Рипли исступленно жала на кнопку лифта. Она чувствовала, как малышка крепче обвила ее шею руками.

Скорее всего, королева была у них на хвосте. При этой мысли на нее внезапно накатила тошнота. Закружилась голова. Она вновь ударила по кнопке. Им предстояло умереть в этой сырой рукотворной яме на рушащейся планете, значительная часть которой должна была разлететься на атомы с минуты на минуту.

– Давай же, черт бы тебя побрал!

Рипли приподняла плачущую малышку и оглянулась, вглядываясь в темноту. Из прорванной трубы с шипением бил пар, затуманивая промозглое помещение с покрытыми слизью чужих стенами. Она чувствовала приближение королевы. Казалось, быстрые шаги приближающейся матки были слышны, несмотря на вой сирен. Рипли уничтожила ее потомство, сотни смертельно опасных чудовищ. Она не сомневалась, что королева гналась за ними, стремясь разорвать обеих в клочья.

Женщина взглянула вверх. Нижняя часть лифта медленно ползла вниз. Еще несколько этажей…

Позади раздался пронзительный, полный нечеловеческой ярости крик. Рипли сжала оружие и бросилась к настенной лестнице. Возможно, им удастся добраться до лифта этажом выше.

– Держись! – прокричала она.

И тут появилась королева. Уже не беременная, но все еще опухшая, она походила на всех прочих, но была крупнее. Из безобразной головы торчал огромный гребень черной блестящей короны. Из груди у нее выступала вторая пара рук, поменьше основных. Это существо появилось из-за угла в нескольких метрах от них и стало медленно приближаться, шипя и капая слюной.

Рипли подалась назад. Малышка сцепила свои маленькие потные пальцы вместе, стараясь не упасть… Лифт! Он приехал! Рипли стремительно развернулась. Дверь и находящаяся за ней решетка открылись, и они запрыгнули внутрь. Рипли стала неистово бить по кнопке… и тут королева ринулась на них… но в этот момент решетка закрылась. Еще секунда, и королева чужих оказалась бы в лифте.

Рипли опустила малышку, направила огнемет на существо и обдала его пламенем через решетку. Зажигательная смесь была на исходе. Огнемет выплюнул тонкую струю огня, которой, однако, хватило, чтобы остановить тварь. Королева зарычала, обильно капая слюной, и отступила. Внешняя дверь закрылась, и они оказались в безопасности.

Подъем наверх едва ли можно было назвать комфортным – здание сотрясалось от взрывов, а падающие обломки бились о медленно ползущий лифт, – но они все же добрались до взлетной площадки. Внешняя дверь открылась. Спокойный женский голос уведомил их о том, что в их распоряжении всего две минуты, чтобы удалиться от площадки на минимальное безопасное расстояние, и что после этого весь перерабатывающий завод взлетит на воздух. Они выбежали из лифта и… не увидели корабля! Его и след простыл! Их транспорт уже улетел! Ох уж эта проклятая машина, андроид! Он предал их!

Рипли испустила гневный крик, затем подтянула к себе малышку. Все вокруг было в огне, здание тряслось, стоял оглушительный грохот… и тут раздался новый звук. Она посмотрела в сторону лифтов. К площадке приближалась еще одна кабина… только не это. Невозможно. Королева не могла уметь пользоваться лифтом! Не могла! Вдруг Рипли подумала о том, что королева умна. Она вспомнила ее реакцию, когда до той дошло, что Рипли собиралась сжечь ее яйца. Тогда королева приказала трутням отступить и держаться поодаль. Поначалу.

Рипли взглянула на карабин. Счетчик патронов был на нуле, а в примотанном к оружию огнемете закончилась зажигательная смесь. Бросив их, она взяла малышку на руки и попятилась. Лифт остановился. Открылись двери. Рипли крепко обняла девочку.

– Закрой глаза, малышка, – сказала она, зажмуриваясь.

– Что с тобой, Рипли?

Она открыла глаза и увидела Билли. Девушка сидела напротив нее, слегка нахмурившись, и выглядела встревоженной. Рипли она нравилась. Она пришлась ей по душе едва ли не с первого взгляда, что было несвойственно для Рипли. Найти достойного доверия человека стало непросто. У нее на пути таких людей встречалось немного, но воспоминания Билли о том, как ее спасли, когда девушка была ребенком, взбудоражили нечто и в самой Рипли…

– Да, – ответила она, вздыхая. – Извини, я задумалась. Итак, последнее, что я помню, – погружение в гиперсон после того, как мы покинули LV-426. Я, один из солдат, и гражданский. Маленькая девочка. Я… мне кажется, корабль был поврежден по пути. Это все, что я помню. Шесть недель назад я очнулась на Земле посреди толпы беженцев, направлявшихся сюда. Это казалось логичным – там все рушилось. Я пробыла здесь всего-то на месяц дольше тебя.

– Врачи не помогли тебе вспомнить? Физическая или психологическая травма? – спросила Билли.

– Я обхожу врачей стороной, – сказала Рипли, слегка улыбаясь. – Да и вообще, я в порядке. Составишь мне компанию за обедом? – спросила она вставая и потягиваясь.

По пути в столовую Билли бросила на Рипли любопытный взгляд. Пережив встречу с чужими, та добровольно принялась искать новой – это был первый случай в истории. Девушку интриговала свойственная Рипли расслабленная и уверенная манера держаться. И как только ей удавалось сохранять спокойствие после всех ее злоключений? Билли вспомнила о собственном опыте встречи с чужими. Казалось, с тех пор прошел миллион лет, а ведь она прибыла на станцию всего две недели назад…

Они направились к ближайшей столовой по коридору «С». По пути им встретилась молодая пара. Молодые люди выглядывали в смотровой иллюминатор рядом со шлюзом, ведущим в следующий коридор. Оба медтехники, судя по их бейджам. Они держались за руки и негромко переговаривались. Билли открывался вид на всю станцию – везде длинные трубы соединяли какие-то сферы и кубы. Все это походило на огромную детскую игрушку. Она немного поежилась от холода возле шлюза. Корпус станции был изготовлен из особо прочной пластмассы и дешевых лунных металлов. Коридоры были оборудованы плинтусной системой отопления, но холод вакуума снаружи не давал их как следует прогреть.

Новые модули были хуже. На пластмассовых балках отсутствовало покрытие, жилые помещения были тесны, а удобства и освещение оставляли желать лучшего. Их собрали на скорую руку, чтобы приютить поступающих с Земли беженцев. Их поток наконец-то иссяк. Теперь на перевалочной орбитальной станции находилось около семнадцати тысяч человек, что почти вдвое превышало ее расчетную вместимость. Однако новых людей не ожидалось. Рипли очень точно описала происходящее на Земле, сказав, что все катится к черту.

До обеда было еще далеко, но коридор уже был заполнен людьми: в полдень завезли настоящие овощи, выращенные в одном из гидропонных садов. Молва об этом разлетелась быстро.

Им обеим выдали по небольшой порции салата из моркови и листьев латука. Они взяли подносы и сели за небольшой стол у выхода. Было довольно тихо, несмотря на большое количество людей. Друзей и родственников большинства присутствующих на станции убили чужие. Людям было неловко смеяться и отдыхать после случившегося на Земле. Билли прекрасно их понимала. Большую часть своей жизни она провела в психиатрических отделениях в попытках убедить медиков в реальности чужих. Царившая на станции атмосфера официальности была ей хорошо знакома. В некотором смысле ей здесь было комфортно. Конечно, она не чувствовала себя на станции «как дома». С другой стороны, настоящего дома у нее никогда и не было, а тут она хотя бы была в безопасности. И то неплохо, особенно после их с Уилксом приключений.

– Напоминает изоляционный материал. Который к тому же высушили, заморозили, а затем подогрели. И сверху плюнули вдобавок, – прокомментировала Рипли, откусив от подогретой порции соевого протеина и скорчив гримасу.

– Он хотя бы теплый, – сказала Билли, попробовав.

Они сидели молча и ели, думая каждая о своем.

– Она тебе снится? Тебе снится королева чужих? – спросила Рипли, поймав удивленный взгляд Билли. – Мне снится. Вернее, снилась. До того, как начались проблемы с памятью, – сказала она, откусывая еще раз.

– Бывает… да, мне она тоже снится. Кажется, мы такие не одни…

Билли смолкла. Ей доводилось слышать истории о людях, для которых сны о чужих стали чем-то вроде религии. Чаще всего это были фанатики. Они считали себя избранными, прозревшими и осознавшими, что судный день уже наступил. Она помалкивала о своих снах, но в последнее время…

– Она часто мне снится. Едва ли не каждую ночь.

– Так было и со мной. Поначалу мне снилось, что она пытается наладить со мной контакт. Пытается показать, что в ней живет любовь. Но в итоге вылилось во все это. Я чувствовала, что между нами была связь. Она посылала мне сообщения. Я знала о ее местоположении, о ее желании собрать своих детей. Королева всех королев, повелительница всего их проклятого вида. Я знала, где ее найти! – Рипли внезапно оттолкнула поднос в сторону и продолжила: – И я потеряла ее.

– Я знала, что есть другие, – сказала Билли, кивнув. – Только вот в последнее время некогда было об этом поразмыслить, а записаться на сеанс групповой психотерапии здесь негде.

– Кажется, я знаю, чего она ждет, – сказала Рипли, вымученно улыбнувшись. – И у меня есть план. Нам нужны другие сновидцы… как насчет Уилкса?

– Он тоже видит сны, – ответила Билли, вздрогнув. – Мне кажется, его сны отличаются от моих, но это не важно. Он себе на уме. Думаю, можно попробовать обсудить это с ним. Мы договорились встретиться в баре.

Произнеся эти слова, девушка нервно оглянулась, но тут же успокоилась. Уилкс наверняка был в спортзале. За те две недели, что они провели на станции, он оттуда не вылезал.

– Я бы составила вам компанию, если ты не против, – заметила Эллен, тщательно выбирая слова.

– Конечно, я не против, – улыбнулась Билли.

Рипли улыбнулась в ответ. На этот раз выражение ее лица выглядело куда искреннее. Она нравилась Билли все больше и больше.

Уилкс прозанимался на велотренажере почти час на девятом уровне сложности, сосредоточенно глядя в экран перед собой, и успел хорошенько пропотеть. Завтра у него все будет болеть. Тут он заметил сидевшего в углу парнишку, показавшегося ему знакомым. Возможно, они с ним уже где-то встречались?

Спортзал был небольшим, чем и нравился капралу. На станции имелись такие, что вмещали до двухсот человек за раз, да вот только смрад там стоял невыносимый, а ведь рециркулируемый воздух станции и без того сложно было назвать свежим. Да и не был Уилкс любителем толп.

На вид парнишке было лет десять-одиннадцать. Худой, бледный, бесстрастное лицо обрамлено темными волосами. Он смотрел перед собой невидящим взором, уперев подбородок в колени. Глядя на парнишку, Уилкс вспомнил себя в его возрасте. Они были чем-то похожи. Телосложением? Прической? Или пустотой во взгляде? Ему это было знакомо.

Уилкса вырастила его тетя. Жили они в провинциальном земном городишке на юге США. Его мать умерла от рака груди через два года после того, как отец бросил их. Ему было пять, когда он остался без родителей. Тетушка Кэрри хорошо к нему относилась, но не баловала вниманием. Она работала в ночную смену в доме престарелых и не очень-то интересовалась жизнью племянника. Малыш Дэйви Артур Уилкс не испытывал недостатка в еде и одежде, и она считала, что этого достаточно. Кэрри Грин мало в чем хорошо разбиралась, и психология маленьких мальчиков не была исключением.

Его родителей они обсуждали редко. Его мать была святой и очень его любила, а отец – эгоистичным подонком без гроша в кармане. У Дэвида были сомнения на этот счет. А еще он не любил, когда его называли «Дэйви». Его воспоминания о родителях были смутными. Он понимал, что с матерью ему уже не свидеться, вот с отцом… когда-то он мечтал, что тот вернется за ним. Представлял его на их видавшем виды крыльце с широкой улыбкой на лице, новыми игрушками и намерением забрать его в новый дом. Дэвид представлял отца красивым, сильным, умным и способным постоять за себя.

Однажды он лежал на полу их маленькой душной гостиной и читал последний комикс о приключениях Данно Круза и Экшн Мэна. Лето было на исходе. Два дня тому назад ему исполнилось одиннадцать. Он как раз дошел до самого интересного момента в драке между Данно и каким-то злодеем, когда раздался стук в дверь. Тетушка Кэрри дремала в дальней спальне, и потому дверь открыл Дэвид, ожидая увидеть коммивояжера. За дверью стоял высокий мужчина с коробкой в яркой оберточной бумаге.

– Дэвид?

Мужчина был небрит и одет в поношенный костюм с потрепанными манжетами, вышедший из моды года два назад.

– Да, могу я вам чем-то помочь? – спросил он, слегка попятившись от незнакомого мужчины с ярко-голубыми глазами.

– Ох, ну, привет. Я знал, что у тебя сегодня день рождения, и… ну, был тут проездом. Это тебе, – сказал незнакомец, протягивания ему коробку.

– Кто вы? – спросил Дэвид, беря подарок.

– Ну, как бы это сказать… меня зовут Бен. Я друг… был другом твоей матери, – мужчина перевел взгляд на часы, затем обратно на Дэвида. – С днем рождения, Дэйви. Знаешь, мне уже пора. У меня встреча назначена… ну, ты понимаешь.

С этими словами он беспомощно посмотрел на Дэвида. Дэвид же смотрел на него, не в силах вымолвить ни слова. Его отца звали Бен. Он крепко сжал коробку. Обертка смялась под его пальцами. Мужчина развернулся и, не оглядываясь, пошел прочь. Дэвид еще долго стоял на пороге прежде, чем закрыть дверь. Он попытался убедить себя в том, что ему просто показалось, Бен не был его отцом. Невозможно. Он бы не объявился здесь лишь для того, чтобы всучить ему подарок и уйти. Он бы так не поступил.

– Дэйви? – его тетушка проснулась и шла ему навстречу. – Кто-то приходил? Что это у тебя?

– Да так, ничего, – ответил он, глядя на нее невидящим взглядом.

Он швырнул подарок в блестящее медное ведро для золы у старинной дровяной печи.

Уилкс тряхнул головой и вспомнил, что находится в спортзале. Да, от некоторых воспоминаний нелегко отделаться.

– Эй, малой, мышцы сами собой не растут, – обратился он к парнишке, похожему на большеглазую птицу. – Иди-ка сюда, я покажу тебе, как пользоваться этим тренажером.

Ничего особенного, но все же что-то. Для него даже такой мелочи никто никогда не делал. Улыбка на лице парнишки многого стоила, а Уилкс всего-то сказал тому пару добрых слов.