Вице-президент замечает, что со вчерашнего дня Кэролайн Брок даже не переоделась. Она не спала; о том же говорят и воспаленные глаза.

Судя по всему, неутомимая глава администрации президента с работы даже не уходила.

Они сидят за противоположными концами стола в конференц-зале командного центра, прямо под Белым домом. Вице-президент предпочла бы встречу у себя в кабинете, в Западном крыле, но вчера ее эвакуировали в подземелье – следуя протоколу сохранения правительства. И пока что не стоит создавать лишние сложности.

– Где Алекс Тримбл? – спрашивает она.

– Он недоступен, госпожа вице-президент.

Кэтрин прищуривается. Такой взгляд – не устают напоминать ей помощники – пугает всех, неизменно сообщая, что вице-президент недовольна ответом.

– И все? Просто недоступен?

– Да, мэм.

У вице-президента закипает кровь в жилах. Она второй по важности человек в стране, и все относятся к ней соответственно – по крайней мере, официально. И хотя Джона Данкана она презирает – за то, что обскакал ее на выборах, украв по праву принадлежавшее ей место, и теперь приходится, стиснув зубы, играть вторую скрипку, – нельзя не признать: президент отдал ей обещанную должность, выполнив свою часть сделки.

Все же и Кэтрин, и Кэролайн знают, что главная сейчас в этой комнате Кэролайн.

– Где президент? – спрашивает Кэтрин.

Кэролайн – дипломат до мозга костей – разводит руками. Брандт невольно, пусть и через обиду, уважает главу президентской администрации: та брала за жабры членов Конгресса, следила, чтобы соблюдались графики, у нее вся администрация Западного крыла ходила по струнке – и все во имя интересов президента. Еще когда она сама заседала в Конгрессе, до того досадного инцидента со скрытым микрофоном, ее прочили в спикеры, а то и в кандидаты на пост президента. Высокая культура речи, всегда начеку, смекалистая, верная убеждениям, привлекательная, но и не королева красоты – грань, которой женщинам в политике постоянно приходится держаться, – Кэролайн слыла одной из лучших.

– Я спрашиваю, где президент, Кэролайн.

– Не могу ответить, госпожа вице-президент.

– Не можете или не хотите? – Вице-президент взмахивает рукой. – Вы знаете, где он? Это-то сказать можете?

– Я знаю, где он, мэм.

– Он… – Брандт качает головой. – Он цел? Ему ничего не угрожает?

Кэролайн чуть склоняет голову набок.

– С ним агенты Секретной службы, если вы о…

– Господи ты боже мой, Кэролайн, вы можете ответить прямо?

Их взгляды на мгновение пересекаются. Кэролайн Брок так просто не запугать. Ее верность президенту не знает границ, и если придется, она за него пулю примет.

– Я не уполномочена сообщать, где он.

– Это президент так сказал? Запретил говорить мне, где он?

– Само собой, мэм, он не имел в виду конкретно вас.

– Но и не исключал.

– Я не могу рассказать о том, о чем вы просите, госпожа вице-президент.

Хватив ладонью по столу, Кэтрин Брандт резко встает.

– С каких пор, – спрашивает она, – президент от нас скрывается?

Кэролайн тоже встает, и снова две женщины смотрят друг другу в глаза. Брандт не ждет капитуляции, и Кэролайн ее не разочаровывает. Большинство присмирело бы под ее взглядом, смущенные молчанием, но Брандт вполне уверена, что Брок, если надо будет, и до утра глаз не отведет.

– Что-нибудь еще, госпожа вице-президент? – В голосе Кэролайн – спокойствие и деловой тон, которые только сильнее злят Кэтрин.

– Почему заблокировали Белый дом?

– Из-за актов насилия прошлой ночью. Для предосто…

– Нет, актом насилия было вмешательство ФБР и Секретной службы. Расследование фальсификаций, значит? Так, по крайней мере, заявили общественности.

Глава администрации не говорит и не двигается. Легенда с самого начала показалась Кэтрин Брандт притянутой за уши.

– Те акты насилия требовали максимум короткой эвакуации, – продолжает она. – На несколько минут, на час, пока все не выяснится. Но я торчу здесь уже всю ночь. Мне тут так и оставаться?

– Да, мэм, еще какое-то время.

Брандт обходит стол и останавливается возле Кэролайн.

– Тогда не говорите, что все из-за вчерашних актов насилия в столице. Скажите, почему мы тут на самом деле? Почему активировали протокол сохранения правительства? Почему президент так опасается за свою жизнь?

Кэролайн некоторое время недоуменно моргает, но в целом остается невозмутимой.

– Мэм, я следую прямому приказу президента: это он распорядился эвакуировать нас и инициировать протокол сохранения правительства. Не мое дело оспаривать этот приказ. Не мое дело спрашивать, почему. И не… – Она отворачивается, сильно поджав губы.

– Не ваше дело вообще – вы это хотели сказать, Кэролайн?

– Да, мэм, – отвечает Брок, обернувшись и глядя Кэтрин в глаза. – Именно это я и хотела сказать.

Вице-президент кивает, постепенно закипая.

– Дело в импичменте? – спрашивает она, удивляясь собственному же вопросу.

– Нет, мэм.

– Вопрос национальной безопасности?

Кэролайн молчит, стараясь даже не шевелиться.

– Дело в «Темных веках»?

Она вздрагивает, но не отвечает, не хочет.

– Что ж, миссис Брок, – говорит Кэтрин, – может, я и не президент…

Но все же…

– …но остаюсь вице-президентом. От вас я приказов не принимаю, а приказа об эвакуации от президента не получала. Он знает, как со мной связаться, мой номер у него есть. Пусть звонит и объясняет, какого дьявола творится, в любое время.

Сказав это, она направляется к двери.

– Вы куда? – спрашивает Кэролайн уже другим, сильным и не таким почтительным тоном.

– А куда я, по-вашему, могу пойти? У меня весь день расписан. Скоро «Встреча с прессой», и первым делом, я уверена, они спросят: где президент?

А до того – куда более интересная встреча, которую она назначила еще накануне вечером – когда ей позвонили.

– Вы не покинете зала совещаний.

Вице-президент замирает на пороге. Оборачивается к главе администрации, которая осмелилась заговорить с ней тоном, каким никто не обращался к ней с самых выборов – да и задолго до них, собственно, тоже.

– Прошу прощения?

– Вы меня прекрасно слышали. – В голосе главы администрации не осталось и намека на почтение. – Вы нужны президенту здесь, в зале оперативных совещаний.

– А ты прекрасно слышала меня, неудачница и шестерка! Приказы я принимаю только от президента. И пока он не свяжется со мной, я буду у себя в кабинете, в Западном крыле.

С этими словами она выходит в коридор, где сидит, уткнувшись в телефон, глава ее аппарата Питер Эвиан.

– Что происходит? – спрашивает он, подняв взгляд и срываясь следом за Кэтрин.

– Могу сказать, чего не происходит, – отвечает та. – Я с этим кораблем на дно не иду.