Глава 45
Золотая цепь была непривычно тяжёлой, и Мурмин постоянно поправлял её.
— Таким образом, господа, восстановительные работы будут завершены весьма нескоро, — мастер каменщиков переступил с ноги на ногу, заканчивая доклад.
Некоторое время в Зале Совета висела тишина.
— Вы проделали большую работу — но придётся проделать в разы большую, — писк Богура, нового цехмейстера кузнецов Веспрема, оторвал Мурмина от изучения столешницы. — Надеюсь, с платой всё в порядке?
— Конечно, ваша милость, — мастер кивнул, а затем неловко склонил голову. — Только, господин Торговый Судья, прошу вас — нам бы побольше подвод с камнем…
— Будут, — кивнул Мурмин, кривя лицо. Он принимал уже четвёртого человека с докладом для Торгового Совета — и каждый попросил чего- то.
Людей. Золота. Времени. Камня.
И он пообещал им всё. При этом ни одному он не сможет дать и половины обещанного.
— Всё будет, — глубоко вздохнув, кивнул он. — Можете идти, мастер Гауди. Ещё есть кто?
— Всегда есть, — заверил Мелински, новый Старший Юстициарий.
— Всегда- то да. Но Судья спросил — кто есть сейчас, — Роумни, представитель Веспремской алхимической компании, с насмешкой уставился на Мелински в ожидании ответа.
— Далее у нас должен быть… — Богур пролистал пару страниц в своём записном журнале. — Кажется, далее у нас доклад лорда- маршала.
Торговый Судья недовольно скривился, и его реакцию разделило большинство присутствующих.
— Ну что ж, лорд- маршал, приступайте, — уныло разрешил Судья, махнув рукой. Надо же — ещё две недели назад эти слова и этот жест были бы нервными, дёрганными и испуганными…
Маршал Гроссе, высокий и строгий, медленно поднялся из- за стола. Окинул всех презрительно- недовольным взглядом. И заговорил.
— Я хотел бы выразить Торговому Совету своё глубокое удовлетворение ходом мобилизации, — как будто бы скребут по металлу. — Два полка уже сформированы и почти укомплектованы, людей для формирования третьего уже почти набрали. Однако, — брови маршала сошлись на переносице, — хотелось бы выразить недовольство по поводу полного отсутствия конных добровольцев.
— Простите, лорд- маршал, но у нас тут город, а не вольные степи. И держать по десять лошадей на один дом у нас не принято, — представитель Ростовщического союза Веспрема не скрывал насмешки.
— Я прекрасно это понимаю, заверяю вас. Но хотелось бы, чтобы и вы поняли — война не ведётся пехотой. Война не ведётся необученным ополчением. И, тем более, не выигрывается. У весторийцев сейчас готовы к бою пятнадцать конных эскадронов. У нас — три, и один из них называется эскадроном лишь формально. Потому я вынужден настаивать на том, чтобы вы закупили лошадей для формирования минимум пяти конных отрядов.
— Не хотелось бы торопиться, — бросил Мурмин, хмурясь. Боги, как ему не нравилось противоречить этому здоровяку… — Я бы хотел обратиться к легисту. Господин Форле?
Форле, тщедушного вида старик, кашлянул со своего места.
— Если руководствоваться королевским ордонансом от тысяча двести пятьдесят второго года, то характер вооружения и назначения отрядов, предоставляемых вольными городами, не определяется никем, кроме самих вольных городов, — и старик снова закашлялся.
Кажется, у него проблемы с лёгкими, с недовольством подумал Мурмин. Придётся искать нового легиста, когда старик сляжет. Надо будет обеспечить ему лучших лекарей. Если не поднимут на ноги — то пусть хотя бы обеспечат безболезненную кончину.
— Вы слышали, ваша милость, — Судья указал в сторону кашляющего легиста. — Не определяется. Мы даём вам пехоту — берите пехоту. Королевские законы едины для всех времён и людей.
Гроссе на миг оцепенел, явно борясь с гневом. А затем, фыркнув, покачал головой.
— Господин Судья, господа Советники… Идёт война. И, честно говоря, исполнение королевских законов не особо меня волнует, если речь идёт о победе.
— Интересные слова из уст регента… — поглаживая подбородок, задумчиво проговорил Мурмин.
— Особенно — из уст самоназванного регента, — ввернул глава Торговой гильдии.
Гроссе прикрыл глаза и шумно вдохнул воздух.
Ну вот, расстроенно подумал Мурмин. Опять.
— Я — законный регент! — голос Гроссе загремел, заставляя всех вжимать головы в плечи. — Я был назначен королём управлять его войском, быть его кулаком!
— Лорд- маршал, — холодный голос из- за плеча Мурмина хлестнул не хуже кнута. — Прошу вас не повышать голос в этих залах. Как минимум — в память о его величестве.
— Кстати о его величестве! — Гроссе лишь чуть- чуть умерил голос, но взамен принялся отчаянно жестикулировать. — Позавчера мне пришло новое письмо от самоназванного регентского совета, в котором они требуют огласить последнюю волю короля!
— Она будет оглашена, — спокойно кивнул Мурмин. — Когда настанет время. Король велел ожидать сорок пять дней — и я подожду. И вы подождёте, если имеете уважение к его величеству. Капитан Херельде может заверить вас в этом — он был тогда, когда король называл имя наследника.
— Я — и большинство моих людей, — заверил из- за плеча Мурмина низкий голос. — Как вы думаете, лорд Гроссе — как будет выглядеть ваше недоверие первому телохранителю короля и его гвардии?
— Стоит признать — не особо… Законно, — успел выдавить легист прежде, чем закашляться вновь.
— Похоже на какую- то угрозу… — прорычал Гроссе.
— Угрозу? — Мурмин раздражённо покачал головой. — У нас в Веспреме подобные действия называют «логика» и «последствия». И мы, как ваши верные сторонники, хотели бы предупредить вас от любых недальновидных действий. Пока что, как вы сами сказали, вас волнует лишь победа. Мой вам совет — придерживайтесь этой линии поведения.
— Люди без ума от тех, кто даёт им победы после горьких поражений, — важно кивнул Хервиг, уполномоченный Наёмничьей гильдии.
Какое- то время маршал просто стоял, громко дыша.
А затем, осунувшись, кивнул.
— Хорошо… Хорошо… Но, господа, тогда я хотел бы попросить вас о кредите на закупку провизии…
Мурмин и главный казначей Эмптис быстро переглянулись.
Казначей со скорбным лицом быстро пожал плечами.
— Вероятно, мы сможем предоставить вам займ, но… Не сейчас.
— Когда тогда?
— Подождите хотя бы чуть- чуть, маршал! — возмущённо воскликнул Мурмин. — Город разорён и сожжён! Мы едва удержали всю торговлю от падения в бездну, и нам нужно время. Но, разумеется, деньги вы получите. Это наш священный долг как граждан королевства.
— Получу?
— Да. Но не сейчас. В любом случае, начинается зима, а зима — не лучшее время для войны. К тому же, ваши люди очень пригодились бы здесь, в Веспреме — пока что только их помощь позволяет нам поддерживать порядок и заниматься восстановительными работами.
— Веспремские холмы — неплохое место для обороны… — будто бы нехотя кивнул маршал. — При случае, битву удобнее всего будет принять здесь… Да и наступать отсюда можно куда угодно… Но тогда встаёт вопрос о провизии. Вы сможете прокормить войско?
— Не волнуйтесь, Продовольственная Комиссия решает этот вопрос, — хотелось бы верить, что кучка этих недотёп что- нибудь придумает.
— Ну что же… — Гроссе кивнул. — Тогда, пожалуй, нам придётся расквартироваться здесь на зиму.
— Мы выделим жильё солдатам, — заверил Мурмин, вздыхая.
Теперь ещё он пообещал жильё.
— У вас всё, маршал?
— Пожалуй, да.
— В таком случае, заседание Торгового Совета на сегодня объявляю оконченным, — и Мурмин встал из- за стола.
Колени протестующе пронзило болью, и он, выругавшись в бороду, поспешно оперся о кресло.
— Нужна помощь? — капитан бывшей гвардии короля, Херольде, вопросительно воззрился на него.
— Не отказался бы от пары новых костей, честное слово… — проворчал нидринг, делая аккуратный шаг в растущем гуле. Советники покидали Зал Совета, галдя и шумя. — Что у нас теперь, Херольде?
— Во- первых, я бы хотел с вами переговорить. С глазу на глаз. Во- вторых… Сегодня утром прибыл человек из Вестории, у него новости по интересующему вас делу. И он ждёт у вас в приёмной.
Мурмин осторожно кивнул.
— Ну что ж… Тогда, полагаю, стоит выслушать человека. А потом — тебя.
Путь по коридорам Торговых Палат был мрачен и тяжёл для Мурмина.
Многое изменилось с тех пор, как Торговый Совет выбрал его новым Торговым Судьёй, подтверждая волю короля. Очень многое…
И Мурмин не мог сказать, в лучшую ли сторону.
Поначалу он был строго уверен — в худшую. Остатки Торгового Совета вместе с новоизбранными главами гильдий и цехов думали, что он — марионетка в их руках. И относились соответствующе. А потом…
А потом ему вновь помог Херольде.
Разгон Торгового Совета с его помощью был исполнен даже с некоторым… Изяществом. Никакой крови. Никаких криков. Лишь молчаливая стойкость гвардейцев и вежливые подталкивания тупыми концами пик в спину.
А затем — Новый Совет. Четвёртый Совет. Ни одного старого лица. Из чинных и богатых людей — бывшие заключённые, убийцы и рабочие.
Самое необычное в этом всём было то, что такой уклад сработал. И по старым временам, похоже, никто не скучал. Даже те, кто многое имел с этого.
Фервен и Блейни отказались от своих мест. Два раза в неделю оба заглядывали к нему, и они проводили время за партией в карты. Единственные два человека, которым от Мурмина не нужно было ничего. Он был рад узнать, что они выжили. Заняли оборону в каком- то доме и держались там.
А теперь они, перекидываясь шуточками и делясь повседневными проблемами, резались в карты по вечерам. Когда- то ведь они считали его пустым местом. А теперь…
Как странно повернулась жизнь.
— Кстати, как там мнение народа о объединении цехов и гильдий? — пропыхтел Мурмин, когда они проходили коридор, тесный от строительных лесов.
— Мнение народа? — капитан ткнул пальцем в людей, что ползали под потолком и реставрировали фреску. — Им нет дела ни до чего. Они работают. Им нужно восстановить дома. Им нужно найти денег и закупить еды на зиму. Им глубоко плевать, какие экономические последствия окажет появление Веспремской алхимической компании на рынке.
— Может, оно и к лучшему…
— Оно всегда к лучшему. Народ чаще всего лишь мешает управлять.
— У нас тут будто бы народ и управляет.
— Будто бы.
В приёмной их уже ждали. Полноватый, с маленькими глазками человек быстро встал и изящно поклонился.
— Господин Судья, рад вас видеть…
— А я не знаю, кто вы, — кивнул Мурмин.
— Лейнмар Вильё, мастер- шпион и мой осведомитель из Вестории, — представил капитан человека. — Он работал с вашим Мелински.
— В самом деле? — Мурмин обошёл огромный стол, заваленный бумагами, и плюхнулся в мягкое- мягкое кресло. Ах, боги, как же хорошо… — И когда же вы работали с Мелински?
— Четыре дня назад, по моему приказу, — Херельде присел на одно из кресел перед столом. — Вильё, прошу — расскажи господину Судье, что ты узнал в Вестории.
Мастер- шпион легко склонил голову.
— Как пожелаете, ваша милость. Господин Мелински предоставил мне объёмную информацию о группе лиц, именуемой «орлами», и мной было проведено расследование.
— Пожалуйста, не надо этой напущенной терминологии, — скривился Мурмин. — Мы же не на официальном слушании.
— Как пожелаете, ваша милость. Если вкратце — я прошёл по следу, который мне дали допрошенные вашими юстициарами орлы. Это оказалось довольно легко — они развернули широкую деятельность в Вестории, а потому найти их следы было легче лёгкого.
— Чем они занимаются в Вестории? — Мурмин нервно облизал губы.
— Пропагандой. Все углы и доски объявлений завешены листовками — «сражайся за республику и свободу!», «долой гнёт королей», «бей господ и лордов, мсти за столетия угнетения!». И тому подобное. Всё, разумеется, с соответствующими иллюстрациями.
— Быстро же они разобрались, для чего ещё можно применять этот печатный станок… — хмыкнул нидринг, хватая перо. — Погодите чуть- чуть, мэтр, я запишу кое- что…
«Купить ещё несколько печатных станков».
— Да- да, конечно, ваша милость. Я никуда не тороплюсь, — мягкая улыбка шпиона не выглядела наигранной.
Да, действительно мастер…
— Так… Везде листовки — мы на этом остановились.
— Да, господин судья. Везде листовки. Парочку я вам даже привёз. Если захотите ознакомиться, — он кивнул на бумажный пакет, покоящийся на столе, — всё там. С отчётом. В Кельнерде я довольно легко вышел на их типографию, нагрянул туда с наёмными головорезами и поспрашивал тех, кто там работал. Сопротивлялись долго, но в итоге парочка раскололась.
Мумрин резко выпрямился в кресле, взволнованно сжимая подлокотники.
— Продолжай…
— Они называют себя революционерами. Молодёжь — в основном, бывшие коллегисты, которых повыкидывали за радикальные идеи. Много среднего сословия. Крестьян нету вообще. В Вестории умудрились организованно пролезть в Совет республики и пытаются взять власть в свои руки, но у них не выйдет — скоро на них открыто начнут охоту. Их идеалы всеобщего равенства и перераспределение имущества — детский бред, и всё зажиточное население начинает роптать на их листовки в стиле «всеобщая бедность лучше богатства единиц!». А в Веспреме, как видите…
— Кровавое восстание, резня… — прошептал Мурмин, изумлённо глядя в пустоту перед собой. — Интриги. Огромные суммы денег. Угрозы. Подкупы. Всё это — дело рук долбанутых школяров- коллегистов?..
— Ну… Стоит признать, у них есть умные люди. Более того — они идейные, а это, знаете ли, играет свою роль.
Мурмин застонал, оседая в кресле.
— Они что, устроили всё это только из- за идеи?!
— Не совсем. Они неплохо зарекомендовали себя как шпионы, убийцы и подстрекатели. И смерть Его Величества — их посильное участие в войне. Так они пишут в своих листовках. «Так будет с любым диктатором, поднявшим руку на свободный народ!».
Мурмин медленно кивнул.
— Идейные… Какие- то сопляки, вооружённые лишь идеей. И деньгами, ладно… Но… — он всплеснул руками. — Это выше моего понимания — убивать за идею. Тем более — короля.
— По моим сведеньям, Элетто уже не первый король на их счету, — хмуро проговорил Херельде. — Надо с ними что- то сделать.
— Пару идей есть. Благодарю, мастер Вильё. Вы можете идти.
Как только дверь за шпионом закрылась, капитан охраны шумно выдохнул.
— Предлагаю другую версию, — сложив руки на груди, он уставился в потолок. — Орлы — ручная секта одного из претендентов на престол.
— Которого из? — усмехнулся Мурмин, протягивая руку к запечатанному пакету. — У нас королевство полнится претендентами, знаешь ли.
— Разумеется, того, кто против нашего претендента, — пожал плечами Херельде. — Мне с каждым днём всё больше и больше импонирует Гроссе.
— Чем же? — Мурмин даже не пытался скрыть ехидцу.
— Ну… Он вполне сможет добиться победы в войне, а это уже немало. Народ и солдаты любят его. Его прадед был обычным свободным человеком, заслужившим лордство на полях сражений. Он довольно богат. В конце концов, не выбирать же Лестречче или того, кого выберет Совет регентов! Лестречче — вор, и вор огромных масштабов. Он разграбит королевство и исчезнет.
— А вариант Совета регентов?
— Ха! Совету регентов хочется найти кого- нибудь с хотя бы каплей крови Элетто. А это — ненаглядный король Пресены. Я, конечно, не националист, но… Серьёзно? Пресенец на троне Лепорты? Не при мне! Так что Гроссе — лучший кандидат.
— А ещё им легче управлять.
— Да, — неожиданно легко согласился капитан. — И это хорошо. Идеальное управление — это когда в управление не лезут народ и король. Тогда к управлению страной приходят люди, действительно для этого созданные.
— Вроде тебя.
— Или тебя. Из нас бы вышли неплохие советники короля, не находишь? Как видишь, пока что наше сотрудничество дало свои плоды. Я поддержал твою игру, ты — мою. Так что я не вижу пока причин прекращать наш союз.
Мурмин кивнул. Да, Херельде действительно быстро стал его незаменимым союзником. Более того — союзником нисколько не раздражающим, не пытающимся заткнуть тебя подальше, присвоить все заслуги и…
Нидринг встряхнул головой, отгоняя мысли.
Его больше тут нет. И не будет. Он исчез, как Мурмин ему и приказал.
Первый его приказ.
— Так что, Мурмин? — капитан перевёл взгляд синих глаз на нидринга. — Поддержим и этот обман?
— Знаешь, как у нас называют завравшихся?
— Не знаю. Но у нас их называют политиками.
— Зараза, — усмехнулся Мурмин. — Ну ладно. Ладно. Пусть будет Гроссе. Что ты ещё там хотел?
— Во- первых, напомнить тебе — через час тебя ждёт брадобрей. Во- вторых, я бы хотел напомнить тебе о… Недостатках средств.
— Казна будет найдена, — заверил Мурмин, хмурясь. — Эрнест не успел её вывезти. Она где- то в городе.
— Ты говоришь об этом так уверенно, что мне начинает казаться, будто бы ты знаешь больше об этом, чем говоришь…
— Да нет. Просто логика, — просто он привязал трупы бывшего Старшего Юстициария и бывшего Торгового Судьи к металлическим ящикам с не самой малой частью всех денег Веспрема и вышвырнул в море. Ничего более. — Вскоре деньги найдутся, уверяю тебя.
— Было бы очень неплохо.
— Это да, — надо срочно нанять ныряльщиков… Срочно…
— В таком случае, мои дела на сегодня закончены, — Херельде неповоротливо поднялся. — Нам нужны деньги, Мурмин. Гроссе, восстановительные работы, плата Вильё, в конце- то концов!
— Я знаю. Деньги будут. И скоро.
Когда дверь хлопнула и за главой охраны Мурмина, Торговый Судья медленно встал и потянулся.
Проклятье. Как же быстро всё вокруг меняется. Прошло лишь две недели — а ему кажется, что всё всегда так и было. Он всегда носил золотую цепь. К нему всегда почтительно обращались. У него всегда были деньги. Он всегда презирал алкоголь.
Как же всё странно…
Позапрошлой ночью он возвращался с позднего приёма у Гроссе. Возвращался в сопровождении двух стражников. И на всём пути он не видел ни одного нищего, ни одного попрошайку, ни одного вора. А те, кого он встретил, вежливо раскланивались или интересовались о здоровье.
Вероятно, кого- то должно было волновать, что в войске Лепорты сейчас находится почти три полка худших отбросов городской жизни Веспрема.
Кого- то и волновало. Но не Мурмина. Его город оживал.
И он ожил. Чувствовал, что делает правильные дела. Полезные и хорошие. Он внимательно читал донесения юстициаров, внимательно прислушивался к разговорам. Его одобряли. И это вдохновляло его.
Как и его новая жена. Вельтаре Малькорн. Красавица и умница. Тяжело пережившая утрату отца, похищение орлами и всё то, что произошло с городом, она не растеряла чуткости и доброты. Всё равно находила силы поддерживать его. Находила силы улыбаться.
И благодаря этому он находил силы на всё. На город. На людей. На то, чтобы вечером являться домой, целовать её и болтать без умолку до самой ночи. На то, чтобы смириться с мыслью о том, что у него появились дом и семья.
На то, чтобы раз в неделю навещать Эвета в юстициарском приюте. Парень отлично там прижился. И это радовало Мурмина. И как и всё вокруг.
Когда он вышел на балкон, его обдало холодным воздухом. Нидринг вздохнул полной грудью и, опираясь на парапет, бросил взгляд вниз.
Крыши Веспрема заливало солнце. Холодное, тусклое, редко выглядывающее из- за облаков — но хоть какое. Тут и там среди лабиринтов- коридоров улиц попадались тёмные пятна.
Ничего. Скоро эти раны будут залечены. Скоро на месте сожжённого и разрушенного мы построим новое.
А люди внизу продолжали гудеть и идти по улицам. Крики, стук, грохот, звон, лязг, смех, скрип — звуки городской жизни окутывали его. А следом ушей касался грохот волн, доносящийся снизу.
Жужжащие пчёлы в грохочущем улье, приносящие звонкий мёд. Он не будет мешать им работать, не будет новым пауком в центре паутины. Нет.
Он знал своё место.
Мурмин поднял взгляд слезящихся на предзимнем холоде глаз к небу.
Надо же. Сколько раз веспремцы недоверчиво говорили, что жить станет лучше после дождя. И вот — дождь закончился.
Вздохнув, нидринг перевёл взгляд на серо- зелёную полосу моря.
— Жаль, что ты лишился права увидеть всё это… — прошептал он, глядя на заходящие в гавань корабли. — И ещё более жаль, что лишил этого права её.
Золотая цепь на мгновение стала невыносима тяжёлой, а мир вокруг — невыносимо серым.
В следующий же миг всё пошло как обычно.
Он жил дальше.
А его лучший друг и его любимая — нет.
