Король Катя и Волга. Одна на троих

В своем белорусском детстве мы всегда мечтали вслух. Мы мечтали так же, как пишем эту колонку: по очереди, одна продолжает мысль другой. Детские кроватки стояли друг напротив друга, и в комнате больше никого не было. Но в наших фантазиях всегда присутствовал кто-то еще. В ваших мечтах он тоже есть. Это всегда один и тот же человек, в глазах которого мы являемся недооцененными. Какая глупость. Конкретного образа у нашей детской мечты не было, только лишь блики и обертона, связанные с творчеством, артистичностью и непременно славой. Однако среда, в которой эта мечта появилась, была неблагоприятной для ее жизни и развития. Она была обречена на гибель. Считалось, что все это не столько пустое, сколько нереальное. Ну не было у нас в роду ни клоунов, ни циркачей, ни даже билетерши в театре. Все зачем-то становились либо докторами, либо учителями, а мы с сестрой стали… инженерами. Потому что физика с математикой удавались. Мы, конечно, гордимся полученным образованием, но очевидно, что мы тогда просто исполняли мечты своих родителей — ничего более. Если вы являетесь чьей-то мечтой, то надо не сбываться как можно дольше. Статус неосуществленной фантазии гораздо выше статуса осуществленной. Подумайте об этом…

При этом никто не собирался спасать наши жизни от легковесных иллюзий.

Никто почему-то не набирался мужества сказать нам: «Девочки, забудьте об актерской славе, перестаньте витать в облаках, займитесь наконец-то делом!» Умерщвлять чужую мечту — неблагодарное дело. Теперь мы знаем это на собственном опыте. Волею судеб мы сейчас посещаем открытый микрофон начинающих комиков, так называемый standup. Каждый вторник собираемся с ребятами, чтобы проверить материал на наличие юмора.

И вот выходит на сцену барышня, неталантливо читает свой несмешной монолог. На душе мерзко, противно, и почему-то стыдно за нее, неловко как минимум. В зале ни одной улыбки, но в конце — ободряющие аплодисменты. Зачем?! Оказалось, что она приходит уже пять лет, но ничего не получается. «Остановись! Не приходи! Тебе не дано! Это не твое!» — вот что должно звучать вместо молчаливого согласия. Но никто не хочет брать на себя ответственность, нельзя же, в конце концов, исключать вероятность того, что уже через каких-то двадцать лет хотя бы один человек в этом зале засмеется от шуток этой дамы.

Смешно, ей-богу. И грустно. И страшно. Потому что наша собственная детская мечта о сцене в результате умирала медленно. А следовательно, мучительно. Задыхалась внутри нас троих — в двух начинающих инженерах-механиках химической промышленности и том самом человеке, в глазах которого мы по-прежнему выглядели недооцененными. От этой мечты было невозможно, невыносимо отказаться! Что было делать? Ведь нереализованная мечта способна испепелить тебя изнутри, разрушить всю жизнь… Возможно, лучше задушить ее собственноручно, отказаться, как отказываются от уродливого ребенка бессердечные родители?

После получения диплома мы собрали чемоданы и переехали в Москву. Устроились младшими инженерами в строительную компанию, которая занималась модернизацией аэропорта на Камчатке. Для души (и для мечты!) начали работать моделями за три копейки.

Но вдруг нам откровенно повезло — так бывает. Несбыточная, полумертвая мечта неожиданно сбылась как-то абсолютно буднично. Наши бесчисленные потуги хоть как-то прорваться к зрителю однажды в самый обычный день конвертировались в звонок с «Первого канала».

— Але, меня зовут Анна, я продюсер шоу «Вечерний Ургант». Нам нужны близняшки. Хотите ассистировать Ивану в его передаче?

Надо ли говорить, что на следующий день в 14:00 мы уже стояли у дверей «Останкино»? Мы всегда симпатизировали Урганту-младшему. Единственное, мы немного комплексовали перед его харизмой. Оказалось, не мы одни. Многие гости отказываются от участия в передаче, чтобы просто не «просадить» репутацию на фоне мгновенно соображающего Ивана. Однако наши сомнения разрешились в пользу «Первого канала».

Сказать, что нам понравилось работать в телешоу, значит ничего не сказать. Мы одновременно были восхищены, удивлены и шокированы. Мечты сбываются! И, как выяснилось, тут же умирают, точнее, перерождаются. Со стороны кажется невероятным: как с такой легкостью получается столь высококачественный телевизионный продукт? Секрет в том, что за плечами Ивана трудятся триста маленьких гениев, каждый в своей сфере. Кто-то сочиняет монолог, кто-то гримирует, кто-то придумывает и рисует картинки, кто-то ассистирует с подносом и открывает занавес. Да, в итоге мы стали этим трехсотым элементом. И скоро к нам пришло чудовищное понимание: мы опять исполняли не свою мечту. Мы помогали осуществить мечту Ивана Урганта. Это само по себе неплохо, но в нашем случае не могло продолжаться долго. И мы продолжили гонку за своей мечтой.

«Ведь хочется большой, бурной жизни! Хочется писать стихи, чтобы вся страна знала их наизусть. Или сочинить героическую симфонию и выйти потом к оркестру — бледному, во фраке, с волосами, падающими на лоб… И чтобы в ложе непременно сидела Лиля!» — так писал Юрий Казаков в своем рассказе «Голубое и зеленое».