Глава 26. Военные маневры

Все стулья в длинном зале собраний в офисе на Корабельной улице были заняты. Президенты и управленцы крупнейших компаний страны, Фонарщики Равнинного клана, пришли, чтобы лично выслушать Колосса и задать ему вопросы по поводу охраны и безопасности их деятельности. Споры за территории и бизнес – дело обычное, но вероятность открытой войны между двумя крупнейшими кланами страны – нечто почти немыслимое, и это наводило ужас на многих бизнесменов.

– Будут ли продолжены проекты, на которые уже получено одобрение клана? – спросил застройщик – тот, что был здесь в Лодочный день.

Дору кивнул.

– Все, что одобрено и профинансировано кланом, будет продолжено.

– Будут ли приняты какие-то дополнительные меры, чтобы обезопасить наше имущество? – спросил Фонарщик, владеющий несколькими магазинами в Трущобе.

– Штырь предпринимает шаги к тому, чтобы территория клана была хорошо защищена. Приоритет отдается районам, находящимся в большей опасности.

– А если Горные помешают торговле? Они контролируют бо́льшую часть транспортных компаний. Они не могут попытаться нас изолировать и помешать доставке товаров? – спросил владелец компании, импортирующей мебель.

– А что насчет отраслей, которые пострадают от уменьшения турпотока? – вмешался владелец отеля. – Клан собирается как-то поддержать туристическую отрасль?

Лан встал, и шепот за столом прекратился.

– Не могу гарантировать, что события не повлияют на ваш бизнес, – сказал он. – Нам угрожает другой клан, и мы готовимся к тяжелым временам. Но могу обещать, что мы будем защищать все ветви клана, все сектора и предприятия.

Эта речь, похоже, произвела впечатление на собравшихся. Колосс заметил, что их взгляды задержались на его новом нефрите, неопровержимом доказательстве недавней победы и того, что он умеет поддержать слова действием. Лан оценивающе посмотрел на сидящих за столом.

– Боюсь, сейчас мы не можем ответить на все вопросы. Если у вас есть еще какие-то проблемы, назначьте встречу со мной и Шелестом, чтобы их обсудить. Хорошего дня, господа.

– Да озарят боги Равнинных своей милостью, – пробормотали некоторые Фонарщики у выхода, почтительно сложив ладони. Когда все ушли, Лан обратился к Дору:

– Я хочу, чтобы ты поехал в Югутан.

Если Дору и удивился, то мастерски это скрыл.

– Это необходимо, Лан-се? Не лучше ли мне остаться в Жанлуне и помочь тебе решать проблемы с Фонарщиками, в такое-то время?

– На несколько недель можно отложить все встречи с Фонарщиками. Мне нужно, чтобы ты разузнал все возможное о производстве Горными «сияния» в Югутане. Где находятся лаборатории, кто их поставщики и кто занимается распространением, каков объем производства. Потяни за все ниточки, которые у нас есть в этой стране, но незаметно. Нам нужно знать, куда вкладывает деньги враг. Эти сведения мы можем использовать против них в будущем, если понадобится.

Дору поморщился. Быть может, он понял скрытый мотив – после поединка у Фабрики Лан относился к Шелесту настороженно, и Дору наверняка сообразил, что попал в немилость, но Лан не хотел усиливать его подозрения.

– Мне нужен тот, кому я доверяю, Дору-цзен, – резко сказал Колосс, позволив себе выплеснуть часть истинного гнева. – Я бы не послал кого-то менее способного или осмотрительного. В последнее время у нас были разногласия, но сейчас мы не можем позволить себе сомнения. Ты выполнишь мою просьбу? Если нет, то я приму твою отставку с поста Шелеста. Можешь жить в своем доме, я не заставлю тебя переехать.

Лан понял, что сделал правильный ход, и старый советник немного успокоился. Естественно, если бы Колосс подозревал Дору в предательстве или желал ему зла, он не стал бы вот так показывать свои чувства. Он бы делал вид, что примирился с ним, и держал поблизости. Дору воспрянул духом и тут же ответил:

– Ты меня обижаешь, Лан-се. Я не согласился с тобой лишь из-за беспокойства о безопасности клана и твоей лично. Конечно, ты прав, нужно побольше разузнать об операциях Горных в Югутане. Я поеду завтра же.

Лан кивнул.

– Я ценю твои опасения, дядя Дору, – сказал он уже мягче. – И теперь ты нужен мне как никогда. Я пошлю с тобой на Югутан двух людей Штыря. Это не слишком спокойная страна, молю богов, чтобы ничего не случилось.

При этих словах улыбка, появившаяся было на лице Дору, сползла. Он понял, в чем дело: Лану и впрямь нужна информация об операциях Горных в Югутане, но куда важнее ему убрать Дору с пути, поставить его под присмотр людей Хило, чего он никак не мог добиться, пока Дору безраздельно правил на Корабельной улице в окружении своего персонала. Лан не беспокоился о том, чем Дору будет заниматься в Югутане. Люди Хило будут постоянно ему докладывать и подтверждать каждый добытый Дору факт. Он никак не сможет навредить клану.

Лан скрыл вспышку враждебности под другими негативными эмоциями, чтобы Дору ее не Почуял, а согласившись поехать, Шелест не мог возразить против мер безопасности.

– Если ты считаешь это необходимым, Лан-се, – ответил он.

Как только Дору сел на самолет, Лан попросил Вуна срочно организовать встречу с канцлером Соном Томаро и двадцатью пятью другими депутатами Королевского совета Кекона за обедом в ресторане «Великий остров».

«Великий остров» находился на последнем этаже двадцативосьмиэтажного отеля «Восьмое небо» в Северном Сотто. По просьбе Лана владелец «Восьмого неба» закрыл ресторан для других посетителей. Колосс вместе с Вуном прибыл пораньше, чтобы поприветствовать депутатов у входа. Жанлун полнился новостями о поединке на Фабрике, и все, с кем в эти дни встречался Лан, отмечали новый нефрит на его ремне, браслеты на запястьях и ожерелье вокруг шеи.

Если бы не то значение, которое сейчас имело мнение окружающих, Лан не стал бы надевать весь полученный нефрит. Рана после проникновения Концентрации Гама еще болела, носить нефрит было тяжко. Лан ходил к доктору Трю на лечебные сеансы и не чувствовал себя так ужасно, как сразу после дуэли, но и совершенно здоровым тоже не чувствовал. Порой его сердце начинало колотиться или он покрывался ледяным потом. На него неожиданно нападала тревога, а бессонница усилилась, он часто бывал раздражительным.

– Да падут все ваши враги, Коул-цзен, – произносили прибывающие депутаты традиционные поздравления Зеленой Кости победителю в поединке.

– Цзеншу одарил меня удачей, – благодарил Лан, перед тем как справиться: «Как здоровье вашей жены, господин Лойи?» или «Госпожа Нур, ваш дом выстоял в тайфуне?»

Двадцать один мужчина и четыре женщины были самыми высокопоставленными политиками Равнинного клана. Все они происходили из старинных родов Фонарщиков или Зеленых Костей и были обязаны политическим и финансовым успехом клану. Они имели значительное влияние среди трехсот депутатов Королевского совета Кекона.

После двухчасового роскошного обеда, состоящего из салата из манго, острого супа и жареного осьминога, во время которого деловые вопросы не обсуждались, Лан велел убрать со стола. Он начал с длинной хвалебной речи в адрес канцлера Сона по поводу его прозорливости с предложенным законопроектом о реформе КНА.

– Равнинный клан полностью поддерживает желание правительства обеспечить прозрачное и сбалансированное управление торговлей нефритом. Я благодарен, что могу рассчитывать на друзей клана в Королевском совете, которые будут стараться ради страны.

Канцлер Сон просиял и скромно отмахнулся пухлой рукой, пока другие депутаты приветственно хлопали по столу. Все присутствующие знали, что это всего лишь любезность, именно Лан велел Сону предпринять такой шаг.

Лан подождал, пока стихнут аплодисменты, и торжественно произнес:

– К сожалению, должен сообщить, что это было сделано слишком поздно и случившееся зло уже не исправить.

Он объяснил, что собрал их здесь, дабы сказать лично и прямо: он собирается использовать свою власть как члена совета директоров КНА, чтобы заморозить всякую деятельность этой организации и немедленно прекратить добычу нефрита. Клан обнаружил значительные финансовые несоответствия между добычей нефрита и записями Казначейства, и, учитывая значимость нефрита для экономики, безопасности и самого существования государства, нельзя продолжать добычу без проведения независимого аудита. Он призывает Королевский совет как можно скорее его провести. Добыча не возобновится, пока не будет найдено проблемное место и не будет одобрен законопроект о реформе КНА, чтобы подобное больше не повторялось.

Сон Томаро первым прервал гул удивленных голосов, последовавший за заявлением Колосса. Канцлер налег на стол тяжелыми локтями и громко откашлялся, показывая Лану свое разочарование тем, что с ним не посоветовались, принимая такое драматическое решение.

– Со всем уважением, Коул-цзен, почему мы только сейчас слышим об этих расхождениях в финансовых отчетах? И почему здесь нет Шелеста, который должен об этом рассказать?

– Шелест уехал по важным делам клана, – объяснил Лан, ответив на второй вопрос и проигнорировав первый.

Лан не мог обсудить свои намерения с Соном так, чтобы о них не прослышал Дору, разве что пришлось бы поделиться с канцлером бездоказательными подозрениями в предательстве внутри руководства клана, а Лан уж точно не хотел признаваться в подобном никому из Фонарщиков, вне зависимости от его статуса. Если Дору и правда сотрудничает с Горными и как-то замешан или несет ответственность за несоответствия в отчетах, которые обнаружила Шаэ, вернувшись из Югутана, он уже не сможет предотвратить официальное расследование финансовых отчетов КНА.

– Следует ли нам заключить, что, по вашему мнению, за этим стоит Горный клан? – задала вертящийся у всех на языке вопрос депутат Нур Ума.

Лан жестом велел официантам наполнить чашки гостей чаем. Сам он не пил из дымящейся чашки, со вчерашнего вечера у него начался легкий жар, из-за горячего чая он мог слишком явно вспотеть.

– Да, – ответил он, – именно так я и считаю.

– Мне трудно поверить, что Горные так вопиюще манипулируют поставками нефрита за спиной у Совета и других кланов, – с нескрываемым скептицизмом в голосе сказал седой Лойи Тучада.

– А я готова в это поверить, – возразила Нур, имеющая родню и среди военной, и среди деловой части клана. – Но представители Айт Мады уж точно будут отрицать свою причастность. Чего вы надеетесь достичь аудитом, Коул-цзен?

– Кланы зависят от поддержки людей не меньше, чем люди зависят от покровительства кланов. Так было всегда, – сказал Лан. – Государству не нужно, чтобы один клан стал слишком могущественным и контролировал больше нефрита, чем остальные. Если станет известно, что Горные действовали во вред стране, общественное мнение и политики обернутся против них. Результаты аудита оправдают необходимость срочно провести более жесткие законы относительно КНА.

Лан остановился и незаметно перевел дыхание. Он старался поменьше есть за обедом, но все же чувствовал усталость и легкую тошноту. Ему стоило труда сосредоточиться на важном разговоре. К счастью, людей без нефрита нетрудно обмануть. Они принимали приступы слабости за властную паузу.

– Годами Кекон наслаждался стабильностью и экономическим ростом, – продолжил Лан. – К нам текут иностранные инвестиции, люди водят прекрасные машины, города процветают – всего этого поколение моего деда и представить не могло. И основа нашего богатства и безопасности – нефрит. А значит, контролирующие нефрит кланы должны быть подотчетны.

Депутаты закивали, с этим они все согласились. Депутат Ванг Хацзюда начал что-то говорить, но Чутье Лана сыграло с ним дурную шутку, внезапно побелев от фонового шума. Вся энергия собравшихся в зале вместе с энергией сотен людей на нижних этажах и еще тысяч прохожих на тротуарах и в машинах, хлынула в голову Лана, смешавшись в бессмысленную какофонию, как телевизионные помехи.

В голове у Лана стрельнула боль. На секунду ему показалось, будто он взмыл к потолку на потоке бессмысленной болтовни. Он схватился под столом за подлокотник кресла, чтобы устоять на ногах. Лан отвернулся и прикрыл рот рукой, прошептав Вуну, стоящему слева:

– Сделай вид, будто что-то мне говоришь.

Помощник Колосса озабоченно склонился к его уху.

– Вам плохо, Лан-цзен? Придумать предлог, чтобы уйти?

– Нет, – ответил Лан. Над его бровями выступил пот, но худшее уже закончилось. Лихорадочное замешательство нефритовых ощущений прошло. Чутье успокоилось и позволило снова сосредоточиться. – Просто скажи, о чем он говорит.

– Он хочет получить заверения, что не произойдет кровопролития.

Лан повернулся обратно к столу как раз в тот момент, когда Ванг закончил вопрос.

– Прошу прощения, что я отвлекся, – сказал Лан.

Вдоль стола прокатилась небольшая волна тревоги, все пристально смотрели на Лана. Ванг повторил с толикой упрека:

– Если мы поставим все эти вопросы на Королевском совете, можем ли мы рассчитывать, что вы, Коул-цзен, постараетесь сохранить мир между кланами? Никому не нужны и сражения на улицах, они пугают людей и отваживают иностранный бизнес.

– Мы все хотим мира, – сказал Лан. Он помолчал и смочил губы глотком чая. – Пока на наши семьи не нападают. И тогда мы делаем то, что должны.

Депутаты одобрительно загудели. Странный народ эти политики. Как представители своих районов они напирали на Колосса, чтобы он сохранил мир, но как преданные члены клана и настоящие кеконцы никогда не станут уважать лидера, не готового прибегнуть к насилию. То, что Лан убил Гама и носит его нефрит, вселило в них уверенность и в нем, и в притязаниях Равнинного клана. Теперь они вернутся в Зал Мудрости и будут добиваться поставленных им целей.

– Мы прекрасно знаем, из какой вы семьи, Коул-цзен, – не успокаивался Ванг. Он представлял район Жанлуна, включающий спорную территорию Топи. – Вы всегда были разумным человеком. Но как насчет вашего Штыря? Он тоже хочет мира? Мы можем рассчитывать, что он тоже поступит разумно?

Лан посмотрел на Ванга невидящим взглядом.

– Штырь отвечает передо мной.

Получив это напоминание, Ванг умолк. Колосс медленно обвел взглядом всех присутствующих. Больше никто не задавал вопросов, и он встал.

– Оставайтесь, сколько пожелаете, друзья. Наслаждайтесь чаем и видами, – он кивнул на широкие окна с городским пейзажем. – Канцлер. Депутаты. Я, как всегда, глубоко ценю вашу преданность клану и службу стране.

Уже в лифте Лан вытер лоб и, будучи истощенным, прислонился к стене. Он все-таки сумел собраться, но с трудом. Доктор Трю сказал, что его ки – создающая ауру энергия, которая увеличивается от контакта с нефритом, – повреждена, как порванное сухожилие. Пройдет несколько недель, а то и месяцев, прежде чем она полностью восстановится.

Лан не мог себе позволить такую роскошь, как многомесячное ожидание. Но и не мог жить вот так, с неполноценной чувствительностью и способностями, ведь сейчас слишком многое поставлено на карту.

– Вун, – сказал он, положив руку на плечу помощнику. – Я рад, что могу тебе доверять. Я должен попросить тебя кое о чем, но держи это при себе. Не говори никому даже в семье.

Вун с тревогой посмотрел на него.

– Лан-цзен, я сделаю все, что потребуется.

Лан кивнул.

– Ты должен кое-кому позвонить.