В трагическом переживании основную роль играют, по Аристотелю, страх и сострадание к героям, а также то очищение, которое испытывается зрителем, отрешившимся от мелочей быта после приобщения к суровым и возвышенным законам жизни. Комедия же утешает безболезненным смехом по поводу фиктивно страдающих героев. Но оба жанра при всей их столь различной направленности связаны с культом Диониса. Буйные праздничные шествия сопровождали этот культ. По Аристотелю, комедия произошла от «фаллических шествий», то есть праздника в честь детородного фаллоса. Дионисийские празднования, как правило, сопровождались фаллическими процессиями. Аристотель в «Поэтике» высказывает мысль, что именно из таких представлений родилась комедия. В настоящее время фаллический карнавал ежегодно проводит город Тирнавос в Фессалии.

Празднество и торжественное шествие в честь фаллического божества, согласно Плутарху, носило название фаллефории (др. – греч. φαλλη-φόρια). Торжественная фаллическая песнь, согласно Аристофану, называлась фалликон (др. – греч. φαλλικόν). Согласно Аристофану и Лукиану, бог плодородия носил имя Фалет (др. – греч. Φᾰλῆς, Φᾰλῆτος, Φάλης, Φάλητος). Наполненные балаганным шутовством и всякого рода непристойностями, с песнями, плясками и ряженными в разных животных (козлов, коней, медведей, птиц, петухов) эти стихийные представления карнавального типа, чаще всего, заканчивались необузданными пирушками и оргиями. Само слово «комедия» происходит от «комос», т. е. празднично-весёлая толпа, «гулянка», а ещё «деревенская песнь». Зародившаяся в деревне комедия с самого начала находилась в резком антагонизме с городской культурой, так что демократичность была связана с деревенскими работниками и собственниками. Она не имела ничего общего с городской рафинированной культурой полиса. Древняя аттическая комедия была острейшим драматическим памфлетом против всякого рода софистов и натурфилософов города, подвергавших сомнению, как это мы видели на примере Еврипида, веру в олимпийских богов и старых родовых авторитетов. Именно по этой причине и Еврипид, и Сократ в комедиях Аристофана будут представлены в резких сатирических красках. Комедии Аристофана и трагедии, и драмы Еврипида станут прямыми антиподами.

Софрон и Ксенарх на Сицилии были первыми, кто создал небольшие остроумные сценки-диалоги в прозе ещё без развитой драматической ситуации.

Знаменитый сицилийский комик Эпихарм (VI в. до н. э.) ввёл в комедию фабулу, то есть превратил её в развитое драматическое построение. Причём он пользовался фабулами как бытовыми, так и мифологическими. Но только в Аттике комедия достигла своего наивысшего расцвета. Здесь она, не без влияния трагедии, получила вполне развитую фабулу и структуру, разнообразные характерные маски и определённое число актёров. И, наконец, здесь официально были учреждены соревнования трёх комических авторов, что легализовало этот жанр и сделало его всеобщим.

Хор был больше трагического (24 человека). Он был очень подвижным, причудливо кривлялся, бурно, неистово и разнузданно плясал. Актёров было не меньше трёх, в чрезвычайно пёстрых, кричащих костюмах, с гиперболическими частями тела и с масками-карикатурами на известных общественных деятелей. У участников хора костюмы были ритуальные, ряженого характера (рядились в лошадей, птиц, лягушек и прочее). Актёры одевались очень пёстро и носили колоссальные животы, у них был также горб или огромный зад. Комическая маска имела огромный рот, огромный, но голый лоб, приплюснутый нос, вытаращенные глаза. Декорация не менялась, но не было никакого единства места и действия. Одна и та же площадка обозначала разные места.

Комедия несколько отличалась от трагедии. В начале, как и в последней: 1) пролог (разъясняющий содержание и смысл данного действия); 2) парод (первое выступление хора с лирико-драматической песней или декламацией). Далее начинается отличие от трагедии: 3) агон, или состязание между действующими лицами, среди которых победитель высказывает своё мнение, потом 4) парабаса; 5) ряд небольших сцен, где чередуются эписодии и стасимы по типу трагедии; 6) эксод (заключительная партия уходящего и пляшущего хора).

Из 40 (приблизительно) комедий Аристофана сохранилось 11. Поговорим о нескольких из них.

Эта комедия называется так потому, что её хор составляют облака – те новые божества, которых признаёт Сократ вместо старых греческих божеств. Сократ изображён в комедии софистом, т. е. представителем ложной мудрости и умения обманывать в спорах. Простолюдин Стрепсиад, деревенский житель, сбитый с толку софистами, хочет докопаться до истины, а, главное, пользуясь умением «пудрить людям мозги», убедить своих кредиторов, что он им ничего не должен. Герой хочет научиться обманывать людей у Сократа, но из обучения этого ничего не выходит. Тогда он отправляет к философу своего развратного сына, который легко усваивает у софистов умение спорить, благодаря чему отец быстро разделывается со своими кредиторами. Но школа софистов не прошла даром, и скоро сын начинает спорить с отцом. Отец оказывается униженным и побитым. Сын уверяет его, что готов так поступить и с матерью. Чаша терпения переполнена, и Стрепсиад в запальчивости сжигает школу Сократа.

Вместо характеров в комедии даются обобщённые идеи, но их крикливый гиперболизм делает комедию красочной и весёлой. Так как вместо прежних антропоморфных олимпийских божеств греческая натурфилософия предлагала веру в материальные стихии, то они представлены здесь в виде облаков, причём облака эти обрисованы в столь привлекательных тонах, что можно подумать, не верит ли в них и сам Аристофан. С другой стороны, они являются как раз проводниками софистики. Анализируя карнавальный тип мышления, отечественный философ и культуролог М.М. Бахтин назовёт это мышление амбивалентным, т. е. таким, в котором будут прекрасно уживаться два взаимоисключающих начала. По мнению учёного, это и позволит художникам, достигшим этой самой амбивалентности, отразить мир во всей его противоречивой полноте. Такая карнавальная амбивалентность в дальнейшем даст знать о себе в творчестве Ф. Рабле в эпоху европейского ренессанса и затем перейдёт в полифонический роман Ф.М. Достоевского.

Комедия эта интересна как выражение литературных взглядов Аристофана. Она направлена против Еврипида, изображённого в виде сентиментального, изнеженного и антипатриотически настроенного поэта, в защиту Эсхила, которого Аристофан воспринимал как художника высокой морали и стойкого патриота.

Бог Дионис (в ведении которого находился и театр), сетуя, что в Афинах не осталось хороших трагиков, – незадолго до написания комедии один за другим умерли Еврипид и Софокл, а менее известный Агафон переселился в Македонию, – отправляется в загробный мир, чтобы вывести оттуда Еврипида.

Композиционно пьесу можно разделить на три части.

Первая – путешествие в Аид Диониса и его раба Ксанфия, зачастую оказывающегося удачливее и смелее хозяина. Дионис переодевается в Геракла (который уже бывал в Аиде, выполняя 12-й подвиг); выспрашивает у настоящего Геракла дорогу; пересекает озеро на челноке Харона (во время переправы звучит давшая название комедии песня лягушек с рефреном «Брекекекекс, коакс, коакс» (др. – греч. Βρεκεκεκέξ κοάξ κοάξ), подражающим кваканью); пугается Эмпусы; разговаривает с хором мистов (душ посвящённых в Элевсинские мистерии); встречает тёплый приём у служанки Персефоны и враждебный – у Эака и двух торговок.

Вторая часть – парабаза, содержащая высказывания на злободневные темы. По преданию, Аристофан получил оливковый венок за политические советы, которые дал здесь городу.

Третья часть – состязание двух трагиков; она представляет особый интерес, поскольку является примером древней литературной критики. Прибыв в Аид, Дионис обнаруживает, что среди мёртвых идёт спор о том, кому считаться величайшим мастером трагедии – Эсхилу или Еврипиду (Софокл уступил первенство Эсхилу из скромности). Дионис берёт на себя роль судьи. Следует длинная сцена, во время которой Эсхил и Еврипид разбирают, цитируют и пародируют сочинения друг друга. В конце Дионис присуждает победу Эсхилу и выводит его на землю вместо Еврипида.

Комедия создавалась в условиях ухудшившегося положения Афин. Пелопонесская война продолжалась, и Спарта приобретала новых могущественных соратников, в том числе и Персию. В этот раз в комедии инициаторами заключения мира становятся женщины и девушки всей Греции, которые много выстрадали от тягот войны, уставшие от разлук и потерь. Аристофан обращается к тому, что объединяет всех воюющих мужчин: к их потребности в любви и сексе. Эта общечеловеческая потребность оказывается под угрозой. Женщины со всей Греции объединились во главе с афинянкой Лисистратой и уединились на Акрополе. Запершись там, они отрекаются от мужской любви до тех пор, пока мужчины не закончат войну; кроме того, женщины также овладевают казной государства. Все попытки мужчин изменить положение оказываются тщетными. Это, в свою очередь, связано по тематике с комедией «Женщины в народном собрании», когда они, переодевшись мужчинами, придя в народное собрание, уговаривают всех вручить власть женщинам.

Лисистрата (дословно «разрушительница войны»), полная решимости остановить бессмысленную войну, собирает женщин со всей Греции на площади перед афинским Акрополем. Она предлагает им «пока мужчины не замирятся – не спать с ними, не даваться им, не касаться их!». С трудом и после долгих споров и препирательств женщины соглашаются. Они укрываются в Акрополе и не допускают до себя никого. Всё гражданское население делится на два лагеря: женщины и старики (все молодые мужчины на войне). Женщины переругиваются со стариками, между ними случаются потасовки, но женщины неумолимы. Через какое-то время, однако, некоторые женщины пытаются сбежать из Акрополя под самыми различными предлогами, но Лисистрата всех останавливает.

Мужчины решают примириться. Встречаются послы и начинаются переговоры. На переговорах появляется Лисистрата. Мужчины восхищаются её умом и красотой. Они все соскучились по своим жёнам и быстро договариваются: делятся всем, захваченным в ходе войны, друг с другом. Мир заключён, счастливые мужья забирают своих жён и отправляются по домам.

Что касается сюжетов комедий Аристофана, их исторической основы, то здесь перед нами последняя четверть V века и первые два десятилетия IV века до н. э. Это время кризиса афинской демократии и конец всего классического периода Греции.

В религиозных взглядах Аристофан весьма принципиален (такова его антисофистическая позиция в «Облаках»), но это не мешало ему выводить богов в смешном и даже шутовском виде, давать карикатуру на молитвы и пророчества. Правда, принимать это комическое изображение богов за полное их отрицание вряд ли возможно, так как это не противоречило греческой религии с самого Гомера. Что же касается самого Аристофана, то он был человеком своего времени и в этом смысле тоже сомневался в реальном существовании антропоморфных богов. Вопрос о его атеизме до сих пор остаётся открытым.

Комедии Аристофана полны всяких лирических отступлений (Аристофану не чужда была и высокая лирика природы, и красота простой сельской жизни), случайных эпизодов, причудливого сплетения невероятных мелочей – словом, полного беспорядка. Комедия Аристофана не является комедией интриги (на манер более поздней комедии). Его интересуют не человеческие действия, а отвлечённые идеи.