Глава 50. Энни
Есть несколько сестринских секретов, которые Энни навсегда оставит при себе. Родители никогда не узнают, почему она не села вместе с Кристен на поезд. Пускай по-прежнему думают, что она забыла телефон и вернулась за ним домой. И что она взяла в Хаверфорде академотпуск, чтобы справиться со своим горем. На самом деле год назад Энни обвинили в плагиате, она приняла вину на себя и была отстранена от занятий, хотя на самом деле это Кристен «позаимствовала» у нее стихотворение. Просто увидела его в ее блокноте, переписала и выдала за собственное, не имея никаких злых намерений. Откуда Крисси было знать, что именно эти стихи Энни выберет для хаверфордского поэтического конкурса, а доктор Натоли из Пенсильванского университета окажется в жюри и узнает их?
О той тайне, которую доверил ей Уэс Девон, Энни тоже будет молчать. Если сказать родителям о беременности Кристен, получится, что они потеряли не только дочь, но и внука или внучку. Едва ли у них остались душевные силы для того, чтобы оплакать еще и эту утрату. А кроме того, пускай мама думает, будто безымянные письма с цитатами действительно от Энни. Они не от нее, но какая разница? Главное, миссия выполнена. Мама снова стала самой собой – единым гармоничным целым. Почти целым.
Все эти секреты, связанные с Кристен, Энни засовывает в самые глубокие тайники своего сердца. Но есть у нее и собственная тайна…
С тех пор как они с Олив попрощались, прошло одиннадцать дней. Каждое утро, просыпаясь у себя дома, в трех тысячах шестистах милях от той девочки, которая ее ждет, Энни чувствует удушающее напряжение в груди – тяжесть неисполненного обещания. Она шлет малышке письма и маленькие презенты (такие, как блокнотик, заполненный цитатами), но при этом и сама прекрасно понимает: никакие подарки не заменят любви.
Дождливым вечером Энни, растянувшись на кровати, пытается написать для Олив стихотворение. Вдруг на экране телефона появляется зеленый шарик. Это сообщение… от Рори! Сердце Энни подпрыгивает в груди. После того случая в гардеробной о парне не было ни слуху ни духу. И вот наконец он пишет: «Энни, я выиграл конкурс! Моя утка с перцем в меню ресторана „Дюкасс“!»
Издав радостный вопль, Энни вскакивает с кровати и начинает плясать. С громким смехом молотит по воздуху кулаками, как игрок, забивший решающий гол матча. «Поздравляю! Сейчас пришлю тебе письмо. Все, что я хочу сказать, в эсэмэске не поместится», – написав это, Энни открывает ноутбук. Пальцы порхают по клавиатуре. Неуемные мысли наконец-то вырываются из сердца:
Дорогой Рори, без пяти минут всемирно известный шеф-повар!
Обалдеть, как я тобой горжусь! Слышишь? Я кричу «Поздравляю!» через Атлантический океан, а ноги у меня устали – я танцевала целых десять минут… Ладно, целых четыре минуты: ты же знаешь, какая я спортивная. Серьезно, я очень, очень, очень рада! Всегда знала, что ты победишь. Только одного не пойму: как повелитель мяса, масла и сахара может быть таким тощим?!
Рори, мне не хватает наших с тобой разговоров. На прошлой неделе мы открыли коробку с вещами Крисси.
Я получила последнее недостающее доказательство.
Ее действительно больше нет. Я поняла, что заблуждалась, и примирилась с этим, как и мама. У нас с ней теперь все хорошо. Есть только одно но…
Зажмурившись, Энни вкратце рассказывает про мамин несостоявшийся роман с Томом.
Теперь я понимаю, что до сих пор соприкасалась с любовью только вскользь, как бы случайно. Наверное, однажды я встречусь с ней по-настоящему, но от этого моя нынешняя ситуация не становится менее унизительной. Рори, я была такой дурой! Вряд ли я еще когда-нибудь решусь показаться Тому на глаза. Но я ужасно скучаю по Олив, и мне больно думать о том, что она, возможно, чувствует себя брошенной. Хотя, может быть, мисс Капризуля и не горюет без меня? Может, я переоцениваю ее привязанность ко мне, как и привязанность со стороны Тома?
На глазах Энни выступают слезы.
Рори, у меня столько всего, о чем я жалею!
Она смотрит на последнее предложение, сама удивляясь тому, что написала его. О чем именно она жалеет? О том, что прилетела в Париж? Нет. О том, что полюбила Олив и ее отца? Ни в коем случае. Она жалеет о том, как обошлась с Рори. Не поздно ли еще исправить это? Опустив руки на клавиатуру, Энни пытается подобрать правильный тон.
Ну хватит обо мне. Я горжусь тобой, Рори Зелик – мой друг, научивший меня не быть чужой в собственном доме. Надеюсь, мы скоро встретимся, а пока маринуйся в своем обалденном соусе, заботься о себе хорошенько, а еще, пожалуйста, поцелуй и крепко обними от меня Олив.
С любовью,
Энни
В последний момент она, струсив, меняет подпись:
Твой друг навсегда,
Энни
Через три минуты Рори отвечает эсэмэской в две строки: «Чтобы восстановить связь с тем, кто тебя отверг, требуется большое мужество. Я нашел в себе силы, Энни, и ты тоже должна найти». Верно. Рори восстановил связь с ней. Но сможет ли она сделать то же самое?
На улице воет ветер, хлещет дождь. Мама сидит в гостиной, глядя в окно. На коленях альбом для набросков. Она смотрит в небо, как будто мечтает о чем-то далеком. Или о ком-то. О Кристен? О Томе? Нет, она же сама сказала, что едва его знает. Энни приятнее думать, что ее мать просто вынашивает идею новой картины. Или размышляет о собственном будущем: решает, вернуться ли в риелторский бизнес или в социальную службу. Энни гонит от себя мысль о том, что эта задумчивость, вероятно, результат ее вмешательства.
– Мама?
На мамином лице появляется мягкая улыбка:
– Красивый дождь, правда, милая?
– Я возвращаюсь.
Мама выпрямляется:
– В Париж?
– Да. Я должна закончить работу.
– Правильно. С девочкой нужно по-человечески попрощаться. Я горжусь тобой, моя хорошая. Помогу тебе собраться, – говорит мама, вставая и обнимая Энни.
Та стонет: при мысли о предстоящей встрече с Томом ей до сих пор становится не по себе. Поэтому она меняет тему:
– Может, телевизор посмотрим?
– Конечно. А какао хочешь?
Поставив перед собой дымящиеся кружки, они устраиваются рядышком на диване.
– Сегодня прохладно, – говорит мама с улыбкой, беря лоскутное одеяло, чтобы укутать себя и дочку.
– Ух ты! Бабушка сшила, да?
– Ага. Я всегда любила это одеяльце и вот достала его из кладовки. Держи пульт. Что будем смотреть?
Энни нравятся такие вечера. Мама опять стала почти прежней. Но чем она займет себя завтра, когда Энни уедет? Устроится на новую работу, будет ходить в художественную студию. Достаточно ли этого, чтобы заполнить ее сердце? Она заслуживает любви и готова к новым отношениям. Теперь Энни это видит. Вот бы мама с кем-нибудь познакомилась или начала встречаться с кем-то, кого знала раньше! Энни задает вопрос, который не давал ей покоя:
– Мама? Помнишь, в тот день, когда Кристен… умерла, – это слово она все еще произносит с трудом, – ты мне позвонила и сказала, что у тебя свидание. А с кем?
Мама грустно улыбается:
– Я случайно встретила Джона Слоуна, коллегу со старой работы. Ты его видела, но вряд ли помнишь.
– А потом ты с ним встречалась?
– Нет. Он несколько раз звонил, но я не могла с ним разговаривать. После того, что случилось.
Энни садится прямо и хватает маму за руки:
– Но ты стала сильнее! Позвони ему, этому Джону Слоуну! Вдруг получится?
Мама улыбается:
– Посмотрим.
Такой ответ не удовлетворяет Энни:
– Пожалуйста, мамочка, позвони ему завтра же! Обещай мне!
– Не надо, дорогая, – говорит мама, ставя кружку с какао на столик и привлекая Энни к груди. – У меня есть все, что мне нужно. Мы с тобой прекрасная семья.
– Это верно.
Устроившись поуютнее, Энни начинает переключать каналы. Выбор падает на «Голос». Посмотрев выпуск до середины, Энни поворачивается к маме:
– Я все время задаю себе один вопрос.
– Какой, милая?
– Интересно, Том так и ехал на поезде до самого Вашингтона в пиджаке на голое тело?
Впервые за несколько лет мать и дочь надрывают животы от смеха.
