ГЛАВА 21
— Отвратительно. Совершенно отвратительно! — Блай выплеснул вино прямо в окно. — Неужели никто не может купить что-нибудь нормальное? В северных землях, говорят, отличное вино. Но нет, нужно обязательно взять эту гадость! А все почему? Да потому, что лень! Лень провести в пути лишние два дня. Что за люди? Лиля, ты меня вообще слушаешь?
— А? Да… Да, слушаю, — пробормотала Лиля, задумчиво глядя в пол.
— Не слушаешь, — покачал головой горбун. — Не слушаешь, девочка. Ну и правильно, что не слушаешь. Иногда надо молча посидеть, подумать, а не со старым дураком разговоры вести.
— И вовсе вы не старый.
— Хе, что не надо, ты слышишь.
Лиля улыбнулась, но ничего больше не ответила, а Блай не стал настаивать на задушевных беседах.
Странная штука жизнь. Вот живешь себе, живешь, веришь в какие-то идеалы, а потом — бац! — и все летит в тартарары, не оставляя даже лазейки в прежнее существование. Вот именно на таком рубеже оказалась Лиля. Назад ступить нельзя — бессмысленно, а вперед — страшно. И эта глупая неуверенность насквозь пронизывала мозг, буквально вырывая из обшей смуты правильные мысли. Умом-то понимала, что давно следовало признаться. И Матильда про это твердила, и Блай. Понимала, но ничего не делала.
— Чего ты боишься? — Горбун отошел от окна и сел рядом.
— Не знаю. Многого.
— Например?
— Что осудит, не поймет, не примет. Выгонит, не даст даже шанса объясниться.
Блай вздохнул:
— Конечно, осудит. Конечно, не поймет, по крайней мере, не сразу. Но знаешь, что самое страшное, девонька? Чем дальше, тем больше ты вязнешь в этом болоте. Давно бы все сказала, а там… будь как будет!
— Вам легко говорить.
— Легко? Ну, наверное, да, легко. Но не я сию кашу заваривал, не мне и расхлебывать.
Черт! Вот вроде бы такое простое и обычное действо — пойти и рассказать правду. Взрослые люди должны нести ответственность за собственные поступки, тем более за поступки, совершенные в отношении близкого человека.
Лиля закусила губу. Вот интересно, а когда Риккон стал так близок? Не тогда ли, когда катались на лошадях и попали под дождь? Не тогда ли, когда танцевали на маскараде? А может быть, тогда, когда сидели вместе в библиотеке и обсуждали полнейшую глупость, но при этом чувствовали себя так легко, естественно и непринужденно?
Эх, ладно, прав Блай, нельзя оттягивать неизбежное.
— Где он? — тихонько спросила Лиля.
— Лорд? В библиотеке, где же еще.
Риккон почему-то расположился не на диване, а в любимом Лилином кресле. И это смотрелось так необычно, что девушка замерла в дверях, пристально всматриваясь в знакомый профиль.
Он поднял голову и улыбнулся:
— Ты чего не спишь? Ночь уже.
— Не спится.
— И мне. — Риккон встал, освобождая место. — Присаживайся.
— Нет-нет, сиди. Я и на диване расположусь, тем более там удобнее.
Вранье. На диване сидеть Лиле абсолютно не нравилось, освещение хуже, от камина далеко, и нет таких удобных подлокотников с двух сторон. Но и сгонять Риккона показалось неправильным. Сидел человек, читал, а тут пришла невеста и заняла лучшее место. Очередная глупость.
Но Риккон все же пересел и, потянув девушку за собой, усадил рядом.
— Господин Кольбер вел себя сегодня очень странно. — Лорд откинулся на спинку и чуть прищурился.
— Правда? Не заметила.
— Ты и не могла заметить, ты же с ним не встречалась до этого ни разу. Так ведь?
— Д-да… То есть нет… О боги…
Но Риккон не слушал Лилиного бормотания. Он почему-то хмурился и задумчиво постукивал пальцами по колену.
— А самое необычное — что он попросил руки твоей камеристки для своего лакея. Вот этого я совсем неожидан. Какое ему дело до слуг?
— Чьей руки попросил? — Лиля решила, что она ослышалась.
— Твоей камеристки. Матильды.
— Зачем?
— Я откуда знаю? Ты чего нервничаешь? Радоваться нужно, будущее твоей подопечной устроено. Лучше быть замужем за достойным человеком, чем просидеть всю жизнь в девах. А Кольбер уверил, что его лакей весьма достоин.
Лиля ошарашенно замотала головой:
— Нет, нет и нет! Что за глупости? Какой лакей? Зачем лакей? Все должно быть не так.
— А почему, собственно говоря, нет? — Риккон приподнял бровь. — Ты не хочешь счастья для камеристки?
— Почему не хочу? Хочу, но не такого!
Риккон рассмеялся:
— Ты вспомнила, что было на маскараде? Забудь. Советник императора никогда не позволит себе жениться на простолюдинке. Даже не думай. Лакей для Матильды — прекрасная партия. А бал… Ну потанцевали, провели время. И все, Лиля, и все.
— Он же готов был жениться на моей сестрице, а Матильда не в пример достойнее и умнее, — обиженно возразила она.
— Артелия — высокородная леди, а Матильда — камеристка.
— Не все ли ему равно? Если женщина нравится, разве обязательно обращать внимание на всякую чушь?
Лиля сама не понимала, почему ее так покоробили слова Риккона. Не потому ли, что их ситуация была аналогичной? Женится ли лорд на девушке без роду и племени, когда узнает всю правду?
Риккон помолчал, а потом ответил совершенно серьезно:
— Для кого-то это чушь, а для него нет. Советник ведь ищет жену не просто так, а чтобы соблюсти традицию. Он станет послом в соседнем государстве, а посол не может быть холостым. Да, возможно, брак заключат не по любви, но уверен, в этой паре недовольных не будет. Советник — очень ответственный человек, он никогда не позволит женщине чувствовать себя несчастной.
Лиля нахмурилась. Средневековье! Нет, хуже. Каменный век! И неужели Матильда согласится на такое? А как же огонь в крови, дрожь по всему телу? Щемящая боль в сердце и рябь перед глазами? А как же… любовь?
— А император? — тихо спросила Лиля, уже понимая, что могло подвигнуть подругу на такое решение. — Император не женат?
— Нет пока. — Риккон потянулся, как огромный кот, и весело добавил: — Последний месяц холостяком ходит. Мы с тобой будем почетными гостями на его свадьбе.
— Так и думала.
— Ты расстроилась? Почему?
Лиля пожала плечами, но сказать большего не могла. Чужие отношения — не ее дело. Тут со своими бы разобраться.
— Риккон, — собралась она с духом, — я хотела с тобой поговорить.
— Удивительно, но я тоже. — Лорд внимательно посмотрел на невесту. — Кто первый?
— Ты. Или нет… Я… А что ты хотел обсудить?
— Златодол.
— Я тоже. Примерно.
— Надо же. — Риккон приподнял один уголок рта. Эта кривая ухмылка придавала ему совершенно несуразный вид, но Лиле почему-то понравилось. — Может, мы об одном и том же говорим?
— Вряд ли. Поверь, то, что хочу поведать я, ты еще не знаешь.
— Заинтриговала. Ну что ж… — Он устроился поудобнее и кивнул: — Начинай, я весь во внимании.
Лиля уже открыла рот, собираясь произнести сокровенную фразу: «Я не наследница Златодола», — как вдруг дверь библиотеки распахнулась, и на пороге возник запыхавшийся господин Кольбер. Старик внимательно оглядел сидевших вплотную молодых людей и, удовлетворенно хмыкнув, вошел внутрь.
— Прошу простить за вторжение! — воскликнул он. — Карета сломалась, и мне ничего не оставалось, кроме как вернуться в вашу гостеприимную обитель. Еще раз прошу извинить!
Риккон мгновенно поднялся на ноги. Лиля вслед за ним.
Но если лорд каждым своим движением выражал почтение, то девушка готова была убить непрошеного гостя собственными руками.
Интуиция вопила, била набатом по ушам, предупреждая, что что-то должно случиться, а времени для разруливания ситуации остается все меньше.
— Риккон, мы недоговорили.
— Лиля, подожди. Господин Кольбер, разумеется, вы можете чувствовать себя как дома.
— Риккон…
— Лиля, прикажи приготовить комнату для господина.
— Риккон!
Лорд хмуро обернулся:
— Лиля, поговорим после.
Кольбер едва сдерживал улыбку. Как он вовремя прибыл! Еще бы чуть-чуть — и весь план коту под хвост.
— Ох, милая леди, — он по-стариковски откашлялся, — прошу меня простить, что нарушил ваше уединение. Но, должен признаться, я даже рад, что застал вас и нет нужды ждать утра.
Риккон изумленно глянул на мага:
— Вы хотите побеседовать с Лилией?
— С вами двумя, друг мой, с вами двумя. — Кольбер вновь закашлялся.
— Присядьте, — немедленно предложил лорд, — вот сюда, в кресло, ближе к огню.
— Благодарю. Хоть и лето на дворе, но ночи чересчур холодные, кхе-кхе. Так о чем я? Ах да… Помните, я давеча вам о лакее своем рассказывал? Что влюбился в вашу камеристку? В смысле не в вашу, а в камеристку юной леди?
Лиля сжала губы в узкую полоску. Так и хотелось огреть папашу чем-нибудь тяжелым.
— Я как раз рассказал невесте о вашей просьбе, — кивнул Риккон.
— Вот-вот. Лакей-то со мной сейчас, может, заключим помолвку?
— Собственно, причин для отказа не вижу…
— А я вижу! — взбеленилась Лиля. — Это моя камеристка!
— Лиля, ты моя невеста, будущая жена, а значит, и твои слуги принадлежат мне.
— Нет! Матильда — моя!
Старик, посмеиваясь, переводил взгляд с одного на другого, радуясь перепалке.
А вот Риккону очень не понравились пререкания на глазах у посторонних.
— Господин Кольбер, прошу прощения, мы бы хотели обсудить сложившуюся ситуацию, оставим вас на десять минут.
— Конечно-конечно!
Лорд схватил невесту за руку и потащил в коридор.
— Ты что творишь? — прошептал он.
— Не смей распоряжаться моей служанкой, — так же тихо ответила она.
— Лиля, ты собралась держать ее всю жизнь подле юбки? Женщина имеет право на семейное счастье.
— Вот именно! На счастье, а не на принудительное замужество неизвестно с кем!
— Кольбер сказал, что его лакей — достойный человек, и я склонен ему верить.
— Да твой Кольбер лжец, каких свет не видывал!
— Он уважаемый маг!
— Мы что, ссоримся из-за старого хрыча?! — все больше распалялась Лиля.
— Прекрати.
— Я пыталась тебе сказать важную вещь, а ты обо всем забыл, едва увидел старика!
— Тише! Слуги сбегутся!
— Ну и пусть! Вот у них и спросим, можно ли отдавать замуж кого-либо просто так, по велению хозяина!
Вдалеке раздался скрип открывающейся двери, и Риккон выругался. Кому именно предназначалась эта ругань, неизвестному свидетелю или невесте, осталось загадкой.
Очевидно, желая найти более уединенное место, лорд снова схватил Лилю за руку и протащил дальше по коридору, толкая ее в глубокую нишу, скрытую старым гобеленом.
— Отпусти меня! — Лиля раздраженно вырвалась из хватки.
— Если у тебя есть претензии, высказывай их наедине, но не смей закатывать скандал на глазах у слуг, — потребовал Риккон.
— Хорошо, сейчас мы наедине. — Она с вызовом вздернула подбородок. — Мы можем обсудить проблемы? Твое отношение к миру слишком устаревшее, предвзятое и повелительное! — Девушка тыкала пальцем ему в грудь при каждом слове, дабы подчеркнуть свою точку зрения.
Риккон подвинулся ближе и перехватил запястье:
— Не будем ссориться. У нас гость.
Но Лиля, решившаяся именно сегодня открыть всю правду, не хотела оттягивать события.
— Плевать на гостя! Не смей трогать Матильду, ты даже не представляешь, кто она такая!
— Я пытаюсь устроить личную жизнь твоей служанки. Это плохо?
— Да. Она достойна лучшего, поверь!
— Ты опять ведешь себя как избалованная девчонка!
— А ты упертый тиран, не видящий дальше своего носа!
Фраза сорвалась с губ автоматически, в порыве гнева, прежде чем Лиля смогла понять, что сказала. Девушка почувствовала, что мужские пальцы сильнее сжали запястье.
— Не вижу дальше носа, значит? — прошептал лорд.
— Послушай! Я много раз пыталась тебе сказать!
— Тиран?
— Риккон, да слушай же, я хочу сказать…
— Упертый?
— Ты слушаешь?
— Глупая… Какая же ты глупая…
Лиля распахнула глаза шире, когда взгляд лорда остановился на ее губах. Все изменилось в считаные секунды. Воздух как будто наэлектризовался, и стало трудно дышать. Девушка не могла оторваться от его лица, с удивлением наблюдая, как глаза лорда потемнели, из серебристо-серых становясь почти черными, а на виске запульсировала вена. Он словно обдумывал что-то, и Лиля с ужасом задавалась вопросом, каким будет следующий шаг.
— Риккон, послушай же, мне очень надо сказать…
— Никогда не ссорься при посторонних, поняла? — прошептал он вкрадчиво, медленно приближаясь.
— Поняла, — кивнула Лиля, теряясь в глубине его глаз. — Но…
— Все, что ты хочешь мне сказать, ты скажешь потом. Это тоже понятно?
— Да, но…
— И я сам спрошу у Матильды, хочет она замуж или нет.
— Я сама…
— Я сказал: сам спрошу!
Лиля сглотнула и почувствовала, как бешено стучит сердце и как отвечает на его близость тело. Все напряжение, которое постепенно накапливалось, собираясь крохами после каждого из совместных вечеров, достигло апогея.
Девушка вздрогнула, а Риккон лишь сильнее сжал пальцы, не позволяя тонкому женскому запястью обрести свободу.
— Ты что делаешь? — просипела она.
— То, что должен был сделать давно.
Лиля задержала дыхание, опасаясь одним-единственным лишним звуком все разрушить.
Время остановилось, когда его губы дотронулись до ее губ, а рука оказалась на шее, подтягивая невесту ближе. Длинные пальцы ласкали чувствительную кожу, путаясь в алых локонах, но Лиля не обращала на это никакого внимания, упиваясь ощущениями.
Риккон сжимал ее все крепче и крепче, и девушка сдалась, позволяя ему пройтись легкими поцелуями от губ до виска и обратно, с жадностью целуя в ответ.
— Риккон…
— Тсс…
— Я должна сказать…
— Тихо… — Он заткнул рот очередным поцелуем.
— Послушай, это важно…
Лиля понимала, что потом он может возненавидеть ее и нынешние мгновения, возможно, единственные, но давать волю эмоциям не собиралась. Надо признаться, надо! А потом… будь что будет.
— Риккон, — она оторвалась от его губ, — ты должен знать… Матильда, она ведь настоящая…
Мужчина на секунду замер, а потом быстро приник к ее уху и выдохнул:
— Сделай вид, что мы все еще ругаемся!
— Что?
Но тут гобелен отъехал в сторону, открывая очень довольного старика.
— Ох, прошу прощения, что помешал. Но вы не возвращались, и я подумал, вдруг что-то случилось.
Он с интересом рассматривал покрасневшую Лилю и дружелюбно улыбающегося Риккона.
— Ничего страшного, — ответил лорд. — Это вы простите, что заставили ждать. Мы никак не могли прийти к единому мнению.
— Что вы, что вы! Дело молодое, знаю-знаю. Я просто хотел напомнить, что лакей мой места себе не находит. Влюблен, говорит!
Риккон глянул на Лилю и вновь обернулся к старику:
— И я, и моя невеста сочтем за честь принять ваше предложение. Не каждый хозяин так забоится о слугах, что готов самолично устраивать сватовство.
— Это вовсе не трудно, — ощерился маг. — К тому же это ведь не свадьба. Помолвка! Но, должен признаться, мы рассчитываем на магически заверенную печать.
— Понимаю.
— А я не понимаю, — прошипела Лиля.
Старик тут же вперил в нее пронизывающий взгляд.
— А это, милая леди, значит, что отменить помолвку будет нельзя. Кстати, я и вам советую организовать такую же. Риккон, друг мой, вы же магически не заверяли ничего?
— Нет, не было мага поблизости, а сам себе заверить я не могу.
— Какое упущение! Ну да ничего, теперь у вас есть я! — Кольбер рассмеялся. — Сразу две печати поставим.
Лиля похолодела. Сердце пропустило удар, а потом вдруг застучало быстро-быстро, рискуя выскочить из груди. Вот оно что… Магия, печать и невозможность отказа… Ну разумеется! Как же она сразу не поняла! Так упивалась собственными проблемами, что не заметила катастрофы. Матильда обязана будет выйти замуж только за того, кого подберет старик, а Риккон… Господи, а что же Риккон?
И именно в этот момент на Лилю обрушился весь ужас осенившей ее догадки. Именно сейчас она осознала, в какой тупик загнала сама себя.
А старик стоял и скалился. Он смотрел на нее насмешливо, словно спрашивая: «Ну что, девка, кто кого обыграл? Простая печать, и все! Риккон твой!» Мечта исполнена, но какой ценой… Истинная наследница на крючке, а лорд убран с дороги.
Какими бы путями ни шла Лиля к цели, но все-таки выполнила договор.
Почти.
— Я отказываюсь от помолвки, — дрожащим голосом, но вполне решительно заявила она. — Я не наследница Златодола и не могу выйти замуж за чернолесского лорда. Женитьба на мне была бы ошибкой.
И, повернувшись к жениху, теперь уже бывшему, тихо добавила:
— Извини.
