Глава 18. Нашептанное имя

Чуть раньше тем же вечером раздался испуганный звонок от господина Пака, он вместе с женой уже двенадцать лет держал бакалейный магазин в Трущобе.

– Мне нужно идти, – обратился Хило к Вен, повесив трубку.

Он был раздражен, потому что она отказалась покидать свою тесную квартирку в Папайе и переехать в резиденцию Штыря в поместье Коулов, если только они не поженятся.

– Я спрошу у Лана, как положено, и тогда мы назначим свадьбу, но на это уйдет несколько месяцев, – возразил он. – Отношения между кланами ухудшаются. Я слишком часто тут появляюсь, это небезопасно для тебя.

Квартира Вен находилась всего через одну улицу от Монетки, где недавно начались жестокие стычки. Даже на территории Равнинных Хило не хотел рисковать безопасностью Вен. Он не предоставит Горным возможность обойти айшо и устроить какой-нибудь несчастный случай, если они будут знать, что тем самым его спровоцируют.

– Не упрямься, иначе мне придется приставить к тебе Пальцев для охраны, а значит, я не смогу задействовать их где-то еще. В доме безопасно. И он больше. Ты могла бы там все устроить, у тебя к этому талант. Тебе он понравится.

Вен сложила руки на груди и посмотрела на него, не сводя глаз.

– Я не собираюсь давать твоей семье лишние причины смотреть на меня свысока. Мы будем жить вместе, когда поженимся, но не раньше. И между прочим, у меня есть пистолет, и я знаю, как им пользоваться. Я могу о себе позаботиться.

– Пистолет, – хохотнул Хило. – И это должно меня успокоить? Мои враги – Зеленые Кости. А ты каменноглазая.

– Спасибо, что напомнил, – холодно ответила она.

На улице Кен посигналил в клаксон «Княгини», и Хило проворчал:

– Поговорим об этом позже.

Когда он вместе с братьями Маик прибыл к бакалейщику, господин Пак сидел на тротуаре, закрыв голову руками, а госпожа Пак с рыданиями подметала в магазине разбитое стекло. Два юнца с нефритовыми гвоздиками в бровях разбили окна и неоновую вывеску над дверью, а также разломали несколько полок с товарами в качестве наказания за то, что хозяева отказались платить дань Горному клану. Хило хмуро оглядел беспорядок и еще больше помрачнел. Ничего не украли, но подобные происшествия дорого обходились Равнинным, дело не только в деньгах, которые потребуются, чтобы возместить ущерб, но и в отношении Фонарщиков района.

– Я не могу платить дань двум кланам, – простонал господин Пак.

– Мы этим займемся, – пообещал Хило. – Этого больше не повторится.

Позже возникло несколько вопросов – а не примкнул ли господин Пак к Горным и не сам ли это подстроил. Господин Пак отрезал себе ухо в подтверждение своей невиновности и воззвал к правосудию Коула Лана. Дом и магазин обыскали, и с пары сняли все подозрения, но два месяца спустя Паки закрыли магазин и переехали в Трущобу.

Но в ту ночь Хило велел Пальцам порасспрашивать вокруг, пока не выяснил, что двумя хулиганами были Йен Ио и Чон Даал, а найти их можно в круглосуточной торговой галерее в Трущобе. Из-за более мелкого происшествия Хило послал бы одного из Кулаков и пару Пальцев, но ему до смерти надоел запрет Лана и мерзкая ситуация в Трущобе. Люди должны знать, что Равнинные сильны и не стоит их дразнить.

Шумная, бурлящая, колоритная и нищая Трущоба была одним из самых ценных районов Жанлуна. Днем она привлекала туристов и покупателей, после наступления темноты и финансовые брокеры, и портовые рабочие развлекались на ее улицах в мириадах ресторанов, игровых залов, баров, стрип-клубов и театров. Равнинные не могли себе позволить ее потерять. Хило решил лично заняться этой выходкой. Колосс приказал ему не убивать, но это не значит, что он не может открыто заявить о себе.

Они остановились на платной парковке неподалеку от галереи «Восторг». Кен мучился головной болью и сморкался в мокрый носовой платок. В подростковом возрасте старшему из братьев Маик сломали скулу, и с тех пор он периодически от этого страдал при высокой влажности и загрязнении воздуха.

– Оставайся в машине, – велел ему Хило. – Мы с Таром долго не задержимся.

Кен с готовностью согласился, включил радио и закурил, а Хило и Тар вышли и зашагали по тротуару к «Восторгу». То, что они оставили Кена в машине, спасло Штырю жизнь. Пока Хило и Тар пересекали улицу, выскочили два мотоциклиста. Когда они прогрохотали мимо «Княгини», Кен мгновенно понял, что происходит. Он выкрикнул предупреждение и со всей силой навалился на клаксон «Княгини». Гудел он не слишком громко, но тревожный сигнал подсознания Кена достиг Хило за долю секунды до того, как он Почуял смертоносные намерения убийц и они открыли стрельбу.

Одна пуля порвала плечо пиджака Хило, а другая просвистела мимо уха, как раз когда он пригнулся и послал поток Отражения, закрутивший вражеские пули. Они вонзились в двери машин и в стены ближайшего здания. Люди с криками разбегались врассыпную, толкая и отпихивая друг друга. Очередь из пистолетов была только началом, чтобы сбить с толку. Убийцы легко спрыгнули с мотоциклов, а в это время из припаркованной машины выскочили Йен Ио и Чон Даал, сидевшие в засаде.

Хило поднялся, зажав нож в боевой хватке. По телу разливались адреналин и нефритовая энергия. На него набросились двое, сабли мелькнули в зловещей петле. Хило отскочил и двинул скрещенными запястьями по поднятой руке одного противника, вонзив в нее нож. Перенаправив импульс сабли, он уклонился, а нападавший качнулся вперед, и тогда Хило махнул ножом по его локтю, разрезав сухожилия.

Сабля второго убийцы полоснула Хило по корпусу. Он едва успел выставить Броню, отпрянув от удара, и белый металл изогнулся от огромного напряжения, но прочертил кровавую рану на животе Хило, ужасающе медленно, потому что Сила атакующего натолкнулась на защиту. Хило встретился взглядом с убийцей. И узнал его – Гам Обен. Второй Кулак Гонта Аша.

Хило едва избежал вспоротого живота. Взревев от усилия, он с легкостью взлетел на припаркованную машину. Гам послал мощную волну Отражения, и ноги Хило подогнулись, он упал грудью на крышу машины. Подбородок стукнулся о металл, и зрение поплыло. Он услышал, как ревет от ярости и боли Маик Тар.

«Княгиня Прайза» с Кеном за рулем выскочила на улицу, как носорог. Она задела один мотоцикл, крутанув его, и врезалась в Чона Даала. Гам едва успел отскочить, а его боец перекувырнулся через серебряный радиатор и подпрыгнул на крыше машины. Броня Чона разбила ветровое стекло, он взлетел в воздух и приземлился на тротуаре, когда Кен вдавил тормоз. Маик-старший с воплем вывалился с водительского сиденья.

Хило перекатился, упал на мостовую и снова поднялся. Он бросился на Гама, но не успел его достать, потому что другой боец Горных, чей локоть он повредил, врезался в Хило с решительным рыком и повалил его. Оба рухнули на асфальт, Хило стиснул противника руками. Аура Зеленой Кости стала неровной, пока тот извивался в хватке Хило, и Хило этим воспользовался, собрав всю силу нефрита, резким тычком ладони сконцентрировал ее и направил противнику в грудь. Броня убийцы подалась, как пробковое дерево, и его сердце дернулось и остановилось.

Отдача энергии от смерти Зеленой Кости прокатилась по Хило. Жизнь словно взрывом изливалась из тела. Толчок нефритовой энергии прошелся по голове Хило сильнее, чем физический удар. Он перекатился по земле и на мгновение перестал дышать, а рот наполнился острым металлическим привкусом. Он сумел собраться с духом только потому, что знал, в чем дело. Он сбросил с себя тело, прежде чем оно окончательно его одурманило. По-прежнему твердо сжимая нож, он поднялся на ноги и поискал следующую жертву. Но увидел на дороге мертвого Йена, погибшего от рук братьев Маик. Гам и Чон, умудрившийся выжить после падения с «Княгини», сбежали.

С начала нападения прошло меньше двух минут.

Тар прислонился к покореженному радиатору, прижав руку к своему боку. В него попали пули Отраженных выстрелов, предназначенных Хило. Его рубашка промокла от крови. Кен затащил младшего брата на заднее сиденье машины. Хило смотрел, как он зажимает рану обеими руками, и сконцентрировал собственную энергию в Тара, однако он не был врачом и мог лишь замедлить кровотечение, но не остановить.

Ледяная ярость белой пеленой затуманила зрение Хило. Он выпрямился и постарался овладеть голосом, обращаясь к толпе испуганных прохожих, как косяк рыб, сгрудившихся в дверях и за машинами.

– Ты, – сказал он, подзывая владельца газетного киоска. – Ты. И ты, – он ткнул пальцем в женщину, прижимающую к груди сумочку, и в швейцара клуба. – Подойдите!

Они побледнели и выглядели так, будто хотят сбежать, но не осмелились ослушаться приказа. Швейцар нервно шагнул вперед, а двум другим не осталось иного выбора, как последовать его примеру. Хило по очереди их оглядел, удостоверившись, что они его узнали и понимают – он их запомнил и обращается именно к ним.

– Расскажите на улицах и попросите всех рассказать остальным. – Хило повысил голос, чтобы все вокруг услышали. – Любой, кто сообщит о местонахождении тех двоих, что отсюда удрали, станет другом Равнинного клана и моим личным другом. Любой, кто поможет им скрыться, станет моим врагом и врагом моего клана. – Он показал сначала на одного мертвеца, а потом на второго. – А вот что случается с моими врагами.

Он быстро переключился в рабочий режим. Нужно немедленно доставить Тара в больницу, но нефрит убитых противников принадлежит Зеленым Костям, его никогда не оставляют ворам. Он снял с убитого три нефритовых кольца, браслет и круглую подвеску. У другого он забрал ремень, два гвоздика из бровей и часы с нефритом. Чтобы снять кольца и гвоздики, пришлось обойтись с телом без церемоний. Хило собрал все оружие с нефритовыми рукоятями: две сабли и нож. И побежал к «Княгине». Он распахнул дверцу и бросил сабли и нож на пол у пассажирского сиденья.

– Ключи, – потребовал он.

Кен порылся в кармане и протянул ключи. Рукавом рубашки Хило стер кровавые отпечатки с металла и завел двигатель. Тар на заднем сиденье приглушенно застонал. Машина рванула вперед, расшвыривая осколки лобового стекла, Хило крутанул руль и нажал на газ.