Дима Самохвалов взял ружье и выбрался из подземелья, чтобы заступить на дежурство в особняке. Перспектива провести на наблюдательном посту ближайшие два часа не радовала парня, но приказ есть приказ. Все мужчины должны были дежурить в башне, значит, и он тоже. Освободили от караулов только Соню.

Диме предстояло провести два часа в одиночестве. Наедине с мертвым, пустым городом… Одно радовало: наступила оттепель. Температура приблизилась к нулю. Федору и Эдуарду накануне, в мороз, приходилось куда тяжелее.

План Дениса Воеводина не нравился юноше. Убедившись, что доступа в вестибюль станции Площадь Мужества нет, сталкеры решили ждать, пока северяне откроют двери сами. Но прошло уже больше суток, а из метро так никто и не вышел.

Идею взорвать двери, ведущие в вестибюль, Воеводин отмел сразу.

– Никто тут давно не ходит, – заявил командир, внимательно осмотрев местность вокруг метро. – Через служебный вылезают. Все так делают.

Вестибюль Площади Мужества был встроен в монументальное здание мышиного цвета, состоящее из нескольких корпусов. На фасаде Денис насчитал по крайней мере шесть разных дверей. Все были наглухо закрыты. Взрывать их все смысла не имело. Да и взрывчатки бы не хватило.

И вот Дима устроился у бойницы. Вся площадь была как на ладони. Голые ветки деревьев, давно сбросившие последние листья, совершенно не затрудняли обзор. Людей, вышедших из метро, не заметить было бы невозможно.

«Не план, а дерьмо, – парень сонно потянулся и зевнул так широко, что едва не вывихнул челюсть. – Ну, вылезут они. Мы – в ружье и бегом через площадь. И че? Драпанут обратно. У них будет фора пять минут».

Прошло около часа. Ветер печально завывал в вентиляционных шахтах многоэтажек, свободно гулял по мусоропроводам, закручивал крохотные смерчи из снежинок. Город выглядел абсолютно пустым. Тишина царила над руинами. Странная тишина. Пугающая.

Диме стало не по себе. Он прошелся туда-сюда по пустой комнате, откуда давным-давно вынесли всю мебель, подпрыгнул несколько раз на месте, чтобы согреться. Хоть в городе и потеплело, но если сидеть неподвижно, холод все равно начинал пробирать до костей.

«А почему мы вообще решили, что Игнат там, у северян? – пришло ему в голову. – Такая метель бушевала… Что угодно могло случиться. Может, здесь есть снежные черви, которые утаскивают свою добычу в сугробы и там пожирают».

Самохвалов вспомнил, как Псарев рассказывал ему о жутких червяках, передвигающихся под поверхностью земли.

«Ага. Снежные черви, блин. И снеговики-людоеды. И снегурочки-мутанты», – парень пытался сам себя развеселить. Вышло наоборот.

Перед глазами юноши, словно наяву, предстали придуманные им смешные ужасы. Во всей красе.

Между стволами деревьев возникли зловещие силуэты снеговиков. С виду они были точно такими, как на детских картинках: три снежных кома разных размеров один на другом. На головах – у кого ведро, у кого – тазик, у кого – солдатские каски. Вместо носов – морковки. Или это были оторванные человеческие пальцы? А из нарисованных ртов стекали струйки крови. Следом вышагивали полуголые девицы в ажурных кокошниках и красных сапожках, с ангельскими улыбками на обворожительных мордашках… И с окровавленными тесаками в руках. А тут и деревья зашевелились, сдвинулись с места. Зашуршали в воздухе, словно крылья, припорошенные снегом ветви. Или не ветви, а когтистые лапы? Вся эта ужасающая фантасмагория происходила под веселенькое детское пение.

– Чу! Снег по лесу частому под полозом скрипит! – надрывался в голове Димы тысячеголосый писклявый хор мальчиков-зайчиков.

«Никогда не понимал эту строчку про полоза, – подумал он. – Что это за бред?! При чем тут змея?!»

– Господи, да о чем я?! – спохватился Самохвалов, пытаясь прогнать жуткий морок. – Тут снеговики гуляют, а я про песенку!

Дима зажмурился и несколько секунд тряс головой, пытаясь отогнать жуткое видение. Именно поэтому парень не сразу заметил, что на площади появились люди. Правда, не с той стороны, откуда ожидалось. Группа из пяти человек вошла на площадь с Политехнической улицы. Все – с оружием, в противогазах и защитных костюмах.

Игнат проснулся оттого, что кто-то настойчиво дергал его за ногу.

– Ди, это ты? – проворчал сталкер, открывая глаза.

Но оказалось, что виновником побудки был Андрей Николаевич Морозов собственной персоной, а вовсе не лучница. Зам Ратникова стоял на пороге и свободной левой рукой тряс Игната. В правой он держал автомат Калашникова.

«И че он приперся ни свет ни заря?» – пронеслось в голове Псарева. Никакой угрозы ни лицо, ни жесты Морозова не выражали. Глаза зама бегали по сторонам, лоб взопрел. «Донской казак» был чем-то крепко напуган.

– Слышь, Игнат, – обратился Андрей Николаевич к сталкеру, увидев, что тот проснулся. – Вали-ка ты отсюда, да поскорее.

– А что случилось? – поинтересовался тот, медленно, без спешки вылезая из-под одеяла. В автомате, который принес Мороз, Игнат уверенно опознал свой АК-105. Вряд ли у северян водились столь редкие стволы, ошибки быть не могло. Еще Морозов принес нож «Каратель», принадлежавший Псареву, его сталкер тоже сразу признал.

– Твои друзья явились. Целая армия, – прошептал «донской казак» с нескрываемым ужасом. – Только что из вестибюля караульный звонил.

Игнат очень удивился, хоть и не подал вида. Еще недавно капитан Гаврилов жаловался на острую нехватку сил. И вот – пригнал крупный отряд. Впрочем, в том, что командир многое недоговаривает, а часто и просто врет, Псарев давно убедился. Если главной целью Альянса были вовсе не ополченцы Ратникова, а загадочное биологическое оружие на Пискаревском кладбище, то приморцы могли пойти на любые меры.

– Так что забирай оружие и этого хрена, Данилу, и вали… – торопил его заместитель начальника службы безопасности.

Уже почти выбравшись из палатки, Игнат обернулся назад. Там, сжавшись в комок, сидела Диана. Немой укор застыл в глазах девушки. Слезы текли по ее впалым щекам.

«Вы обещали! Я доверилась вам!» – беззвучно кричало это несчастное существо, которому крепко опротивела жизнь в Северной Конфедерации. Слова, сказанные вскользь прошлым вечером, подарили девушке надежду. Сейчас эта надежда таяла на глазах.

– Вот что, – произнес сталкер, демонстративно присаживаясь у входа в палатку и давая понять, что он, в отличие от Мороза, никуда не торопится. – Нож давай. Я без него, как без рук. А Данилу этого оставь себе, пусть батрачит на «Даче». И сто пятый забирай. Хорошая машинка, безотказная. Я в обмен возьму с собой эту. Лучницу, – с этими словами Псарев небрежно кивнул в сторону Дианы.

В любой иной ситуации Морозов, без сомнения, устроил бы яростный торг и, возможно, выменял бы на девушку что-нибудь еще, например, «Каратель». Но мысль о штурме станции силами Альянса заставила казачка стать сговорчивым. Он лишь проворчал:

– Че, в метро совсем пялить некого? Ладно, забирай. И проваливай к своим. Быстрее, парень, быстрее!

Игнат издал неопределенный звук.

Потом повернулся к Диане и весело подмигнул.

– Не боись, сестренка, прорвемся.

Та тоже с пустыми руками уходить не пожелала: потребовала себе полный защитный костюм, а заодно и вернуть лук со стрелами, с которым она пришла во владения Ратникова.

– Ишь, какая. Снарягу ей подавай, да еще и лук, – нахохлился жадный заместитель начальника службы безопасности.

– Ага. И чеснок. И укропа пучок, – парировала Диана. – Все равно вы не знаете, что с ним делать. И вообще, ты тупой, Андрей Николаич? Как без снаряги по улицам гулять?

– А ты не гуляй, девочка, уроки учи… – проворчал в ответ Мороз, но упирался он больше для вида, чтоб сохранить лицо. Защитный костюм Диане выделили, оружие тоже. Лук был хороший, тугой. Девушка оттянула тетиву и причмокнула от удовольствия.

– Ты прям королева эльфов, – усмехнулся сталкер, наблюдая, как она придирчиво рассматривает оперение стрел.

– Вот еще. Я – Артемида! – гордо отозвалась лучница.

– Вашу мать, быстрее никак нельзя?! – взвился Морозов. – Валите отсюда на хрен, оба!

Игнат и Диана больше не теряли ни секунды. Они быстро подготовились к выходу, при этом сталкер не без удовольствия отметил, как ловко девушка обращается со снаряжением, и покинули негостеприимную Площадь Мужества. Их сопровождал тот самый громила, который два дня назад затащил сталкера в вестибюль.

– Спасибо вам! – шепнула Диана, когда они поднимались по лестнице. – Я – ваша должница.

Но Игнат не отвечал. Его терзали недобрые предчувствия.

«Что за армия на площади маневры затеяла? А если это не наши? А если веганцы?».

Но пути назад не было. Верзила, маячивший за их спинами, не дал бы вернуться обратно.

«Значит, вперед и только вперед. А там разберемся», – решил сталкер.

Во время подъема Псарев твердил про себя молитвы – все, какие знал. А в конце добавлял: – Хоть бы это были не «зеленые».

Схватка с волками оказалась единственным серьезным испытанием на пути группы Гаврилова, не считая снежных заносов, ледяных глыб и бурелома. Люди ожидали, что стая будет их преследовать, но слежку не засекли. Либо волки нашли другую добычу, либо урон, нанесенный четырьмя стволами, оказался слишком велик.

Савелий Игоревич больше не спорил относительно маршрута с Харитоновым, опытным сталкером, знавшим город, как свои пять пальцев. Капитан доверил выбор ему. И вот за час с лишним отряд достиг площади Мужества. Впереди замаячил сквер Блокадников. Орудие времен Великой Отечественной виднелось среди могучих елей.

Оставался последний рывок. Здесь, на площади, снег оказался особенно рыхлым, он очень сильно сковывал движения.

Сталкеры ужасно устали. Чайка и вовсе выбилась из сил. Гаврилов даже хотел нести Алису на руках, но девушка вяло отмахнулась. Ничего, мол, дойду.

От усталости сознание ее помутилось. Пот, стекавший по лицу, застилал глаза. Девушка шла почти на автомате, с огромным трудом выдирая ноги из снега.

«И почему мы не взяли с собой лыжи? – пронеслась в сознании вялая мысль. – Лыжи… Лыжи. Лыжи».

Вдруг с Чайкой произошло что-то странное.

Она отстегнула респиратор и запела. Громко, в полный голос.

– Лыжи у печки стоят, гаснет закат за горой.

– Алис, ты чего?! – капитан Гаврилов обернулся к Чайке.

Но та не умолкала, продолжала горланить песню и размахивать в воздухе руками.

– Заткни бабу, капитан! – закричал Зуб, тоже отстегнувший респиратор.

– Она не «баба»! – захрипел в ответ рассерженный Гаврилов.

В ответ Зуб поднял «Вал» и нацелил его на медсестру.

– Тогда я сам ее успокою, – громко и отчетливо произнес сталкер.

То, что произошло дальше, промелькнуло перед глазами Алисы, как калейдоскоп кадров.

Гаврилов начинает поднимать автомат. Но не успевает. Первым в Зуба стреляет из «Винтореза» Харитонов. Зуб падает с простреленной головой, роняя оружие.

Ван-Дамм молниеносно вскидывает АКМ и стреляет в живот Харитонову. Сергей падает на снег и конвульсивно дергается, пытаясь зажать рану.

Гаврилов выпускает десяток пуль в Ван-Дамма, буквально срезая сталкера. Убитый воин оседает на снег. Гаврилов медленно поворачивается, продолжая сжимать в руках АЕК-971. Ствол автомата останавливается прямо напротив лица Чайки.

Палец Савелия Игоревича ложится на спусковой крючок.

– Капитан… Не надо, капитан, – прошептала Алиса, с ужасом глядя на дуло оружия, направленное ей прямо в лоб. – Не убивайте меня.

Правая рука девушки незаметно опустилась к поясу. К пистолету.

Ментал торжествовал, ликовал, завывал от восторга.

В первый раз за всю его жизнь добыча оказалась столь обильна и разнообразна. Он не мог добраться до тех двуногих, которые прятались под землей. Даже группа людей, укрывшихся в подвале особняка-замка, оказалась вне зоны действия его силы.

Но сегодня люди преподнесли чудовищу настоящий сюрприз, они полезли на площадь отовсюду. Оставалось только переключать внимание с одного на другого. И монстр постарался на славу.

Одному, засевшему в особняке-замке, он показал целое шоу, заставив часового начисто забыть о своей задаче. Теперь тот не успеет вовремя предупредить своих друзей в подвале. А когда поднимет тревогу, наступит как раз самое время кровавой жатвы.

На второго, сидевшего в вестибюле станции метро, ментал нагнал морок, заставив поверить, что через площадь движется целая армия. Насмерть перепуганный караульный бросился звонить вниз. Это значило, что скоро со станции метро выйдут другие. И пиршество продолжится.

Но пока все усилия монстра сконцентрировались на группе из пяти человек.

Он радовался, наблюдая, как солдаты, повинуясь его приказам, расстреливают друг друга. Вот упал первый воин. За ним второй, третий. Жизнь двум оставшимся мутант пока сохранил. Кто-то же должен застрелить остальных двуногих. Один из этих двоих, мужчина, убивать умел прекрасно.

Скоро вся площадь должна была наполниться бездыханными телами людей. Тогда и только тогда ментал выберется из своей норы. И начнется пир. Царский пир.

Монстр был так увлечен кровавой бойней на площади, что не заметил вовремя, как еще один двуногий подбирается все ближе к его логову. А когда засек угрозу, было уже поздно.

В чердачное помещение жилого дома, где прятался ментал, влетела осколочная граната.

Грянул взрыв.

И лишь кровавые ошметки остались в напоминание о том, что только что тут находилось живое существо.

– Аста ла виста, ублюдок! – процедил сквозь зубы Денис Воеводин, оглядывая обезображенный труп неведомой зверушки.

Убедившись, что ментал убит, сталкер поспешил на площадь. Там тоже требовалась его помощь.