Владилен с трудом отмахивался мечом от двух наставников, с ленцой гоняющих его по тренировочной площадке. Невзирая на то, что после жутковатого обряда да-алль, во время которого старые мастера без наркоза обнажали каждый его нерв и смазывали каким-то жгучим снадобьем, скорость реакции и повысилась на два порядка, против опытных воинов Пути он еще не тянул – у тех за плечами были десятилетия тренировок.

Откровенно говоря, поначалу он от подошедших прямо на улице азиатов просто отмахнулся, даже не поинтересовавшись, чего они хотят. Тогда Владилен всеми силами пытался разыскать Андрея, чтобы предупредить об интересе к нему ФСБ. Поэтому предложение незнакомцев поговорить о каких-то важных вещах просто проигнорировал. Но когда старший азиат, кажется, вьетнамец, назвал имя его побратима, Владилен, естественно, заинтересовался и решил все же пообщаться. Выслушав дикую историю о каком-то Палаче, которым будто бы являлся Андрей, иерархиях Света, Тьмы и Равновесия, он покрутил пальцем у виска. Случившееся следом потрясло Владилена до глубины души. Старший азиат неожиданно скользнул вперед, схватил его за руку, и они мгновенно оказались в совсем другом месте – огромном буддистском монастыре, ничем иным это величественное строение быть не могло. Там молодому немцу показали столько невероятного и невозможного, что пришлось поверить. Особенно после продемонстрированных ему записей того, как очень похожий на Андрея человек легко расшвыривал охрану, заключая затем хорошо одетых пожилых людей в непонятные туманные сферы.

Возможности и способности воинов Пути потрясли Владилена, он всегда мечтал научиться чему-то подобному, но прекрасно понимал, что найти настоящего учителя почти невозможно. А тут наставники сами пришли и предложили ученичество! Некоторое время подумав, он все же согласился. Если бы он знал тогда, на какой кошмар соглашается! Методики преподавания мастеров Пути ужасали, но при этом оказались чрезвычайно эффективными. Любая леность или небрежность тут же наказывалась, причем очень жестоко. Бамбуковыми палками. А потом настал черед да-алль…

Этот ужас Владилен будет помнить до конца своих дней, невзирая на всю полезность обряда. Никому не пожелаешь пережить такую боль! Даже лютому врагу, это слишком страшно. Но, как ни странно, все раны зажили уже через несколько часов, и молодой немец вскоре после этого осознал, что отныне способен на много большее, чем раньше. О чем речь, отрубленная голова, если ее приставить к телу, прирастала буквально на глазах! А голову ему рубили много раз, и не только голову – избивали железными палками, протыкали мечом, лишали конечностей, швыряли на стальные колья. Через несколько дней подобное начало восприниматься всего лишь как мелкая неприятность, вызывая досаду из-за собственной неловкости.

Одно только беспокоило – найти Андрея воинам Пути так и не удалось, невзирая на лихорадочные поиски по всему миру. Осталось только полностью отдаться тренировкам, тем более, что успехи были все более ощутимыми с каждым днем – за каких-то три месяца Владилен стал бойцом такого уровня, что мало кто на Земле смог бы одолеть его. О наставниках, конечно, речь не шла, но они вообще стояли в стороне, никак не участвуя в жизни внешнего мира. Впрочем, молодой немец не знал, чем они на самом деле заняты, да и не особо этим интересовался – так выматывался на тренировках, что желание поспать вдоволь надолго стало его главным желанием.

Этим утром Владилен как всегда был поднят наставником Раеном в пять утра и, быстро умывшись, выскочил на тренировочную площадку. Все шло обычно почти до самого вечера, когда вдруг говоривший с кем-то неподалеку старший азиат (чьего имени он и до сих пор не знал), переместивший его в свое время в обитель, вдруг встрепенулся и, бросив что-то на незнаком языке собеседнику, исчез. А затем небо вдруг подернулось дымкой и заиграло световыми волнами. Это было пугающе и одновременно прекрасно. На вопрос, что происходит, наставник Раен с широкой улыбкой, неестественно смотрящейся на его всегда невозмутимом плоском лице, ответил, что Повелитель инициируется и владыка Гуен отправился за ним. А Повелителем, насколько знал Владилен, воины Пути называли Андрея.

Однако долго стоять и расспрашивать ему не дали, снова принявшись гонять с удвоенной энергией. Поэтому, когда наставники внезапно отошли в сторону, Владилен поначалу не понял, что тренировка закончена, и еще несколько мгновений размахивал мечами. Затем вытер локтем пот и вздрогнул – как раз в это мгновение посреди двора Обители из ниоткуда возникли вертолет и группа людей. Первым делом Владилен обратил внимание на высокого человека в узких черных очках и белоснежном плаще до колен, с белыми же волосами до лопаток. Его лицо было очень знакомо, но до молодого немца не сразу дошло, кого он видит, а когда дошло, он выронил мечи и заорал:

– Андрюха! Ты живой!

Человек в белом повернулся к нему, шагнул навстречу и обнял бросившегося к нему побратима.

– Здравствуй, Владька! – широко улыбнулся он. – Рад тебя видеть. Афоня, ты где там? Глянь, кто у нас тут!

– Да здесь, здесь, – отозвался чей-то гулкий бас. – Где это наша бледная немочь?

Владилен завертел головой по сторонам и сразу увидел подходящего к ним молодого гиганта. Значит, и Афонька тут? Здорово! За прошедшее время сибиряк стал еще больше, плечи вообще развернулись в косую сажень. Еще в армии немец поражался: насколько тот огромный. А за ним шел мужчина выше Афанасия на полторы головы, а во всем остальном – точная копия. Старший брат, что ли?

Сибиряк подошел и подхватил Владилена, словно маленького ребенка, сжав так, у него ребра захрустели.

– Не раздави, а то знаю я тебя, – со смешком бросил Андрей.

– Ты гля, а он уже не такая и немочь, – удивился Афанасий. – Мышцу нарастил порядочную, даже пресс появился.

– Вас бы так гоняли, как меня! – хохотнул Владилен. – Слушай, Андрюх, а что это за история с Палачом? Мне о том, что это ты, уже все уши прожужжали…

– Это так, я… – недовольно ответил тот. – Не хотел я себе такого, только деваться некуда. Зная и умея то, что я знаю и умею сейчас, остаться в стороне не могу. Наш мир на грани гибели.

– Ты серьезно?

– Да. Сам смотри.

И на Владилена с Афанасием обрушился ментальный образ, подробно описывающий, что в данный момент происходит на планете Земля и к чему это вскоре может привести. Причем образ осознали не только они, а вообще все находящиеся в обители люди. И каждый замер в ошеломлении, пытаясь как-то уложить страшную информацию в сознании.

Князь ошарашенно застыл на месте – он многое знал, сам прекрасно умел видеть эгрегоры, но не на такую глубину, поэтому считал, что все не так страшно. И одновременно испытал гордость – если бы не усилия его структуры, не возврат закона Воздаяния пусть даже в ослабленном варианте, то ситуация была бы значительно хуже. Однако это не отменяло того, что нужно что-то делать, и срочно, пока не стало поздно.

Гуен глухо выругался по-вьетнамски, чего не позволял себе почти никогда – похоже, отстранение воинов Пути от мира было ошибкой. Светлые и темные, чтоб им всем вместе к демонам в гости провалиться, наворотили такого, что исправлять придется ценой огромных усилий. И, похоже, множества жизней.

А вот Торису просто стало страшно, поскольку его вина в случившемся была огромна. Почему ни он, ни этот идиот Альвен ни разу не задумались о том, к чему может привести перевод общественного бессознательного мира на рельсы эгоизма и целесообразности? Почему?! Почему ни один аналитик или социолог и словом не обмолвился, что результат может оказаться таким страшным?! Наоборот, восторгались гениальной идеей. И вот к чему привела ее реализация…

Маг лихорадочно припоминал все, что говорили эксперты по поводу идеи преобразования общества в жесткую вертикаль индивидуалистичного типа, и приходил во все большую ярость – да они просто дифирамбы пели, утверждая, что это лучший путь для цивилизации земного типа. Но никто даже не задумался о том, что это совсем не так, что требуемого результата – объединения народов планеты в один и выхода в большой космос – значительно быстрее можно добиться другим путем. Не так давно Игорь дал Торису для ознакомления разработки ученых Конклава о так называемом горизонтальном варианте развития цивилизации, подразумевающем отсутствие властных пирамид, и эти разработки поразили главу темной иерархии до глубины души. Сухими короткими фразами в них сообщалось о том, чего можно было достичь, если бы на этот путь встали хотя бы сто лет назад. Советский Союз являлся именно такой попыткой, но уже через семь-восемь лет после революции ее герои, осознавшие себя новой элитой, резко сдали назад и принялись лихорадочно изничтожать нарождающиеся ростки коммунизма. А окончательно погубил все возможности перехода к солидарному обществу Хрущев, причем выполол даже малейшие следы зародившегося в двадцатые годы. Ничего удивительного – горизонтальный путь подразумевал принципиальное отсутствие любой элиты как таковой, что ее представителей никак не устраивало. Торис немного подумал и честно признал, что тоже сопротивлялся бы возникновению подобного общества всеми силами. Но это тогда, теперь наоборот он сделает все, чтобы помочь ему возникнуть и укрепиться – иного пути, чтобы хотя бы выжить, не говоря уже о выходе в большой космос, у людей Земли просто нет. Особенно в свете переданной Палачом информации – даже князь не подозревал, что дела настолько плохи.

– Гуен, устройте, пожалуйста, моих людей, – произнес через некоторое время Палач, – а затем приходите вместе с князем и главой темной иерархии, нам многое обсудить нужно. – Затем он повернулся к майору Алексееву. – Вас, как будущего главу иерархии Равновесия, я тоже хочу видеть. Не считаю себя вправе в такой ситуации терять время, нам нужно определить тактику и стратегию действий.

Немного помолчав, Плетущий, снова вернув себе почти человеческий облик, подошел к Афанасию и сказал настолько тихо, что его слышал только тот:

– Потом обговорим все с тобой и Владиком. Извини, что покидаю в непривычном месте, но на мне сейчас неподъемный долг висит. И никто, кроме меня, его не исполнит…

– Да понимаю я, Андрюха… – вздохнул молодой гигант. – Тут есть на что поглядеть, походим с дедом. Блин, он и на деда-то не похож…

– Ну да, помолодел. Но он все тот же, несмотря на молодость.

– Оно так… Ну лады. Владька, ходь сюды, немочь бледная. Показывай, чего у вас тут есть.

Андрей с легкой улыбкой проводил друзей взглядом, он сейчас большей частью ощущал себя именно Андреем, а не Палачом. Однако вслед за этим снова вернулся в состояние последнего и двинулся за поклонившимся ему монахом вглубь двора, где вошел в одну из дверей гигантской пагоды Обители. Затем они долго шли по коридорам и бесконечным небольшим залам. Плетущий автоматически запоминал дорогу, впрочем, после инициации забыть что-либо он просто не мог – память стала даже не абсолютной, а скорее многомерной. Доступ к любой информации был мгновенным, и столь же мгновенно проводился многовариантный анализ всего известного, после чего делались выводы по основным критериям логики сущностей уровня Палача. Отнюдь не человеческой, человеческая логика в таких случаях просто не работала, слишком много факторов требовалось держать в сознании, люди на такое не способны.

Наконец Плетущий оказался в небольшом зале с куполообразным потолком, посредине стоял круглый стол, за которым уже дожидались его Гуен, Игорь, Торис и Михаил с Виктором. Видимо, телепортировались, иначе вряд ли бы оказались здесь так быстро. Ничего удивительного, остальные в этом помещении явно уже бывали и знали координаты для перемещения, кроме офицеров, конечно, но их, скорее всего, кто-то захватил с собой. Плетущий подошел к столу, отодвинул массивный стул и сел. Затем материализовал себе чашку с чаем, даже не задумавшись, как сделал это, и обвел присутствующих тяжелым, пристальным взглядом, от которого каждого пробрала морозная дрожь. Почему-то, невзирая на непрозрачные черные очки, сразу становилось ясно, что Палач смотрит именно на тебя.

– Давайте думать, что нам со всем этим делать, – хмуро произнес он через некоторое время. – Да и понять нужно, как мы дошли до жизни такой.

– Мы делали все, что могли, – поспешил заверить глава Конклава Неприсоединившихся.

– К вам претензий почти нет, – раздраженно махнул рукой Палач. – Одно то, что вы хотя бы частично запустили закон Воздаяния, уже очень много. Единственное, что я считаю вашей огромной ошибкой – раскол русского эгрегора на части. Почему вы позволили это?

– Не имели сил противостоять, – тяжело вздохнул Игорь. – Нас слишком мало, и открыто против иерархий мы выступать не могли. Работали тайно, но все равно многого сумели добиться, спасая Россию порой в последний момент. Светлым уже не первое столетие крайне мешает наша страна, она не раз срывала их планы, и желание уничтожить ее саму и ее народ стало их идеей фикс. Физически или хотя бы духовно. Они не раз пытались переформатировать общественное бессознательное русского народа, но не получалось – временного умопомешательства добивались, однако вскоре все возвращалось на круги своя. В том числе и благодаря нашим усилиям. Либеральная пятая колонна, конечно, оставалась после каждой их попытки и продолжала гадить всеми силами, но особого влияния никогда не имела. Не понимает русский народ готовности лизать землю под сапогами врага. И не принимает, поэтому относится к либералам с откровенной брезгливостью.

– Мне кажется, Игорь, что твое желание любой ценой сохранить существование Конклава в тайне стало манией и вредит делу, – негромко заметил Гуен. – Я тебе не раз это говорил, но ты не внял. Вот скажи мне, почему вы позволили троцкистам после смерти Сталина ошельмовать его и Берию? Ты хоть понял, какой страшный удар был нанесен тогда эгрегору России? А ведь ты работал со Сталиным напрямую!

– Я тоже хотел бы это знать, – присоединился к нему Палач. – Еще в бытность человеком меня крайне интересовало, каким образом Хрущев с камарильей победили. Чем это было обусловлено?

– На этот вопрос лучше меня ответит Торис. – Князь покосился на скривившегося, словно съел лимон, главу темной иерархии. – Он ко всему этому хорошо руки приложил…

Палач перевел на упомянутого требовательный вгляд.

– В начале 1951-го года и наши, и светлые аналитики подняли тревогу, каким-то чудом сумев ознакомиться с тем, что запланировал Сталин, – неохотно заговорил Торис. – До сих пор не знаю, кто и как смог получить доступ к планам русского вождя, его охраняли так, что ни один, даже самый опытный и искусный маг не мог подобраться. Однако данные были добыты. Аналитики провели многовариантный анализ и пришли к выводу, что в случае реализации этих планов наше поражением неминуемо, и буквально через тридцать лет возможно возникновение и быстрое расширение до всепланетного уровня новой общественной формации, реального коммунизма. Иначе говоря, солидарного общества горизонтальной направленности, вообще не имеющего властных пирамид, как таковых.

Он ненадолго замолчал, явно вспоминая случившееся тогда.

– Сталин собрался полностью удалить партию от власти и разрабатывал новую систему государственного управления, основанную на горизонтальных, а не вертикальных связях. Эта система предусматривала абсолютную невозможность возникновения элиты любого типа. Не сразу, конечно, но аналитики сумели понять, к чему приведет ее внедрение. По обеим иерархиям был объявлен высший уровень тревоги, сорвать планы красного диктатора следовало любой ценой, иначе всем нам вскоре не осталось бы места на планете. Нам пришлось пойти на прямое зомбирование людей из окружения Сталина, включая самого Берию, к которому мы смогли подобраться только к осени 52-го года, причем благодаря чьему-то недосмотру. Защиту ставил мастер очень высокого уровня, мы с вместе с Альвеном и ведущими магистрами иерархий едва смогли пробиться сквозь нее. Однако мастер не предусмотрел двойных эгрегориальных отражений, через которые мы и смогли пройти…

– Сглупил я… – поморщился Игорь. – В голову не пришло, что кто-то сможет пройти по крайним отражениям отражений в ментале. И проиграл… Почти все проиграл… А кто, кстати, ставил защиту Хрущеву и его людям? Никто из нас так и не сумел добраться до лысой твари, только через много лет удалось организовать его снятие.

– Мы с Альвеном и архимагистр Стрый.

– Скорее всего, последний. Лучшего мастера защиты на Земле нет, вы оба куда слабее. Да и я тоже. Что было дальше? Я-то знаю, но Повелитель нет.

– А дальше мы смогли заставить Берию угостить Хозяина одним хитрым ядом, причем он этого не помнил. Все время держать этого человека под контролем не получалось, слишком силен духом, потому и пришлось убрать его руками Хрущева с подельниками. Одновременно с этим уничтожались все, кто хоть что-то знал о планах Сталина, информация о них не должна была сохраниться.

Князь досадливо дернул щекой и хмуро бросил Гуену:

– А ведь если бы вы тогда пришли на помощь, то всего последующего можно было бы избежать…

– Мы полагали, что это не наше дело, – понурился тот. – К сожалению, мы ошиблись, и ошиблись катастрофически. Если бы мы знали о планах Сталина о построении горизонтального солидарного общества, то к нему кто-либо подобрался бы только тогда, когда погиб бы последний воин Пути. Но мы не знали…

– А у нас просто не хватило сил, чтобы отбить совместную атаку темных и светлых, – устало махнул рукой князь. – Как не хватило и в 91-м году противостоять развалу Союза. Впрочем, это был уже не Союз, а одно название. Хрущев с компанией начали, а их последователи успешно продолжили уничтожение моральных скреп советского народа. Аналитики Конклава позже пришли к выводу, что на тот момент развал СССР был неизбежен, слишком сильны оказались центробежные силы. И мы решили поставить на Россию, но опять переоценили себя. К тому же тогда нам как раз удалось вырастить первых сильных эмпатов, и мы занялись созданием эмпатической структуры, полагая, что с ее помощью можно будет исправить все. И упустили 90-е годы, развал всего и вся, уничтожение лучших ученых страны.

– Не только это. – Слова Палача упали, как камни, они словно придавили Игоря, и он сгорбился. – Вы упустили намеренный разрыв русского эгрегора. Почему так важен именно русский эгрегор? Только он еще способен избавиться от всего этого… – Он махнул рукой, и в воздухе появилась иллюзия земного шара, покрытого тошнотворно шевелящимися сгустками эгоизма и подлости, которые пожирали планету, как навозные черви. – Смотрите, на территории России еще есть что-то чистое. А теперь сюда…

И показал на Западную Европу, где чистых и светлых участков почти не осталось, смотреть на нее без содрогания было невозможно. А вот на территории Соединенных Штатов, как ни удивительно, чистые участки нашлись, правда только в индейских штатах, да еще в местах больших скоплений реднеков. Зато американские города спасти не могло уже ничего – они превратились в ад. Также немногие чистые пятна обнаружились в мусульманских и некоторых южноамериканских странах. Порадовала Куба, почти полностью оставшаяся чистой. Китай выглядел странной чересполосицей грязи и чистоты. А вот Индия просто пугала – большинство людей там жило в таком кошмаре, что словами не описать.

– Смотрите, если подавят Россию, то справиться с остальными будет довольно просто, – продолжил Палач. – Что случится тогда, вы все знаете. Превращение планеты в серый мир и неизбежная гибель. Торис, неужели ваши аналитики этого не поняли?

– Нет… – убито отозвался глава темной иерархии. – Наоборот, они утверждали, что общество либертарианского типа крайне жизнеспособно, поскольку наверх в нем выбираются только наиболее активные особи, способные ускорить развитие цивилизации на порядки.

– Но ведь у вас многие способны ходить в ментал. Неужели никто не видел, что там творится?

– Видели. Но полагали, что это издержки развития.

– Да уж, горе от ума… – хмыкнул Плетущий. – Высокомудрые идиоты…

Он встал и прошелся по залу, затем остановился и жестко произнес:

– У нас с вами не больше года, чтобы хоть немного выправить ситуацию, иначе все сорвется в штопор. Для начала необходимо убрать из русского, украинского и белорусского эгрегоров чужеродные элементы, а затем объединить эти эгрегоры снова в один.

– Что вы подразумеваете под чужеродными элементами? – Подался вперед князь.

– Нацистов и националистов любого вида и толка, – пояснил Палач. – Твари, считающие себя лучше других всего лишь на том основании, что они принадлежат к тому или иному народу, несут миру только и исключительно зло. Они полагают себя вправе убивать представителей других народов просто потому, что те иные, а значит, сами не имеют права на жизнь. И прежде всего это бандеровцы – самая омерзительная порода нацистов. Уничтожать их нельзя, это оставит слишком страшный след в ментале, поэтому я найду безопасный мир и перемещу нацистов и националистов со всего мира туда. Потом закрою этот мир, чтобы они никогда и ни при каких обстоятельствах не смогли выйти в космос. Пусть там строят свои рейхи и рвут друг другу глотки.

– Украина обезлюдеет… – криво усмехнулся Игорь.

– Разделяющие нацистские идеи люди на Земле не нужны. Впрочем, назвать их людьми уже нельзя, это нечто гнусное, только имеющее человеческий облик. К тому же вы неправы – сами смотрите, на Украине осталось множество нормальных и даже хороших людей. Не святых, конечно, но самых обычных людей, не разделяющих бандеровские идеалы. Если снять с украинского эгрегора нацистское влияние, то он довольно быстро вернется в норму. За год-полтора. С Белоруссией проблем будет значительно меньше, там свидомых немного.

– Населению на Украине хорошо промыли мозги, – возразил князь.

– И вы не знаете, как с этим справиться? – насмешливо приподнял белоснежную бровь Плетущий. – Не смешите меня. Эмпатическая структура у вас уже есть, а я помогу сделать ее более эффективной. Пара воздействий определенного рода, и вы получите нужный результат.

– В самой России тоже проблем хватает, – заметил Гуен. – Хищный, звериный капитализм губит почти все, к чему прикасается.

– Это так, – согласился Палач. – Надо подумать, как ограничить его аппетиты. Наша с вами задача – повернуть мир к солидарному пути. Иначе – гибель.

– Да, иначе – гибель… – согласно кивнул Игорь.

– А нам что делать? – поинтересовался до сих пор молчавший Михаил. – Вы говорили что-то об иерархии Равновесия…

– Ее предстоит создать. Большей частью – вам, майор.

Палач стал, подошел к офицерам и по очереди дотронулся до лба каждого, затем сказал:

– Я передал вам знания по магии и инициировал как магов Равновесия. К утру они распакуются и адаптируются, тела окончательно вернутся к генетической норме. Но учиться придется жестоко, тяжело и больно. Гуен, вплотную займитесь майором и его людьми. По максимуму. Всех проведите через да-алль в обязательном порядке, и побыстрее, возможно, даже сегодня. После этого, майор, поговорим и решим, как дальше строить иерархию.

– Будет сделано, Повелитель! – встал и поклонился старый вьетнамец.

– А теперь обсудим, что нам необходимо предпринять в первую очередь…