Красная Поляна и речка Мзымта
Но именно этот прыжок Леонид Иович и решил снимать с помощью дублёрши. «Ну как же так?! Я же воздушная гимнастка! А тут всего-навсего какая-то несчастная речка… Можно я сама?..» – канючила я. Но Гайдай был непреклонен: «Если бы это был последний кадр в фильме! А нам ещё полкартины снимать!..»
Ассистентка, поехавшая за дублёршей, вместо девочки «нашла только мальчика», которого нарядили в мой костюм и поставили на исходную точку. Оператор Бровин, конечно, его забраковал, сказав, что «парень на Наташу никак не похож. Да ещё усики пробиваются!..» Группа дружно захохотала…
Я с надеждой дёрнулась в сторону Гайдая, но меня опередила девушка из группы любопытных, наблюдавших за съёмками. Она сообщила, что вот, мол, какая удача – «я как раз мастер спорта по прыжкам в воду и с радостью вам помогу!».
Одетая в мой многострадальный костюм, наскоро, «под Нину», подстриженная девочка готовится к прыжку. По команде «мотор» она неожиданно мешком падает в воду и топором идёт ко дну…
Выловленная из речки «мастер спорта по прыжкам», стуча зубами от страха и холода, созналась, что, вообще-то, она плавать не умеет, но «очень хотела сняться в кино»…
Световой день неумолимо двигался к «режиму», и времени на поиски дублёрши уже не оставалось. А на другой день мы возвращались в Алушту. Так что пришлось прыгать мне!..
Таким образом, все трюки в картине я выполнила сама!.. Ура!.. Хотя не могу сказать, что плавание в ледяной речке с не очень тёплым названием Мзымта доставило такое уж удовольствие!.. Река брала начало в ледниках Кавказских гор. Температура в ней была, наверное, градусов 5–6… Дублей много: прыжки, потом само «спасение», потом ещё нас поливали водой из Мзымты (когда мы с Шуриком сидим, стучим зубами от холода, надо сказать, стучали мы практически по-настоящему).
Поэтому, когда съёмка наконец завершилась, нам с Сашей поднесли по полстакана чистого спирта, позаимствованного у гримёров. Им тогда полагалось возить с собой для работы: отмачивать, например, всякие наклейки – усы, бороды, накладки и т. д. И спирт, и тройной одеколон в неограниченном количестве им выдавали на складе «Мосфильма». Закусить принесли одно огромное яблоко (ранет, кажется!) на двоих… Я попыталась отказаться от жутко пахнущего спирта, но мне сказали: «Надо! А то заболеешь!» – и я послушно выпила, сразу окосела и сказала, что хочу спать. Мне показали направление, куда я должна была пойти, чтобы найти домик, в котором остановилась. Я добралась до него, плюхнулась на кровать и быстренько «отрубилась»…
Проснулась от того, что меня кто-то осторожно потрясывает за плечо. Это был Юрий Владимирович Никулин, который жалостно так мне сообщил: «Девочка! (Никулин меня всегда называл „девочка“.) Это моя постелька!»… (Ну, прямо-таки текст из сказки «Три медведя»: «Кто ложился на мою постель и примял её?!.») Вот стыдно-то было!..
Да! Я же не рассказала, что «объект река» снимался – единственный из всей картины – на Кавказе, в Красной Поляне, которая тогда и не предполагала, что через несколько десятков лет станет «олимпийским объектом» и фешенебельным курортом. Тогда это было милейшее, очаровательнейшее туристическое местечко – несколько скромных деревянных домиков для привала туристов у подножия Кавказских гор. Рядом, в живописной долине, эта самая речка Мзымта… Тихо. Красиво. И хоть и не очень далеко от Адлера, но в стороне от цивилизации…
