Рипли обулась и широко зевнула. Она была вымотана и еще не отошла от гиперсна. Она обвела взглядом спящую команду. Порой хотелось продолжить спать вместо того, чтобы просыпаться. Она встала, потянулась и нагнулась, дотронувшись до пальцев ног. Ей вспомнилась полузабытая поговорка – что-то про раннюю пташку. Установки рециркуляции воздуха уже начали работать на полную мощность, издавая характерное гудение. Изо рта у нее вылетали облачка пара. Когда остальные проснутся, станет теплее. Похоже, ранние пташки были теплокровными созданиями.

Рипли спала крепко и без сновидений. Самочувствие после сна было не лучшим, но работать она могла. В целом ее план доставить королеву на Землю был неплохим, хоть и не совсем разумным, однако над деталями все еще предстояло поработать. Например, придумать, как затащить проклятую королеву на борт – вряд ли та согласится сама запрыгнуть в грузовой отсек в ответ на вежливую просьбу. Хотя лучше решать проблемы по мере их поступления: до планеты королевы было еще три дня лету, они успеют что-нибудь придумать.

Она уже изучала чертежи «Кертца» на компьютере станции, но все же решила пройтись по его помещениям и вышла в холодный коридор.

«Кертц» был способен как выполнять грузовые рейсы в глубоком космосе, так и действовать в планетарном гравитационном поле и приземляться. Формой корабль напоминал старинную пулю с плавниками: плоское дно и торчащие рудиментарные крылья по бокам. Рипли училась летать на похожих судах. Именно потому она и попала на один очень похожий корабль в качестве пилота. Она поднялась на верхний уровень, состоящий из ряда комнат, разделенных главным коридором, протянувшимся на всю длину корабля. Мостик был прямо и налево. Перед ней протянулась череда дверей в каюты экипажа, уходящих вдаль по коридору. Рипли направилась к корме корабля. В каждой каюте были свои удобства, однако в целях контроля воды душ был общим. Он располагался между последней каютой и небольшим спортзалом. За спортзалом и кормой находилась санчасть. Дверь в нее была прозрачной, и Рипли видела царившую внутри холодную стерильную обстановку. Если им повезет, то в санчасти не возникнет нужды…

Она дошла до конца коридора и развернулась. Слева от нее располагался просторный отсек, в который морпехи перенесли свое снаряжение перед тем, как погрузиться в гиперсон. Дальше располагалась кают-компания. Желудок Рипли громко заурчал при мысли о еде. Она заглянула внутрь и увидела прикрученные к полу стулья и стол. Здесь можно будет не только есть, но и проводить совещания. Рипли нехотя покинула кают-компанию, решив поесть позже, вместе со всеми. Она вернулась в помещение с капсулами гиперсна. Что ж, неплохой корабль, даже немного больше необходимого. Да и не придираться же к угнанному кораблю. Рипли покачала головой. Она снова нашла неприятности. Ну, теперь пан или пропал.

Войдя на мостик, она прошла мимо пары десятков противоперегрузочных кресел, направившись прямиком в отделенную от остального помещения кабину пилота. Она остановилась и осмотрела слабо освещенную панель управления, на которой мерцали разноцветные огоньки. Само собой, никаких проблем – будь что-то не так, включилась бы сирена. Она вышла и направилась к одному из пяти лестничных колодцев, намереваясь осмотреть нижнюю палубу. Рипли прошла сквозь аппаратную и отсек БТРа, не глядя по сторонам. Она почувствовала, как сердце учащенно застучало в груди, когда она приблизилась к двойным дверям грузового отсека. Вот он, будущий новый дом королевы. Она набрала полную грудь холодного воздуха и вошла внутрь.

Помещение было огромным и изобиловало отверстиями разнокалиберных труб. Освещался отсек лампами, находившимися за толстыми листами клирстали. Серое противокислотное покрытие трубных отверстий наводило на мысли о внутренностях какого-то гигантского существа. Покрытие было сухим, но почему-то блестело как жир или слизь. В помещении находилось два лестничных колодца, один из которых вел в комнату с капсулами гиперсна, а другой – в кают-компанию. Оба колодца оканчивались очень толстыми гермостворками. Их придется укрепить перед погрузкой королевы. Это помещение было предназначено для безопасного хранения самых опасных биохимических и радиоактивных отходов человечества. Обычно сюда грузили либо твердый, либо залитый в стеклобетон, либо жидкий и закачанным в герметичные бочки груз. При необходимости двери можно было герметизировать. Была предусмотрена возможность подавать в герметизированный отсек специальное вещество. Для этого существовал специальный трубопровод. В таком случае отсек превращался в токсичный аквариум.

Эллен обвела комнату взглядом и медленно кивнула: в самый раз для проклятой королевы. Она затупит зубы и когти о прочные стены, сидя здесь, как жук в банке.

Рипли составила план действий. Вскоре команда проснется, и пока люди нуждаются лишь в еде и горячем душе. У нее не появилось никаких гениальных идей, но, может быть, у кого-то другого появились идеи, пока все находились в гиперсне…

Она направилась обратно к лестнице в аппаратной. Возможно, из-за близости к планете их сны обрастут деталями и подкинут им идей. Пока что у них не было четкого плана операции. Рипли продолжала думать, гулко топая по толстым рифленым металлическим ступеням. Рипли улыбнулась, проходя по прогревающимся помещениям. Она шла к отсеку гиперсна. Может статься, что королева и в самом деле подскажет им способ поймать себя. Эта идея была ненамного безумнее всей этой затеи.

До Уилкса донеслось несколько приглушенных стонов со стороны остальных членов команды, вылезавших из капсул, потягивавшихся, одевавшихся и приходящих в себя. Он размял шею и попытался снять напряжение в мышцах спины. Жить можно, с похмелья бывает хуже. Ему что-то снилось, хоть он и не помнил, что именно…

– Доброе утром, Уилкс, – поздоровалась Билли.

Бледная, она подошла к нему и медленно сжала и разжала кулаки.

– Ты видел Рипли? – спросила она.

При взгляде на нее он вспомнил часть своего сна, хоть и нечетко. Вспомнил сексуальное влечение к Билли. Смущенный, он отвернулся от нее.

– Нет. Надеюсь, она варит кофе, – ответил он.

Билли кивнула и направилась в душ. Уилкс зашнуровал ботинки и подумал, что примет душ после завтрака. Он зевнул и направился в кают-компанию вслед за остальными. Рипли и правда сварила кофе, и вдобавок подготовила несколько подносов с едой и разложила приборы. Она сидела за одним из длинных столов и ковыряла вилкой в дымящейся серой массе. Уилкс налил в чашку кофе, схватил поднос с фольгированным пакетом соевого стир-фрая и сел рядом с Рипли.

– Привет. Встала пораньше?

Она кивнула, следя за тем, как он вываливает содержимое пакета на поднос. Пахло оно как настоящий мясной стир-фрай, да только вот выглядело так же, как и порция Рипли. Уилкс скорчил гримасу.

– Могли бы хоть на пищевой краситель разориться, – кивнула Рипли. – Как спалось?

– В целом неплохо, особенно в сравнении с пробуждением.

Она кивнула и продолжила есть. Уилкс не стал нарушать молчания и переключил внимание на других членов команды, начавших заполнять кают-компанию.

Маккуэйд выглядел вымотанным и раздраженным, и Брюстер принялся его дразнить.

– Буддой клянусь, выглядишь паршиво.

– Знаешь, говорят, что людям в возрасте такие путешествия даются сложнее, – сказал Брюстер, обращаясь к Карви.

– Было бы не так уж плохо, удайся мне нормально поспать, да вот беда – шум от того, как вы, девственники, дрочили весь полет, не давал покоя, – ответил Маккуэйд, недовольно глядя на него.

Карви усмехнулся. Брюстер не нашелся что возразить.

– Извини, капитан, я… – сказал он.

– Вот и матушке твоей стыдно, если судить по тому, что она говорила на станции, когда ее рот не был занят, – перебил его Маккуэйд.

Даже Брюстер не смог сдержать смешок. Уилкс улыбнулся. Капрал остался с носом. Тут в кают-компанию вошли Мото и Фальк и взяли себе по подносу.

– Это еще что такое? – спросил Фальк, недовольно глядя на серую массу.

– Знаменитый и всеми любимый армейский хлеб быстрого приготовления, – ответила Мото, накладывая себе порцию. – Скоро привыкнешь.

– Как и к матушке нашего приятеля, – отозвалась Эдкокс, мило улыбаясь Брюстеру.

– Ха-ха, очень смешно, – ответил он, набивая рот соевым протеином.

Уилксу понравилась эта маленькая перепалка, но в то же время он почувствовал, как на него накатывает ностальгия. Такие эпизоды были неотъемлемой частью армейского быта. Некоторые вещи ничуть не изменились. Он давненько не сиживал в подобной компании. На фоне разговоров команды «Кертца» ему мерещились голоса его старых друзей – Джаспера, Кэссиди, Эллиса, Квинна и Льюиса. Он почувствовал привычный укол совести из-за того, что все они погибли, а он по-прежнему был жив.

В кают-компанию вошла Билли, собирая влажные волосы в хвост и выбирая еду. Уилкс хотел было позвать ее, но тут Эдкокс махнула ей рукой, приглашая присоединиться к ее столику. Билли помахала ему и Рипли, садясь рядом с Эдкокс и начиная общаться с тремя соседями по столу. Уилкс отпил кофе, подмечая, что мужчины заметно приободрились, когда Билли присела рядом. Брюстер так и вовсе засиял. Он улыбался ей, пока Карви травил какую-то древнюю байку про поход в бар на станции.

Уилкс с удивлением отметил, что его это смутило и вызвало желание оградить Билли от общения с ними. Он был уверен, что Брюстер не в ее вкусе. Ей нужен был кто-то более зрелый, понимающий, через что ей пришлось пройти… кто-то вроде него, подумал он с тяжелым сердцем. Что за бред! У них была возможность начать отношения, но они решили не делать этого. Он испытывал по отношению к Билли дружеские чувства, они через многое прошли вместе, но тот сон… Уилкс отвел взгляд от стола Билли. Хорошо, что она наконец-то нашла компанию сверстников. Возможно, в нем просто проснулась отеческая забота…

Дилан Брюстер очень нравился Билли. Он был скромным и умел посмеяться над собой, обладал яркой улыбкой и был приятен в общении. Он и Том Карви дополняли друг друга. Было очевидно, что между ними хорошие отношения. Хоть ей и не хотелось этого признавать, но она надеялась, что эта взаимная симпатия была братской.

Она заставила себя вспомнить о Митче, бередя старую рану, о которой внезапно вспомнила. Да, ей по-прежнему не хватало его, и мысли о нем все еще причиняли боль. Ей не следовало сидеть и думать о другом мужчине. Тут она опомнилась и поняла, что просто обедала с ним, а не занималась сексом. И все же всякий раз, когда Брюстер смотрел на нее, сердце девушки ёкало. Билли бросила взгляд на Уилкса, сердито пялившегося в чашку с кофе. Что она для него значила? А он для нее? Она чувствовала некую связь с ним, что-то вроде… Она решила отложить эти размышления на потом. Часа пройти не успело с тех пор, как все пробудились, а она уже во всю размышляет об отношениях! Это ее утомило. Да и сон не был таким уж крепким. Ей снилось, что она безуспешно ищет Эми. Она напомнила себе, что самое важное во всей этой затее – помочь Эми.

– Прошу прощения, – сказала Рипли, вставая и оглядывая комнату. – Раз уж все собрались, то я хотела бы выступить с предложением.

Собравшиеся притихли. Билли положила вилку на стол.

– Благодарю. Мне кажется, что, будучи так близко к планете, мы могли бы узнать что-то новое из наших снов. Возможно, мы сможем уточнить местоположение королевы, или количество чужих, или что-то еще. Попытайтесь запомнить содержание ваших сегодняшних снов, чтобы завтра мы смогли обсудить их. В досье на каждого из вас говорилось, что вы – крайне изобретательные и восприимчивые люди. Подумайте об этом. Буду рада услышать ваши предложения.

Рипли села и принялась негромко беседовать с Уилксом.

– О чем думать-то? – спросил Карви.

– Карв, мне что, объяснить тебе, что такое «предложение»? Ну так и быть – это что-то вроде мысли, только свежей, – ответил Брюстер с довольным видом.

– Очень смешно. Чего мне не надо объяснять, так это то, что ты так же чувствителен, как и мое исподнее.

Билли отключилась от солдатского трепа и задумалась о том, что сказала Рипли. Она боялась снов и успела перепробовать все лекарства, какие только можно было достать на станции, стараясь отделаться от них. Теперь же сны станут ярче и подробнее. От этой мысли она слегка вздрогнула. Ее самые ранние воспоминания были связаны с плохими снами. Ей никогда не удавалось отрешиться от них надолго. Она обвела взглядом окружавшие ее бледные лица и напомнила себе, что существовали вещи похуже снов. Все присутствующие прекрасно это знали. Да что уж там, это было прекрасно известно всему человечеству.

Брюстер улыбнулся ей, и она ответила ему тем же, заметив, что его щеки залились легким румянцем. Что ж, по крайней мере теперь она не одна – все они сейчас в одной упряжке.