7. Надежды и разочарования

Сущность, которую элианцы именовали Веркитом, растянулась, наверное, на несколько парсек. Если бы ей понадобилось, она могла бы выяснить свое местоположение до миллионных долей после запятой, но… зачем? Сущность сейчас занимали совершенно иные вопросы и задачи, ей впервые за долгие тысячелетия было не по себе. Все планы, вся работа за пятнадцать столетий улетели габту под хвост. Вырисовывалось что-то куда более масштабное, чем Веркит задумывал, но что именно? Этого тот, кто считал себе способным видеть любые последствия своих действий на эоны вперед, не видел и не понимал. Как такое возможно, он тоже не знал.

Когда же все пошло наперекосяк? Похоже, после вмешательства Радужного, будь он трижды неладен. Но кто мог предположить, что именно в этом мире сработает пророчество Пятерых, глобальное, межмировое пророчество, которому многие миллионы лет? Оно срабатывает то там, то здесь, и никто не может предсказать, где эта пакость снова вынырнет. Кто впервые произнес его? Опять же неизвестно. Да и кто такой Радужный никто не имел понятия. Зачем он появляется, какие цели преследует, чего добивается? Вопросы без ответов. Ясно одно – сверхсущность непредставимой мощи. Его издавна воспринимали, как стихийное бедствие – договариваться ни с кем Радужный не желал, воспринимая любые структуры Контроля, да и тех, кто выше, всего лишь помехой. Или вообще не воспринимая. Слон в посудной лавке, да и только.

Чем теперь станет Элиан? Чем-то одновременно большим и меньшим, чем планировалось. Эгрегор планеты уже сейчас потрясал, он постепенно становился чем-то невероятным, вызывающим изумление и трепет. Но Веркит хотел все-таки знать, чего ждать, а выяснить этого не мог. По той простой причине, что вокруг Элиана ошивалось уже несколько сверхсущностей. Одного Кирана, мудреца чокнутого, чтоб ему трижды тридцать раз сквозь землю провалиться, хватило бы за глаза, так еще и Электра оказалась Гранью Хаоса, а точнее – Замком. Впрочем, ни то, ни другое понятия не передают полный смысл того, чем она являлась. И никто не подозревал о ее сущности! Иначе вели бы себя с Верити, совсем иначе, не воспринимая их всего лишь, как досадную помеху.

Планетой заинтересовалось еще некоторые сверхсущности, но пока держались поодаль и общаться с Веркитом не желали, делая вид, что их здесь нет. Но ладно бы это, так не было печали – Радужный прислал бывшего бога войны, причем не простого, а того самого, которого когда-то звали Аресом. Эта скотина уже почти заснула и окуклилась, отчего многие, очень и очень многие вздохнули с облегчением, слишком большое количество неприятностей Арес в свое время принес. Надо же, бог войны, ставший трикстером, шутом! Парадокс! Помесь Одина и Локи! Ради чего Радужному понадобилось будить эту гнусную помесь и отправлять сюда? Зачем? Чего ждать от сумасшедшего Веркит понятия не имел, но на всякий случай выставил для Ареса абсолютный запрет на уровне физического закона на приближение к Элиану ближе, чем пять миллионов верст. Впрочем, тот и сам предпочитал не нарываться, не показываясь на глаза. Но во время последней войны он все же сильно помог, благословив элианцев на удачу в бою, что сыграло свою роль, и немалую.

Впрочем, сами элианцы тоже далеко не подарок – вспомнить хотя бы, что они сотворили на планетах скопления. И ведь победили. Добились своего, получили отсрочку. Вот только ненависть к себе вызвали такую, что это обязательно аукнется, причем сильно аукнется. Все-таки император сдерживал кровожадные инстинкты Ланига, а теперь сдерживать их некому – Пятеро вряд ли скоро вернутся. Тем более, что к ним присоединился шестой – носитель силы Смерти, а это уже опасно.

Действия Ланига, Кертала, лорда Дая и иже с ними восхищали Веркита. Любую ведь возможность используют, чтобы хоть как-то отсрочить новую войну, на все идут. Пусть порой их методы и сомнительны с этической стороны, но ведь срабатывают. Надо будет только предупредить, чтобы определенную грань не переходили, не то ответ пойдет уже не от врагов, а от Закона Воздаяния – тогда все, тогда уже ничего не поможет.

То, что старики вывели более половины населения планеты в новые колонии, Веркит целиком и полностью одобрял – в результате эгрегор Элиана растянулся на несколько вселенных, и его это полностью устраивало. Переход в новое качество не остановить, даже если головная планета будет уничтожена. Но этого допускать все же нельзя, иначе переход сильно замедлится. Знать бы еще, во что превратится Элиан после перехода. Понятно, не в то, что планировал Воспитатель, но все равно во что-то очень любопытное – не зря сверхсущности так заинтересовались происходящим здесь.

Чем, интересно, заняты неугомонные старики? Веркит лениво просканировал планету и удивился – ни Кертала, ни Ланига на ней не было. Это куда они подевались-то? Все стартующие и с самого Элиана, и с орбиты корабли он сканировал в фоновом режиме, как и эльдаровские порталы. Только керхады не поддавались его взору – слишком хорошую защиту поставила древняя магическая цивилизация. Неужто старики улетели на одном из м-кораблей?

Решив выяснить все из первоисточника, Веркит материализовался в кабинете регента. Тот удивленно вскинул брови и холодно спросил:

– Кто вы и что вам нужно?

– Не узнали? – расплылся в улыбке повар. – Веркит я, виделись мы в замке Призраков.

– А-а-а… – успокоился лорд Дай. – Что-то случилось?

– Да вот не могу Кертала с Ланигом найти. Вы случайно не в курсе, куда они отправились?

– В курсе. Решили посмотреть на обнаруженный за природной червоточиной чужой корабль. На эйте, челноке с керхада, полетели.

– Ясно, почему я не заметил их отлета, – скривился Веркит. – А что за корабль?

– Огромный, больше двадцати верст только в длину, – ответил регент, всем своим видом давая понять, что ему некогда. – На бортах изображена обратная двойная спираль.

– Что-о-о?!! – севший было повар вскочил и побледнел до белизны. – Предтечи, чтоб им ни дна, ни покрышки! Это же мета-корабль! Корабль-убийца! Он же уничтожит всех приблизившихся! Срочно свяжитесь с ними и скажите, чтобы бежали от этого корабля как можно быстрее и дальше! Такие множество молодых цивилизаций уничтожили! Главное, не привести его к Элиану, он легко выжжет дотла все планеты скопления!

Осознав сказанное, лорд Дай тоже побледнел и выхватил переговорный амулет, вызвав предварительно эльдара, чтобы тот открыл портал на Надежду. Однако на вызовы ни Кертал, ни Ланиг не отвечали. Не отозвались также их начальник охраны и профессор Сорвин. Только минут через десять удалось дозваться до пилота одного из сопровождавших экспедицию истребителей, он вернулся через червоточину на планету, чтобы сообщить о случившемся.

– Эйт затянуло внутрь корабля, после чего тот окутался неизвестной природы силовым полем… – тяжело уронил регент, выслушав доклад пилота.

– Весело… – сжал кулаки Веркит. – Вот что, я отправляюсь туда. Главное, не допустить, чтобы мета-корабль оказался здесь, тогда нам всем крышка. Это машина, имеющая единственную программу – уничтожать любой намек на разумную жизнь.

– Только этого нам не хватало… – спал с лица лорд Дай.

– Где червоточина? На планете, где нашли профессора Сорвина с компанией?

– Да…

– Хорошо. Постараюсь что-нибудь сделать.

С этими словами повар расплылся в воздухе туманом. Через мгновение уже ничего не напоминало о его присутствии в кабинете. Регент глухо выругался, встал и прошелся по кабинету, разминая затекшие ноги. Теперь осталось только ждать. Лорд Дай представил, что придется тянуть этот неподъемный воз без помощи Кертала и Ланига, и ему стало нехорошо.

На сей раз, впервые за последние сорок лет, не Хонлиан прибыл в гости к Неррис, на Торлайд, а наоборот – кесариня отправилась к нему на Ансалон. Император был занят чем-то настолько важным, что не смог посетить давно согласованные переговоры. Вот и пришлось кесарине срываться с места. Еще полгода назад она не рискнула бы этого сделать, клики консерваторов и прогрессистов не дали бы, но теперь, когда все эти господа дружно гнили в могилах, ее величество могла позволить себе еще и не то – никто в стране больше не сомневался в ее власти. Женщину, которую еще совсем недавно не принимали в расчет и даже презирали, теперь откровенно боялись – она доказала, что крови не боится, уничтожив множество древних, влиятельных родов, причем никто не понимал, как именно она смогла добиться своего, но сомнений в том, что это именно она постаралась, ни у кого не возникало. А некоторые, осмелившиеся высказывать в обществе сомнения, быстро доказали свою неправоту, однажды просто не проснувшись – причем, все разом, в один день.

Пока челнок шел на посадку, Неррис с любопытством смотрела в иллюминатор на постепенно увеличивавшиеся внизу районы столичного города Ансалона – Леннории, где она она выросла. Очень велик и совсем не походит на столицу Торлайда – Ривенсайд. Возникало ощущение, что Леннорию строили концентрическими кругами вокруг старого центра, причем строили по четко выверенному плану – она не расползалась во все стороны уродливыми пятнами, а имела четко очерченные границы. И мало кто помнил, что так оно, в общем-то, и было – прадед нынешнего императора постарался.

Чем ниже опускался челнок, тем он забирал правее, уходя к востоку от столицы. Вскоре он летел над бесконечными лесами, которые ансалонцы сохранили на перенаселенной планете чудом, наверное. В мирах Торлайда таких больших лесов не осталось, насколько знала Неррис – сама она бывала всего в трех, да то вскоре после коронации. Затем стало не до того, слишком много забот навалилось. Покойный муженек, чтоб ему и на том свете икалось, развлекался, а ее величество тянула на себе страну.

Вспомнив себя тогда, Неррис недовольно поджала губы – растерянная девчонка, которой свалилась на голову власть в чужой стране, причем реальной-то властью она как раз и не обладала. Если бы не помощь свекрови, знавшей, чего ждать от своего непутевого сына, то ее бы сожрали. А так постепенно научилась лавировать, стравливать между собой клики аристократов, играть на противоречиях. Особенно трудно пришлось после смерти мужа, нелепой, глупой смерти – он слишком много выпил на очередной пирушке и захлебнулся собственной рвотой, а пьяные собутыльники даже не обратили внимания, что с кесарем что-то случилось. Всех их Неррис потом потихоньку убрала. Но главным все же оказалось то, что обрадовавшиеся аристократы посчитали, что теперь смогут вертеть ею, как захотят. Пришлось притворяться, что это действительно так, иначе бы убили, и принимать множество неправильных, невыгодных для страны решений. До последнего времени она вертелась юлой, чтобы просто выжить. Сейчас, после помощи элианцев, стало совсем иначе. Но расслабляться Неррис не собиралась, слишком хорошо знала, что аристократам только дай немного воли – все погубят, причем искренне веруя, что поступают правильно.

Тем временем челнок медленно опустился на посадочную площадку, невдалеке от которой блестела серебряным туманом огромная квадратная арка. Надо же, Хонлиан ждет гостью возле одного из двух своих межмировых порталов – недавно эльдары открыли ему второй, причем император этого не ждал, однако ухватился за предоставленную возможность обеими руками. Внешних колоний много не бывает.

Представив, как охраняется арка портала, Неррис хихикнула – ее порталы, впрочем, охраняются ничуть не хуже. И почти каждый день кто-то пытается проникнуть к ним. Это напрямую, а сколько интриг, чтобы добраться до порталов законным образом, закручивают фангойские, мерванские и алливийские плутократы! Коллегия внутренних дел, бывшее подразделение единой Информацинной Службы, после раскрытия заговора разделенной на полдесятка разных служб, ежедневно их агентов десятками отлавливает. А ведь говорил Хонлиан, что зря она сложила все яйца в одну корзину! Прав был, спецслужбы должны конкурировать, иначе сами власти захотят, необходимо добиться, чтобы у них времени на интриги против правительства не оставалось, пусть лучше друг против друга интригуют.

Император дожидался кесариню на площадке, расположенной на крыше небольшого здания, напоминающего ангар и стоящего шагах в трехстах от портала. Неррис только фыркнула про себя – в этом весь Хонлиан, плевать хотевший на этикет и приличия. Однако ничего не сказала, с надменным видом проследовав за охранниками в лифт. Оказавшись на площадке, она небрежно махнула рукой, и охрана отстала, а сама двинулась к опирающемуся об поручни императору.

– Здравствуй, дорогая! – приветствовал гостью его величество, он выглядел воодушевленным, словно кот, сперший и сожравший что-то вкусное с хозяйского стола.

– Рада тебя видеть, Хонлиан, – улыбнулась Неррис. – Что случилось-то? Почему ты такой довольный? И почему сам прилететь не смог?

– Сейчас все расскажу, – заверил тот, его глаза буквально горели. – Скажем так, мои поисковики кое-что нашли, там нашли, – он кивнул в сторону портала. – И это очень важное кое-что.

Император хохотнул и продолжил:

– Насколько я знаю, эльдары, когда открывают новый портал, понятия не имеют, куда попадут.

– В смысле? – не поняла кесариня.

– Если они переходят туда, где уже бывали, то попадают, куда хотели. А вот если идут в незнакомое место, то не знают, где окажутся. Единственное, что им известно наверняка – мир будет пригоден для жизни. Возможно, не слишком, каменистая пустыня, например, но воздух и вода там будут.

– Ясно. Продолжай.

– Так вот, появился у меня туманнолицый, спросил, где открывать портал, я указал на эту арку, он несколько минут постоял, затем открыл. Вместе с моими людьми прошли на ту сторону, там он спросил устраивают ли условия планеты – а там царило лето, жизнь так и кишела, ну, в тропических джунглях по-другому не бывает. Дня через два, когда ученые завершили первичные анализы, я согласился на эту планету, тем более, что она расположена очень далеко от первой, возможно, даже в другой галактике – рисунок звездного неба не совпадает ни в чем.

– Ну, и? – растерянно посмотрела на него Неррис. – С чего такая радость-то? Мои планеты тоже очень неплохи. Но это еще не повод…

– Погоди, я не закончил, – поднял ладонь Хонлиан. – Это только начало. С каждым днем на планету переправлялось все больше людей, вскоре там сумели выстроить мини-верфь и собрать несколько челноков, чтобы хотя бы планетную систему обследовать. Вот тут-то и начались сюрпризы…

– Какие? – подалась вперед кесариня.

– На одной из двух лун планеты, которую мы назвали Рависаййа, обнаружили прекрасно сохранившиеся постройки неизвестной цивилизации, причем однозначно опережавшей нас в развитии. Очень намного опережавшей, согласно выводам ученых!

– И? Что там было?!

– Погоди, – Хонлиан снова довольно ухмыльнулся. – Этого мало. В поясе астероидов между шестой и седьмой планетами нашли целый флот! Пустые корабли без экипажей, около сотни, причем совершенно разные, хотя и принадлежащие одной цивилизации. Той же, что оставила базу на второй луне Рависаййи.

– Да-а-а… – ошалело покачала головой Неррис. – Повезло тебе. Если бы элианцы знали, то вряд ли отдали бы тебе эту планету. Да и сейчас еще забрать могут, если пожелают.

– Сам этого боялся, – кивнул император. – Однако пять дней назад меня навестил эльдар и сообщил, что договор в силе, и портал останется открытым. Только попросил поделиться результатами исследований чужих кораблей. И не за просто так – пообещал открыть еще два портала. Я выторговал еще два и для тебя, чтобы не показаться жадным. А между собой сочтемся, свои люди.

– Благодарю, конечно, – хмыкнула кесариня. – Но все же странно, слишком альтруистично ведут себя элианцы. Прости, но не верю я им, несмотря ни на что, не верю. Ведь им ничего не стоило отобрать планету назад, а отдать взамен три или четыре других. И ты ничего бы не сделал.

– Разве что доверие к ним потерял бы и стал относиться совсем иначе, – наклонил голову к плечу Хонлиан. – Я тебе много раз говорил, что репутация в среде равных чрезвычайно важна. Она порой значит больше, чем все остальное. Особенно это актуально для власть имущих, монархов. Ты этого почему-то так и не осознала. А зря, многие не понимавшие этой простой истины проигрывали все, в том числе и собственную жизнь. Думаю, что элианцы это прекрасно понимают, потому и не стали ничего делать – слово монарха свято, иначе кто ему потом поверит?

– Возможно, ты и прав… – вздохнула Неррис. – Я просто боюсь. Эта их магия – что-то неестественное. Не должен один разумный обладать такой силой, как эльдары, не говоря уже о самом Сантиаре.

– Запомни, девочка, есть только то, что есть, – приобнял ее за плечи император. – Мы столкнулись с магией, а значит обязаны теперь учитывать ее. И пользоваться, раз уж такая возможность выпала.

– Да, естественно, – понурилась кесариня. – Просто я вспоминаю, как легко они перерезали тех, с кем никакие мои службы справиться не могли, и мне не по себе становится. Понимаешь?

– Прекрасно понимаю, но я понимаю еще одно, что ты почему-то отбрасываешь сразу – для элианцев слово «честь» очень много значит, это одно из основополагающих понятий их цивилизации. И ради своих они что угодно сделают. Вот я и стремлюсь стать для них своим. Тебе тоже следовало бы к этому стремиться.

– Очень надеюсь, что ты прав.

– Прав, – усмехнулся Хонлиан. – Это хотя бы из истории видно. Все правители, не державшие своего слова среди равных, получали только кратковременный выигрыш, а в итоге все равно проигрывали. Это по отношению к плутократам его можно не держать, поскольку они чести не имеют как таковой, полагая ее устаревшим понятием и ставя во главу угла только выгоду. Именно поэтому так стремятся разложить любое традиционное общество. Кстати, они все еще пытаются добраться до твоих порталов?

– О, еще как! – засмеялась Неррис. – О неофициальных попытках я даже не говорю, а послы чуть ли не каждый день мне ноты протеста и прочую чушь шлют. Чего только не предлагали! Но иметь с ними дела я не стану, слишком хорошо знаю, что они такое и как будут действовать, если добьются своего. Сразу постараются нас вообще в сторону отодвинуть.

– Во-о-от… – протянул император. – Сама видишь теперь ценность репутации. Плутократы слишком часто предавали всех вокруг, чтобы им хоть кто-то поверил. Раньше нам приходилось иногда идти на сотрудничество с ними, слишком сильны, зато теперь пусть получают по справедливости. Они все еще не понимают, с кем столкнулись в лице Элиана. Меня всегда поражала уверенность плутократов в том, что все вокруг такие же, как они сами, до них просто не доходит, что другие могут иметь иные общественные императивы, кроме сиюминутной выгоды. Вспомни сама, чему учат в их школах. Я говорю об основном.

– Что ты имеешь в виду? – удивилась кесариня. – Многому в их школах учат.

– Нет, я имею основной общественный императив, то есть: человек – мразь по определению, животное, а никаких моральных устоев не существует. Их придумали слабые, значит, сильный может с ними не считаться. Именно поэтому у них столько безумных с нашей точки зрения законов и столько адвокатов. У нас, сама знаешь, детям стремятся вложить в головы совсем другое: человек – дитя Бога, стремящееся к небу. И это страшно раздражает наших доморощенных либералов, жаждущих сделать людей животными. К сожалению, им часто удается развратить молодежь вседозволенностью, псевдосвободой, многим их собственные извращенные желания важнее боли и горя других. Да, у человека есть страсти, но если он человек, то обязан держать себя в узде. Эту истину я стараюсь внедрять в общественное бессознательное. Не всегда получается, но наша молодежь большей частью стремится служить Родине, а не подгребать под себя все, до чего дотянется. У тебя ситуация похуже – прогрессисты постарались изменить школьные программы в угоду либералам, а сама ты этим вопросом не занималась. Очень зря.

Неррис ненадолго задумалась и вскоре поняла, что старый друг полностью прав. Она действительно упустила воспитание молодых из внимания, забыла старую истину: «Хочешь победить врага? Воспитай его детей». А кесариня, занятая более срочными, как ей казалось, на тот момент задачами, отдала этот важнейший вопрос на откуп прогрессистам, которые издавна пытались сделать Торлайд подобием Мервана.

– Займусь, – заверила она. – Как только вернусь домой, так и займусь. Ты прав, воспитать молодых в нужном ключе – самое важное.

– Не в нужном ключе, – вздохнул император. – Им просто нужно дать моральную опору, а дальше они сами разберутся. Какой-то процент эгоистов и сволочей появляется в каждом поколении, этого не избежать, но от воспитания зависит насколько велик будет этот процент.

– Я обдумаю твои слова, спасибо. Ты, правда, забыл, что у нас перенаселение, и нам обоим нужно для начала хотя бы как-то накормить людей, чтобы социального взрыва не случилось – а желающих этот взрыв направить в нужное им русло всегда хватало, особенно среди наших «друзей» демократов. Давай вернемся лучше к случившемуся, ты ведь рассказал мне далеко не все, что хотел рассказать?

– Не все. Случилось еще кое-что. И я пока не знаю, как к этому относиться.

– Не томи! – потребовала кесариня.

– В общем, исследователи долго пытались проникнуть и на лунную базу, и на многие корабли из пояса астероидов, – после недолгого молчания заговорил Хонлиан. – Безуспешно. Пока один не додумался приложить руку к овальной выемке у входного люка одного небольшого корабля, не похожего на другие, как потом оказалось – командного.

– И? – насторожилась Неррис, ей этот рассказ почему-то показался крайне важным, словно от случившегося зависело очень многое, плохие предчувствия не давали женщине покоя.

– Что-то укололо его в руку, пробив перчатку скафандра. Повезло, что малые проколы автоматика закрывает сама. А затем, по словам ученого, ему показалось, будто что-то невидимое высасывает его мозг, сдирает с него все оболочки, но продолжалось это не больше нескольких секунд. Когда же все это закончилось, то от корабля в широком диапазоне пошла передача на вполне понятном нам языке, одном из столичных диалектов Ансалона.

– И что же в этой передаче было?

– Немногое, – поежился император. – Всего одна фраза: «Кэр'Эб Вр'Ан приветствуют своих далеких потомков и готовы передать вам свое наследство».

– И все? – удивилась кесариня. – А дальше?

– А ничего не было. На запросы мы получили ответ, что дальнейшее станет известно только принимающим решения. Больше никого корабли и база к себе не подпустили, отгородившись силовыми полями неизвестной природы. Именно после этого я и сообщил тебе, что не смогу прибыть на Торлайд.

– Так… И чего же ты хочешь от меня? Зачем я тебе здесь понадобилась?

– Сейчас объясню, – тяжело уронил Хонлиан. – Ты одна из немногих, кому я полностью доверяю. Поэтому прошу, чтобы ты поддержала моего старшего сына, если я погибну в экспедиции. Он готов к принятию скипетра, обладает всеми нужными качествами и знаниями. И… – он закусил губу. – Прошу в этом случае озаботиться тем, чтобы убрать с его дороги среднего, Вириана. Глупый мальчишка не способен быть правителем, слишком потакает своим слабостям, но уверен в обратном и готов даже на братоубийство, чтобы добиться короны. Я не могу допустить, чтобы он взошел на престол – погубит все, чего я достиг, и очень быстро.

– Озадачил ты меня… – потерла заболевшие от таких известий виски Неррис. – Я бы на твоем месте не рискнула туда отправляться, честно скажу. А по поводу Вириана ты прав, та еще сволочь выросла. Пока ты занимался старшим, среднего твоя жадная до власти женушка воспитывала, вот и воспитала своим подобием. Хорошо хоть, что убрать его нетрудно, особенно если попросить элианцев, у меня есть выход на их резидента, он оставил амулет, по которому можно передать информацию.

– Но и это еще не все, – взгляд императора стал тяжелым. – Прошу также наблюдать за происходящим с планеты, в системе которой обнаружен флот. И если я через сутки не вернусь, то ты отдашь приказ об эвакуации и закроешь этот портал. Навсегда. Понимаю, что прошу очень многого, но ты сделаешь все, как надо, а у любого другого может самолюбие взыграть.

– Хорошо, – резко кивнула кесариня. – Но сразу хочу предупредить, что если увижу серьезную опасность для себя, то тут же уйду – мне престол оставлять не на кого. Не на Шеддари же? Мой сыночек еще похлеще Вириана будет.

– Согласен.

– Тогда и я согласна. Когда идешь?

– Завтра с утра, – ответил Хонлиан. – Отдохну сперва и обдумаю кое-что. Да и тебе выспаться не помешает. Покои прямо в здании, на крыше которого мы стоим.

– Мне тоже следует подумать о случившемся, – Неррис смотрела вдаль. – Хотя вот еще что.

– Что?

– У меня возникло ощущение, что с момента появления в нашем скоплении Элиана события сорвались с места и помчались вскачь. Причем на всех нас концентрируется внимание тех, чье внимание на себя обращать не стоило бы никому. Не дает мне покоя фраза кого-то из древних: «Если ты начинаешь всматриваться в Бездну, то Бездна тоже начинает всматриваться в тебя». Крутится и крутится в голове, и мне не по себе становится, кажется, эта самая Бездна уже смотрит на меня и делает какие-то свои выводы. И не факт, что мне ее выводы понравятся. Извини, ничем подтвердить свои ощущения не могу, просто говорю то, что чувствую.

– Я тоже что-то подобное ощущаю… – задумчиво сказал император. – Но это не имеет значения. Раз уж вскарабкался на бешеного коня, то изволь держаться в седле, коли жить хочешь.

– Это так, – вздохнула кесариня.

– Пошли отдыхать. У нас завтра тяжелый день.

Монархи повернулись к порталу спинами и последовали за охранниками вглубь здания. Обоим было что обдумать.

На сей раз Д'Аланье и Хинтиар встретились на нейтральной территории торговой пространственной станции «Кароллеум», расположенной на границе между их странами, в нейтральной, никому не нужной системе Зарвит – пригодных для жизни планет, как и полезных ископаемых там не было. Если честно, встреча оказалась почти случайной, но связавшись друг с другом они выяснили, что вскоре окажутся поблизости, поэтому не стали отказываться от возможности встретиться – хотелось обговорить кое-что без надоевших до зубной боли кураторов новой власти. Они надеялись, что из-за спонтанности этой встречи ее не успеют отследить, а ситуация нуждалась в согласовании действий, поскольку поступающая информация требовала осмысления, и не просто осмысления, а срочного изменения основной общественной парадигмы – представители же новой власти тупо гнули свою линию, не понимая, что это может привести их страны к гибели.

Станция была довольно бедной и обшарпанной, однако ее владельцы очень жестко соблюдали установленные ими самими правила, поэтому на ней вели дела даже самые богатые корпорации скопления. Да и разведки всех стран тоже паслись здесь, зная, что многое на станции можно сделать куда проще, чем в любом другом месте. На «Кароллеуме» признавали даже рабство, объявленное вне закона во всем остальном скоплении. Станцию не трогали только потому, что всем заинтересованным сторонам требовалось где-то обделывать свои грязные делишки.

Встретились глава Ирсен Лайр и советник в баре «Бабочка», где имелись защищенные от подслушивания кабинеты, причем защищенные на высшем уровне. Владелец ценил свою репутацию, прекрасно понимая, что если опростоволосится хоть раз, то сверхприбылей ему больше не видать, как своих ушей – аренда переговорных кабинетов стоила столь дорого, что позволить себе снять один хотя бы на час мог мало кто, только очень богатые люди. Охрана тоже была соответствующая. С оружием в «Бабочку» не допускался никто и никогда, невзирая на свои социальный статус и богатство. За это данный бар и ценили, как место для переговоров.

Д'Аланье вошел, огляделся и бросил безразлично глядящему на него громиле-охраннику:

– Меня ждут в шестом кабинете.

– Оружие? – поинтересовался тот.

– Возьмите, – глава Ирсен Лайр положил на стол карманный бластер, браслеты со встроенным иглометом и два кинжала, до того спрятанные под штанинами в специальных ножнах.

– Все ваше оружие будет находиться в сейфе, его номер 123, – проинформировал охранник. – Когда будете выходить, заберете.

– Благодарю. Куда идти?

– Поднимитесь на третий этаж, вторая дверь направо.

Внутри «Бабочка» была обставлена роскошно, но неброско – дизайнер явно отличался практически идеальным вкусом, ничего лишнего и бросающегося в глаза Д'Аланье не заметил. Он поднялся по узкой винтовой лестнице и действительно заметил справа овальную дверь с номером шесть. Любопытно, Хинтиар, похоже, взял наиболее защищенный номер, один корабельный люк вместо дверей говорит о многом.

Советник уже поджидал коллегу, он мрачно смотрел в никуда, изредка отпивая глоток из стакана с темно-золотистым виски, судя по густому запаху – алливийским «Марвеном», очень дорогим и выдержанным сортом. Завидев Д'Аланье, Хинтиар кивнул и показал на мягкий стул напротив, затем налил и ему виски из пузатой непрозрачной бутылки. Как только гость сел, советник пробежался по небольшому пульту на краю стола, и по стенам кабинета взметнулось изолирующее поле. Затем достал из кармана плоскую коробочку сарт-генератора и включил ее, добавив к имеющейся еще и свою защиту. Одно это говорило, что вопросы на сегодняшней встрече будут затронуты очень серьезные и важные. Впрочем, фангоец догадывался о чем пойдет речь.

– Добрый день, Шарль, – поздоровался советник, наедине они давно общались без особых формальностей.

– И вам здоровья, Фарн, – кивнул гость, садясь.

Он взял стакан и отпил глоток, показывая тем самым свое доверие – быть отравленным глава Ирсен Лайр не опасался. Не тот уровень.

– Мне кажется, вы догадались зачем я вас позвал, – тоже выпив еще немного виски произнес Хинтиар.

– Ну, тут трудно сказать, – усмехнулся Д'Аланье. – Правильны мои догадки или нет – судить не мне.

– Не озвучите?

Глава Ирсен Лайр задумался. Если он неправильно понял намеки советника, то озвучивать свои сомнения не стоит – это смертный приговор.

– Я хотел сказать, что некоторые господа заигрались, – первым рискнул советник, которому, видимо, надоело ждать. – Они полагают, что все еще контролируют ситуацию, в то время как это отнюдь не так.

– Дело даже хуже, – вступил в словесную игру Д'Аланье. – Они сейчас руководствуются не разумом, а жаждой отомстить, что никогда не приводило к хорошему результату. Они забыли древнюю истину: «Месть – это блюдо, которое подают холодным».

– Да если бы только это! – досадливо махнул рукой Хинтиар. – Они галопом несутся к пропасти, искренне этого не понимая. Никакие аргументы во внимание не принимаются, и мне это надоело. Проигрыш, боюсь, будет настолько катастрофическим, что подняться после него может и не удаться…

– Что ж, наши позиции прояснены, – кивнул глава Ирсен Лайр. – Мы оба обеспокоены тем, что наши власть имущие не отдают себе отчета в том, что поспешные действия могут привести к катастрофе. Я, конечно, понимаю причину, но…

– И какова же эта причина? – насторожился советник.

– Впервые за тысячи лет пострадали не нижестоящие, чьими жизнями эти господа привыкли распоряжаться, как им угодно, а они сами. До сих пор никто не рисковал трогать их, от любых последствий обычно страдали марионетки, а кукловодов не принято было наказывать, хотя они не раз тем или иным образом расправлялись с не устраивающими их правителями других государств. Но сами ни разу не страдали. Элианцы же показали, что их драгоценные жизни ничего не стоят. Так что дело в самом элементарном страхе. Наши власть имущие жаждут – не хотят, а именно жаждут – уничтожить источник своего страха. Причем никогда не признаются в этом даже самим себе, а нас слушать не желают.

– Похоже, вы правы. Как ни неприятно это признавать. И ведь умные, очень умные люди, прекрасно знают, что действовать под влиянием страха – означает проиграть. Но все равно продолжают в том же духе…

– Они были слишком напуганы, – скривился Д'Аланье. – К тому же наиболее адекватные погибли во время инцидента, оставшиеся либо слишком молоды, либо не имеют достаточного опыта, за редким исключением.

– Да, – вынужден был согласиться Хинтиар. – Самые опытные погибли. Они бы так опрометчиво не действовали.

– Да что вы говорите? – насмешливо осклабился глава Ирсен Лайр. – А как тогда назвать атаку на Элиан, о реальных возможностях которого они не имели ни малейшего понятия? Знаете, у меня ощущение, что мы превысили меру Его терпения. Ведь не зря говорят, что когда Бог хочет кого-то наказать, то он лишает этого кого-то разума. Я пришел к некоторым неприятным для нас выводам и хочу их озвучить. В последние десятилетия странам одного с нами образа жизни все удавалось, причем без особых усилий, вот наша верхушка и возгордилась, решив, что ей море по колено и можно всего достичь нахрапом. Потому и атаковали неизвестно откуда появившуюся планету, особенно узнав, что взяв ее под контроль получат множество преимуществ. Элианцев они всерьез вообще не воспринимали, полагая марионетками, которые будут покорно делать все, что им заблагорассудится. А те взяли и просто убрали большинство полагавших себя игроками. Но даже после этого оставшиеся в живых не желают воспринимать элианцев иначе и искренне возмущаются их отказом становиться марионетками, всеми силами стремясь загнать в рамки данной роли.

– В Бога я не верю, – проворчал советник. – Но с тем, что наши «игроки» не дружат с разумом, согласен. Если поначалу я даже обрадовался, что они взяли более жесткую линию, чем прежние, то чем дальше, тем больше изумляюсь их поведению. Эти дамы и господа действительно полагают, что противник будет действовать так, как угодно им. И меня это крайне настораживает. Проведенный в последний месяц анализ четко доказал, что в ближайшие годы победа над Элианом недостижима. К сожалению, это традиционное общество, даже более, чем традиционное, а значит, его можно разрушить только изнутри, как разрушили Санрийскую империю. В случае любой внешней агрессии общество подобного типа только мобилизуется, люди забывают о себе и отдают все, даже жизни, только чтобы отбиться от врага. Как можно не понимать эту простую истину? До меня не доходит, но «игроки», похоже, ее в самом деле не понимают и стремятся достичь цели наиболее простыми и грубыми методами, что почти никогда не срабатывает. А уж когда я ознакомился с последними донесениями агентов с Элиана, то понял одно – нужно срочно что-то делать, иначе у нас даже шанса на успех не будет. Наоборот – наша общественная модель очень быстро окажется забыта, если мы не сменим вариант действий.

– И что за донесения?

– Вы еще не в курсе? Что ж, поделюсь, будете должны. Почти две трети населения Элиана вывезено в колонии. Расположенные, как вы знаете, отнюдь не в нашем скоплении, а в незнамо каких галактиках. Так что даже захват планеты ничего нам не даст – элианцы наберутся сил в колониях и вернутся отплатить за все хорошее. Причем, у нас же через контрабандистов закупаются в огромных количествах заводы и мини-производства, особенно малые верфи, после чего отправляются на Элиан, а оттуда в колонии, которых, между прочим, уже больше десяти. Двум моим агентам удалось побывать в трех из них и вернуться. По переданным ими данным эти планеты расположены очень далеко друг от друга, никаких совпадений в снимках их звездного неба не обнаружено. Понимаете?

– Понимаю… – поежился Д'Аланье. – Я, хоть и не имел данной информации, подозревал что-то в том же духе. Однако есть еще кое-что, чего не учитываете уже вы. Подумайте, смогли бы элианцы добиться всего, чего добились за последний год в скоплении, без посторонней помощи? Извините, не верю.

– Согласен, им кто-то тайно помогает, – кивнул Хинтиар. – Думаю, ясно кто – Торлайд и Ансалон. Им наше ослабление крайне выгодно.

– Поначалу я тоже так полагал, – на губах главы Ирсен Лайр зазмеилась неприятная ухмылка. – Потом начал разбираться не спеша, вдумчиво. И чем больше размышлял, тем ближе подходил к выводу, от которого у меня волосы дыбом вставали. От ужаса.

– И?.. – подался вперед удивленный советник.

– Сейчас я верну вам информационной долг. А вывод? Он состоит всего из одного слова, правда следует из него столько, что у меня слов не находится для описания.

– И какое же это слово?

– Верити, – тяжело уронил Д'Аланье.

– Причем здесь эта старая страшилка? – не понял Хинтиар.

– При том, что верити не были уничтожены предками, в этом я уже уверен, имеются доказательства, и все эти столетия тайно жили среди нас, постепенно прорастая во все властные и иные структуры, чтобы в нужный момент начать действовать, – взгляд главы Ирсен Лайр стал пронзительным. – И это не байки, вы меня знаете, я подобных бездоказательных заявлений никогда не делал. Всю информацию, на основании которой я сделал подобные выводы, могу предоставить.

– Ну ладно, пусть верити жили среди нас, ничем этого не показывая, – советник озадаченно потер щеку ладонью, – но откуда вы взяли, что они помогают элианцам?

– Мои агенты несколько раз слышали распоряжения отправить куда-то верити в сопровождении эльдаров или горных мастеров. Один из них читал старые легенды о жутких колдунах, которых страшной ценой уничтожили предки, и насторожился, начав отслеживать всю информацию по данному вопросу. И через некоторое время выяснил, что на Элиан прибыло несколько миллионов этих самых верити. Получив от него донесение об этом, я поначалу подумал, что агент сошел с ума и его надо срочно отзывать, однако решил все же проверить. Начал копать в старых архивах и вскоре обнаружил следы. Проклятье, верити почти не скрывались, но никто почему-то не обращал на это внимания! Именно они сумели добиться, что их через каких-то сто лет после войны начали считать сказкой. А сами в это время занимались какими-то своими делами. Почему они решили перебраться на Элиан я понятия не имею, однако факт остается фактом.

– Весело… Ситуация, выходит, еще хуже, чем я предполагал. Но как донести положение дел до тех, кто имеет право решать? Они же не желают ничего слышать, если это идет вразрез с их чаяниями…

– Для того, чтобы выработать решение, мы с вами и встретились, – хмыкнул Д'Аланье. – Лично я считаю, что необходимо искать выходы на элианскую резидентуру. Да, это предательство с точки зрения желающих отомстить за своих подельников господ, но с точки зрения пользы для страны сейчас куда важнее сгладить наши противоречия. Придется отступить, возможно, надолго, но не навсегда. Мы пойдем другим путем. Если честно, я и до сих пор не понимаю, почему погибшая верхушка Шерлаора предпочла действовать не так, как действовала в Санрии. Убедились же, что это наилучший способ.

– Я могу вам объяснить, – усмехнулся Хинтиар. – Они испугались прежде всего того, что монархии резко усилятся, особенно после визита Сантиара в Торлайд. Появление в столице кесарства стационарного портала, ведущего неизвестно куда, напугало еще сильнее. Ведь до того, как Элиан появился в скоплении, всем понимающим людям было ясно, что больше пятидесяти, ну, максимум, ста лет монархии не продержатся, они медленно, но уверенно проигрывали нам. Однако картина мира внезапно и резко изменилась, что очень не понравилось многим, вот они и поспешили. Обрадовались, выяснив, что у элианцев практически нет флота, понадеялись, что сумеют разбить противника одним ударом. При этом забыли, что это варвары с очень своеобразной психологией – такие не сдаются. И пока их ублюдочную психологию не сломаешь, не воспитаешь новое поколение в нашем духе, нам не победить. Другим способом было только полное уничтожение. Я бы на месте планировавших операцию предпочел именно такой выход и завез на планету кварковые бомбы, а потом взорвал – и проблема оказалась бы решена.

– Это было чревато новой большой войной с монархиями, а ее никто не хотел, – с досадой посмотрел на собеседника глава Ирсен Лайр, все же его цинизм зашкаливал. – К тому же, дело прошлое. Нам нужно что-то делать сейчас. Ибо в ином случае вполне возможен распад наших стран и гражданская война. У нас с вами тоже хватает недовольных имеющимся общественным устройством, они с радостью схватятся за возможность изменить ситуацию в свою пользу.

– Да, я увлекся, – скривился советник. – Как ни жаль, придется сотрудничать с элианцами. Разведка у них поставлена изумительно, могу только поклониться, как профессионал. Точнее, если вы не ошиблись, не у них, а у верити. А те, поскольку живут среди нас издавна, прекрасно во всем разбираются. Я только не понимаю, что мы можем им предложить…

– Остановить надвигающуюся войну нам с вами не по силам, маховик военной машины запущен, – Д'Аланье, судя по виду, о чем-то напряженно размышлял. – Главной задачей я вижу сохранение хотя бы половины нашего флота в целости и сохранности. А значит, в войне не должны участвовать лучшие подразделения. Как этого добиться я пока не знаю, но добиться считаю себя обязанным – вполне возможно, что к элианцам придут на помощь еще какие-то союзники. Или уже имеющиеся пришлют дополнительные силы. А меня эти полупрозрачные корабли, способные перемещаться по скоплению почти мгновенно (это уже точно известно) сильно настораживают.

– Вариант отвлечь часть флота есть… – задумчиво произнес Хинтиар, постукивая пальцами по столу. – Организовать нападение Шанарата и Кархоина в нужный момент, тогда в Адмиралтействах уверятся, что они заодно с Элианом, и ответят. Да и полезно будет святош с вояками немного с неба на землю спустить, а то они в последнее время слишком много о себе возомнили, начали самостоятельно действовать, даже на Элиане что-то масштабное затеяли. Выяснить что именно нам пока не удалось, но элианцам мало не покажется – речь чуть ли не о всепланетном бунте идет.

– И как они собираются поднять на бунт варваров? – изумился глава Ирсен Лайр. – Там же нет ни инфосети, ни головидения – как поднимать народ?

– Понятия не имею, – развел руками советник. – Говорю то, что мне известно.

– Кстати, а ведь теперь нам есть, что предложить элианцам…

– Думаете? А это мысль. Но они должны четко знать, что это именно мы подбросили им информацию о замыслах святош, иначе не стоит ввязываться.

– Мало того, необходимо четко дать понять, что некие круги в Фангое и Мерване не желают войны, но не имеют достаточно власти, чтобы остановить ее, – в глазах Д'Аланье загорелся нехороший огонек. – Возможно, тогда…

– Намекаете на то, что они помогли Неррис и Хонлиану справиться с заговорами? – Хинтиар обхватил пальцами правой руки подбродок, глядя на собеседника с немалой заинтересованностью. – Да, это могло бы быть интересно. И шанс неплохой может выдаться…

– Мы с вами друг друга поняли, – улыбнулся глава Ирсен Лайр, вот только от этой улыбки сквозило мертвенным холодом. – Свой пакет информации я перебросил, он зашифрован известным вам шифром. От вас мне нужны все данные по действиям святош. Выйти на элианскую разведку в нашей столице я сумею, есть некие возможности. Впрочем, можно и ансалонцам передать, пусть сами союзника обрадуют, так даже лучше будет.

– Да, – кивнул советник. – Я, со своей стороны, подброшу кое-что торлайдцам, пусть тоже побеспокоятся о союзниках.

– Вопрос, что делать, если на кого-то из нас выйдут напрямую?

– По ходу дела поймем, думаю. Что ж, пора, дела не ждут.

Два пожилых человека встали и вежливо раскланялись. Друг друга они никогда не недооценивали, успев за десятилетия знакомства убедиться в крайней изворотливости коллеги. Сейчас они легко пошли на предательство тех, кому должны были верно служить, только потому, что полагали – они лучше знают, как правильно. И разубедить их было некому. Впрочем, в таком обычно разубеждает сама жизнь, а ее уроки этим двум уверенным в себе господам еще только предстояло получить.