Ночной час VI (00:00–01:00)
Будни пожарного патруля
Тот факт, что у Петрония Бревиса есть ребенок – дочь, – привел к волне юмора и непристойностей в небольшом жилом квартале, который он называет домом.
Жена Петрония Бревиса работает у торговца рыбой в римском Форуме Пискариум (рыбном рынке). По работе она должна контролировать перевозку живой рыбы. Эта рыба доставляется в Рим ночью в бочках с водой. Рыба перевозится живой, чтобы избежать ее порчи во время транспортировки с места ловли. После того как рыбу выпускают из бочек, во время работы рынка рыба плавает в мелких бассейнах, вырезанных прямо в столешницах. Таким образом, римляне получают действительно свежую рыбу. На самом деле, подавать рыбу спустя всего час после ее кончины на лотке торговца рыбой – вовсе не редкое дело.
Достать рыбу из бочек и переместить в бассейны нужно до того, как первые покупатели попадут на форум уже на восходе солнца, а это значит, что жена Бревиса должна выйти из дома за час до этого. Прежде чем она отправляется на работу, она обычно готовит завтрак и оставляет его на кухонном столе для мужа, чтобы он смог поесть, когда придет домой, хотя, учитывая час, когда он приходит, он может рассматривать свой завтрак как ужин.
Бревне обычно приходит домой через час после того, как его жена уходит на работу, после чего он ест, быстро стирает и ложится спать. Петроний Бревне является членом корпуса вигилов, «Ночного дозора» Рима, и к тому времени, как он приходит домой, он проводит на ногах девять часов. Благодаря их перекрывающимся рабочим часам случается, что Петроний не видит свою жену целую неделю. Вот откуда происходят шутки о его дочери, поскольку соседи размышляют о том, как же им это удалось.
Сейчас Бревису еще предстоит несколько долгих часов смены. У него и его отряда есть двойная функция: вигилам вменяется поддержание законности и порядка на улицах после наступления темноты, и это действительно связано с их главной задачей – предотвращением огня. В конце концов, ущерб, нанесенный буйным пьяным или даже убийцей и грабителем, может быть крошечным по сравнению с хаосом, вызванным даже умеренным пламенем. Для противопожарной защиты Рим разделен на семь районов, а Бревне и его коллеги прекрасно понимают, что в районе, за который отвечает их группа – Регио II, – начался худший пожар в истории Рима.
Это случилось в 64 году. Огонь, разгоревшийся на извилистых улочках возле Большого цирка, в конце концов превратился в пожар, который удалось обуздать только через шесть дней. К этому времени более четверти Рима было разрушено.
Великий пожарВ жаркую летнюю ночь 19 июня 64 года в одном из магазинов, которые выстроились вдоль стены Большого цирка, вспыхнул пожар. Как позже объяснил историк Тацит, «не было ни особняков, которые были защищены стенами, ни храмов, окруженных каменными оградами, никаких-никаких препятствий, которые могли бы остановить его продвижение».Тацит стал свидетелем пожара, в то время как парень дает описание из личного опыта: «Улицы были забиты беглецами. Кричали испуганные женщины, инвалиды и старики. Были мужчины, которые осматривались вокруг, некоторые из них тащили на спине пострадавших и ожидали, что им помогут. Пока они оглядывались назад, [огонь] атаковал их с флангов и спереди. Иногда они бежали в соседний район, только чтобы обнаружить, что он в еще худшем состоянии, чем тот, из которого они только что ушли». Многие считали, что такой страшный пожар не мог возникнуть сам по себе, даже возникло подозрение, что император Нерон принял решение о поджоге в качестве радикальной формы очистки города, после чего он восстановил Рим по собственным планам.
Наскоро построенные ларьки уличных торговцев, складские навесы и верхние этажи многих зданий – все из дерева, сухие и расположены так близко друг к другу, что едва ли нашлись бы два здания, которые не касались бы друг друга. Все, что требуется, – уголек, выпрыгнувший из небрежно разведенного огня, или масляная лампа, оставленная без присмотра, сбитая крысой, – и уже через несколько минут пламя может перекинуться на улицу, которую патрулируют Бревне и его команда.
Модель римской пожарной машины. Качающийся рычаг приводит в действие силовой насос
Неудивительно, что у патруля есть возможность проникнуть в любое помещение, где, как они подозревают, огонь может выйти из-под контроля.
Помимо законных полномочий штрафовать беспечных лавочников или домовладельцев, патруль не гнушается и некоторым физическим наказанием. Учитывая огромную опасность, которую пожар представляет для окрестностей, эпитет «поджигатель» относится к числу худших оскорблений, которым один римлянин может оскорбить другого, и мало кто испытывает сочувствие к кому-либо, кто стал объектом пристального внимания вигилов.
Эпитет «поджигатель» относится к числу худших оскорблений, которым один римлянин может оскорбить другого.
Как только пламя замечено, у подразделения есть четко установленные протоколы борьбы с огнем. В кратчайшие сроки они наблюдают за эвакуацией из близлежащих зданий и организуют соседей на тушение пожара.
Для этой цели все домохозяйства должны всегда держать под рукой определенное количество воды. Бревне и его люди могут рассказать вам о том, сколько времени потребуется, чтобы цепочка с ведрами достала до ближайшего фонтана из любой точки. Несчастный младший член отряда – «одеяло»: он носит пропитанные уксусом одеяла, чтобы затушить любой небольшой огонь, прежде чем он начнет разгораться. Если потребуется подкрепление, будет подогнана пожарная машина. Пожарная машина – не новое изобретение: предки машины, используемой вигилами, боролись с огнем в Египте за столетия до этого. Это был греческий изобретатель, который работал в Великой Александрийской библиотеке (человек по имени, собственно, Герой), который первым разработал принципы работы насоса, достаточно мощного, чтобы заставить воду проходить по пожарному шлангу.
В каждой когорте вигилов есть специалисты. Есть, конечно, врачи, которые заботятся о тех, кого избивают грабители и вигилы, которые иногда ввязываются в схватки с большими бандами головорезов. Есть также те, кто пострадал от пожаров или от прыжка из горящего здания (хотя у вигилов также есть команда «матрасоносцев», которые пытаются смягчить такие падения).
Если пожарная машина потерпит неудачу, патруль вызовет тяжелую артиллерию, представляющую собой, собственно, тяжелую артиллерию. За столетия войн и осад римляне приобрели большой опыт в крушении городских стен, а баллисты, метательные машины и прочая артиллерия, которую использовали в этих целях, становились еще более разрушительной, когда ее использовали против стандартных (и зачастую ветхих) домов римлян. Таким образом, когда разгорается особенно сильный пожар, дежурный префект вигилов принимает быстрое решение о том, где установить противопожарный барьер. Затем в дело вступает артиллерия и сносит здание. Четырехэтажное здание, когда в дело вступает профессионал, превращается в гору щебня достаточно быстро.
Как только здание рухнуло, задача Бревиса и его коллег – прыгнуть в неустойчивую кучу обломков и вытащить всё легковоспламеняющееся длинными крюками. Они должны это делать очень быстро, так как на них надвигается огонь. Это опасная и захватывающая работа, также очевидно и то, что Бревису и его команде приходится вести долгие беседы с теми, кто небрежен с огнем (само собой разумеется, что прежние владельцы снесенных квартир редко бывают обрадованы выбором префектом места для противопожарного барьера).
«Горячая» распродажаДо того, как в начале I века император Август организовал патрули вигилов, единственные пожарные бригады в Риме находились в частной собственности. Одна из них принадлежала магнату Лицинию Крассу. В случае пожара этот человек появлялся в пылающем здании с пожарными, которые были готовы бороться с огнем, как только здание будет продано ему. Чем дольше предыдущий владелец торговался, тем больше собственности сгорало, и имущество обесценивалось.
Он скупает дома, которые пострадали от огня, и дома, которые примыкают к тем, которые горели, и их владельцы продают их за бесценок из-за страха и неопределенности. Таким образом, он [Красе] завладел большей частью Рима.Плутарх, Жизнь Красса 2
Сегодня, однако, ночь спокойная, нет и намека на дым. Бревне и его команда покидают улицу Патрикус. Ночью эта улица – одна из самых оживленных в Риме, так как на ней находится большая часть главных борделей столицы. Ранее этим вечером патрули должны были получить подкрепление на своем обычном патрульном маршруте, чтобы выдвинуться в сторону шумной группы молодых аристократов, которых выгнали из борделя на улицу. В таких случаях Бревне сожалеет о том, что его люди вооружены всего лишь палками, а не мечами, с помощью которых городские когорты стремительно и эффективно очищают улицы во время крупных гражданских беспорядков.
Полночь уже наступила, и даже дамы ночи называют это новым днем. На обочине улицы за окнами горят лишь несколько лампочек. Работницы борделей ушли в свои спальные кабинки. Тот факт, что бордели закрылись на ночь, вывел вигилов на улицу в третий раз за ночь.
Римский магистрат – человек, имеющий важное значение и значительное самомнение – хотел зайти и посетить свое любимое учреждение после продолжительного обеда с друзьями на Авентинском холме. Судья был совсем не рад обнаружить, что, во-первых, бордель закрыт, а во-вторых, что его обычная девушка не собиралась развлекать его так поздно ночью. В припадке пьяной ярости судья попытался выбить дверь кулаками. Это заставило одну из девочек выйти на балкон, подобрать цветочный горшок с петунией и сбросить его на голову хулигана.
К сожалению, она попала в цель, и возмущенный вопль ударенного судьи привлек внимание патруля.
«Я эдил Хотилий Мансинус, – сообщил раненый Бревису и его людям. – Я подвергся нападению на улице». Эдил требует, чтобы вигилы ворвались в здание и арестовали нападавшую. Бревне с любопытством отмечает, что цветочная гирлянда с вечеринки, которую судья все еще носит на голове, должна была значительно смягчить удар цветочного горшка, но тем не менее он отметил, что судья колотил по двери борделя, пока испуганная лено (мадам) не впустила его. Нападавшей оказалась девушка по имени Мамила, которая сидит, рыдая на кровати, в своей комнате, пока Бревне снимает показания. Несомненно, ей придется появиться в суде, чтобы объясниться, но сам Бревне уверен, что, учитывая обстоятельства, никакого наказания не последует.
Нельзя сказать, что у вигилов не было сочувствия к эдилу. Вещи, падающие или выброшенные с балконов, представляют собой постоянную опасность для тех, кто проходит по улице, особенно поздней ночью, так как те, кто бросает эти вещи, склонны считать, что улица пуста. Члены отряда нередко возвращаются в казармы в несколько благоухающем состоянии после того, как какой-то домохозяин ленится подождать до утра, чтобы опорожнить свой горшок в уборной и вместо этого просто выливает содержимое из окна, не заметив патруль, проходящий по улице.
Много других по ночам опасностей разнообразных:
Как далеко до вершины крыш, а с них черепица
Бьет тебя по голове! Как часто из окон открытых
Базы осколки летят и, всей тяжестью брякнувшись оземь,
Всю мостовую сорят. Всегда оставляй завещанье,
Идя на пир, коль ты неленив и случайность предвидишь:
Ночью столько смертей грозит прохожему, сколько
Есть на твоем пути отворенных окон неспящих;
Ты пожелай и мольбу принеси униженную, дабы не
Был чрез окно ты облит из горшка ночного большого.
Ювенал, Сатира III
Патруль проходит мимо Большого цирка, а затем поворачивает на юг, чтобы патрулировать небольшие улочки вдоль восточных склонов Авентинского холма. В течение дня здесь достаточно опасно. Возле доков жизнь грубее, она может быть неприятной и скоротечной. Тем не менее вигилы могут немного расслабиться. Поскольку большинство людей на востоке Авентина не обладают имуществом для ограбления, здесь меньше головорезов, а докеры, которые должны загружать корабли через несколько часов после полуночи, как правило, ложатся спать на закате.
Улицы узкие, темные и тихие. Безмолвие облегчает навигацию по ним. Только на одной улице, справа от команды, сутолока и суматоха утреннего часа пик. Это каменная дорога, ведущая от ворот Остии к Форуму. Здесь нескончаемая колонна телег заполонила всю дорогу, а волы и возницы орут и ревут друг на друга, а визг осей добавляется к общей какофонии.
В настоящий момент хаос кажется громче только в том месте, где дорога сужается между колоннами, поддерживающими могучие арки акведука Аква Аппия, который проходит сверху. С тихими вздохами вигилы спускаются под гору и идут исследовать последнюю проблему, осложняющую их ночь.
Назад: Введение
Дальше: Ночной час VII (01:00–02:00) Возница в пробке
