Книга: Основы шаолиньского стиля «Белый Журавль»: боевая сила и цигун
Назад: Введение
Дальше: Глава 2 О китайском цигун
Часть I
ОБЩИЕ ПОНЯТИЯ
Глава 1
О китайских боевых искусствах
Ян Цзюньмин (стоит третьим справа), Мастер Цзэн Цзиньцзао (стоит первым справа) и соученики Ян Цзюньмина. 1965 г.
1-1. Введение
По-китайски «боевой» — у (
). Иероглиф этого слова составлен из двух других иероглифов — чжи (
) и гэ (
). Чжи значит «останавливаться», «прекращать» или «заканчивать», а гэ — «копье» и вообще оружие. Отсюда понятно, что первоначально смысл китайских боевых искусств заключался в том, чтобы «остановить или прекратить использование оружия». Слово ушу означает «боевые техники» — то есть техники, при помощи которых можно остановить бой. Это означает, что китайские боевые искусства были созданы для того, чтобы останавливать насилие, а не начинать его. Их назначение — защита, а не нападение. Эта концепция совершенно отлична от той, которая сформировалась на Западе в 60-е годы. В то время любое китайское боевое искусство называли «кунфу» и понимали под этим исключительно навыки рукопашного боя. В действительности же китайское слово гун означает «энергия», а фу — «время». Если вы занимаетесь какой-либо деятельностью, требующей значительных усилий и времени, это называется гунфу (или, как произносят на Западе, «кунфу»). Это может быть обучение игре на фортепиано, рисованию, боевым искусствам или решение любой другой трудной задачи, требующей времени и терпения.
). Чжи значит «останавливаться», «прекращать» или «заканчивать», а гэ — «копье» и вообще оружие. Отсюда понятно, что первоначально смысл китайских боевых искусств заключался в том, чтобы «остановить или прекратить использование оружия». Слово ушу означает «боевые техники» — то есть техники, при помощи которых можно остановить бой. Это означает, что китайские боевые искусства были созданы для того, чтобы останавливать насилие, а не начинать его. Их назначение — защита, а не нападение. Эта концепция совершенно отлична от той, которая сформировалась на Западе в 60-е годы. В то время любое китайское боевое искусство называли «кунфу» и понимали под этим исключительно навыки рукопашного боя. В действительности же китайское слово гун означает «энергия», а фу — «время». Если вы занимаетесь какой-либо деятельностью, требующей значительных усилий и времени, это называется гунфу (или, как произносят на Западе, «кунфу»). Это может быть обучение игре на фортепиано, рисованию, боевым искусствам или решение любой другой трудной задачи, требующей времени и терпения.Хотя со времени появления китайских боевых искусств на Западе прошло уже более тридцати лет, многие их аспекты все еще остаются неясными. Наиболее часто затруднения вызывают такого рода вопросы:
Где возник стиль, который я изучаю? Каковы его теоретические корни и основы? Насколько хороши изучаемые мной стили? В чем разница между внутренними и внешними стилями? В чем разница между южными и северными стилями? По какому принципу различаются жесткие, мягко-жесткие и мягкие стили? Чем японское каратэ отличается от корейского тэквондо, и в чем их отличие от китайских боевых искусств? Как эти стили связаны друг с другом? Что такое боевой цигун? Чем этот вид цигун отличается от других видов — таких, как медицинский, ученый и религиозный цигун?
Для того чтобы ответить на эти вопросы, вы должны сначала изучить и понять историю китайских боевых искусств. Кроме того, вы должны отыскать и понять их теоретические и культурные основы. Знание истории и понимание корней любого культурного явления позволит вам правильно понять его сегодняшние проявления.
Поэтому в данной главе мы рассмотрим историю китайских боевых искусств и их связи с боевыми искусствами соседних государств. Этот обзор поможет вам составить общее представление о развитии боевых искусств. Далее мы рассмотрим, каким образом они появились, развились и приобрели популярность на Западе. Это позволит вам проанализировать изучаемый вами стиль.
Мы также кратко рассмотрим некоторые важные вопросы, такие, как различия между внутренними и внешними, северными и южными стилями, определение жестких, мягко-жестких и мягких стилей, четыре боевые категории и Дао китайских боевых искусств.
Наконец, мне хотелось бы напомнить читателю, что следование воинской морали намного важнее овладения практическими навыками и техниками. Изучение боевых искусств — это прежде всего самодисциплина, позволяющая повысить моральный и духовный уровень. Поэтому в четвертом разделе этой главы будут также рассмотрены некоторые моральные принципы боевых искусств.
1-2. Краткая история китайских боевых искусств: восток и запад
Историю всех существующих на сегодняшний день китайских боевых искусств невозможно уместить в одной книге. Дело вот в чем:
А. Начиная с древних времен, в Китае было создано, по всей вероятности, более пяти тысяч боевых стилей. После долгих испытаний в воинских кругах или в боевых условиях те из них, которые оказывались эффективными, сохранялись, тогда как остальные постепенно забывались и исчезали. По последним сведениям, сейчас в Китае все еще существует более тысячи действующих стилей, каждый из которых имеет свою историю, и невозможно собрать все сведения о каждом стиле!
Б. Так как многие мастера древности были неграмотными, история каждого стиля часто передавалась из поколения в поколение устно и через некоторое время начинала напоминать сказку. Действительно, лишь немногие из существующих известных стилей, такие, как тайцзи-цюань, шаолинь-цюань и некоторые воинские боевые искусства, имеют документированную историю. Тем не менее сведения, изложенные в этих документах, чрезвычайно скупы, а их точность часто ставится под сомнение.
Поэтому в данном разделе я хотел бы сначала кратко подытожить то, что известно об истории боевых искусств на Востоке. Затем, основываясь на моих собственных наблюдениях за развитием китайских боевых искусств в западном мире в течение последних 22 лет, я предложу свое собственное мнение и заключение о их месте в западном обществе.
1. Исторический обзор китайских боевых искусств
Возникновение китайских боевых искусств относится, вероятно, к временам, не отраженным ни в одном историческом документе. Боевые техники открывались или разрабатывались в длительный период непрерывных столкновений между людьми и животными либо между различными племенами людей. Опыт подобных схваток накапливался, а техники, созданные на его основе, передавались из поколения в поколение.
Позднее появляется оружие — дубины, камни или кости животных. Возникают все новые его типы и формы, и наконец открывают железо. Вначале металлическое оружие изготавливалось из меди, олова и бронзы. Проходили тысячелетия, металлургия развивалась, и оружие постепенно становилось все более прочным и острым. Следуя за развитием оружейного дела, возникали новые боевые техники. Появлялись различные школы и стили, которые «испытывали друг друга на прочность».
Многие из этих школ или стилей создавали новые формы, имитируя боевые приемы различных зверей (тигра, пантеры, обезьяны, медведя), рептилий (змеи), птиц (орла, журавля, петуха) или насекомых (богомола). Китайцы считали, что животные обладают природными бойцовскими качествами и умениями, необходимыми для выживания в жестких природных условиях, поэтому их изучение и подражание им — лучший способ овладения эффективными боевыми техниками. Имитировались, к примеру, резкость и сильные когти орла, внезапные прыжки тигра, атакующие движения клюва и крыльев журавля.
Так как эти боевые техники впервые появились в незапамятные времена, они постепенно стали частью китайской культуры. Философия и культура этих боевых искусств, в свою очередь, подверглась влиянию других элементов китайской культуры. Так, в техниках стала применяться философия Инь-Ян и Тайцзи, а на основе концепции Багуа (Восьми Триграмм) разрабатывалась боевая стратегия и тактика.
Китайская культура возникла на берегах Желтой реки (рис. 1–1) и за многие тысячелетия распространилась по всей Азии. Соседние страны называют Китай Чжун гоу что значит «Центральное государство». Это объясняется тем, что история Китая, насчитывающая более семи тысячелетий, значительно богаче и продолжительнее как в том, что касается культуры, религии и науки, так и во многих других сферах. Для окружающих стран Китай всегда был развитым культурным центром, у которого многое заимствовали и перенимали.
Рис. 1–1. Китай и соседние государства.
За тысячи лет сами китайцы в качестве эмигрантов распространились по всем уголкам Азии, принеся с собой свою культуру и обычаи. Вследствие этого продолжительного процесса китайская культура стала основой для культур ряда других стран Азии. Естественно, китайские боевые искусства также оказали существенное влияние на другие азиатские страны.
Тем не менее, так как техники и тренировочные методы боевых искусств в то время могли определить исход сражения, почти все китайские ушу держались в строжайшем секрете для других стран и даже для других школ. В древности сохранение этого секрета считалось настолько важным, что мастер мог и убить ученика, который осмелился его предать. Это ничем не отличается от стремления современных правительств сохранить в тайне определенные технологии в целях национальной безопасности. По этой причине число китайских боевых стилей, ставших известными в других странах, было весьма ограничено. Обычно чужестранец, прибывший в Китай, чтобы обучиться боевым искусствам, должен был сначала добиться доверия мастера. Как правило, достижению взаимопонимания между учителем и учеником предшествовало не менее десяти лет испытаний. Кроме того, уровень техник, которым обучали чужаков, был невысоким. Более глубокая сущность боевых искусств — особенно внутреннее культивирование ци и ее применение в боевых техниках — обычно хранилась в тайне.
Например, в Китае хорошо известно, что для успешного противостояния другим стилям каждый боевой стиль должен включать в себя четыре основные категории техник: удары руками, удары ногами, борьбу и циньна (техники захвата и удержания). Будучи экспортированными в Японию, эти техники со временем породили множество стилей. Удары руками и ногами, к примеру, легли в основу каратэ, приемы борьбы привели к появлению дзю-до, а циньна превратилось в дзю-дзюцу. Тем не менее сущность и секреты китайских боевых искусств, созданных в буддийских и даосских монастырях, стали полностью известны широкой публике в Китае только при династии Цин (1644–1912), а на Западе — лишь в последние три десятилетия.
В том, что касается организации и техник боевых искусств, исторический период до 500 н. э. не изобилует документами. Наиболее полные из них, известные на сегодняшний день, относятся к Шаолиньскому монастырю. Однако, учитывая, что боевые искусства Шаолиня оказали значительное влияние на большинство существующих китайских боевых искусств, изучение истории Шаолиня должно дать нам довольно точное представление об истории китайских боевых искусств в целом. Ниже приводится краткое ее изложение в соответствии с последними публикациями самого Шаолиньского монастыря.
Шаолиньский монастырь
Буддизм пришел в Китай из Индии в эпоху правления восточноханского императора Мин-ди (58–76 гг. н. э.). Столетия спустя, после того как несколько императоров подряд приняли буддизм, эта религия стала чрезвычайно уважаемой и популярной в Китае. Предполагается, что к 500 г. н. э. на территории Китая существовало уже больше десяти тысяч буддийских храмов. Для того чтобы глубже проникнуть в суть буддизма, в течение этих пяти столетий китайские монахи отправлялись в Индию, обучались там и привозили в Китай буддийские трактаты. Конечно же, в Китай также приглашались для проповедей индийские монахи.
В соответствии с одной из древнейших книг, которая называется «Хроника округа Дэнфэн» («Дэнфэн сянь чжи»), буддийский монах по имени Бато появился в Китае, чтобы проповедовать буддизм, в 464 г. Дэнфэн — это округ в провинции Хэнань, где был воздвигнут Шаолиньский монастырь.
Тридцать три года спустя, в 495 г., по приказу вэйского императора Вэнь-ди (471–500) для проповедей Бато был построен Шаолиньский храм и монастырь. Бато стал первым настоятелем. Однако не существует свидетельств ни о его знаниях в области религиозного цигун, ни о дате и причине его смерти.
Наиболее значительной личностью в этой области был индийский монах Да Мо. Да Мо, известный также как Шадили, а индийское имя которого было Бодхидхарма, в прошлом был принцем небольшого племени в южной Индии. Он принадлежал к буддийской школе Махаяны, и многие считали его бодхисаттвой, то есть существом, достигшим просветления, но отказавшимся от нирваны ради спасения других. По фрагментам исторических документов можно предположить, что он родился около 483 г.
Да Мо был приглашен в Китай для проповеди лянским императором У-ди. Он прибыл в Кантон (Гуанчжоу) в 527 г., в правление вэйского Мин-ди (516–528) и лянского У-ди (502–557). Когда императору не понравилась буддийская теория Да Мо, монах удалился в Шаолиньский монастырь. Когда он прибыл туда, его так поразила слабость и болезненность живущих там монахов, что он надолго уединился для обдумывания этой проблемы. Появившись после девяти лет затворничества, он написал два трактата: «Ицзинь-цзин» («Книга об изменении мышц и сухожилий») и «Сисуй-цзин» («Книга о промывании костного и головного мозга»).
«Ицзинь-цзин» учил монахов развивать ци и применять ее для улучшения здоровья и укрепления их слабых тел. Занимаясь упражнениями «Ицзинь-цзина» у монахи обнаружили, что это не только укрепляет их здоровье, но и значительно развивает физическую силу. Когда эта тренировка была объединена с практикой боевых искусств, она позволила намного повысить эффективность боевых техник. Это стало новым шагом в развитии китайских боевых искусств: возникло понятие «боевой цигун».
«Сисуй-цзин» учил монахов использовать ци для очищения костного мозга и укрепления иммунной системы, а также для питания и энергетизации головного мозга, что должно было способствовать достижению «будцовости» (состояния Будды). Так как «Сисуй-цзин» был труден для понимания и практического применения, методы тренировки передавались втайне лишь нескольким избранным в каждом поколении. Да Мо скончался в Шаолине в 536 г. и был похоронен на горе Сюньэр. Более подробно узнать об «Ицзинь-цзине» и «Сисуй-цзине» вы можете из нашей книги «Секреты молодости: Цигун изменения мышц и сухожилий. Цигун промывания костного и головного мозга».
В смутную эпоху между династиями Суй и Тан, в 621 г., шла война между циньским царем Ли Шимином и чжэнским правителем Ван Шичуном. Когда ситуация сложилась не в пользу Ли Шимина, тринадцать шаолиньских монахов выступили на его стороне против чжэнцев. Впоследствии Шимин стал первым императором династии Тан (618–907) и отблагодарил Шаолиньский монастырь, наделив его сорока цинами (около шестисот акров) земли. Он также разрешил монастырю иметь и обучать собственную армию. В те времена обучение монахов боевым искусствам было необходимой мерой для защиты собственности монастыря от посягательств бандитов. Монахи-мастера боевых искусств назывались «монахи-солдаты» (сэнбин). В их обязанности, кроме изучения буддизма, входило обучение боевым искусствам для защиты собственности Шаолиньского монастыря.
Таким образом, на протяжении около трехсот лет Шаолиньский монастырь на законных основаниях имел свою собственную школу боевых искусств, в то же время накапливая воинские знания и навыки из внешнего мира.
В династию Сун (960—1278) Шаолинь продолжал накапливать боевые знания, которые затем включались в систему тренировки. В этот период один из самых знаменитых шаолиньских монахов, Цзюэюань, совершил путешествие по стране, чтобы обучиться боевым искусствам и принести эти знания в Шаолинь. Он отправился в Ланьчжоу, где встретился с одним из известных мастеров боевых искусств Ли Соу. Ли Соу познакомил его со своим другом Бай Юйфэном и его сыном. Позднее все четверо возвратились в Шаолиньский монастырь, где продолжили совместное обучение. После десяти лет взаимного обучения и теоретических изысканий Ли Соу покинул Шаолинь; Бай Юйфэн и его сын остались, став монахами. Монашеским именем Бай Юйфэна стало Цю Юэ Чань Ши. Под этим именем он известен как мастер кулачного боя и фехтования мечом. В соответствии с «Записями Шаолиньского монастыря», он развил существовавшие в то время техники «Восемнадцать Рук Будды» в «Сто Семьдесят Три Техники». Кроме того, он проанализировал и объединил техники Шаолиня, написав книгу «Сущность Пяти Кулаков». Эта книга содержала описание и анализ так называемых Форм Пяти Животных. Пять Животных — это Дракон, Тигр, Змея, Пантера и Журавль. Итак, Форма Журавля существовала в Шаолиньском монастыре.
В том же документе встречается упоминание о том, что в династию Юань, в 1312 г., в Шаолиньский монастырь из Японии прибыл монах Да Чжи. В течение почти тринадцати лет (до 1324 г.) он изучал в Шаолине боевые искусства (с различными видами оружия и без него), а затем вернулся в Японию и стал распространять шаолиньское гунфу в японской воинской среде. Позднее, в 1335 г., в Шаолине появился еще один буддийский монах из Японии по имени Шао Юань. За время своего пребывания в монастыре он освоил каллиграфию, рисунок, теорию чань (яп. дзэн) и шаолинь-гунфу. В 1347 г. он вернулся на родину, где его стали считать «Духом Страны». Итак, письменные источники подтверждают, что Япония перенимала шаолиньские боевые техники на протяжении не менее чем семи столетий.
Позднее, когда маньчжуры покорили Китай и основали династию Цин, для предотвращения восстаний ханьцев (доманьчжурского населения Китая) обучение боевым искусствам было запрещено. Этот запрет действовал с 1644 по 1911 годы. Для того чтобы сохранить эти знания, шаолиньские боевые техники были переданы мирянам, а в самом монастыре все это время практика ушу сохранялась в тайне. Число шаолиньских монахов-солдат уменьшилось с нескольких тысяч до нескольких сотен. В соответствии с анналами Шаолиня, со времени возведения до конца династии Цин (1911 г.) монастырь был трижды сожжен. Благодаря огромным земельным владениям Шаолинь стал одним из богатейших монастырей Китая. Это было одним из факторов, неоднократно привлекавших к нему бандитов. В древнем Китае банды могли насчитывать более десяти тысяч человек; китайская история изобилует грабежами и убийствами.
При династии Цин наиболее значительное влияние на китайский народ оказали 1839—40 годы. Тогда разразилась Опиумная война между Британией и Китаем. Потерпев в ней поражение, Китай начал понимать, что при помощи традиционных боевых методов, традиционного оружия и рукопашного боя невозможно противостоять огнестрельному оружию. Вековые ценности китайской культуры оказались в опасности. Традиционное достоинство и гордость китайцев пошатнулись, возникли сомнения в том, что именно Китай является центром восстающего мира. Вера китайцев в самосовершенствование начала слабеть, а тем временем ситуация продолжала ухудшаться. В 1900 году, когда объединенные силы восьми стран (Британии, Франции, США, Японии, Германии, Австрии, Италии и России) заняли Пекин во время Боксерского восстания, достоинство Китая было окончательно попрано. Многие китайцы стали ненавидеть собственную культуру, построенную на принципах духовного совершенствования и гуманности. По их мнению, спасти страну могли не эти традиционные культурные устои, а ориентация на западный мир. Китайцы начали открываться внешнему миру, в моду вошли винтовки и пушки.
В 1911 году династия Цин пала в результате революции Сунь Ятсена. Благодаря позитивному влиянию на умы уроков оккупации, значение китайских боевых искусств было подвергнуто пересмотру, и постепенно их секреты начали открываться широкой публике. С 1920 по 1930 годы было опубликовано множество книг по боевым искусствам. Но этот период также известен гражданской войной, в которой Чан Кайши пытался объединить страну. К сожалению, в 1928 году в районе Шаолиньского монастыря состоялось сражение, во время которого монастырь был сожжен в четвертый раз военачальником Ши Юсанем. Пожар длился более сорока дней, разрушив все основные постройки и уничтожив большинство бесценных книг и записей о боевых искусствах.
В этот же период президент Чан Кайши, дабы сохранить китайские боевые искусства, распорядился об основании Нанкинского Центрального института гошу (1928 г.). Для работы в нем были приглашены многие известные мастера. Традиционное название ушу (боевые техники) было заменено на чжунго ушу (китайские боевые техники), или, сокращенно, гошу (национальные техники). Впервые в Китае под руководством правительства были собраны для обмена опытом все разнообразные стили китайских боевых искусств. К сожалению, всего через три выпуска, в 1937 году, началась Вторая мировая война, и обучение в институте было прекращено.
По окончании Второй мировой войны в 1945 году материковый Китай достался коммунистам. При их власти все религии были запрещены, запрещено было и обучение в Шаолиньском монастыре. Позднее обучение ушу было организовано в Национальном институте атлетики. В этой организации ушу специльно преподавалось в «усеченном» виде, чтобы избежать возможного объединения мастеров боевых искусств против правительства. Китайская история свидетельствует о том, что почти все удачные революции были обязаны своим успехом именно объединению мастеров боевых искусств. К сожалению, в коммунистическом Китае ушу было низведено к уровню художественной гимнастики или акробатики. В конце концов оказалось, что спортсмены, подготовленные в этот период, не умеют даже защитить себя. Целью такой подготовки был исключительно внешний эффект. И это положение вещей сохранялось до конца 80-х годов. После того как коммунисты поняли, что сущность боевых искусств — их тренировочная методика и боевые применения — теряется со смертью старых традиционных мастеров, вновь начал возрождаться традиционный тренинг. К несчастью, многие мастера уже были убиты в период так называемой «культурной революции», а другие утратили веру в коммунистическую партию и не желали делиться своими знаниями.
Решив сделать китайское ушу олимпийским видом спорта, Китай приложил огромные усилия к его популяризации. Благодаря этому, Шаолиньский монастырь снова попал в поле зрения властей. Были построены новые здания, включая гостиницу. Шаолиньский монастырь стал важным туристическим объектом! Кроме того, были разработаны многочисленные программы для обучения зарубежных мастеров боевых искусств, а также создана особая организация под названием «Группа исследования боевых искусств». Ее назначением был поиск уцелевших традиционных мастеров и сохранение их знаний в виде книг или видеокассет.
Совершенно другой была ситуация на Тайване. Когда Чан Кайши отступил с материка на Тайвань, он привел за собой много известных мастеров, которые впоследствии передали свое искусство ученикам. При этом были сохранены традиционные методы тренировок, так что эти китайские боевые искусства сохранились в традиционном виде. К сожалению, новый жизненный стиль обусловил нежелание молодежи посвящать необходимое время и терпение тренировкам, поэтому уровень мастерства и на Тайване тоже достиг самой низкой отметки за всю историю китайских боевых искусств. Многие секреты, которые являлись квинтэссенцией тысячелетнего опыта, были утеряны. Чтобы предохранить искусство от полного исчезновения, было решено оставшиеся секреты открыть широкой, в том числе и западной, публике. Очень хорошо, что и в материковом Китае, и на Тайване для этого применялись книги и видеокассеты.
Многие китайские боевые искусства также сохранились в Гонконге, Индокитае, Малайзии, на Филиппинах, в Индонезии, Японии и Корее. Сейчас широко признано: чтобы искусство ушу сохранилось, все мастера должны объединиться и открыто делиться своими знаниями.
Если взглянуть на историю китайских боевых искусств, становится очевидным, что в начале XX века все еще сохранялись традиционные методы тренировок, а уровень мастерства был высок. К началу Второй мировой войны уровень мастерства резко снизился, а с тех пор и по сей день, по моему мнению, он еще и наполовину не приблизился к традиционному уровню.
Мы все должны уяснить, что практика боевых искусств сегодня не имеет ничего общего с войной. Возможность их применения в качестве средства самообороны также снизилась до минимума в сравнении с древними временами. Ушу — это искусства, для развития которых потребовались тысячелетия истории Китая. Все, чему мы можем теперь обучиться, — это их дух. Изучая их, мы учимся дисциплинировать себя и развивать наше миропонимание, а также поддерживать свое духовное и физическое здоровье.
2. История китайских боевых искусств на Западе
Если проследить историю китайских боевых искусств в западном мире, мы можем обнаружить, что к 60-м годам нашего столетия каратэ и дзю-до уже существовали в нем и были популярны в течение почти двадцати лет (рис. 1–2).
Рис. 1–2. История развития восточных боевых искусств на Западе.
Тем не менее большая часть китайской культуры все еще была изолирована в коммунистическом Китае. Позднее, появление фильмов Брюса Ли, в общих чертах дающих представление о китайском «кунфу» (гунфу), чрезвычайно стимулировало и возбудило западных поклонников восточных боевых искусств. Фильмы Брюса Ли оказали существенное влияние на молодое поколение американцев. Попав на экраны в период, когда Америка вела войну во Вьетнаме, эти фильмы одновременно давали молодым американцам как героический образ для подражания, так и позитивный образ азиата. Многие обеспокоенные молодые люди в это время обратились к наркотикам, пытаясь уйти от жестокой реальности или чтобы убедиться в собственной отваге и храбрости. В этих условиях фильмы стали для молодого поколения не только развлечением, но и вызовом. С тех пор китайское «кунфу» приобрело большую популярность на Западе.
В то время термин «кунфу» повсеместно и ошибочно переводился как «рукопашный бой», и лишь немногие знали, что в действительности он значил «тяжелый труд» — любое начинание, требующее от человека больших затрат времени и энергии. Еще более удивительно, что после фильмов Брюса Ли молодое поколение начало смешивать заимствованные из них приемы с тем, что они уже знали из каратэ, дзю-до, айки-до, прилагая также собственное воображение. Это привело к возникновению нового поколения китайского «кунфу» — сотен его американских стилей. Американцы не знали, что в кунфу-фильмах использовался уже модифицированный стиль «китайского боевого искусства», созданный на основе винчунь — любимого стиля Брюса Ли. Для зрелищности добавлялись элементы каратэ, западного бокса и некоторые удары ногами, разработанные лично Брюсом Ли. В то время на Западе было очень немного традиционных мастеров китайских боевых искусств, и лишь единицы из них занимались преподаванием.
И вот Чжэн Маньцин принес на Запад одно из китайских «внутренних» боевых искусств, тайцзи-цюань. Благодаря его преподавательской деятельности и публикациям, некоторая (небольшая) часть публики в конце концов правильно уловила сущность этой ветви китайских боевых искусств. И это дало изучению боевых искусств на Западе новый импульс и новую парадигму. Популярность тайцзи-цюаня росла. Но американский стиль «кунфу» все еще занимал большую часть рынка китайских боевых искусств. Наконец кончилась вьетнамская война. Когда президенту Никсону удалось приоткрыть в 1972 году плотно закрытые ворота в материковый Китай, у западной публики появились новые возможности для понимания китайской культуры. Благодаря укрепившимся связям между странами на Запад были экспортированы техники акупунктурной медицины, применявшиеся в Китае более четырех тысяч лет. Продолжалась и миграция на Запад китайских боевых искусств. Период 70-х — начала 80-х гг. можно назвать «периодом взаимного обучения и культурного обмена». В Китай попадали высокоразвитые точные науки американцев, а на американское общество все более сильное влияние оказывали китайские традиционные и духовные науки (цигун).
В этот период многие западные врачи посещали Китай для изучения традиционной китайской медицины, а китайские студенты и преподаватели приезжали в США для изучения точных наук. Кроме того, многие китайские мастера боевых искусств, живущие в США, начали «пробуждаться» и вспоминать изученное ими в 60-е годы. Молодежь начала ездить в Китай, чтобы изучать боевые искусства непосредственно у китайских мастеров. Конец 70-х и начало 80-х годов были периодом энтузиазма новизны. Возникший спрос обусловил появление в США мастеров из Китая, Тайваня, Гонконга и Индокитая. Это, однако, поставило под угрозу американские стили китайского «кунфу», возникшие в 60-е годы. В американской среде поклонников китайских боевых искусств появилось противостояние. Кроме того, противостояние наблюдалось также между представителями разных областей Азии, объединявшихся против друг друга в «кланы». Координации или взаимной поддержки для организации соревнований или показательных выступлений на то время практически не существовало.
Затем, в конце 80-х, многие американские мастера китайских боевых искусств, обучавшиеся в Китае, начали осознавать некоторые важные факты. Они обнаружили, что в их знаниях акцент делается на внешней, эстетической стороне боевых искусств, а боевые аспекты, являющиеся корнем и сущностью этих искусств, отсутствуют. Они начали понимать, что их обучили боевым искусствам, которые были модифицированы китайской коммунистической партией в 50-е годы. Подлинные же, эффективные китайские боевые искусства все это время оставались скрытыми от посторонних и передавались традиционными путями. У одних это вызвало разочарование, и они начали корректировать свои техники с целью сделать их «более боевыми», а другие начали учиться у мастеров с Тайваня, из Гонконга и Индокитая.
Когда в конце 80-х гг. это наконец заметили в материковом Китае, тамошние власти решили вернуть боевым искусствам их изначальное, боевое содержание. К сожалению, корни показных «боевых искусств», развивавшихся на протяжении почти сорока лет, оказались прочными и с трудом поддавались изменениям. Как упоминалось выше, ситуацию значительно усложняло то, что многие из мастеров старого поколения были либо убиты хунвэйбинами во время культурной революции, либо сами ушли в мир иной. Поэтому правительство создало «Группу исследования боевых искусств», которая должна была разыскивать уцелевших представителей старого поколения и с помощью книг и видеозаписей сохранить то, что еще можно было сохранить. Также были основаны национальные турниры по спаррингу — в надежде на то, что это позволит возродить истинный дух боевых искусств. Так в начале 90-х гг. в программе соревнований по ушу вновь появился свободный спарринг (саньшоу). Для саньшоу были отобраны самые эффективные боевые приемы, и успешное проведение каждого из них в поединке оценивалось соответствующим количеством очков, как в других видах спорта. Тем не менее, как это ни странно, на сегодняшний день многие гимнасты-ушуисты в Китае совершенно не умеют драться, а многие бойцы-саньшоуисты совершенно не занимаются ушу. По моему же мнению, саньшоу — это ушу, а ушу — это саньшоу. Они не могут и не должны отделяться друг от друга.
Вслед за Америкой и в Европе благодаря фильмам Брюса Ли также началось увлечение «кунфу». К сожалению, с 1960 по 1980 гг. там практически не было традиционных китайских мастеров боевых искусств. Позднее, в начале 80-х, многие европейские мастера боевых искусств ездили в материковый Китай, на Тайвань и в Гонконг, пытаясь за краткое пребывание там познакомиться с искусством «кунфу». После нескольких лет подобных тренировок они осознавали, что очень трудно понять глубинную сущность искусства, просто приезжая в Китай на несколько месяцев. Особенно сложная ситуация в то время сложилась в КНР. Сначала, в начале 90-х, там существенно изменился подход к тренировкам: от гимнастического ушу перешли к более традиционным методикам. Но потом, после многолетних попыток добиться признания ушу олимпийским видом спорта, Китаю было отказано в проведении летней Олимпиады на его территории. Государство стало значительно меньше заниматься развитием ушу, и теперь даже молодое поколение китайцев считает ушу чем-то старомодным, уделяя больше внимания западному, материалистическому, образу жизни и политическим реформам. Уровень боевых искусств опять существенно снизился.
В Америке, начиная с 1985 года, Джеффри Болт и многие другие мастера боевых искусств — такие, как Ник Грейснин, Пэт Райс, Сэм Мэзич и другие, — пытаются создать единое сообщество китайских боевых искусств и свести вместе мастеров боевых искусств из Китая, Тайваня, Гонконга и Индокитая, организовывая показательные выступления и дружеские поединки. Конечная цель этих попыток — объединение всех мастеров для повышения уровня существующих боевых искусств. После десяти лет усилий была основана Федерация Ушу-Кунфу США (USAWKF), и, хотя на пути объединения все еще имеются некоторые препятствия, я верю в успех этого начинания.
1-3. Общие сведения о китайских боевых искусствах
С целью прояснения некоторых важных концепций китайских боевых искусств, которые могут вызывать затруднения, в этом разделе будут объяснены различия между северными и южными, внутренними и внешними стилями. Надеюсь, что это улучшит ваше понимание китайских боевых искусств.
1. Северные и южные стили
В китайских боевых искусствах можно выделить северные и южные стили. Географически линия этого разделения проходит по реке Янцзы, или Чжанцзян, что значит «Длинная Река» (рис 1–3). Янцзы пересекает южный Китай с запада на восток.
Рис. 1–3. Реки Хуанхэ и Янцзы в Китае.
Область к северу от Янцзы — это в основном обширные степи, нагорья и пустыни, поэтому здесь была распространена верховая езда. Северяне — более открытый народ по сравнению с южанами. Здесь выращивают пшеницу, ячмень, сою и сорго.
На юге больше лесов, гор и рек, климат там дождливый. Плотность населения на юге гораздо выше, чем на севере, в пищу обычно употребляют рис. Самое распространенное средство передвижения — лодка, поэтому и говорят: «На юге — лодки, на севере — лошади».
Длительное проживание в столь разных условиях обусловило то, что китайцы-северяне имеют больший средний рост, чем южане. Считается, что это вызвано разницей в питании. Кроме того, северяне привыкли к более открытому пространству. За тысячи лет развития боевых искусств у северян наметилась тенденция к совершенствованию техник боя на дальней дистанции, поэтому у них традиционно акцентирована работа ног. В южном Китае, где плотность населения выше и люди в среднем ниже ростом, все не так. Ввиду широкого распространения лодок, многие южные техники первоначально разрабатывались именно для боя на лодках. Так как это требовало устойчивости, общей чертой этих техник было прочное «укоренение» и упор на работу рук; высокие прыжки в южных стилях почти не встречаются.
Подведем итоги:
1. Северные китайцы обычно выше ростом, поэтому предпочитают вести бой на длинной или средней дистанции, тогда как южные китайцы ниже ростом и ведут бой в основном на средней и короткой дистанции.
2. В северных стилях акцент сделан на ударах ногами в бою на длинной дистанции, в то время как в южных техниках основное внимание уделяется работе рук, а удары ногами ограничены. Поэтому последователи китайских боевых искусств говорят: «На юге — кулаки, на севере — ноги».
3. Южане в тренировке уделяют внимание прочному корню, а северяне — движению и прыжкам. Северяне исторически были хорошими наездниками, и даже сейчас в северных стилях боевых искусств много техник, которые явно происходят от боевых приемов конных воинов. Южане же всегда готовили воинов к бою на лодках и в пешем строю в условиях ограниченного пространства.
4. Так как в южных стилях большее внимание уделяется работе рук, такие техники захвата, как циньна, здесь более развиты.
По берегам Желтой реки было создано много стилей, объединяющих в себе южные и северные характерные черты. Шаолиньский монастырь, например, расположен в провинции Хэнань, недалеко к югу от Желтой реки. На протяжении большей части его истории в Шаолине обучали бойцов как южным, так и северным стилям.
2. Внутренние и внешние стили
Прежде чем перейти к рассмотрению различий между внутренними и внешними стилями, необходимо сделать одно важное замечание: все китайские стили, как внутренние, так и внешние, происходят от единой основы — китайской культуры. Если же какой-либо стиль не разделяет эту основу, то он — не китайский. В мире существует множество народов и множество боевых стилей, каждый из которых основан на культуре того народа, где он возник. Поэтому, какой бы из китайских стилей мы ни рассматривали, он непременно будет содержать в себе и китайскую культуру, и наш национальный дух, и традиционное китайское знание, передаваемое из поколения в поколение на протяжении тысячелетий.
Мастера прошлого на основе опыта выделили три основных фактора, оказывающих решающее влияние на исход боя: скорость, сила и техника. Как правило, из них наиболее важна скорость, обладая которой легче поразить жизненно важные центры противника и отступить прежде, чем противник перейдет к контратаке. Даже если ваша физическая сила невелика и техника слаба, скорость оставляет вам хорошие шансы нанести серьезные повреждения противнику. Это объясняется тем, что на теле человека существует много жизненно важных областей — таких, как глаза, пах и горло, — для эффективной атаки которых не требуется большой силы.
Если у вас уже есть скорость, вам необходима сила. Без нее, даже если у вас есть и хорошая скорость, и техника, ваши атаки и оборона не будут полностью эффективными. Бывают случаи, когда люди, обладающие значительной физической силой, но не владеющие боевым искусством, одерживают победу в схватке над опытными, но слабыми физически мастерами боевых искусств. В конце концов, после того, как вы приобретете хорошую скорость и силу, а также разовьете технику и выработаете мудрую стратегию, победа, несомненно, будет принадлежать вам. Поэтому в китайских боевых искусствах повышение скорости, развитие силы и совершенствование техники являются тремя наиболее важными моментами. В любом стиле китайских боевых искусств тренировка скорости и силы считается залогом эффективности.
Каковы бы ни были техники некоторого стиля, все они должны следовать определенному набору основных принципов и правил. Например, все наступательные и оборонительные техники должны включать в себя эффективную защиту жизненно важных областей, таких, как глаза, горло и пах. Атакуя, вы должны поразить жизненно важные области противника, одновременно защищая свои.
То же самое можно отнести к тренировке силы и скорости. Хотя каждый стиль старается держать свои методы в секрете, все они обязательно следуют одним и тем же основным правилам. К примеру, развитие мышечной силы не должно происходить в ущерб скорости, а повышение скорости не должно уменьшать мышечную силу. И тому, и другому следует уделять одинаковое внимание. Наконец, методы, которые вы используете в ваших тренировках, должны соответствовать техникам, характерным для избранного вами стиля. В стилях Орла и Журавля, например, чрезвычайно важно делать упор на скорости и силе захвата.
В среде китайских воинов бытует поговорка: «Первое — храбрость; второе — сила; третье — гунфу». В опасной ситуации важнейшим из факторов, определяющих ее исход, является храбрость. Если вы напуганы и взволнованы, вы не сможете проявить в действии ни скорость, ни силу, ни технику, какими бы замечательными они у вас ни были. Эта поговорка напоминает о том, что храбрость — самый важный фактор в бою.
Как упоминалось ранее, считается, что до династии Лян (502–555) в боевые искусства не входило изучение правильного использования ци для повышения скорости и увеличения силы. Мастера боевых искусств осознали возможности, которые открывает тренировка ци, только в более поздний период, после династии Лян, и вскоре практически во всех стилях этому стало уделяться наибольшее внимание. Поэтому мы рассмотрим данный вопрос с учетом этих двух исторических эпох — до и после династии Лян. Точкой разделения будут те годы династии Лян, когда в Китае проповедовал Да Мо (527–536).
Считается, что до Да Мо принципы и теория ци не использовались в боевых искусствах, хотя они были достаточно изучены и широко применялись в китайской медицине. Скорость, как и физическая сила, обычно развивалась только путем продолжительных тренировок. И хотя в них уже присутствовали элементы внутренней концентрации, следующий шаг — переход к развитию ци — еще не был сделан. Основное внимание уделялось развитию физической силы, поэтому все стили, относящиеся к этому периоду, классифицируются как внешние.
Как упоминалось выше, Да Мо написал два классических произведения — «Ицзинь-цзин» («Книга об изменении мышц и сухожилий») и «Сисуй-цзин» («Книга о промывании костного и головного мозга»).
«Ицзинь-цзин» первоначально не был предназначен для боевых целей; тем не менее боевой цигун на его основе позволял значительно увеличить силу, став обязательной частью тренировок в Шаолиньском монастыре. Это произвело революционный эффект на китайские боевые искусства и дало им внутреннюю основу.
Со временем появилось несколько боевых стилей, в которых использовался принцип «мягкого» тела, в отличие от «жесткого», мускулистого тела, характерного для монахов Шаолиня. Эти новые стили основывались на той идее, что, поскольку ци (внутренняя энергия) является корнем и опорой физической силы, боец должен начинать именно с развития этого внутреннего корня. Только когда его ци развита, она может максимально наполнить энергией тело, давая возможность наиболее эффективно использовать физическую силу. Для того чтобы построить ци и обеспечить ее правильную циркуляцию в теле, тело нужно расслаблять, а сознание — концентрировать. Нам известны по меньшей мере два внутренних стиля, созданных в период 550–600 гг.: хоутянь-фа («Посленебесные техники») и сяоцзютянь («Малые Девять Небес»). Согласно некоторым документам, именно эти два стиля легли в основу тайцзи-цюаня, создание которого приписывается Чжан Саньфэну в поздний период династии Сун (ок. 1200 г.).
Итак, многочисленные и разнообразные боевые искусства делятся на внешние и внутренние стили. Во внешних стилях акцент делается на технике тренировок и развитии физической силы посредством практики одного из видов боевого цигун, а во внутренних стилях большее внимание уделяется накоплению ци. Фактически и внешние, и внутренние стили имеют боевой цигун-тренинг. Во внешних стилях на первом месте стоит развитие тела и жесткий цигун с постепенным переходом к более мягкому цигун, тогда как во внутренних стилях мягкий цигун практикуют вначале, а затем уже применяют накопленную ци в физических техниках.
Говорят так:
«Внешне тренируй сухожилия, кости и кожу; внутренне тренируй один глоток ци».
Это означает, что, независимо от того, какому стилю вы обучаетесь — внешнему или внутреннему, — для максимального проявления силы необходима и внешняя, и внутренняя тренировка. Под «внешним» здесь понимается физическое тело, а под «внутренним» — циркуляция ци и накопление ее в теле, связанное с дыханием.
Есть еще такое изречение: «Внешние стили идут от твердого к мягкому, а внутренние — от мягкого к твердому. Пути разные, но конечная цель — одна и та же». Другой вариант: «Внешние стили идут снаружи вовнутрь, а внутренние стили — изнутри наружу. Хотя используется разный подход, конечная цель — одна и та же». И еще говорят: «Во внешних стилях на первом месте ли (мышечная сила), а на втором — ци, а во внутренних наоборот — сначала ци, а затем ли».
Надеемся, что все вышесказанное позволило вам получить общее представление о том, чем различаются внешние и внутренние стили. Часто о том, относится ли стиль к внутренним или внешним, судят по тому, как в нем проявляется цзинь. Цзинь определяют как «ли и ци» (напоминаем, что ли — это мышечная сила). Цзинь имеет отношение к тому, насколько ци энергетизирует мышцы и как это проявляется вовне в виде силы. Мастера ушу говорят: «Внутренние стили мягки, как хлыст, жестко-мягкие стили (полувнешние, полувнутренние) подобны лозе, а внешние — подобны твердой палке». Если вас интересует эта довольно обширная тема, рекомендуем обратиться к книге д-ра Ян Цзюньмина «Тайцзи: теория и боевая сила».
3. Боевая сила-цзинь
Тренировка цзинь — чрезвычайно важный элемент китайских боевых искусств, которому, однако, в западной литературе еще не было уделено достаточное внимание. Теоретически цзинь можно определить как «использование сосредоточенного ума для направления ци с целью энергетизации мышц и максимального проявления силы». Итак, цзинь связана с тренировкой ума и ци. А это сфера цигун.
Традиционно высшие уровни цзинь многими мастерами держались в секрете и передавались только нескольким избранным ученикам. Тренировка цзинь имеется почти во всех восточных боевых стилях, разница состоит лишь в глубине понимания цзинь, а также в используемых видах, диапазонах и характеристиках цзинь. К примеру, в стиле «Коготь Тигра» делают упор на жесткую и сильную цзинь, подражающую мышечной силе тигра; работа мышц доминирует здесь в большинстве техник. Стили «Белый Журавль», «Дракон» и «Змея» — более мягкие, и физическая сила в них используется относительно редко. В тайцзи-цюане и люхэбафа — самых мягких стилях — особое внимание уделяется развитию мягкой цзинь, а физические усилия сведены к минимуму.
В применении цзинь заключается основное различие между восточными и западными боевыми искусствами. В восточных боевых искусствах упор традиционно делается на тренировку цзинь, в то время как эта концепция и соответствующая ей тренировочная методика почти не известны в других странах мира. В Китае цзинь является основным критерием оценки боевых стилей и мастерства бойцов — насколько глубоко ее понимание и насколько полно ее применение? Насколько она сильна и эффективна и насколько соответствует боевой технике? Когда кто-либо демонстрирует свое боевое искусство, не проявляя при этом цзинь, такого бойца презрительно называют «цветочный кулак, парчовая нога». Такое искусство напоминает танец: красиво, но бесполезно. Говорят также: «Тренируешь цюань, а не гун — в старости будет одна пустота». Это означает, что тот, кто уделяет внимание в своей тренировке только красоте и плавности форм, забывая о гун, в старости остается ни с чем. Под гун здесь понимается цигун, то есть развитие ци и ее координация с цзинь для максимального развития последней, а также достижения эффективности и быстроты техник. Таким образом, если не уделять внимания практике цигун, переходящей в цзиньгун, в старости изученные техники окажутся бесполезными, так как физическая сила будет утрачена, а кроме нее у бойца ничего и не было.
Знание о цзинь часто считалось тайным. Дело тут не только в том, что оно не передавалось большинству учеников, но и в том, что передать это знание только на словах вообще невозможно. Цзинь необходимо почувствовать. Говорят, что мастер «передает цзинь». Почувствовав цзинь вашего мастера, вы поймете ее значение и сможете овладеть ею самостоятельно. Если рядом нет опытного мастера, изучение цзинь становится сложной, но все же выполнимой задачей. Существуют общие принципы и тренировочные методы, которые несложно применить на практике тому, кто уже имеет опыт в боевых искусствах. Если вы внимательно прочитаете главы 7 и 8 этой книги и будете заниматься терпеливо и упорно, не забывая о смирении, много размышляя и спрашивая знающих, вы, несомненно, сможете овладеть цзинь и стать настоящим мастером.
4. Жесткие, мягко-жесткие и мягкие стили
Китайские боевые стили можно также классифицировать по принципу проявления в них цзинь на жесткие, мягко-жесткие и мягкие. Говоря в общем, жесткие стили требуют применения физической силы. В них ци направляется в мышцы или генерируется в отдельно взятой области тела, затем мышцы напрягаются, замыкая в себе ци для максимальной энергетизации мышечной силы; обычно для этого, как только ци направлена в мышцы, временно задерживается дыхание. Затем эта мышечная сила используется в атаке или защите. Этот тип проявления цзинь напоминает нанесение удара палкой. Начинающему легко проявить жесткую цзинь. Когда эта сила прикладывается к телу противника, немедленно наносятся внешние повреждения. Типичным жестким стилем является стиль «Коготь Тигра», имитирующий мощную мышечную силу тигра. Так как при использовании жесткой цзинь мышцы и сухожилия напряжены и защищают связки суставов от повреждений, риск травмировать себя невелик. Этот тип цзинь легко осваивается начинающими. Вообще говоря, обычно жесткими стилями являются внешние стили.
Вторая категория — мягко-жесткие стили. В них мышцы и сухожилия остаются расслабленными, а движения — мягкими, позволяя ци беспрепятственно перемещаться из нижнего Даньтяня в конечности. Сразу перед тем, как атака достигает тела противника, мышцы и сухожилия внезапно напрягаются. Этот тип силы переходит от мягкого к жесткому. Поговорка сравнивает его с силой лозы. Будучи примененной к телу противника, мягко-жесткая сила вызывает как внешние, так и внутренние повреждения. Мягкость в начале движения позволяет ци свободно направляться из нижнего Даньтяня в конечности, а жесткость напряженных мышц и сухожилий в конце защищает суставные связки от растяжений и повреждений. Она также придает мощную физическую поддержку силе атакующего, которая может «отскочить» от тела противника. Типичными мягко-жесткими стилями являются стили «Белый Журавль» и «Змея».
Наконец, к третьей категории относятся мягкие стили. В них мышцы и сухожилия максимально расслаблены, чтобы позволить ци беспрепятственно циркулировать из нижнего Даньтяня в конечности для нанесения удара. Однако даже перед самым контактом с телом противника тело атакующего остается расслабленным.
Для того чтобы защитить связки в локтях и плечах от растяжений и повреждений, непосредственно перед максимальным распрямлением конечности мгновенно возвращаются назад. В этом движении мышцы и сухожилия резко напрягаются, чтобы защитить связки, а затем внезапно расслабляются снова. Этот процесс напоминает удар кнутом. Хотя физическое тело расслаблено, производимая им сила имеет максимальный разрушительный и проникающий эффект, достигая мест, расположенных глубоко в теле и вызывая повреждения внутренних органов. Естественно, этот тип проявления цзинь небезопасен для начинающих. Глубокое проникновение силы обеспечивается хлесткостью движения. По теории, если вы отправляете кнут вперед со скоростью v и возвращаете его со скоростью v, в точке его соприкосновения с целью скорость кнута будет равняться 2v (рис. 1–4). Таким образом, скорость хлещущего движения определяет глубину проникновения силы. Похожий принцип применялся в экспериментальной хирургической технологии 70-х годов, когда для разрезов использовалась струя воды, выпускаемая под высоким давлением. Типичными мягкими стилями являются тайцзи-цюань и люхэбафа.
Рис. 1–4. Скорость хлыста.
Теперь мы уже имеем поверхностное представление о внутренних, или мягких стилях и внешних, или жестких. Обратите внимание на рис. 1–5.
Рис. 1–5. Жесткие, мягко-жесткие и мягкие стили.
Левая сторона прямоугольника здесь соответствует проявляемой физической силе, а правая — ци. На этой диаграмме стили, в которых основной упор делается на физическую силу или ци используется локально для энергетизации мышц, находятся слева, а стили, в которых физическая сила применяется меньше, — справа. Чем правее расположен тот или иной стиль, тем мягче и расслабленнее должно быть тело и тем большей должна быть концентрация для накопления ци и направления ее в конечности. Мы обсудим цзинь более подробно в главе 7. Цель же данного раздела — дать вам некоторое общее представление о связи цзинь с различными стилями.
5. Четыре категории боевых техник
Общее наименование китайских боевых искусств время от времени изменялось. Самым распространенным вариантом является ум. Это слово из двух иероглифов означает «боевые искусства» и относится ко всем категориям боевых искусств, в том числе стрельбе из лука, верховой езде, метанию дротиков, оружейному делу, изготовлению доспехов и тактике.
Приемы боевого единоборства собирательно именуются ушу, что означает «боевые техники». Накопленные за многие тысячелетия знания и боевой опыт позволяют разделить боевые техники на четыре основные категории: удары ногами (ти), удары руками (да), борьба (шуай) и циньна.
Удары ногами применяются для поражения жизненно важных областей на теле противника, подсечек и блокирования ударов ногами противника. Удары руками — это использование кистей, предплечий, локтей или плеч для отражения атаки противника или нанесения ударов. Борьба есть использование захватов, сбиваний, подсечек и толчков и т. п. для того, чтобы лишить противника равновесия и сбить его вниз. Наконец, циньна имеет четыре субкатегории: Запечатывание Жил, Запечатывание Дыхшия, Давление на точки и Блокирование суставов.
С точки зрения техники, приемы борьбы предназначены для противостояния ударам руками и ногами, циньна — для противостояния борьбе, а удары руками и ногами — для противостояния техникам блокирования суставов циньна. Итак, все четыре категории ушу имеют специальное назначение и могут противостоять друг другу. В любом стиле китайских боевых искусств эффективное применение одной из техник требует владения остальными тремя.
Как отмечалось выше, попав в Японию, эти техники разделились на множество различных стилей. Каратэ, например, специализируется на ударах руками и ногами, дзю-до — на борьбе, дзю-дзюцу — на блокировании суставов и, наконец, айки-до представляет собой смесь борьбы и циньна.
Для того чтобы стать настоящим мастером боевых искусств, вам необходимо освоить как северные, так и южные стили и овладеть всем спектром боевых навыков. Также вам необходимо понимание внутренних и внешних стилей. Хотя базовая теория развития ци в них одинакова, тренировочные методы часто совершенно различны. Изучение внутренних и внешних стилей позволит вам увидеть различные аспекты боевых искусств. Чтобы добиться совершенства, вы должны изучить все четыре категории боевые техник. Эти категории входят в любой стиль китайских боевых искусств.
6. Дао китайских боевых искусств
Как упоминалось в начале этой книги, основополагающая философия китайских боевых искусств заключается в том, что нужно останавливать бой. Иероглиф слова «боевой» составлен из двух других иероглифов — «останавливать» и «оружие». Эта концепция была особенно важна в древние времена, когда между различными народами было еще больше войн и насилия, чем сегодня. Для защиты себя и своей страны необходимо было владеть боевыми искусствами. Таким образом, боевые искусства являются средством самозащиты и прекращения насилия. История Китая свидетельствует о том, что даже после того, как он стал огромной страной с одной из наиболее развитых культур в мире, он никогда не помышлял о завоевании других стран. Наоборот, на протяжении всей своей истории Китай пытался предотвратить вторжения монголов с севера, маньчжуров и корейцев с северо-востока и многочисленных мелких племен с запада. И хотя порох был изобретен в Китае еще до династии Сун, он никогда — за исключением очень небольшого отрезка времени — не употреблялся как оружие. Если бы у Китая в древности было намерение завоевать мир, его военные технологии, по всей вероятности, вполне позволили бы это сделать.
В основе большинства китайских гуманистических философских систем лежат конфуцианство и даосизм. В них основными ценностями являются мир, гармония и любовь. Война может оправдываться только необходимостью самозащиты.
Имея в основе такую философию и развитую культуру, почти все китайские боевые искусства развивались как средства самозащиты, а не нападения. Существует, однако, один стиль, называемый синьи-цюань и созданный полководцем Юэ Фэем при династии Южная Сун (1127–1278), в котором упор сделан на атакующие действия. Но если вспомнить, в каких условиях он создавался, становится понятным такое его назначение. В то время монголы заняли северную половину Китая и захватили в плен сунского императора. С целью сохранения государственности был избран новый император, а вся империя переместилась на юг Китая. Во все времена Китай был готов к вторжению монголов. Овладение боевыми искусствами было одним из наиболее важных аспектов выживания страны. Синьи-цюань создавался как воинский стиль, который позволил бы за короткий срок подготовить умелого бойца. В тренировке синьи-цюаня основное внимание уделяется движениям вперед, а не назад. Хотя его базовые техники просты, они мощны и эффективны. Более подробную информацию о синьи-цюане вы сможете узнать из книги «Синьи-цюань» Мастера Лян Шоуюя и д-ра Ян Цзюньмина.
В соответствии с китайской философией, для достижения гармонии и мира с врагом в случае возникновения конфликта вам недостаточно одержать победу над его телом. Истинная боеспособность заключается в том, чтобы продемонстрировать противникам, что у них нет ни единого шанса на победу. Тогда после физического столкновения возникнет состояние духовной гармонии с врагом и будет достигнут мир. Разгром и физическое унижение противника может только укрепить его ненависть к вами спровоцировать будущие смертоносные войны. В Китае высшим уровнем боя считается его отсутствие. Если вы оказались способны предвидеть бой и избежать его, вы выиграли войну.
Хочу привести вам один пример. Неподалеку от моего зала расположен один бар. Иногда его посетители, напившись, решают зайти к нам и бросить вызов нашей школе. Часто это возбуждает учеников, и самые молодые стремятся принять вызов. Однажды в школу зашел пьяный ветеран вьетнамской войны и захотел с ними подраться. Некоторые из учеников снова продемонстрировали возбуждение и злобу. Я сказал им, что разберусь с посетителем самостоятельно. Я вежливо и доброжелательно обратился к нему, спросил, как его зовут и чем я могу ему помочь. Он рассказал мне, каким он был сильным и храбрым на войне и как хорошо он умеет драться. Я слушал его и кивал головой в знак признания его былой славы. Заметив, что я действительно интересуюсь его историей, он стал вести себя менее вызывающе. Затем я попросил его присесть и обождать: мне нужно закончить занятие, сказал я, а потом я с ним подерусь, если он не возражает. После этого я принес ему горячего чая, сказав, что это поможет ему во время ожидания. Через полчаса он проснулся и незаметно выскользнул из двери. С тех пор каждый раз, проходя мимо нашего зала, этот человек улыбается мне и приветливо машет рукой. Хотя мы и не знакомы достаточно близко, мы все же стали приятелями, и с тех пор он нас больше не беспокоил.
Другую историю мне рассказала моя бабушка. Давным-давно жила семья, которая владела небольшой фермой. Отец работал изо всех сил, чтобы ферма приносила доход и в будущем ее можно было оставить в наследство двоим сыновьям. Старшего, женатого, сына звали Дэсинь, а младшего, холостого, — Дэи.
Однажды отец сильно заболел и узнал, что скоро умрет. Он собрал сыновей и сказал им: «Я хочу оставить эту ферму вам обоим. Разделите ее поровну и помогайте друг другу вести хозяйство. Надеюсь, что оно доставит вам такое же счастье, какое доставило мне». С этими словами он тихо скончался.
Сыновья разделили землю поровну и решили построить собственные фермы. Хотя они разделили землю, они все же помогали друг другу в сложных работах. Тем не менее вскоре жена Дэсиня решила, что земля поделена несправедливо, так как Дэи живет один и ему земли нужно меньше. Она начала подговаривать мужа, чтобы тот потребовал больше земли у брата.
Наконец, после долгих уговоров жены, Дэсинь потребовал у брата землю. Так как Дэсинь был намного крупнее и сильнее Дэи, последнему не оставалось ничего, кроме как уступить и позволить брату занять больше земли.
Однако жена Дэсиня не успокоилась. Увидев, как легко оказалось отобрать землю у Дэи, она вновь направила мужа, чтобы тот потребовал еще новый участок. И вновь Дэи уступил требованию брата. Жена Дэсиня по-прежнему не успокаивалась и в конце концов потребовала, чтобы Дэи отдал им всю свою землю.
Дэи попросил помощи у родственников и друзей, чтобы уладить конфликт. Все знали, что Дэи был несправедливо лишен земли, однако никто не захотел вмешиваться из страха перед жестоким нравом Дэсиня.
Дэи решил отстаивать свою правоту и, вопреки требованию брата, остаться на своей земле. За это брат его очень сильно избил. В конце концов Дэи был вынужден покинуть дом и стать нищим бродягой.
Однажды, скитаясь по провинции Фуцзянь, он увидел несколько шаолиньских монахов, пришедших в город, чтобы купить продукты. Он знал, что шаолиньские монахи хорошо владеют гунфу и подумал, что если бы он изучил гунфу, то смог бы победить Дэсиня и вернуть землю, которая принадлежала ему по праву. Он решил последовать за монахами и по прибытии в монастырь попросить, чтобы его приняли для обучения гунфу.
Прибыв в монастырь, он попросил о встрече с настоятелем. Настоятель приветствовал его и спросил, чего он хочет. Дэи рассказал настоятелю свою печальную историю и попросил разрешения учиться гунфу, чтобы вернуть землю.
Настоятель посмотрел на него, подумал несколько минут и наконец сказал: «Дэи, если ты готов вынести всю боль и тяжесть обучения, мы принимаем тебя в качестве ученика». Дэи встал на колени и поклонился настоятелю.
На следующий день рано утром Дэи приказали явиться на задний двор монастыря. Настоятель стоял перед молодым кустом, держа на руках теленка. Он сказал Дэи: «Прежде, чем изучать гунфу, ты должен развить силу. Для этого ты должен каждый день утром и вечером по пятьдесят раз прыгать вот через этот ивовый кустик, держа на руках этого теленка». Дэи ответил: «Слушаюсь, господин. Это простая задача, и я буду выполнять ее каждый день».
С того дня Дэи каждое утро и каждый вечер прыгал через иву, держа на руках теленка. Проходили дни, недели, годы. Теленок вырос в корову, а молодая ива — в большое дерево, однако Дэи по-прежнему прыгал через него с коровой на руках,
Однажды Дэи снова попросил о встрече с настоятелем. Он спросил: «Почтенный Учитель, я прыгаю с коровой на руках через иву уже три года. Не кажется ли вам, что я уже достаточно силен для того, чтобы учиться гунфу?»
Настоятель посмотрел на него и корову. Улыбнувшись, он сказал: «Дэи, тебе больше не надо учиться. Твое обучение гунфу завершено. Теперь ты достаточно силен, чтобы вернуть свою землю. Возьми с собой эту корову и обрабатывай свой участок земли».
Дэи удивленно посмотрел на настоятеля и спросил: «Если я не изучил ни одного боевого искусства, что я буду делать, если мой брат снова станет силой отнимать у меня землю?» Настоятель засмеялся и ответил: «Не волнуйся, Дэи. Если твой брат снова решит тебя избить, просто хватай корову и беги на него. Он ничего тебе не сделает».
Дэи сомневался — то ли верить настоятелю, то ли считать все это шуткой. Но он, как было ему сказано, забрал корову и покинул Шаолиньский монастырь. Возвратившись домой, он начал обрабатывать свою землю.
Дэсинь, увидев, что брат вернулся, решил снова его избить, чтобы преподать ему незабываемый урок, после которого Дэи больше не посмеет вернуться. Когда Дэи пришел к рисовому полю, он увидел, что брат бежит к нему, злобно крича.
Когда Дэи увидел бегущего к нему брата, он вспомнил, что сказал ему настоятель, схватил корову и побежал прямо на брата. Дэсинь был удивлен и шокирован, потому что просто не мог поверить, что его брат обладает такой силой. Развернувшись, он побежал прочь и больше никогда не возвращался.
В этой истории два урока. Первый состоит в том, что для достижения успеха необходимо иметь выдержку и терпение. Большой успех всегда происходит из суммы маленьких усилий. Второй урок в том, что лучший способ одержать победу в драке — не драться вообще. Часто можно победить мудростью, не прибегая к насилию.
Я помню, как однажды мастер, у которого я обучался стилю «Белый Журавль», сказал мне нечто, полностью изменившее мое представление о китайских боевых искусствах. Он сказал, что цель изучения боевых искусств — не бой и не демонстрация превосходства над другими людьми. Конечная цель учебы состоит в нахождении смысла жизни. Поэтому в действительности я обучаюсь у него не боевому искусству, а способу жизни. В молодости я не мог принять эту концепцию, однако сейчас, когда мне исполнилось пятьдесят, я начинаю понимать, что он имел в виду.
За последние двадцать лет у меня возникало много вопросов. Почему мы здесь? Чего мы хотим добиться в своей жизни? Пришли ли мы в эту жизнь как животные, без особой цели, или нам предназначено понять и ощутить ее глубинный смысл?
Мне кажется, что смысл жизни можно понимать по-разному. Можно посвящать всю свою энергию и время обучению игре на пианино. В процессе обучения вы учитесь познавать и дисциплинировать себя. Наконец, вы достигаете возможности контролировать эмоциональный ум при помощи ума мудрости, добиваясь высокого уровня духовного понимания жизни. Часто, слушая музыку Бетховена, Моцарта или других великих композиторов или музыкантов, я ощущаю, как она трогает и вдохновляет меня. Меня всегда удивляет, как этим людям удалось достичь такого высокого духовного уровня в музыке, что их творчество оказывает влияние на человечество уже в течение многих столетий. Я глубоко верю, что для этого им понадобилось пройти через тот же процесс эмоционального и физического овладения собой. Мне кажется, что именно в музыке эти люди понимали смысл своей жизни. Конечно, смысл их жизни нам может быть недоступен, однако дух этих людей всегда вдохновлял следующие поколения.
Вы также можете изучать живопись или любое другое искусство, в котором будет развиваться ваш дух. Независимо от того, какой путь вы изберете, для достижения высокого духовного уровня вам придется столкнуться с вашим главным врагом — с самим собой. Единственный способ одержать над ним победу — самодисциплина и понимание жизни.
Задумывались ли вы когда-нибудь, почему высшие уровни китайских боевых искусств всегда создавались либо в буддийских, либо в даосских монастырях? Почему именно монахи разрабатывали все эти смертоносные боевые искусства? Одной из основных причин, как объяснялось выше, была необходимость самозащиты от бандитов. Другая же причина состоит в том, что занятия боевыми искусствами учат контролировать „эмоциональный ум при помощи ума мудрости. Это — один из наиболее эффективных способов достижения высокого уровня духовного понимания жизни.
Я помню, как однажды учитель рассказал мне историю об очень известном лучнике, Ян Юцзи, жившем в период Весны и Осени (722–481 гг. до н. э.). Еще будучи подростком, он уже был известен своим мастерством обращения с луком и очень гордился собой. Однажды во время тренировки он услышал крик уличного торговца маслом прямо возле своего дома. Заинтересовавшись, он вышел из дома и увидел, как старик-торговец ставил на землю кувшин, горлышко которого было диаметром с монетку, затем набирал полный черпак масла и с высоты своей груди выливал его в кувшин, не пролив ни одной капли; струя масла даже не касалась горлышка кувшина. Ян Юцзи был поражен твердостью руки старика и точностью, с которой тот разливал масло. Он спросил: «Дедушка, как вы это делаете?» Старик взглянул на него, знаменитого в селе лучника-подростка, и сказал: «Юноша, хочешь, я покажу тебе кое-что еще?» Ян Юцзи кивнул головой.
Тогда старик попросил его принести из дома скамью. Затем он положил на горлышко кувшина китайскую монетку, в центре которой имелось отверстие, чтобы ее можно было нанизывать на бечевку. Затем старик зачерпнул полный черпак масла и взобрался на скамью. Стоя на ней, он с высоты вылил в кувшин масло через маленькое отверстие в монетке. Глаза Ян Юцзи были широко раскрыты, он был поражен удивительным мастерством старика. «Как вы это сделали? — спросил он.
Я никогда не видел ничего подобного прежде». Старик посмотрел на него, улыбнулся и сказал: «Ничего, кроме практики».
Внезапно Ян Юцзи понял, что он превосходит других в стрельбе из лука, потому что он и тренируется больше других. Гордиться при этом было нечем. После этого случая он стал очень скромным и тренировался еще усерднее. К тридцати годам он считался лучшим лучником в стране и был удостоен чести стать телохранителем императора. Однако к шестидесяти годам он вдруг исчез из дворца, и никто не знал, куда он отправился.
Двадцать лет спустя, один из его друзей услышал, что Ян Юцзи живет в горах Тяньшань, что в западной провинции Синьцзян, и решил его навестить. После нескольких месяцев путешествия, он наконец прибыл к горе и нашел своего друга. Они узнали и приветствовали друг друга. Однако когда Ян увидел на плече друга лук и стрелы, он широко открыл глаза и спросил: «Что это за странные предметы у тебя за спиной?» Друг посмотрел на него, разинув рот, и сказал: «Ба! Ты, должно быть, лучший из живущих на сегодня лучников, так как уже прошел через весь опыт стрельбы из лука».
Когда я впервые услышал эту историю, я не понял ее истинного смысла. Теперь я начинаю его понимать. Весь наш жизненный опыт — это единый процесс учебы и постижения духа. Когда обучение закончено, сам процесс учебы прекращает свое существование за ненадобностью. Это соотносится с верой буддистов в то, что физическое тело дано нам только для развития духа; когда духовное развитие достигает высокого уровня, физическое тело теряет свою важность.
Так же и с изучением боевых искусств. Вы используете путь обучения ушу, чтобы понять смысл жизни. Чем выше ваши достижения, тем лучше вы ощущаете дух, стоящий за другими мастерами боевых искусств. Однажды вы уже не сможете изучать боевые искусства или тренироваться, однако ваше понимание, ваши знания и дух останутся.
Вы также должны понять, что искусство живет и развивается. Согласно китайской философии, если искусство не развивается, оно мертво. Признаком развития искусства является то, что через сотни лет его существования в нем имеется множество разных стилей.
Однажды я отправился к своему учителю и спросил у него, почему два моих соученика по-разному применяют одно и то же движение. Он посмотрел на меня и спросил: «Маленький Ян! Сколько будет один плюс один?» «Два», — ответил я без колебаний. Он улыбнулся и, покачав головой, сказал: «Нет, Маленький Ян, не два». Я был озадачен и подумал, что он шутит. Он продолжил: «Твои отец и мать
это два. С тех пор как они поженились, у них появилось пятеро детей. Теперь это уже не два, а семь. Искусства подвижны и развиваются. Если относиться к ним как к мертвым, это два. Но если считать их живыми, их может быть много. В этом философия развития китайских боевых искусств. Сейчас мне сорок два; если, когда тебе исполнится сорок два, ты будешь понимать в боевых искусствах ровно столько же, сколько понимаю я сейчас, значит, я подвел тебя, а ты подвел меня».
Это также напоминает мне историю, которую я услышал от Мастера Лян Шоуюя несколько лет назад. В ней рассказывается, как Мастер Чжан Саньфэн обучал одного из своих учеников технике меча тайцзи. После трех лет обучения у Мастера Чжана ученик был счастлив и мог выполнить любое движение в точности, как показывал учитель.
Тогда Мастер Чжан велел ему уходить и заниматься еще в течение трех лет, а затем вернуться. Ученик ушел. После трех лет упорных тренировок он вернулся к Мастеру Чжану. Он был печален и стыдился показаться учителю на глаза. Поклонившись, он сказал: «Мастер Чжан, после трех лет занятий я очень расстроен. Чем больше я занимался, тем больше я утрачивал чувство, которое у меня было три года назад. Теперь около трети всего, чему вы меня научили, совсем изменилось».
Мастер Чжан посмотрел на него и сказал: «Плохо! Плохо! Отправляйся домой, занимайся еще три года и опять приходи ко мне». Ученик ушел в стыде и печали и следующие три года занимался еще упорнее. Затем он опять пришел к Мастеру Чжану, однако в этот раз чувствовал себя еще хуже, чем прежде. Он разочарованно посмотрел на Мастера Чжана и сказал: «Мастер Чжан! Не знаю почему, но чем больше я занимаюсь, тем хуже все становится. Теперь уже две трети моих знаний отличаются от того, чему вы меня обучили».
Мастер Чжан вновь посмотрел на него и сказал: «Плохо! Плохо! Возвращайся домой, занимайся еще три года и снова приходи ко мне». Ученик ушел очень расстроенным. В этот раз он занимался еще усерднее. Он вложил всю душу в понимание и ощущение каждого движения. Через три года он вновь появился у Масгера Чжана, но был очень бледен и не мог смотреть учителю в глаза. Он сказал: «Мастер Чжан, мне очень жаль. Я неудачник, я подвел и себя, и вас. Сейчас я чувствую, что ни одна из форм, которым вы меня обучили, не осталась прежней».
Когда Мастер услышал это, он засмеялся громким и счастливым смехом. Затем он посмотрел на ученика и сказал: «Отлично! Ты хорошо поработал. Теперь техники, которыми ты владеешь, принадлежат тебе, а не мне».
Смысл этой истории в том, что искусство должно развиваться. Если бы Бетховен, переняв технику учителя, не научился творить новое, он никогда не стал бы великим. Если бы Пикассо не развивался, он не был бы гением. Настоящее искусство не является чем-то застывшим и мертвым. Тем не менее, если вы начнете творить, не освоив в достаточной мере технику и не достигнув глубокого уровня понимания, вы собьетесь с пути и утратите искусство. В мире китайских боевых искусств есть поговорка: «Сифу только подводит тебя к дверям, совершенствование зависит от тебя самого».
Кроме того, изучая любое искусство, вы должны понимать, что смысл учебы — в том, чтобы ощущать и накапливать сущность данного искусства. Только когда вы всем сердцем поймете эту сущность, у вас появится корень. Имея его, вы сможете расти и развиваться.
Мой учитель однажды рассказал мне историю о том, как мальчик пришел к старику и спросил: «Уважаемый старик, я слышал, что ты умеешь превращать камни в золото. Это правда?» — «Да, мальчик. Ты, наверное, как и другие, хочешь кусок золота? Я тебе его дам». Тогда мальчик ответил: «Нет! Мне не нужно золото. Я хотел бы узнать секрет превращения камней в золото».
Что вы думаете об этой истории? Если, обучаясь чему-либо, вы не проникаете в сущность, то остаетесь на поверхности и вам достаются только ветки и цветы. Если же вы способны глубоко почувствовать искусство, то сможете творить. Глубокое чувство позволяет вам обдумать и наконец понять ситуацию. Без этого глубокого чувства ваше восприятие будет поверхностным.
Когда-то в Корее жил мудрый царь, у которого был пятнадцатилетний сын. Сын вырос в дворцовой роскоши, в окружении слуг. Это беспокоило царя, который считал, что так его сын никогда не научится быть хорошим правителем и заботиться о своих подданных. Поэтому он призвал во дворец известного мудреца, жившего в лесной чаще.
Мудрец явился на зов и, пообещав научить царевича, как стать мудрым, добрым царем, забрал его с собой в лес. Там он научил юношу добывать пищу, готовить ее и вообще выживать в глухом лесу. Затем он оставил его одного, сказав, что вернется за ним через год.
Через год старик вернулся и спросил у царевича, что тот думает о лесе. Юноша ответил: «Мне все это ужасно надоело. Мне нужен слуга. Здесь все ужасно. Отведи меня домой». Старик же просто сказал: «Очень хорошо. Все идет хорошо, но этого еще недостаточно. Пожалуйста, побудь здесь еще один год, потом я вновь приду». С этими словами он ушел опять.
Прошел еще год, старик опять пришел в лес и задал царевичу тот же вопрос. В этот раз царевич ответил: «Я вижу птиц, я вижу деревья, я вижу цветы и животных». Его сознание начало воспринимать окружающую действительность, и он нашел свое место в лесу. Старик был доволен и сказал: «Это большой шаг вперед. Однако этого недостаточно, поэтому ты должен остаться здесь еще на один год». На этот раз царевич даже не расстроился и (Ответил: «Хорошо». И старик снова ушел.
Прошел еще один год, и старик вновь вернулся. На этот раз, когда он спросил у царевича, что тот думает, молодой человек сказал: «Я чувствую птиц, лес, рыбу, животных и все, что меня окружает». Старик был очень счастлив и сказал: «Теперь я могу забрать тебя домой. Если ты чувствуешь окружающий тебя мир, ты сможешь понять чувства и заботы людей и будешь хорошим царем». Затем старик отвел царевича домой.
Смысл этой истории в том, что в любой деятельности вы должны присутствовать всей душой, чувствовать ее, ощущать и переживать. Только тогда вы можете сказать, что вы ее понимаете. Без глубокого чувства и понимания создаваемые вами искусства будут пустыми и лишенными сущности.
Наконец, мне хотелось бы обратить ваше внимание на еще один момент. Обычно после более чем тридцати лет изучения, анализа, обдумывания и практики мастер уже знаком с большинством возможных проявлений своего искусства и глубоко его понимает. Обычно он сохраняет все это в тайне, пока не найдет кого-нибудь, кому сможет довериться. Это называется секретом искусства.
Мастер Лян Шоуюй рассказал мне еще одну историю. Около пятидесяти лет назад в Пекине жил известный мастер, делавший куклы из глины. Благодаря своей славе он имел много учеников. Тем не менее его покупатели всегда могли отличить те куклы, которые были сделаны самим мастером, от тех, которые были сделаны его учениками. И ученики, как бы они ни старались, не могли уловить секрет мастера, поэтому продолжали верить, что куклы мастера были лучше только благодаря его большему опыту.
Однажды мастер сильно заболел и понял, что конец его близок. Тогда он решил открыть свой последний секрет ученику, которому он доверял больше остальных. Он позвал его к своей кровати и сказал: «Ты — ученик, которому я доверяю больше остальных. Ты всегда был верен мне. Я хочу рассказать тебе последний из моих секретов. Но помни: если ты сохранишь этот секрет, будешь наслаждаться богатством и славой. Если же ты его откроешь кому-нибудь, будешь таким же бедным, как остальные». Затем он попросил ученика сделать куклу на его глазах.
Вскоре ученик закончил свою куклу, и, хотя она была сделана хорошо, она выглядела как кукла, сделанная именно учеником, а не мастером. Тогда мастер посмотрел на ученика и сказал: «Разница между твоей куклой и моей — в выражении ее лица. Оно должно быть естественным и радостным. Запомни этот последний секрет». С этими словами он указательным пальцем подтолкнул еще не застывший подбородок куклы слегка вверх. Сразу же выражение ее лица изменилось и стало очень естественным. Теперь кукла выглядела изделием мастера.
Итак, секрет часто лежит на видном месте. Открытие его совершается внезапно, после продолжительных размышлений и практики. В мире китайских боевых искусств говорят так: «Великое Дао — это не более трех предложений. Но, произнесенные, они не стоят и трех грошей».
Из всех этих историй вы могли понять, что создание глубокого искусства основано на длительном обучении, размышлении и практике. Только тогда дух искусства будет высоким, а его результаты — глубокими.
Резюме:
1. Китайские боевые искусства создавались в основном для защиты, а не нападения.
2. Лучший бой — это «бой без боя».
3. Цель изучения боевых искусств — в том, чтобы найти и понять самого себя. На основе этого понимания вы можете достичь высокого духовного уровня.
4. Любое искусство должно развиваться. Это применимо и к китайским боевым искусствам. После того как вы изучали и практиковали искусство долгое время, вы должны привнести в изученное свои собственные идеи, и тогда ваше мастерство станет еще большим.
5. Чтобы искусство трогало душу, оно должно рождаться из глубоких духовных переживаний. Дело не во внешней форме. Формы — лишь проявления внутреннего чувства.
6. Величайший секрет обычно лежит на самом видном месте, но, чтобы получить его, нужно непрестанно размышлять и практиковаться.
1-4. Воинская мораль
Воинская мораль всегда была важнейшей дисциплиной в китайском сообществе воинов. Поэтому, прежде чем изучать какие-либо боевые техники, вы должны разобраться в вопросах морали.
Китайским воинам хорошо известно, что успех ученика не зависит ни от его внешних данных, ни от его физической силы — главным является образ мышления ученика и его моральный уровень. У китайских поклонников ушу есть поговорка: «Ученик три года ищет хорошего учителя, а учитель три года проверяет ученика». Мудрый ученик понимает, что лучше потратить несколько лет на поиски хорошего учителя, чем учиться у посредственного. Хороший учитель выведет вас на правильный путь и поможет вам заложить крепкий фундамент для будущей учебы. Неквалифицированный же учитель фундамента вам не заложит, но может сформировать у вас много плохих привычек. Кроме того, хороший учитель всегда служит для учеников примером духовности и добродетели. Хорошие учителя боевых искусств обучают не только боевым техникам — они обучают образу жизни.
С точки зрения учителя, найти хорошего ученика тоже очень трудно. Когда люди только начинают заниматься, они обычно полны энтузиазма и искренне желают соблюдать дисциплину и этикет. Но со временем учитель начинает видеть их истинное лицо, и иногда это совсем не то, что было вначале. Вот почему довольно часто учителя тратят не меньше трех лет на наблюдения за учениками и их испытание, прежде чем решат, можно ли им доверять и передавать им секреты своего стиля. Это правило особенно тщательно соблюдалось в древние времена, когда боевые искусства применялись в войнах, а техники боя хранились в секрете.
По-китайски воинская мораль называется удэ. Учителя издавна считали удэ важнейшим критерием для оценки учеников и сделали ее важнейшей частью тренировки в традиционных китайских боевых искусствах. Удэ имеет два аспекта: мораль деяния и мораль ума. Мораль деяния включает в себя: смирение, уважение, праведность, доверие и верность. Мораль ума состоит из: воли, выносливости, настойчивости, терпения и смелости. По традиции, только те ученики, которые выработали у себя эти моральные стандарты, считались достойными обучения. Из двух аспектов морали более важна мораль деяния. Причина этого очень проста. Мораль деяния касается отношений ученика с учителем и соучениками, с другими воинами и с обществом в целом. Ученики, которые не соблюдают мораль в своих действиях, не заслуживают того, чтобы их обучали, поскольку им нельзя доверять и их нельзя уважать. Более того, без морали деяния они могут злоупотреблять искусством и использовать свои бойцовские умения во вред ни в чем не повинным людям. Поэтому учителя обычно внимательно наблюдают за своими учениками в течение долгого времени, пока не убедятся, что ученики соответствуют стандартам морали деяния, и лишь потом допускают их к серьезным тренировкам.
Мораль ума связана с самосовершенствованием, которое требуется для достижения конечной цели. Китайцы считают, что у нас есть два ума: «эмоциональный ум» (синь) и «ум мудрости» (И). Обычно, когда у человека что-то не получается, это потому, что в их мышлении доминирует эмоциональный ум. Пять элементов морали ума — это ключи ко всему обучению, и они приводят ученика к такому состоянию, в котором может доминировать ум мудрости. Это самосовершенствование и дисциплина должны быть целью любой тренировочной методологии боевых искусств.
Теперь поговорим о моральных требованиях подробнее.
ВОИНСКАЯ МОРАЛЬ (УДЭ)
Мораль деяния:
1. Смирение (цяньсюй)
Чтобы быть смиренным, нужно сдерживать свое чувство гордости. В Китае говорят: «Удовлетворение (т. е. гордость) проигрывает, смирение приносит выгоду». Когда вы удовлетворены, вы не можете мыслить глубоко и не желаете учиться новому. Если же вы смиренны, то вы всегда ищете способов улучшить себя, всегда учитесь. Помните, что у знания нет границ. Как бы глубоко вы ни копнули, всегда есть еще более глубокий уровень. Конфуций говорил: «Если мимо проходят три человека, среди них обязательно должен быть один, который мог бы стать моим учителем». В любой сфере всегда есть кто-то более талантливый и знающий, чем вы. Китайцы говорят: «За человеком всегда есть человек, над небом всегда есть небо». Если это так, то стоит ли гордиться собой?
Я вспоминаю одну историю, которую рассказывал мой учитель стиля «Белый Журавль», когда мне было семнадцать лет. Молодой бамбуковый побег только что вылез из земли. Он посмотрел на небо, улыбнулся и сказал сам себе: «Мне говорили, что небо высоко и до него нельзя достать. Не верю, что это правда». Побег был молод и полон сил. Он был уверен, что если он будет все время расти, то в один прекрасный день достигнет неба. И он стал расти и расти. Прошло десять лет, двадцать лет. Он снова посмотрел на небо. Небо было по-прежнему высоко и недосягаемо. И тогда он кое-что понял и начал склоняться вниз. Чем больше он рос, тем ниже склонялся. Мой учитель просил, чтобы я всегда помнил это: «Чем выше бамбук растет, тем ниже он склоняется».
Еще одну историю мне рассказал друг. Когда-то ученик пришел к учителю дзэн. Он сказал: «Уважаемый учитель, я занимался много лет и уже так много узнал о боевых искусствах и теории Дзэн, что достиг очень высокого уровня. Я слышал, что вы — великий мастер, и поэтому я пришел, чтобы узнать, можете ли вы научить меня чему-нибудь еще».
Мастер не ответил. Вместо этого он взял чашку и поставил ее перед учеником. Затем он взял чайник и стал наливать чай. Он налил чашку до краев и продолжал наливать, так что чай хлынул на стол. Ученик, в изумлении глядевший на мастера, закричал: «Эй! Эй! Учитель! Чашка уже полна до краев!»
Учитель перестал наливать, взглянул на него и улыбнулся. Он сказал: «Молодой человек, это и есть вы. Очень жаль, но я не могу принять вас в ученики. Подобно этой чашке, ваш ум наполнен до краев, и я ничему больше не могу вас научить. Если вы хотите учиться, сначала опорожните свою чашку».
Чтобы быть смиренным, вы должны прежде всего избавиться от ложного чувства собственной важности, особенно когда вы находитесь перед учителем. Человек, который действительно умен, знает, когда и где нужно склониться, и всегда держит свою чашку пустой.
2. Уважение (цзуньцзин)
Уважение — это основа ваших взаимоотношений с родителями, учителями, соучениками, приверженцами других боевых искусств и всеми остальными людьми. Только при уважении возможны гармоничные отношения. Но самый важный вид уважения — это уважение к самому себе. Если вы не уважаете себя, то как вы можете уважать других или ожидать уважения с их стороны? Уважение нужно заслужить, нельзя просить о нем или требовать его.
В Китае говорят: «Кто уважает себя и других, того тоже будут уважать». Например, если вы опускаетесь на дно общества, это значит, что вы потеряли всякое уважение к себе. Раз уж вы сами надругались над своей человеческой природой, почему другие люди должны уважать вас? Уважение придет к вам автоматически, когда все увидят, что вы заслуживаете его.
Моя бабушка рассказывала мне такую историю. Когда-то давным-давно девушка по имени Ли-Ли вышла замуж и переехала к своему мужу и свекрови. Очень скоро Ли-Ли обнаружила, что ужиться со свекровью она никак не может. Они были совершенно разными людьми, и Ли-Ли раздражали многие привычки свекрови, особенно ее постоянное ворчание.
Дни проходили за днями, недели за неделями, а Ли-Ли и ее свекровь постоянно ссорились. Порой доходило чуть ли не до драки. Хуже всего было то, что, по древней китайской традиции, Ли-Ли должна была кланяться свекрови и повиноваться ей во всем. Атмосфера в доме становилась все более гнетущей.
Наконец, когда Ли-Ли уже больше не могла выносить крутого нрава своей свекрови, она решила предпринять какие-то решительные меры. Она отправилась к другу своего отца господину Хуану, который торговал травами. Она рассказала ему о своей беде и спросила, не даст ли он ей какого-нибудь яду, чтобы решить эту проблему раз и навсегда.
Господин Хуан немного подумал и сказал: «Ли-Ли, я помогу тебе, но ты пообещай, что будешь слушаться меня». Ли-Ли ответила: «Господин Хуан, я сделаю все, что вы скажете». Господин Хуан удалился в заднюю комнату и через несколько минут вернулся с пакетиком трав. Он сказал Ли-Ли: «Чтобы избавиться от свекрови, нельзя пользоваться быстродействующим ядом, ведь люди могут тебя заподозрить. Поэтому я даю тебе такие травы, которые будут медленно накапливать яд в ее теле. Каждый день, когда будешь готовить свинину или курицу, добавляй немного этих трав в порцию своей свекрови. А чтобы на тебя не упало подозрение, когда она умрет, ты должна быть с ней очень вежливой и дружелюбной. Не спорь с ней, слушайся ее и вообще обращайся с ней как с царицей».
Ли-Ли была счастлива. Она поблагодарила господина Хуана и поспешила домой, чтобы начать убивать свою свекровь. Она запомнила, как господин Хуан научил ее избежать подозрений, и стала сдерживать свой пыл, повиноваться свекрови и обращаться с ней как со своей собственной матерью.
Через шесть месяцев эту семью было уже не узнать. Ли-Ли так хорошо научилась сдерживать себя, что ее уже почти невозможно было чем-то расстроить. За эти полгода она ни разу не поссорилась со свекровью, которая тоже как будто бы стала добрее и уживчивее. Свекровь стала совсем по-другому относиться к Ли-Ли. Она полюбила Ли-Ли как дочь. Она постоянно говорила всем друзьям и родственникам, что лучше Ли-Ли невестки не сыскать. Ли-Ли со свекровью стали как настоящие мать и дочь.
Однажды Ли-Ли снова пришла к господину Хуану и сказала: «Дорогой господин Хуан, прошу вас, помогите мне обезвредить яд, который убивает мою свекровь! Она очень изменилась и стала такой замечательной женщиной, что я полюбила ее как мать. И я не хочу, чтобы она умерла от того яда, который я дала ей».
Господин Хуан улыбнулся и покачал головой. «Ли-Ли, — сказал он, — беспокоиться не о чем. Я тебе не давал никакого яда. От этих трав не может быть ничего, кроме пользы для здоровья. Если и был яд, то только в твоем уме и в твоем отношении к этой женщине, но теперь и этот яд смыт любовью, которую ты подарила ей».
Мораль этой истории понятна: если хочешь, чтобы тебя уважали люди, сначала сам научись уважать их. «Кто любит других, того тоже полюбят».
Бабушка рассказывала мне и другую историю. Жила как-то в Китае одна семья: отец, мать, десятилетний сын и бабушка. Они ели все вместе за одним столом. Бабушка была очень старая. У нее постоянно дрожали руки, и она все роняла. Во время еды она часто не могла удержать чашку и рассыпала рис по столу.
Невестку это очень раздражало. Однажды она пожаловалась мужу: «Дорогой муж, каждый раз, когда твоя мама ест, она рассыпает еду по всему столу. Меня это выводит из себя, и мне уже самой есть не хочется!» Муж не сказал ничего. Он понимал, что с мамиными руками уже ничего не сделаешь.
Но через несколько дней жена снова пристала к нему: «Ты собираешься что-то делать со своей мамой или нет? Мне это уже надоело!» Как муж ни сопротивлялся, пришлось ему согласиться, чтобы бабушка сидела за отдельным столом. Когда настало время обеда, бабушку посадили за особым столом, в дальнем углу. И к тому же есть ей пришлось из дешевой, щербатой чашки — потому что несколько хороших чашек она уже разбила.
Старушка опечалилась, но что она могла тут поделать? Стала вспоминать прошлое — с какой любовью растила своего сына, сколько времени и сил уделяла ему. Она никогда не жаловалась на трудности и всегда была рядом с ним в нужный момент. А теперь она почувствовала себя брошенной, и сердце ее разрывалось.
Прошло несколько дней. Бабушка оставалось печальной, не улыбалась больше. И вот как-то ее десятилетний внук, который все видел, подошел к ней и сказал: «Бабушка, я знаю, что ты очень несчастна. Мои родители плохо поступили с тобой. Но ты не беспокойся. Я их заставлю снова пригласить тебя за стол, только ты все делай так, как я скажу».
В сердце бабушки зародилась надежда. «Что же я должна сделать?» — спросила она. Мальчик улыбнулся и сказал: «Сегодня за обедом разбей свою чашку для риса, но сделай это как бы случайно». У бабушки от удивления широко раскрылись глаза. «Но зачем?» — спросила она. «Не беспокойся, — сказал внук. — Это уж моя забота».
Наступило время обеда. Когда сын и невестка не смотрели на нее, бабушка подняла старую щербатую чашку, из которой ей теперь приходилось есть, и бросила ее на пол. Чашка разбилась, и невестка тут же вскочила, собираясь обругать бабушку. Но не успела она раскрыть рот, как мальчик громко сказал: «Бабушка, ты зачем разбила эту чашку? Я хотел сохранить ее для моей мамы, когда она состарится!»
Услышав это, мать побледнела. Она внезапно поняла, что все, сделанное ею, было примером для ее сына. Как она обращается со свекровью, так и сын будет обращаться с ней самой, когда она состарится. И ей стало очень стыдно.
С того дня вся семья по-прежнему собиралась за одним столом.
Итак, только тот, кто любит, ценит и уважает учителей и старших по возрасту, заслуживает любви и уважения в старости. Почитайте своих родителей и всегда любите их. И тогда вы заслужите уважение и любовь своих детей.
3. Праведность (чжэньи)
Праведность — это образ жизни. Праведность означает, что если вы должны что-то сделать, то вы делаете это без колебаний, а если чего-то вы не должны делать, то вы никогда этим не занимаетесь. Вами должен руководить ум мудрости, а не эмоциональный ум. Тогда у вас будет ясность духа и не будет чувства вины. Если вы сможете стать такой личностью, то над вами не властны будут дурные влияния и в вас будут верить другие люди.
В эпоху Воюющих Царств (475–222 гг. до н. э.) два соседних государства Чжао и Цинь часто воевали друг с другом. При дворе Чжао были два способных и талантливых чиновника — генерал Лянь По и гражданский чиновник по имени Линь Сянжу. Благодаря этим людям царство Цинь не осмеливалось начать крупномасштабное вторжение в Чжао.
Сначала Линь Сянжу занимал более низкое положение, чем генерал Лянь По. Но позже, когда Линь Сянжу был назначен послом в Цинь, он дипломатическим путем добился победы для Чжао. Поэтому царь Чжао стал давать ему все более важные должности, и вскоре он превзошел чином Лянь По. Генерал воспринял это как личную обиду. Он постоянно говорил своим подчиненным, что найдет способ одернуть этого выскочку Линь Сянжу.
Когда Линь Сянжу услышал об этом, он стал избегать встречаться с Лянь По лицом к лицу. Однажды к Линь Сянжу пришли его чиновники и сказали: «Генерал Лянь По только объявил о своих намерениях, а вы уже так испугались. Для нас это очень унизительно, и мы хотим подать в отставку».
Тогда Линь Сянжу спросил их: «Кто более значителен: генерал Лянь По или царь Цинь?» Чиновники ответили: «Конечно, генерал Лянь По не может сравниться с царем Цинь!»
«Правильно! — воскликнул Линь Сянжу. — А когда я был послом в Цинь, я не боялся возражать самому царю Цинь. Так что не боюсь я и генерала Лянь По! Царство Цинь не смеет напасть на Чжао только из-за генерала Лянь По и меня. Если мы двое будем ссориться друг с другом, Цинь воспользуется этим и нападет на нас. Для меня интересы государства стоят на первом месте, и я не собираюсь ссориться с Лянь По из-за личной неприязни!»
Когда Лянь По узнал об этом, ему стало очень стыдно. Он разорвал на себе рубаху, привязал к спине березовый прут и отправился к дому Линь Сянжу, чтобы вымолить прощение за свою гордыню. Линь Сянжу вышел, уговорил Лянь По подняться с земли и крепко пожал ему руку. С того дня Лянь По и Линь Сянжу стали близкими друзьями и вместе служили своей стране.
Другая история рассказывает о событиях периода Весны и Осени (722–481 гг. до н. э.). В государстве Цзинь был один высокопоставленный чиновник по имени Ци Си. Когда он состарился и собрался в отставку, цзиньский князь Дао попросил его подыскать себе замену. Ци Си сказал: «Се Ху — вот прекрасный человек, который лучше всех заменит меня».
Князь Дао был очень удивлен и спросил: «Но разве Се Ху — не ваш политический противник? Почему же вы рекомендуете его?» «Вы спросили меня, кто, по моему мнению, заслуживает доверия и лучше всего подходит для этого поста. Вот я и порекомендовал вам того, кого считаю лучшим. Вы же не спросили меня, кто мой враг», — ответил Ци Си.
Но, к несчастью, не успел князь Дао назначить Се Ху на новую должность, как тот умер. Пришлось князю Дао просить Ци Си порекомендовать другого человека. Ци Си сказал: «Теперь, когда Се Ху умер, единственный человек, кто может занять мое место, — это Ци У».
Князь Дао снова очень удивился и спросил: «Но разве Ци У — не ваш сын? Вы не боитесь, что начнутся сплетни?» Ци Си ответил: «Вы лишь спросили у меня, кто лучше всех подходит для этой должности, но не спрашивали, сын ли мне Ци У. Вот я и ответил вам, кто является лучшей кандидатурой».
Как Ци Си и предсказывал, его сын Ци У великолепно справился с поставленной задачей. В этой ситуации только такой добродетельный человек, как Ци Си, мог порекомендовать действительно талантливого кандидата. Он не восхвалял врага, чтобы задобрить его, и не продвигал своего сына из эгоистических соображений. В своих действиях и решениях он руководствовался только своим чувством справедливости.
4. Доверие (синьюн)
Обладать «доверием» означает быть достойным доверия, а также доверять себе. Вы должны стать такой личностью, которой другие люди могут доверять. Например, не следует легко давать обещания, но если уж вы пообещали что-то, то надо это выполнять. Доверие — основа дружбы и уважения. Доверие друга трудно заслужить, но легко потерять. Доверие к себе — это корень уверенности в себе. Вы должны научиться вырабатывать уверенность в себе и демонстрировать ее вовне. Только тогда вы сможете заслужить доверие и уважение других людей.
В Китае рассказывают одну историю об императоре Ю из династии Чжоу (781–771 гг. до н. э.). Когда император Ю пошел войной на царство Бао, он взял в наложницы прекрасную девушку по имени Бао Ши. Хотя Бао Ши была очень красива, она никогда не улыбалась. Надеясь развеселить ее, император дарил ей жемчуга и драгоценные камни и присылал разные яства. Он перепробовал все способы, но Бао Ши так и не улыбнулась. Император был властелином целой страны, но он не мог добиться улыбки от прекрасной девушки. Из-за этого он был очень несчастлив.
Вдоль дорог в царстве Чжоу были установлены вышки для сигнальных костров. Если враг нападал на столицу, зажженные огни подавали сигнал вассалам, что их император в опасности, и они немедленно высылали войска на помощь. Огни не должны были зажигаться, пока ситуация не станет критической. Но император решил воспользоваться ими, чтобы доставить удовольствие Бао Ши. И он отдал приказ зажечь сигнальные костры. Все феодалы решили, что столица находится в опасности, и вскоре к городу подошла огромная армия.
Когда Бао Ши увидела войска, топчущиеся вокруг города в яростном недоумении, она непроизвольно расхохоталась. Император Ю был счастлив, что смог развеселить ее, и совершенно забыл о своих вассалах, которые не знали, что и подумать. Через некоторое время император вышел к ним и сказал: «Ничего не случилось. Все отправляйтесь домой».
Император Ю совершенно не думал о важности сигнальных огней, и дошел до того, что зажигал их еще несколько раз, чтобы заставить Бао Ши улыбнуться. Все вассалы были в ярости из-за того, что их снова и снова дурачили.
Со временем император Ю настолько потерял голову от Бао Ши, что дал развод императрице, Госпоже Шэнь. Отец Госпожи Шэнь пришел в ярость и, заключив союз с варварским племенем цюаньжун, напал на столицу. Когда положение императора Ю стало безнадежным, он приказал вновь зажечь сигнальные огни, надеясь, что вассалы спасут его и его столицу…
Даже умирая, император Ю так и не понял, что это именно из-за его игр с сигнальными огнями ни один феодал в тот день и не подумал выслать ему на помощь свою дружину.
5. Верность (чжунчэн)
Верность — это корень доверия. Вы должны хранить верность своему учителю и своим друзьям, а они должны быть верны вам. Верность делает возможным взаимное доверие. В китайских боевых искусствах особое значение придается отношениям верности между вами и вашим учителем. Эта верность строится на фундаменте послушания учителю. Без послушания не может быть обучения. Если вы искренне желаете учиться, то вы должны избавиться от чувства собственной значительности. Вы должны преклоняться перед своим учителем как на ментальном, так и на духовном уровне. Только это откроет врата доверия. Учитель не станет обучать того, кто вечно озабочен собственной значительностью. Помните: когда вы находитесь перед учителем* у вас нет никакой значительности.
Еще в детстве я слышал такую историю. Давным-давно в Азии был один царь. Никто никогда не видел настоящего лица царя, потому что всегда, когда он встречался со своими министрами и чиновниками или выходил к народу, царь надевал маску. Маска имела очень строгое и торжественное выражение. Поскольку никто не мог видеть настоящего выражения лица царя, все чиновники и простые люди уважали, слушались и боялись его. Благодаря этому он очень хорошо управлял страной.
Однажды супруга сказала ему: «Если, чтобы хорошо управлять страной, ты должен носить маску — значит, люди уважают маску, а не тебя». Царю захотелось доказать супруге, что именно он, а не его маска, управлял страной, и он решил снять маску и показать чиновникам свое настоящее лицо.
Когда царь оказался без маски, чиновники смогли видеть выражение его лица и догадываться, о чем он думает. И вскоре чиновники перестали бояться царя.
Прошло несколько месяцев. Ситуация во дворце все ухудшалась. Царь утратил ту торжественную значительность, которая заставляла людей бояться его. Хуже того: чиновники начали терять уважение к нему. Они не только спорили друг с другом в присутствии царя, но даже позволяли себе возражать ему самому.
Вскоре царь осознал, что среди его чиновников больше нет единодушия и сотрудничества. Он терял власть над страной, и страна погружалась в хаос. Нужно было что-то предпринять, чтобы вернуть себе уважение народа и способность управлять страной. И царь приказал обезглавить всех чиновников, которые видели его настоящее лицо, а на их места назначил новых. Затем он снова надел свою маску. И вскоре страна снова стала единой и управляемой.
Есть ли маска на вашем лице? Может быть, люди верны не вам, а вашей маске? Отражает ли то, что люди видят на вашем лице, то, что вы действительно думаете? Случалось ли вам снимать свою маску и смотреть на свое настоящее лицо в зеркале? Это помогло бы вам стать смиреннее. И тогда, даже если у вас на лице маска, она не будет управлять вашей жизнью.
Мораль ума:
1. Воля (ичжи)
Для выработки сильной воли обычно требуется время. Происходит борьба между эмоциональным умом и умом мудрости. Если ваш ум мудрости будет управлять всем вашим существом, то вы сможете подавлять всякое беспокойство, происходящее от эмоционального ума, и для вашей воли будет меньше помех. Сила воли зависит от искренности вашего устремления к цели. Это устремление должно иметь глубинный характер, а не быть всего лишь случайным, смутным желанием. Очень часто те ученики, которые вначале демонстрируют самое пылкое желание учиться, отсеиваются первыми, а те, чей пыл скрыт глубоко внутри, остаются дольше всех.
В одной старинной китайской истории рассказывается о девяностолетнем старике, который жил вместе со своими сыновьями, невестками и внуками у горы Бэй. Перед его домом возвышались две горы, Тайсин и Вань, которые мешали проехать в центр округа. Однажды старик решил срыть эти две горы и выбросить грунт в море. Услышав об этом, соседи стали смеяться над стариком. Но он сказал им: «Нет ничего невозможного! Я скоро умру, но у меня есть сыновья, а у сыновей дети и так далее. Разве не под силу им срыть эти горы? Ведь недаром говорят: “Было бы желание, а способ найдется”».
А вот один из рассказов о знаменитом поэте Ли Бо. В молодости он учился в школе очень далеко от родного дома. Ему не хватило силы воли, и он решил бросить учебу и вернуться домой. По пути, взбираясь на гору, он встретил старуху, сидевшую перед своим домом. В руках она держала металлический пест, которым водила по камню. Ли Бо очень удивился и спросил, что это она делает. Старуха ответила: «Я хочу выточить из этого песта иголку». Услышав это, Ли Бо устыдился и решил вернуться в школу, чтобы окончить свое обучение. Впоследствии он стал одним из величайших поэтов Китая.
И, наконец, еще одна известная история, на этот раз — о знаменитом лучнике по имени Хоу И. Однажды Хоу И услышал, что на Севере есть великий мастер стрельбы из лука, и решил попроситься к нему в ученики. Проделав трехмесячное путешествие, Хоу И добрался до холодной северной страны. Вскоре он нашел дом знаменитого мастера. Он постучался, и старый мастер вышел к нему. Хоу И преклонил колени и сказал: «Уважаемый учитель, не примете ли вы меня в ученики?» Старый мастер ответил: «Молодой человек, я не могу принимать учеников. Мои способности гораздо скромнее, чем вы думаете, и кроме того, я уже стар». Но Хоу И не устроил такой ответ. «Уважаемый учитель, — сказал он, — я уже принял решение: клянусь не вставать с колен, пока вы не пообещаете принять меня в ученики».
Не сказав ни слова, мастер закрыл дверь, оставив Хоу И стоять на коленях во дворе. Вскоре стемнело и пошел снег, но Хоу И по-прежнему неподвижно стоял на коленях. Прошли сутки, но мастер не показывался. Хоу И продолжал стоять на коленях на голой земле перед его дверью. Прошли вторые и третьи сутки. Наконец мастер открыл дверь и сказал: «Молодой человек, если вы действительно хотите учиться у меня стрельбе из лука, вы должны сперва пройти несколько испытаний». «Конечно, учитель», — ответил счастливый Хоу И.
«Сначала испытаем твое терпение и настойчивость. Ты должен вернуться домой и каждое утро и каждый вечер наблюдать, как сгорают, одна за другой, три палочки благовоний. Делай это на протяжении трех лет, а потом возвращайся ко мне».
Хоу И отправился домой и начал каждое утро и каждый вечер наблюдать, как сгорают палочки благовоний. Поначалу ему быстро становилось скучно, и он терял терпение. Но он был полон решимости выполнить обещание и продолжал свое упражнение. Через шесть месяцев наблюдение за сгорающей палочкой стало привычкой. Он осознал, что стал терпеливее, и даже стал получать удовольствие от своих утренних и вечерних занятий. Он стал фокусировать свое сознание на тлеющем огоньке, медленно ползущем вниз по палочке. Упражняясь в сосредоточении и успокоении своего ума, он научился отличать истинное от ложного. По прошествии трех лет он обнаружил, что каждый раз, когда он фокусирует свой взгляд на каком-то предмете, этот предмет как бы увеличивается в его сознании, а все остальные предметы исчезают. Он еще не понял, что овладел важнейшим умением искусного стрелка — сосредоточением и успокоением ума. Пройдя испытание, он был очень счастлив и поспешил на Север к своему мастеру.
Мастер сказал ему: «Ты выдержал первое испытание, вот тебе второе. Отправляйся домой и день и ночь наблюдай, как твоя жена работает за своим ткацким станком, не отрывая глаз от снующего туда-сюда челнока. Делай так три года, а затем возвращайся ко мне».
Хоу И был очень разочарован, ибо он рассчитывал, что теперь, после трех лет тренировки терпения, мастер начнет учить его. Но, поскольку он был полон решимости добиться своего, он повернулся и отправился домой. Он сел рядом с ткацким станком своей жены и сосредоточил взгляд на снующим челноке. Как и в случае с благовониями, сначала ему это занятие не нравилось, но по прошествии года он начал привыкать к быстрому движению челнока. Еще через два года он обнаружил, что, когда он сосредоточивается на челноке, тот движется медленнее. Сам того не осознавая, он научился следующему важнейшему умению лучника — сосредоточению на быстро движущемся объекте. Хоу И вернулся к своему учителю и рассказал ему о своих успехах. Но обучение так и не началось. Вместо этого ему было велено опять возвращаться домой и в течение трех следующих лет изготавливать по десять корзин для риса в день. Китайские корзины для риса делаются из жесткой лозы и, чтобы плести их, нужно иметь очень сильные руки. Даже очень хороший корзинщик может сплести от силы пять корзин в день, а Хоу И нужно было делать десять!
Очень разочарованный, он, тем не менее, решил выполнить и это задание. Поначалу он почти не спал, проводя за плетением корзин большую часть суток. Его руки немели и кровоточили, плечи ныли, он постоянно чувствовал усталость, но он упорно работал, выполняя норму каждый день. Через шесть месяцев он заметил, что его руки и плечи больше не болят, а ежедневные десять корзин даются легко. К концу третьего года Хоу И делал по двадцать корзин в день. Несомненно, он выполнил последнее требование к хорошему стрелку из лука — иметь сильные руки и плечи. И Хоу И наконец понял, что последние девять лет он фактически готовил себя к тому, чтобы стать отличным лучником. Теперь, со своими сильными руками и сосредоточенным умом, он стрелял из лука очень хорошо.
Гордый и счастливый, он вернулся к учителю, который встретил его словами: «Ты усердно учился и многое постиг. Я не могу научить тебя ничему сверх того, что ты уже знаешь». Сказав это, старый мастер повернулся и стал уходить.
Хоу И подумал, что все, чему мастер научил его за последние девять лет, выражалось всего лишь в трех предложениях. Он не мог поверить, что это и было все, чему нужно было научиться. И он решил на этот раз подвергнуть испытанию самого мастера, который уже успел отойти на двести ярдов. Он вытащил из колчана стрелу, натянул тетиву, прицелился в кисточку на шапке мастера и выстрелил. Учитель мгновенно почувствовал летящую стрелу, и выстрелил из своего лука ей навстречу. Стрелы столкнулись в воздухе и упали на землю. Увидев это, Хоу И сразу же послал вторую стрелу, но ее постигла та же участь. Он решил, что учитель вряд ли сможет сбить в воздухе три стрелы подряд, и выстрелил в третий раз. И тут он заметил, что у мастера кончились стрелы. Не успел он испугаться, как мастер сорвал ветку с ближайшей ивы и использовал ее вместо стрелы. И опять сбил стрелу Хоу И в воздухе. Тогда Хоу И подбежал к учителю, упал перед ним на колени и сказал: «Досточтимейший учитель, теперь я понял одну вещь. То, чему я не могу научиться от вас, — это опыт, который может прийти только с практикой».
Конечно, кое-что в этом рассказе преувеличено. И все-таки учителя в Китае часто рассказывают эту историю, чтобы побудить учеников к укреплению воли, размышлению и исследованию. Учитель может дать вам только ключ от двери. Войти в эту дверь и увидеть, что находится за ней, — это уже ваша личная задача. Чем больше вы наберетесь опыта, тем лучше станете.
2. Выносливость, настойчивость и терпение (жэньнай, или, хэнсинь)
Выносливость, настойчивость и терпение — это проявление сильной воли. Люди, которые добиваются успеха, — не обязательно самые умные, но всегда самые терпеливые и настойчивые. У истинно мудрых людей мудрость руководит не только их мышлением, но и их личностью. Воспитывая в себе вышеупомянутые три качества, вы постепенно углубите свой ум, что существенно важно для обучения. Если вы знаете, как пользоваться своим умом во время тренировки, то можете достичь более глубокого понимания. А если вы сможете проявлять это понимание в своих действиях, то превзойдете других. Из всех историй, которые мне рассказывал мой учитель, я больше всего любил рассказ о мальчике, который вырезал из дерева Будду. Жил когда-то двенадцатилетний мальчик, родители которого погибли во время войны. Он пришел в Шаолиньский храм и попросил о встрече с настоятелем. Когда его привели к настоятелю, мальчик упал на колени и сказал: «Уважаемый учитель, не возьмете ли вы меня в ученики? Я буду уважать и слушаться вас, служить вам как полагается и не разочарую вас».
Посмотрев на мальчика, настоятель решил сначала проверить его. Он сказал: «Хорошо, я буду учить тебя гунфу, но сейчас мне нужно на один год покинуть монастырь для проповеди. Не поможешь ли ты мне, пока я буду в отлучке?» Мальчик был рад, что ему предоставляется шанс показать себя хорошим учеником, и он сказал: «Конечно, уважаемый учитель! Что я должен делать?»
Настоятель вывел мальчика из храма и указал ему на большое дерево. Он сказал: «Я всегда хотел иметь хорошую статую Будды. Видишь это дерево? Мог бы ты срубить его и вырезать для меня Будду?» Мальчик восторженно отвечал: «Да, учитель! К вашему возвращению я сделаю для вас эту статую». На следующее утро настоятель ушел, а мальчик остался жить с монахами. Через несколько дней он срубил дерево и приготовился к изготовлению статуи Будды. Мальчик хотел вырезать прекрасного Будду, чтобы порадовать настоятеля. Он работал день и ночь, стараясь вырезать как можно аккуратнее.
Через год настоятель вернулся с проповеди. Мальчик был очень взволнован. Он показал настоятелю своего Будду, который получился высотой в пять футов. Он очень надеялся, что настоятель поверит в него и одобрит его работу. Посмотрев на статую, настоятель понял, что мальчик искренне старался изо всех сил. Но он решил продолжить испытание и сказал: «Хорошо сделано, мой мальчик! Но, кажется, статуя получилась великовата. Это не совсем тот размер, который я имел в виду. Сейчас мне опять нужно уйти из монастыря на год, так не мог бы ты за это время сделать Будду поменьше?»
Мальчик был очень разочарован и огорчен. Он-то думал, что, увидев Будду, настоятель примет его в ученики и начнет обучать секретам гунфу. Но, чтобы порадовать настоятеля, он сказал: «Конечно, учитель. Я сделаю его поменьше». Хотя мальчик согласился, настоятель видел по его лицу, что на этот раз согласие не было добровольным, не шло от сердца. Но это значило, что на этот раз испытание будет настоящим.
На следующее утро настоятель ушел, а мальчик снова остался с монахами и приступил к выполнению своего обещания. Он начал вырезать нового Будду, стараясь, чтобы фигура получалась поменьше, но был раздосадован и несчастлив. Тем не менее он заставлял себя работать. Прошло шесть месяцев, и он понял, что вырезал уродливого, несчастного Будду.
Мальчик был совершенно подавлен. Он понял, что не может вырезать Будду в таком настроении, и прекратил работу. Проходили дни и недели. День возвращения настоятеля неумолимо приближался. Его шансы стать учеником настоятеля становились все призрачнее, а депрессия — все глубже.
Но однажды утром он внезапно осознал нечто важное. Он сказал себе: «Раз уж, чтобы учиться гунфу, я должен закончить эту статую Будды, так почему бы не постараться и не сделать это с радостью?» И его настроение сразу же изменилось. Он снова был счастлив, к нему вернулось терпение и сила воли. Он работал целыми сутками, и чем больше он работал, тем больше удовольствия от этого получал. Мальчик и не заметил, как закончился годичный срок и статуя была готова. Это был изящный и счастливый Будда.
Когда настоятель вернулся, мальчик пришел к нему с новым Буддой. Эта фигура была в два фута высотой. Настоятель был очень доволен. Он увидел, что мальчик прошел через самое трудное испытание и преодолел самого себя. И все же он решил устроить мальчику еще одну, последнюю, проверку. Он сказал: «Что ж, ты хорошо поработал. Но, к сожалению, и эта фигура слишком велика. Через несколько дней я ухожу проповедовать еще на год. За это время не можешь ли ты сделать Будду еще меньше?» На этот раз мальчик не проявил никаких признаков разочарования. Он сказал: «Хорошо, учитель. Я сделаю его еще меньше». Мальчик уже научился получать наслаждение от работы.
И настоятель снова ушел. На этот раз работа была в радость. Мальчик все время проводил в мастерской, стараясь сделать статуэтку как можно более живой и изящной. Его искренность, его терпение и его зрелость нашли свое выражение в облике Будды.
Через год вернулся настоятель. Мальчик вручил ему статуэтку Будды — всего двухдюймовой высоты и с самой тонкой резьбой. И тогда настоятель поверил, что из этого мальчика может получиться мастер боевых искусств. Мальчик прошел испытание. Вскоре он стал одним из лучших учеников в Шаолиньском монастыре.
Как уже говорилось, у нас есть два разных ума. Один ум связан с нашими эмоциями, а другой — с мудростью и рассудительностью. Иногда бывает так, что вы знаете, что нужно сделать то-то и то-то, но совершенно не хотите делать этого. В этих случаях ум мудрости говорит вам, что нужно делать, а ленивый эмоциональный ум говорит «нет». Какой ум победит? Если вы можете следовать уму мудрости, это значит, что вы одержали главную победу — победу над собой, и можете рассчитывать на успех.
3. Смелость (юнгань)
Смелость часто путают с храбростью. Но это несколько разные вещи. Смелость происходит от понимания, которое, в свою очередь, берет начало в уме мудрости. Храбрость же является внешним проявлением смелости. Можно сказать, что храбрость — это дитя ума мудрости и эмоционального ума. Например, если у вас есть смелость, чтобы принять вызов, это значит, что ваш ум понял ситуацию и принял решение. И только после этого вам потребуется храбрость, чтобы провести это решение в жизнь. Храбрость без смелости длится не долго. Без смелости, предполагающей глубокое понимание вызова, храбрость слепа и глупа.
Смелость означает, что вы смеете принять вызов лицом к лицу. Но для успешного проявления смелости недостаточно одного решения, принятого умом мудрости. Нужна определенная психологическая подготовка и эмоциональная уравновешенность; нужна храбрость. Часто у нас не бывает времени для принятия обдуманного решения. Но мудрый человек всегда готов к любым возможным ситуациям, и, когда что-то случается, ему остается только демонстрировать свою храбрость.
Вот одна история из эпохи Весны и Осени (722–481 гг. до н. э.). В те времена в Китае существовало множество феодальных княжеств, которые часто нападали друг на друга.
Однажды войско княжества Цзинь вторглось в княжество Чжэн. Чжэнский правитель отправил к цзиньцам парламентера, чтобы они узнали условия отвода войск. Цзиньский князь Вэнь (636–627 гг. до. н. э.) выставил два требования: во-первых, чтобы молодой князь Лань был объявлен наследником, и во-вторых, чтобы министр Шу Чжань, возражавший против кандидатуры Ланя, был выдан цзиньцам. Правитель княжества Чжэн отказался принять второе условие. Шу Чжань сказал правителю: «Княжество Цзинь требует меня. Если я не явлюсь, цзиньцы не отведут свои войска. Получится так, что из-за страха смерти я пренебрег гражданским долгом!» «Если ты явишься к ним, — сказал правитель, — то непременно погибнешь. Поэтому я не могу тебя отпустить».
«Почему бы не отпустить одного министра, если это спасет народ и страну?» — спросил Шу Чжань. Тогда чжэньский правитель со слезами на глазах приказал стражникам проводить Шу Чжаня в ставку цзиньцев.
Когда цзиньский князь Вэнь увидел Шу Чжаня, он сразу же приказал приготовить большой котел, чтобы сварить того заживо. Но Шу Чжань совершенно не казался испуганным. «Я надеюсь, что вы дадите мне последнее слово», — сказал он. Князь Вэнь попросил его говорить покороче.
Шу Чжань сказал: «Мой господин считает меня невиновным и категорически отказывался отправить меня к вам. Я сам настоял на том, чтобы прийти сюда и спасти Чжэн от опасности. Я такой человек: точное предсказание событий называю мудростью, любовь к своей стране называю верностью, стойкость перед лицом опасности называю смелостью, а желание умереть ради своей страны называю человеколюбием. Можно ли поверить, что человеколюбивый, мудрый, верный и смелый министр будет казнен в государстве Цзинь?» Затем, прислонившись к котлу, он закричал: «Отныне каждый, кто служит своему правителю, пусть помнит о том, что случилось со мной!»
Услышав эту речь, князь Вэнь изменился в лице. Он приказал немедленно освободить Шу Чжаня и с почетом проводить его обратно в Чжэн.
Можно вспомнить и один эпизод из жизни знаменитого сунского министра Сы Магуана (1019–1086). Однажды в детстве он играл с друзьями в саду, где под деревом стояла огромная глиняная цистерна с водой. Одному мальчику очень хотелось заглянуть в цистерну. Поскольку цистерна была очень высокая, он решил взобраться на дерево и заглянуть в нее сверху. К несчастью, он сорвался с ветки, упал прямо в цистерну и начал тонуть.
Когда это случилось, все дети очень перепугались. Одни стояли, не зная, что делать, а другие в ужасе убежали. Один Сы Магуан не растерялся: схватил большой камень, швырнул в цистерну и разбил ее. Вода сразу же вытекла, и ребенок был спасен.
Итак, в критической ситуации недостаточно иметь мудрый и спокойный ум нужно еще быть достаточно храбрым, чтобы суметь этим умом воспользоваться.
Назад: Введение
Дальше: Глава 2 О китайском цигун
