, зубы выдвигаются вперед и становятся белыми и огромными. В общем – гадкое зрелище.

Мы с Лукой недолго наблюдали за превращением. Я поняла, что пока Распорядитель окончательно не обрел драконью силу, его надо бить. И изо всех сил ударила его Посохом. Хотя что там говорить…

Сражаться я не умела, поэтому просто сделала выпад и пронзила дракона острием. Пронзила и отскочила назад.

Дракон зашипел от боли, оскалился, задрожал, сжался, и тогда я ударила его еще раз.

Мне удалось отсечь руку, уже наполовину превратившуюся в крыло. Дракон завыл, еще больше съежился и в тот же миг обернулся человеком без руки. Бескровный обрубок свисал с плеча жалко и беспомощно.

– Тварь! – заорал призрак. – Ты обрубила мне руку!

– Новая вырастет, – тихо пообещала я, – не нападай в другой раз первым.

– Это моя обязанность, – нахмурился Распорядитель, осматривая обрубок, – я обязан находить для господина новых девушек. Всю жизнь этим занимался. А теперь что? Теперь торчим тут с Залхией и никто к нам не приходит. И ничего не меняется. Только хозяйский сынок построил себе хижину и живет так, словно нас не существует. Хотя бы раз в гости зашел…

– Тут еще и хозяйский сынок есть? – нахмурилась я. Не хотелось бы встретиться с еще одним призраком.

– А как же! Дрянная кровь воронов, вот он кто. Говорил я господину, негоже брать жену из древнего вороньего рода! И вот на тебе! Превращается в ворона, любую палку делает Посохом! Да что я тебе рассказываю, ты ведь такая же, должна все знать. Только воронье отродье и осталось в человеческом облике нынче. Больше никто не уцелел. Или призрак, или мертвяк. Выбора нет.

Смутные подозрения одолели меня, я вперилась взглядом в ноющего Распорядителя и спросила напрямик:

– Иоко что, сын твоего господина?

– Иоко. Сын. Только его так никто не называет. Он же господский сын, несмотря ни на что. Первенец. – Распорядитель скривился. – Его зовут Им Сиан Иннади Иоко. Он носит все имена отца и одно свое. Правильно его называть Им Сиан, если хочешь знать, девочка.

Вот это новость!

Оказывается, мы только что побывали в родном доме Иоко, пусть даже и призрачном. И кое-что узнали о его родне. И даже его настоящее имя мне теперь известно, если, конечно, Распорядитель не наврал.

Я выставила вперед Посох и велела пропустить нас.

– Мы сейчас путешествуем вместе с Им Сианом, и он узнает о своем прошлом, – сказала я.

– Вот и расскажи ему, – согласно кивнул Распорядитель, – а то хоть бы раз заглянул к нам. Это же по их вине погиб Мир Синих Трав, это они, Чародеи-хранители, виноваты в том, что Хозяин… – тут Распорядитель вдруг оглянулся, понизил голос, приложил палец к губам и кивнул мне.

При этом он так вытаращил глаза, что я даже испугалась, как бы они не выкатились из глазниц и не упали на пол.

– Да, – шепотом продолжил Распорядитель, – Хозяин захватил наш мир. Только – т-с-с-с! Не болтайте об этом! Тут и у стен есть уши!

Я вздрогнула и оглянулась, вспомнив про змей в библиотеке.

– Вот и я говорю, – снова зашептал Распорядитель, – надо оглядываться и думать, прежде чем говорить что-то! А уж тем более что-то делать! И это хорошо, что Им спрятал нас от посторонних глаз. Хоть какая-то от него польза. Его заклятие не позволяет увидеть нас, вот поэтому мы с Залхией целы и невредимы.

И он радостно подмигнул мне.

Конечно, Иоко ведь говорил, что наложил на эти места скрывающие чары! Тогда почему же я увидела призраков?

– А почему я вижу вас? – спросила я, нахмурившись. – Если вы спрятаны под заклятием, почему увидела вас?

– Ты тоже Чародей-хранитель, что тут удивляться. – Распорядитель перестал улыбаться, тяжело вздохнул и отодвинулся с нашего пути. – Твой Посох разрушает любые заклятия. Почти любые. Он много чего может преодолеть.

– Тогда и Посох Валеса преодолеет чары невидимости и Валес может нас найти, – тихо проговорила я, скорее, рассуждая сама с собой.

– Т-с-с-с! – яростно зашипел Распорядитель. – Не произноси тут этого имени! Это слуга Хозяина, самый верный его слуга! Нет-нет-нет-нет! Только не он! Только не его имя! С ним лучше не встречаться…

И он стал так забавно озираться, будто Валес был уже где-то рядом и вот-вот набросится на него.

Мне захотелось похвастаться, и я сказала, что проткнула Валеса своим Посохом и сейчас он отлеживается и залечивает раны.

– Тем более! – Человек втянул голову в плечи. – Тем более, девочка. Ты зря это сделала, ты совершила страшную ошибку! С Валесом лучше не связываться, это все знают…

И тут я поняла, что стою и трачу время на совершенно бессмысленную болтовню. Распорядитель вдруг стал сильно походить на Ханта, а все понимали, что Ханта лучше не слушать, иначе такой ерунды нахватаешься, мама не горюй.

Поэтому я решительно отодвинула Распорядителя Посохом, который вновь стал деревянным, и зашагала вперед. Совсем скоро коридор закончился и мы опять оказались в зале с разбитыми коваными люстрами и широкими белыми ступенями, уводящими на первый этаж.