Возвращаюсь в комнату связи. Вице-президент Кэтрин Брандт сидит, глядя в стол, ссутулившись. Последняя ее реплика перед моим уходом прозвучала весьма значительно.

При моем появлении Кэти вскидывает голову и выпрямляется.

– Хороших новостей нет, – говорю я и сажусь. – Как будто тот, кто придумал вирус, разработал шахматную задачку, а у нас только шашки.

– Господин президент, я вообще-то просила вас об отставке.

– Помню. Сейчас не до этого. Меня со Стасом пытались убить. Дважды. И, как я тебе уже рассказал, я не в лучшей форме.

– Сочувствую. Я понятия не имела, что у вас рецидив.

– Я никому не говорил. Нельзя, чтобы друзья или враги – не важно – знали, что президенту нездоровится.

Она кивает.

– Послушай. Кэролайн все это время была в Белом доме, несколькими этажами выше. Она все знает. К тому же мы составили письменный план. Случись со мной что-нибудь, ты уже через несколько минут была бы в курсе всего, включая того, какие действия предпринимать, исходя из степени угрозы. В том числе и объявление войны России, Китаю, Северной Корее – кто из них за этим стоит, – а также чрезвычайные планы: объявление военного положения, приостановление habeas corpus, контроль цен, введение талонов на товары первой необходимости и прочее.

– А вдруг я предатель? – Видно, с каким трудом она выговаривает это слово. – Почему вы доверяете мне нанести ответный удар, если я с ними заодно?

– А у меня есть выбор, скажи пожалуйста? Мне некем тебя заменить. Что я должен был сделать, когда узнал от дочери о Нине и утечке информации? Указать тебе на дверь? А дальше что?.. Представь, сколько времени уйдет, чтобы ввести нового человека: проверки, обсуждения, голосование… Времени нет, Кэти. И, кстати, вообрази, кто был бы следующим претендентом на твое место.

Она молчит и отводит взгляд. Намек на Лестера Роудза ей совсем не понравился.

– Дело даже не в этом, Кэти… Доказательств против тебя нет. Или против кого-то из верхушки. Конечно, я мог бы уволить всех шестерых – так, на всякий случай. Чтобы уж наверняка. Но тогда я лишился бы всех советников по безопасности, а в нынешней ситуации это непозволительно.

– Вы могли допросить нас при помощи детектора лжи, – замечает она.

– Мог. Кэролайн так и предлагала сделать.

– Но вы не стали.

– Нет, не стал.

– Почему, сэр?

– Элемент неожиданности, – отвечаю я. – Мой единственный козырь состоит в том, что я знаю про «крота», а он думает, что не знаю. Усадить всех вас в комнату и спросить в лоб, кто слил «Темные века», – значит потерять козырь, раскрыться. Так что я предпочел сыграть под дурачка. Потом мы принялись устранять прорехи. Заму министра обороны было поручено независимо контролировать работу над военной инфраструктурой. Это на тот случай, если в роли Бенедикта Арнольда министр Дэйтон. Генерал Бёрк из центрального командования занимался тем же в Европе, подозревая адмирала Санчеса.

– И вы удостоверились, что все сделано на совесть.

– Более или менее. Воссоздать системы с нуля всего за две недели невозможно, но запустить ракеты, отправить воздушные или наземные силы мы в состоянии. Учения прошли вполне успешно.

– Стало быть, Дэйтона и Санчеса вы исключили? Осталось четверо?

– А ты как полагаешь, Кэти? Есть основания снимать с них подозрения?

Она на некоторое время задумывается.

– Даже если кто-то из них предатель, он не настолько глуп, чтобы ломать то, за что отвечает. Анонимно слить кодовое слово – да. Передать важные сведения врагу – да. Однако сейчас к ним приковано все внимание, так что облажаться нельзя. Таким образом они мигом себя выдадут. Нет, здесь все продумано до мелочей.

– Читаешь мои мысли. Так что нет, подозрения с них не сняты.

Переварить подобное непросто, а еще Кэти понимает, что когда я говорю про предателя, то имею в виду и ее тоже. Кому такое понравится? Впрочем, белой и пушистой я бы точно ее не назвал.

После долгого молчания она говорит:

– Господин президент, если мы справимся…

– Не «если», а «когда». У нас нет права на поражение.

– Хорошо, когда мы справимся с вирусом, я должным образом подам в отставку. Я не могу работать на вас, сэр, если вы мне не доверяете.

– А кто тогда займет твое место? – задаю я тот же самый вопрос.

Ответ не такой уж сложный.

– Разумеется, я не уйду просто так – сначала помогу вам подобрать преемника…

– Кэти, тебе что, трудно имя сказать? Это же твой друг Лестер Роудз.

– Я… не считаю его своим другом, сэр.

– Как так?

– Определенно нет. Я… столкнулась с ним сегодня…

– Все, хватит, – говорю я. – Себе ври сколько хочешь, Кэти, но мне врать не надо.

Видно, что она пытается подобрать слова, однако не находит.

– Угадай, что я сделал четыре дня назад, как только узнал об утечке?

Она качает головой, не в силах высказать свое предположение вслух.

– Я установил наблюдение за всеми вами.

Кэтрин прижимает руку к груди.

– Вы… за мной…

– За всеми, – повторяю. – Согласно Акту о негласном наблюдении в целях внешней разведки. Лично подписал запрос. Судьи такого никогда не видели. Лиз Гринфилд назначили исполнителем. Перехват звонков, прослушка и прочее.

– Вы прослушивали…

– Хватит строить из себя оскорбленную. На моем месте ты поступила бы точно так же. И даже не пытайся отпираться, будто случайно столкнулась с Лестером Роудзом сегодня утром.

На это ей возразить нечего. Она знает, что натворила, и любые оправдания будут ложью. Вид у нее такой, словно она хочет заползти под камень и там спрятаться.

– Впрочем, сейчас у нас только одна проблема, – продолжаю я. – Забудь про политику. Забудь про слушание на следующей неделе. Перестань думать о том, кто будет в президентском кресле через месяц. Над нашей страной нависла страшная угроза, и мы должны всеми силами, любыми средствами ее решить.

Кэтрин лишь молча кивает.

– Если со мной что-то случится, ты выйдешь на замену. Так что вынимай голову из задницы и бери себя в руки.

Она снова кивает. Сперва неуверенно, затем более твердо. Плечи сами собой расправляются, как будто теперь у нее появилась конкретная задача.

– Кэролайн ознакомит тебя с планами действий. Они только для твоих глаз. И до особых распоряжений ты не имеешь права покидать зал оперативных совещаний и общаться с кем-либо, кроме меня и Кэролайн. Понятно?

– Понятно, – отвечает Брандт. – Позвольте сказать, сэр?

Я вздыхаю.

– Валяй.

– Устройте мне тест на детекторе лжи.

Внезапно.

– Элемента неожиданности больше нет, вы мне все рассказали, – говорит она. – Посадите меня за полиграф и спросите, я или не я выдала сведения про «Темные века». Про Лестера Роудза спросите, если хотите. Черт возьми, да что угодно спрашивайте – главное, убедитесь, что я никогда, ни единым словом или действием не предавала свою страну.

Такого поворота я, признаться, не ожидал.