«Иваново детство» и Коля
Не помню, как в нашем доме появился Аркадий Белогородский – по-моему, он занимался математикой с моей сестрёнкой Ирой, но могу и ошибаться. Помню, что съёмки в «Пленнице» уже закончились и я была на репетиционном в Московском цирке. И помню, что Аркадий попытался за мной приударить. Безрезультатно.
Тогда он решил подтянуть «тяжёлую артиллерию», видимо, для придания большего веса собственной фигуре, и привёл к нам друга, Колю Бурляева. Ясно, что Аркадий хотел похвастаться тем, какие у него знаменитые друзья. Но результат получился совсем не тот, которого он ожидал, – я в Колю влюбилась. Вернее, сначала он мне просто очень понравился, хотя совсем не был красавцем: худенький, юный, нервный, говорил, сильно заикаясь.
Коля учился на последнем курсе Щукинского училища, но был уже известным артистом: снялся у Кончаловского в фильме «Мальчик и голубь», у Тарковского в «Ивановом детстве», у Файта – в картине «Мальчик и девочка».
Коля увлечённо рассказывал о только что завершённых съёмках «Андрея Рублёва» Тарковского, где он сыграл в новелле «Колокол», о работе с Никитой Михалковым над спектаклем «12 разгневанных мужчин» на учебной сцене Щукинского…
Он был ярким, остроумным, влюблённым в профессию… Я посокрушалась, что ничего, кроме «Мальчика и девочки», с его участием не видела. Тогда Николай сказал, что обязательно пригласит меня на дипломный спектакль, и посоветовал посмотреть «Иваново детство» – благо он идёт в двух шагах от моего дома – в Кинотеатре повторного фильма… Правда, на каком-то раннем сеансе – то ли в 10, то ли в 12…
И на другое утро я пошла в кинотеатр…
Это было эмоциональное потрясение! Гениальный фильм!.. Гениальный мальчик…
Когда в финальных кадрах на фотографии погибшего мальчишки я увидела Колины глаза, я почувствовала, что не просто влюбилась – меня прежней больше нет!.. Этот недетский взгляд ребёнка сразил меня наповал. И образ рано повзрослевшего на войне мальчика, и образ реального взрослого Коли-юноши – слились во мне воедино…
Я поняла, что не просто «влюбилась» – люблю…
В какой-то телевизионной передаче о Коле наш с ним брак назвали «студенческим». Это совсем не так. Да, конечно, это был союз двух очень юных людей – когда мы поженились, мне только исполнилось 20, а Коле – 21 год. Но никак нельзя наши отношения назвать «пробными». Это была моя ПЕРВАЯ ЛЮБОВЬ – не влюблённость. Коля был моим первым мужчиной…
И я уверена, что и для Коли это было настоящее и сильное чувство. Любовь.
Мы не могли друг без друга. Я ещё работала в цирке. Коля «сюрпризом» приезжал ко мне на гастроли в Горький… Я помню, как безутешно плакала каждый раз, провожая его в Москву, хотя знала, что через несколько дней мы опять увидимся…
В Москве мы тоже были почти неразлучны. Когда у меня возникали многочисленные мероприятия в связи с премьерой «Пленницы», а потом и «Вия», я стремилась побыстрее оттуда сбежать, потому что мои мысли были с Колей, и я рвалась на свидание с ним…
Меня очень тепло приняла его семья – и родители, Пётр Диомидович и Татьяна Александровна, и сестра Люся, и братья – Борис и Гена…
Чего не скажешь о моих! Мама с бабушкой никак не могли понять, что я нашла «в этом мальчишке», когда вокруг меня вились молодые дипломаты, студенты МГИМО и Института иностранных языков, музыканты, режиссёры, певцы, космонавты… Перспективные… Влюблённые. С подарками…
Но никогда в моей жизни не было места рациональным взаимоотношениям. Сейчас можно и поспорить с самой собой – хорошо это или плохо. Но… со мной могло быть только так, а не иначе! Коля – и всё тут…
На июнь была назначена наша свадьба. Коля вводил меня в круг своих друзей и знакомых…
Странно, но только сейчас я подумала: а ведь это был «его круг», а из своего я как-то незаметно и вполне добровольно выскользнула, что было в корне неправильно…
Как и обещал, Коля пригласил меня на свой дипломный спектакль «12 разгневанных мужчин», который произвёл на меня большое впечатление. Но мой поход в Щукинское оставил и горький осадок. Когда меня усаживали в зале, из него, демонстративно стуча каблучками, вышла – почти выбежала – Наташа Богунова, когда-то сыгравшая с Колей в картине «Мальчик и девочка»… Я её сразу узнала. Она была необыкновенно хороша! А сердце ёкнуло от ревности – было!!! Не знаю, так ли это на самом деле, но интуиция меня редко обманывала в жизни. Хотя – конечно, я очень ревнива, даже можно так сказать: глупая собственница. Что поделать, не обладала женской мудростью (да и сейчас, по правде говоря, не блещу!). Да и Коля, хоть сам был увлекающейся натурой, тоже был изрядно ревнив. И тоже интуитивен.
Может быть, именно поэтому он и хотел замкнуть меня в собственном кругу. Может быть, именно поэтому он так не хотел, чтобы я уходила из цирка и поступала в Щукинское (хотя невольно сам меня к этому подтолкнул).
При всей моей любви к цирку в какой-то момент я вдруг почувствовала, что мне этого мало: жизни, спрессованной вокруг семи минут – хоть и счастья, хоть и полёта… Я ещё не знала, как раздвинуть круг…
Потом приняла решение, что пойду учиться заочно в ГИТИС – на театроведческий или искусствоведческий факультет. Или на отделение режиссёров цирка, которое только-только открылось. Что с этим образованием делать дальше, я не задумывалась…
Знакомство с Колей, с его друзьями, фильмы Тарковского, спектакли Щукинского училища – неожиданно зародили во мне совершенно другие желания и планы: я вдруг поняла, что ОЧЕНЬ ХОЧУ ИГРАТЬ НА СЦЕНЕ! Не в кино, а именно в театре…
Снимаясь в «Вие», я поняла, что для того, чтобы быть соавтором своих ролей, иметь право отстаивать своё видение роли в репетициях, на съёмках, в спорах с партнёрами и режиссёрами, поверить в себя, в конце концов, надо УЧИТЬСЯ ПРОФЕССИИ. И я решила поступать в Щукинское.
Коля такого поворота не ожидал. Он меня отговаривал. Он втолковывал мне, что то, что я делаю в цирке, его потрясло, что мой номер уникален, а вот что будет со мной в качестве артистки театра – ещё неизвестно. Он убеждал меня из цирка не уходить…
Возможно, он предчувствовал, что это станет началом нашего расставания…
В общем-то, так оно и получилось…
