Я сижу на диване в Овальном кабинете. Усталость перемешалась с облегчением. До сих пор не верю, что мы справились.

Хотя, конечно, еще не все кончено. Самое трудное впереди.

Рядом сидит Дэнни с бокалом бурбона – он должен мне за то, что не имел при себе рейнджерского жетона. Денни ничего не говорит – знает, что мне нужно прийти в себя. Он здесь просто для того, чтобы побыть рядом.

Вице-президент по-прежнему в зале оперативных совещаний, и охрана ее не выпускает, причем без объяснения причин. Она, скорее всего, близка к панике.

Ничего, пускай боится. Ей полезно.

Сэм Гэбер регулярно отчитывается о ситуации. Пока ничего. Что ж, как говорится, ничего – тоже хорошо. Вирус отключился окончательно и восставать из мертвых не собирается. Тем не менее специалисты по кибербезопасности продолжают дежурить перед компьютерами, точно родители над колыбелью.

По Си-эн-эн только и говорят, что про вирус Сулимана. Вверху экрана широкой полосой идет надпись: «Пароль: “Сухуми”».

– У меня еще дела есть, – говорю я Дэнни, – так что выметайся.

– Конечно. – Он поднимается с дивана. – Кстати, я буду говорить всем, что дело выгорело лишь благодаря мне и моей мотивирующей речи.

– Не вопрос.

– По крайней мере, я так это запомню.

– Так все и было, Дэнни. Так все и было.

Я с улыбкой смотрю ему вслед, затем нажимаю на кнопку интеркома:

– Джо-Энн, пригласи Кэролайн.

Открывается дверь. Кэрри выглядит растрепанной – впрочем, как и мы все. Никто в эту ночь не спал, да и стресс, что пришлось пережить за последние сутки… Однако, как ни странно, Кэролайн по сравнению со многими еще ничего, держится.

– Господин президент, там, в приемной, директор Гринфилд, – говорит она.

– Знаю. Я попросил ее подождать. Сначала хочу поговорить с тобой.

– Хорошо, сэр.

Она проходит к креслам напротив дивана и садится.

– Молодец, Кэрри, – говорю я. – Ты спасла нас всех.

– Нет, сэр, это вы всех спасли.

Что ж, такова жизнь. Что бы ни случилось, все упирается в президента. Пусть успеха мы добились сообща, все лавры достанутся мне. Впрочем, мы с Кэрри оба знаем, кто отгадал пароль.

Я выдыхаю, пытаясь успокоиться.

– Я облажался, Кэрри. Мне не надо было назначать Кэти Брандт вице-президентом.

Возражать она не спешит.

– С политической точки зрения решение вполне продуманное, сэр.

– Вот именно, все из-за политики. Нужно было послать ее к чертям.

И снова она не спорит.

– Соратников выбирают по достоинству. Если б я так и поступил, ты знаешь, кого бы я выбрал. Самую умную из тех, кого знаю. Самую дисциплинированную и самую талантливую.

Кэрри не любит комплименты и похвалы, поэтому сразу краснеет.

– А вместо этого отправил себя на самую сложную и самую неблагодарную должность во всем Белом доме.

Она краснеет еще сильнее и неловко отмахивается.

– Для меня честь служить вам, господин президент, куда бы вы меня ни назначили.

Я допиваю остатки бурбона и возвращаю бокал на место.

– И все-таки, сэр, как вы планируете поступить с вице-президентом?

– А что бы сделала ты?

Кэрри покачивает головой, прикидывая варианты.

– Ради блага страны я не стала бы предавать дело огласке. Придумала бы, как вывести ее по-тихому. Пусть подаст в отставку по какому-нибудь поводу, а взамен никто не узнает, что она сделала. И все будут счастливы. Сейчас гражданам Америки рассказывают о том, как лучшие специалисты под руководством президента спасли страну от ужасной катастрофы. Ни слова про измену или предательство. Да, история малоприятная, зато со счастливым концом. Не надо ее портить.

– Что ж, по-своему разумно, – соглашаюсь я. – Однако сначала я должен понять почему.

– Почему она это сделала, сэр?

– Ее ведь не подкупили, не шантажировали. Она не желала уничтожить страну. Черт, это даже не ее идея – все придумали Нина со Стасом.

– Вы так уверены?

– Ах да, – говорю я, – ты же не знаешь про телефон.

– Про какой телефон, сэр?

– В самый разгар суматохи ФБР разблокировало второй телефон, который был найден в фургоне Нины. В нем хранились смс-сообщения – переписка с нашим Бенедиктом Арнольдом.

– Господи… – ахает Кэрри. – Нет, я не знала.

– Когда Нина со Стасом поняли, во что ввязались и что их действия разрушат жизнь миллионов людей, они ушли от Сулимана. Затем устроили срабатывание вируса на пентагонском сервере, чтобы предупредить нас, а потом планировали выйти на меня или кого-нибудь из правительства и предложить сделку: мы договариваемся с правительством Грузии об амнистии для Нины, а она обезвреживает вирус. Таким образом, наш предатель – всего лишь посредник. Это не был заговор – просто так совпало. Кэти уговаривала Нину пойти в американское посольство и просила объяснить, как справиться с вирусом.

– И никому не сказала.

– Вот-вот. У меня сложилось впечатление, что чем дольше она скрывала переписку с Ниной, тем глубже яму себе копала. Поэтому Кэти стремилась устроить дело так, чтобы оказаться в стороне. Именно для этого она помогла Нине связаться со мной через Лилли. А «Темные века» стали гарантией того, что я ее выслушаю.

– Что ж… звучит довольно логично, – Кэролайн кивает.

– В том-то и дело, что логикой тут и не пахнет! – возражаю я. – Когда Нина воспользовалась кодовым словом, я сразу понял, что среди моих приближенных завелся Иуда. Она не могла не понимать, что я буду всеми силами его искать – и найду, потому что подозреваемых всего восемь.

Кэролайн снова задумчиво кивает.

– Так почему, Кэрри? Почему она пошла на это?.. У Кэти Брандт много недостатков, но недостатком ума она не страдает.

Кэролайн разводит руки в стороны.

– Ну, может… иногда умные люди все-таки делают глупости?

Лучше и не скажешь.

– Вот, взгляни, – говорю я и беру папку со значком ФБР.

Лиз Гринфилд распечатала переписку Нины с «кротом» в двух экземплярах. Я передаю Кэролайн первые три листа: пятницу, субботу и воскресенье.

– Прочитай, а потом скажешь мне, действительно ли наш предатель такой глупый.