– Я знал только, что ее зовут Нина, – говорит Стас, потирая красные глаза. Должно быть, работа в подвале порядком его вымотала.

– Просто Нина? И всё? Не подозрительно? Ты любил девушку и даже не знал ее фамилии?

Вздох.

– Я знал, что она от чего-то бежит, от какого-то своего прошлого, но в подробности не вникал. Мне было все равно.

Больше никаких объяснений или оправданий я от него не получаю.

– Она из абхазских сепаратистов, которые сотрудничали с русскими.

– Может, и так. Если она… если она и сочувствовала России, то мне не говорила. Вам хорошо известно, господин президент, что «Сыны джихада» борются с институтами западного общества. Мы стремимся лишить Запад влияния на юго-востоке Европы. Да, в какой-то мере наши с Россией цели совпадают, только из этого вовсе не следует, что мы заодно. Насколько я понимаю, русские когда-то платили Сулиману, но теперь он в их деньгах не нуждается.

– Значит, ему предложили больше.

– Значит, он так захотел, и деньги тут ни при чем. Он не подчиняется никому, кроме себя.

К такому же выводу пришли и наши аналитики.

– Ранение Нины, осколок у нее в голове, может быть подсказкой. Она говорила, что снаряд разорвался рядом с церковью, а выпустили его грузинские войска. Скорее всего.

Стас отводит взгляд и смотрит куда-то в пустоту. Глаза его наполняются слезами.

– И что это дает? – шепчет он.

– Если она и вправду сотрудничала с русскими, то очень много, Стас. Узнао́ем, кто стоит за всем этим, – поймем, как вести себя дальше.

Он кивает, продолжая смотреть прямо перед собой.

– Угрозы, устрашение… Господин президент, если нам не удастся остановить вирус, то какой в этом толк? Вас перестанут бояться.

Однако пока вирус не активирован, США остаются самой могущественной державой на планете. Возможно, нелишне напомнить об этом русским.

Я отпускаю Стаса обратно в подвал, достаю телефон и набираю Кэролайн.

– Алло, Кэрри. Комитет в сборе?

– Да, сэр. Все в зале оперативных совещаний.

– Хорошо, я присоединюсь к вам через две минуты.