– Понятия не имею, – отвечает Стас на тот же вопрос.

Мы сидим друг напротив друга в мягких кожаных креслах кремового цвета, на борту военного вертолета, который тихо набирает высоту.

– Мне об этих действиях ничего не известно, – говорит Стас. – Я в них не участвую.

– Взлом газотранспортной системы, систем подрядчика Минобороны… Ты такими вещами не занимался?

– Если говорить в общем, то да, мы таким баловались, господин президент… Значит, адресный фишинг? Изначально метод довели до ума китайцы. Они же вроде пытались взломать вашу газотранспортную систему?

То же говорил и Сэм Гэбер.

– О том, что пытались сделать китайцы, каждая собака знает, – говорит Стас. – Мы ничем таким не занимались. Точнее, я ничем таким не занимался.

– Сулиман Чиндорук без тебя сумел бы взломать нашу газотранспортную систему?

– Еще как. У него целая команда умельцев. Может, я и был самым умным из них, но речь-то об элементарных вещах. Прикрепить к письму вложение с вирусом, отправить адресату и надеяться, что тот его откроет.

Ох уж этот кибертерроризм, просто «дикий, дикий запад»… Новый пугающий фронтир. Теперь любой, сидя в пижаме на диване, может подорвать безопасность целой страны.

– Ты ведь не знал, что будет в Лос-Анджелесе?

– Нет.

Откидываюсь на спинку кресла.

– Значит, не в курсе, как дело было?

– Нет, – говорит Стас. – Я не понимаю, какой прок взрывать завод, строящий для вас самолеты.

Нельзя не согласиться. Какой смысл уничтожать промышленное предприятие?

Что-то тут не так.

– Ладно, Стас. – Тру глаза, борясь с усталостью после вливания тромбоцитов, борясь с отчаянием от того, что не знаю, к чему готовиться. – Так расскажи мне. Расскажи, как ты внедрился в наши системы и какого ущерба стоит ждать.

Наконец появилась возможность поговорить. С тех пор, как мы встретились на стадионе, нам мешали стрельба, засады на дорогах и мой полуночный обморок.

– Сразу скажу, что наши приемы куда тоньше, чем зараженные имейлы, – начинает Стас. – А еще – что название «Темные века» подобрано очень метко.