Кельты – это первый из заселявших земли к северу от Альп великих народов. Кельтская культура относится к базовым основаниям ряда культур современной Западной и центральной Европы. В период максимального могущества древних кельтов их речь звучала от Испании и Бретани на западе до Малой Азии на востоке, от Британии на севере до Италии на юге. Предполагается, что родиной кельтов была центральная Европа, точнее – земли в бассейне Дуная, в Альпах и части Франции и Германии, и сложились они как группа племен около 1200 г. до н. э. Первоначально они занимались земледелием, но стали первооткрывателями железа. Именно кельтам принадлежит открытие меча, названного спатой. Этот длинный меч и совершит революцию в древнем мире. Попав в руки германцев, он позволит им сначала одержать победу в битве при Адрианополе. Через тридцать лет после Адрианополя вестготы Алариха вторглись в Италию, разграбили Рим и осели в Галлии и Испании.

Около VI в. до н. э. кельты, вероятно, расселились в Испании и Португалии. Спустя еще несколько веков они обосновались в Британии, северной Италии, Греции и на Балканах. В отличие от римлян кельты не создали единой мощной империи, сохраняя родоплеменной уклад. В I в. до н. э. они были вытеснены с континента римлянами и германскими племенами, и земли их обитания ограничились Ирландией, Англией и Уэльсом. Римское вторжение на остров Британия в 43 г. н. э. еще больше сократило ареал кельтов, а появление в V в. англосаксов вообще оттеснило их на отдаленные окраины Британии. Таким образом, под натиском римлян и в результате экспансии германских племен цивилизация кельтов была практически уничтожена. Наиболее стойкие ее остатки сохранились в Ирландии, не знавшей римского владычества.

Уже две тысячи лет племена и народы, объединяемые под названием кельты, привлекают внимание историков, лингвистов, политиков, националистов, и просто людей интересующихся мифологией и историей. Историков привлекает, в частности, вклад кельтов в материальное и культурное развитие Европы, лингвистов привлекает то, что кельты, по их понятиям, говорили на архаичном (или не обязательно архаичном) типе индоевропейского языка, относимом к середине 1-го тыс. до н. э. Политики и националисты разыгрывают «кельтскую карту», которая стала брендом и важным фактором в борьбе за политическую независимость под названием «кельтский сепаратизм». Это дало знать о себе в самом начале XX столетия в так называемом «гэльском ренессансе» (поэт У. Йейтс, Дж. О’Лири и др.), к которому косвенно принадлежал и гений XX века Джеймс Джойс и черты которого проявляются в его эпопее «Улисс».

Слово «кельты» впервые встречается у древнегреческих авторов. Греческое слово кельтои означало «люди, живущие скрытно». Ассоциации со скрытным образом жизни, по видимому, возникли благодаря тому факту, что, хотя эти племена и были знакомы с письменностью и даже оставили в древности отдельные надписи, в частности, на надгробных камнях и керамике, они упорно не посвящали никого в тайны своих легенд и преданий и вплоть до VI в. н. э. никогда не записывали их. По всей вероятности, у кельтов существовало нечто вроде наложенного на них друидами запрета на запись любых сведений. Таким образом, на письменность распространялось строжайшее табу.

Кельтский эпос – один из значительных памятников эпохи раннего средневековья. Его творцами были кельты, населявшие территорию современной Ирландии, южную часть Англии и северной Франции.

Из всех народов после крушения римской империи островные кельты (ирландцы, шотландцы, уэльсцы) в 1-м тыс. н. э. находились на наиболее архаической ступени культуры. В период с 3 по 8 вв. н. э., когда формировался Ирландский Героический эпос, в Ирландии господствовали обычаи, характерные для родового строя: общинное земледелие, натуральное хозяйство, власть вождей/старейшин, кровная месть, культ племенных богов, природных сил и духов, обряды и заклинания. Хотя в V в. кельты подверглись христианизации, но она не пустила глубоких корней. Кельты оставались верны языческим традициям, верили в племенных богов, в природные силы и духов, во всякого рода магические заклинания, зароки, табу.

На этой основе из родовых и местных преданий вырос насыщенный мифологическими представлениями героический эпос. Первоначально хранителями поэтического предания были старейшины, являющиеся и жрецами, и певцами-заклинателями, колдунами. Затем произошло разделение. Певцы-сказители разделились на бардов и филидов. Барды это представители лирической поэзии, связанной с музыкой. Барды делились на два типа: оседлые – на службе у князя и бродячие – жившие сбором добровольных пожертвований слушателей. Филиды – прорицатели, законоведы, знатоки старых верований и преданий. Долгое время творчество кельтов сохранялось в устной форме. Действовал запрет на запись и фиксацию сакральных текстов ведь само слово «кельты» означало «люди, живущие скрытно». При переходе от филида к его ученику, вероятно, что текст выучивался не полностью, а только схема саги и существенные её части, остальное – импровизации, они касались описаний пиров, оружия и прочее. Для этих импровизаций существовали традиционные стилистические формы, переносившиеся рассказчиками из одной саги в другую.

Первые записи преданий были сделаны в VII–VIII вв. монахами, наносились они на шкуры животных. Монахи подвергли записи христианизации, но не особо глубокой, т. к. Церковь Ирландии была независима от Рима, поэтому ещё долгое время здесь держалось «двоеверие». В связи с этим ирландские монахи не меняли языческих элементов (сохранились упоминания о колдовстве, описания духов, эльфов и фей). Благодаря этому ирландский эпос богаче эпоса остальных западноевропейских народов.

Всего в библиотеках собрано до 300 томов сказаний, которые назывались «сагами». Сага – небольшой по объему рассказ, который исполнялся в течение одного вечера. Обычно это происходило тогда, когда мужчины, вернувшиеся домой после охоты или рыбной ловли, коротали время перед сном. Иногда саги образовывали цикл, длительное по сюжету повествование. Наиболее известный цикл – «Похищение быка из Куальнге».

Самая древняя часть кельтского эпоса – уладский цикл, рожденный сказителями из племени уладов, живших в северной части Ирландии, на территории современного Ольстера. Главный герой цикла – Кухулин, в нем находим черты народного заступника: благородство, смелость, готовность отдать жизнь за своих близких. Образ насыщен мифическими чертами, идеал доблести и совершенства. Защитник слабых и угнетённых. Он гибнет как герой, став жертвой своего великодушия. Характерна в этом смысле сага о его смерти. В ней говорится о том, что враги снова напали на его родину, когда все улады были поражены магической болезнью. Кухулин выехал один на бой с ними, хотя и знал по приметам, что должен погибнут. По дороге злые колдуньи предложили ему съесть кусок собачьего мяса, и, хотя на нём лежал зарок «не вкушать мяса своего тезки» (остатки тотемического представления, так как Кухулин, «Пёс Кулана», считался происходящим из рода псов), он согласился, чтобы не могли сказать, что он гнушается слишком скромным угощением. Здесь есть мифологические мотивы, которые в дальнейшем использует Шекспир в своей трагедии «Макбет». Речь там пойдёт о Шотландии, древнейшем ареале кельтских племён. Кухулин сам побывает в Шотландии. Зная, что Кухулина можно убить только его собственным копьём, враги попросили его одолжить им это копьё, угрожая в противном случае спеть песню, позорящую его род; чтобы предотвратить это, Кухулин дал своё копьё и был им убит.

Вместе с ним его верная подруга Эмер, воплощение кельтского женского идеала. Для кельтского эпоса, тесно связанного с фольклорной традицией, характерны элементы фантастики, богатство и красочность сюжетов и какая-то особая непосредственность, наивность, «детскость» восприятия мира. Скорее всего, это объяснялось небольшой продолжительностью жизни населения Средневековья. Согласно преданиям, Кухулин жил во время правления Конхобара в Эмайн Махе, то есть на рубеже нашей эры. Многие персонажи данного цикла предположительно были историческими личностями, в том числе и сам Кухулин, но образ его приобрел множество магических черт. Из перечисления правителей были сделаны приблизительные выводы о возрасте героя: он был рождён в 34 году до н. э., в 7 лет взял оружие в руки, в 17 сражался с врагами в «Похищении», в 27 лет погиб. В результате средневековая жизнь вся отличалась некоторым инфантилизмом. Так, своеобразная «детскость» и наивность воображения древних кельтов проявляется в облике и характере Кухулина. Описываемый облик героя подчёркивает его необычность: на руках и ногах у него по 7 пальцев, в глазах – по 7 зрачков, и в каждом из них – по семь драгоценных камней. На щеках есть по четыре ямочки: голубая, пурпурная, зелёная и жёлтая. На голове у него было пятьдесят светло-жёлтых прядей. Когда Кухулин стал юношей, женщины и девушки Ирландии начали влюбляться в него за его красоту и подвиги. Здесь даёт о себе знать так называемая примитивная эстетика. Перед нами представления о красоте древних кельтов, которые ничего не знают о концепции идеала Платона. Не случайно кельтов, как и германцев, римляне и греки считали варварами. Конфликт двух цивилизаций (варварской и античной) – это был конфликт двух принципиально разных психологических возрастов. Античный мир к моменту падения римской империи достиг необычайных интеллектуальных и духовных высот в своём развитии. Выражаясь словами Л.Н. Гумилёва, пассионарность этих народов пошла на убыль. Этнос состарился, в то время, как варварские племена кельтов и германо-скандинавские племена Севера, наоборот, находились на пике своей исторической активности. Где уж тут до изнеженных идеалов Платона! Красивым для народов эпохи родоплеменных отношений было то, что соответствовало понятию полезности. Семь пальцев и семь зрачков для нас – это проявление уродливой генетической мутации, а для кельтов – красота, в которую без оглядки влюбляются все девушки. В бою такое уродство может очень пригодиться. Семь пальцев крепче будут сжимать либо копьё, либо рукоять меча. Пальцами ног Кухулин прямо из воды сможет, например, метать своё знаменитое «рогатое» копьё во врага. Образ Кухулина насыщен чертами мифическими и обладает рядом чудесных свойств и особенностей. Когда Кухулин приходит в «боевую ярость», он необычайно вырастает и весь искажается; на конце каждого его волоса выступает капля крови; от его тела исходит необыкновенный жар; он может, воткнув копьё в землю, взлететь на верхушку его и стать босой ногой на его острие; он почти обладает способностью летать; в трудных случаях он пускает в ход «рогатое» копьё (с разветвлённым наконечником), которое он мечет во врага не рукой, а пальцами ноги, стоя в воде. Первоначально Кухулин был, без сомнения, божеством, черты которого были затем перенесены на одного или, может быть, на нескольких легендарных исторических героев, образы которых слились.

Кухулин – уроженец места Ардриг на Маг Муиртемне. По разным версиям, он является сыном Дехтире, сестры Конхобара, и бога света Луга; по другой версии, его прижил сам Конхобар с Дехтире (представление, восходящее к периоду матриархата). Приёмный сын Фергуса. Друг и названный брат равного ему героя Фердиада, с которым они вместе росли и впоследствии проходили обучение воинским искусствам у богатырши Ска́тах в Шотландии.

Однажды на землю уладов налетели птицы неведомой породы и стали пожирать все плоды, злаки, траву, всю зелень до самого корня. Тогда, чтобы спасти свое пропитание, улады решают снарядить девять колесниц и пуститься в охоту на птиц. На охоту выезжают и правитель уладов Конхобар и его сестра Дехтире. Вскоре они настигают птиц. Те летят огромной стаей во главе с самой прекрасной птицей на свете. Их всего девятью двадцать, и они разделяются на пары, каждая из которых соединена золотой цепочкой. Неожиданно все птицы, кроме трех, исчезают, и именно за ними и устремляются улады, но тут их настигает ночь, так что и эти три птицы скрываются. Тогда улады распрягают колесницы и отправляют нескольких человек искать какое-нибудь пристанище на ночь. Посланные быстро находят одиноко стоящий новый дом, крытый белыми птичьими перьями. Он внутри никак не отделан и ничем не убран, и в нем нет даже полатей и одеял. Двое хозяев, муж и жена, сидящие в доме, ласково приветствуют вошедших. Несмотря на отсутствие пищи и маленький размер дома, улады решают направиться туда. Они входят в него все, сколько их было, вместе с конями и колесницами, и оказывается, что все это занимает очень мало места в доме. Находят они там и вдоволь пищи и одеял. После того как они располагаются на ночлег, в дверях появляется прекраснейший юноша необычайно высокого роста. Он говорит, что пришло время для ужина, а то, что улады ели раньше, было только закуской. И тогда им подают различные кушанья и напитки, по вкусу и желанию каждого, после чего они, насытившись и захмелев, начинают веселиться. Тогда муж просит Дехтире помочь его жене, рожающей в этот момент в соседней комнате. Дехтире входит к роженице. Вскоре та производит на свет мальчика. Когда улады утром просыпаются, нет больше ни дома, ни хозяев, ни птиц. Они возвращаются домой, захватив с собой новорожденного мальчика.

Он воспитывается при Дехтире, пока не подрастает. В юношеском возрасте он тяжело заболевает и умирает. Очень сильно печалится Дехтире о смерти своего приемного сына. Три дня она ничего не ест и не пьет, а затем ею овладевает сильнейшая жажда. Дехтире подают чашку с питьем, и, когда она подносит ее к губам, ей кажется, что какой-то крошечный зверек хочет из чашки прыгнуть ей в рот. Остальные же никакого зверька не замечают. Снова подают ей чашку, и в то время, когда она пьет, зверек проскальзывает ей в рот и пробирается внутрь ее. Тот час же Дехтире впадает в сон, длящийся до следующего дня. Во сне ей видится некий муж и возвещает, что ныне она зачала от него. Он также говорит, что именно он создал птиц, создал дом, где ночевали улады, и создал мучившуюся родами женщину. Сам же он принял облик мальчика, который там родился и которого воспитала и недавно оплакивала Дехтире. Теперь же он вернулся в виде маленького зверька, проникшего в ее тело. Затем он назвал свое имя – Луг Длинной руки, сын Этлена, – и сказал, что от него у Дехтире родится сын по имени Сетанта. После этого Дехтире забеременела. Никто среди уладов не может понять, от кого зачала она, и начинают говорить даже, что виновник – ее брат Конхобар. После этого к Дехтире сватается Суалтам, сын Ройга. И Конхобар отдает ему сестру в жены. Она очень стыдится взойти на его ложе, будучи уже беременной, и начинает бить себя по спине и бедрам, пока – как ей показалось – не освобождается от плода. В этот момент она вновь обретает свою девственность. После этого она поднимается на ложе Суалтама и рожает ему сына величиной с трехлетнего ребенка. Его называют Сетантой, а приемным отцом его становится Кулан-кузнец. Имя Сетанта мальчик носит до тех пор, пока не убивает собаку Кулана и не отслуживает ему за это. С той поры его начинают звать Кухулином.

Раз в год все улады собирались на праздник Самайн, и, пока длился этот праздник (целых семь дней), не бывало там ничего, кроме игр, гуляний, пиров и угощений. Любимым же делом собравшихся воинов было похваляться своими победами и подвигами. Раз на такой праздник собрались все улады, кроме Конала Победоносного и Фергуса, сына Ройга. Кухулин решает не начинать без них, так как Фергус – его приемный отец, а Конал – молочный брат. Пока собравшиеся играют в шахматы и слушают песни, на озеро, находящееся неподалеку, слетается стая птиц, прекрасней которых никто не видел во всей Ирландии. Женщин охватывает желание получить их, и они спорят, чей муж окажется ловчее в ловле этих птиц.

Одна из женщин от имени всех просит Кухулина добыть птиц, а когда он начинает ругаться, упрекает его в том, что он является виновником косоглазия многих влюбленных в него уладских женщин, ибо сам он кривеет на один глаз от ярости во время боя, а женщины делают это для того, чтобы быть похожими на него. Тогда Кухулин совершает такой налет на птиц, что все их лапы и крылья падают в воду. Кухулин с помощью своего возницы Лойга захватывает всех птиц и делит их между женщинами. Каждая получает по две птицы, и только Ингуба, возлюбленная Кухулина, остается без подарка. Ей он обещает в следующий раз поймать самых прекрасных птиц.

Вскоре над озером появляются две птицы, соединенные золотой цепочкой. Они поют так сладко, что все впадают в сон, а Кухулин устремляется на них. Лойг и Ингуба предупреждают его, что в птицах скрывается тайная сила и лучше их не трогать, но Кухулин не может не сдержать своего слова. Он дважды мечет камни в птиц, но дважды промахивается, а затем пронзает крыло одной из них своим копьем. Птицы сразу исчезают, а Кухулин отходит к высокому камню и засыпает. Во сне ему являются две женщины в зеленом и пурпурном плащах и избивают его плетьми почти до смерти. Когда Кухулин пробуждается, он в силах только попросить перенести его на постель в дом. Там он, не вымолвив ни слова, лежит целый год.

Ровно через год, в такой же день Самайна, когда Кухулин все еще находится в постели в окружении нескольких уладов, в дом внезапно входит некий муж и садится прямо напротив Кухулинова ложа. Он говорит, что Кухулина излечат дочери Айда Абрата – Либан и влюбленная в него Фанд, если он поможет их отцу разделаться с врагами. После этого муж неожиданно исчезает, а Кухулин встает с ложа и рассказывает уладам обо всем, что с ним произошло. По совету предводителя уладов Конхобара он отправляется к тому самому камню, где год назад его настигла болезнь, и встречает там женщину в зеленом плаще. Она и оказывается дочерью Аида Абрата по имени Либан и говорит, что пришла просить его о помощи и дружбе по просьбе своей сестры Фанд, которая любит Кухулина и свяжет с ним жизнь, если тот поможет супругу Либан – Лабрайду биться против его врагов. Однако Кухулин не в состоянии отправиться с ней сейчас же и решает сначала послать Лойга, чтобы тот разузнал все про страну, откуда пришла Либан. Лойг отправляется вместе с Либан, встречается и с Фанд, с Лабрайдом, но если Фанд очень любезна с Лойгом и поражает его своей красотой, то Лабрайд нерадостен из-за того, что его ожидает трудная битва с огромным войском. Лабрайд просит Лойга поспешить за Кухулином, и тот возвращается. Он рассказывает Кухулину, что видел множество красивейших женщин и Фанд, превосходящую красотой всех остальных, Кухулин же во время рассказа своего возницы ощущает, что разум его проясняется и силы прибывают. Он просит Лойга позвать его жену Эмер. Эмер, узнав, что происходит с ее мужем, сначала обвиняет в бездействии уладов, которые никак не ищут средство помочь ему, а затем призывает Кухулина превозмочь себя и встать с постели. Кухулин стряхивает с себя слабость и оцепенение и вновь отправляется к камню, у которого ему было видение. Там он встречает Либан и отправляется вместе с ней к Лабрайду. Вдвоем они идут взглянуть на вражеское войско, и оно кажется им несметным. Кухулин просит Лабрайда уйти, а рано поутру убивает предводителя их врагов – Эохайда Иула – когда тот идет к ручью умываться. Завязывается битва, и вскоре враги обращаются в бегство. Но Кухулин не может усмирить свою ярость. По совету Лойга Лабрайд готовит три чана холодной воды, чтобы остудить пыл богатыря. После этого Кухулин разделяет ложе с Фанд и проводит возле нее целый месяц, а затем возвращается домой.

Вскоре после возвращения он вновь призывает Фанд на любовное свидание. Но об этом узнает Эмер, берет нож и в сопровождении пятидесяти женщин отправляется в назначенное место, чтобы убить девушку. Кухулин же, увидев Эмер, останавливает ее и запрещает приближаться к Фанд. От этого Эмер впадает в великую скорбь, и пораженный Кухулин обещает никогда не расставаться с ней. Теперь время печалиться Фанд – она покинута и должна вернуться к себе. Однако муж Фанд – Мананнан, покинувший ее, когда она полюбила Кухулина, узнает о происходящем и спешит к Фанд. Встретив мужа, она решает вернуться к нему. Но когда Кухулин видит, что Фанд удаляется с Мананнаном, он впадает в великую скорбь и отправляется в горы, где живет, не принимая пищи и питья. Только посланным Конхобаром ведунам, друидам и певцам удается связать Кухулина, опоить его напитком забвения и привести домой. Такой же напиток дают и Эмер, а Мананнан трясет своим плащом между фанд и Кухулином, чтобы они никогда не встречались.

Кухулин собирается на битву, но пятьдесят женщин королевского рода преграждают ему путь, чтобы не пустить на новые подвиги. С помощью трех чанов холодной воды им удается охладить его пыл и удержать в этот день от выезда на бой. Но другие женщины укоряют Кухулина в бездействии и призывают защитить их страну. Кухулин снаряжается и подходит к своему коню, но тот трижды поворачивается к нему левым боком, что предвещает большое несчастье. В ночь накануне похода богиня войны Морриган разбивает колесницу Кухулина, ибо знает, что он уже не вернется домой. Тем не менее Кухулин отправляется в путь. По дороге он навещает свою кормилицу, а затем встречает трех кривых на левый глаз старух, жарящих собачье мясо. На Кухулине лежал зарок – не отказываться от пищи с любого очага, но не есть мяса собаки. Он пытается объехать старух, но они замечают его и приглашают попробовать их пищу, Кухулин ест собачье мясо левой рукой и кладет кости под левую ляжку, от чего они теряют прежнюю крепость. Затем Кухулин вместе со своим возницей Лойгом прибывает к месту битвы. Тем временем предводитель его врагов Эрк придумывает такую хитрость: все их войска сдвигаются в единую стену и на каждом углу выставляют пару сильнейших воинов и заклинателя, который должен будет попросить Кухулина одолжить ему копье, могущее поразить короля. Приблизившись к вражескому войску, Кухулин сразу ввязывается в битву и так работает копьем и мечом, что равнина становится серой от мозгов им убитых. Вдруг Кухулин видит на краю войска двух борющихся друг с другом воинов и заклинателя, который призывает его разнять дерущихся. Кухулин наносит каждому такой удар, что мозг выступает у них через нос и уши и они падают замертво. Тогда заклинатель просит у него копье, Кухулин отказывается отдать его, но под угрозой быть обесславленным за скупость, соглашается. Один из вражеских воинов – Лугайд – мечет копье в Кухулина и убивает его возницу Лойга. Кухулин отправляется на другой фланг войска и вновь видит двух борющихся. Он разнимает их, отбрасывая в разные стороны с такой силой, что они падают замертво у подножия соседней скалы. Стоящий рядом с ними заклинатель опять просит у него копье, Кухулин вновь отказывается, но под угрозой опозорить всех уладов отдает его. Тогда Эрк мечет копье в Кухулина, но попадает в его коня по имени Серый из Махи. Смертельно раненый конь убегает в Серое озеро, откуда добыл его некогда Кухулин, унося на своей шее половину дышла. Кухулин же упирается ногой в оставшуюся половину дышла и еще раз проезжает через вражеское войско из конца в конец. Опять замечает он двух бойцов, бьющихся друг с другом, разнимает их так же, как и предыдущих, и вновь встречает заклинателя, который просит у него копье. На этот раз Кухулину пришлось отдать его под угрозой опозорить скупостью свой род. Тогда Лугайд берет это копье, мечет его и попадает прямо в Кухулина, да еще так, что внутренности его выпадают на подушку колесницы. Смертельно раненный Кухулин просит у окруживших его врагов дозволения искупаться в Черном озере, и они разрешают ему. Он с трудом доходит до озера, купается, а затем возвращается к врагам и привязывает себя к высокому камню, не желая умирать лежа или сидя. В этот момент появляется Серый из Махи, чтобы защитить его, пока еще в нем есть душа и исходит луч света от его лба. Зубами он убивает пятьдесят, а каждым из копыт – по тридцать воинов. Долго воины не решаются подойти к Кухулину, думая, что он жив, и только когда птицы садятся на плечи его, Лугайд отсекает ему голову. Затем войско его отправляется на юг, а он остается искупаться и поесть наловленной им рыбы.

В это время о смерти Кухулина узнает Конал Победоносный. Некогда они заключили договор: тот из них, кто умрет первым, будет отомщен другим. Конал отправляется по следам вражеского войска и вскоре замечает Лугайда. Они договариваются о поединке и разными дорогами прибывают на условленное место. Там Конал сразу ранит Лугайда копьем. Тем не менее их бой продолжается сутки, и только когда конь Конала – Красная роса – вырывает кусок мяса из тела Лугайда, Коналу удается отрубить ему голову. По возвращении домой улады не устраивают никакого торжества, считая, что все почести принадлежат Кухулину. Он же явился тем женщинам, что удерживали его от выезда на битву: колесница его пронеслась по воздуху, а сам Кухулин, стоя на ней, поет.