Час Х (16:00–17:00)
Прачка на вечерней смене

«Я пою о ремесленниках и совах, вовсе не об оружии и людях».

Граффити g Fullonica, Fabius Ululitremulus (Pompeii Corpus Inscriptiones Latinarum 4.9131)

Любой, кто ищет повара Цецилия, как это сейчас делают рабы Манидия, поступит так же, как они, и последним посетит двор тайца Фуллера. Это не потому, что Цецилий бывает там нечасто – на самом деле, потому, что у него роман с тайкой, и повар проводит там много времени. Тем не менее запахи во дворе настолько сильные, что рабы предпочитают искать в более приятных местах, где Цецилия, вероятно, нет, чем в этом пахучем месте, где он, вероятно, есть.

Печальный факт заключается в том, что, кроме кожевенных дворов, в Риме не так много мест, которые воняли бы хуже, чем прачечная. Кожевенные дворы отнесены законом в район Транстиберим к западу от Тибра. Но поскольку стирка является специализированной работой и ни один римлянин не стирает одежду сам, то почти в каждом жилом квартале в городе есть прачечные, которые обслуживают население, и нет никакой возможности избежать сильного запаха.

Ни один римлянин не стирает одежду сам, почти в каждом жилом квартале в городе есть прачечные, которые обслуживают население, и нет никакой возможности избежать сильного запаха.

Для таких учреждений характерна тайская fullonica. Это большое, просторное здание, предназначенное для того, чтобы улавливать все потоки свежего воздуха и доводить его в глубины помещения. Тайцы, как и любые другие ремесленники, озабочены получением свежего воздуха своими работниками по той простой причине, что они, скорее всего, умрут, если его не получат. Химикаты, используемые при стирке одежды, – мощные и достаточно едкие. Раб, который подходит сюда в поисках Цецилия, знает, куда он пришел, из-за комбинации двух запахов, которые проникают в его ноздри, когда он доходит до дверей, – серы и застарелой мочи.

Мужская моча избавляет от подагры, о чем свидетельствуют показания ремесленников, которые утверждают, что по этой причине они никогда не страдают от этой болезни.

Плиний, Естественная история, 28.18

Римляне считают, что стирка одежд в моче делает их белее, красивее и ярче. Считается, что этот волшебный ингредиент также удаляет трудно-выводимые пятна. И римляне правы. Да, этот чудо-материал, человеческая моча, – это то, на что каждая materfamilias полагается при стирке белой тоги ее мужа или красивой, окрашенной ночной рубашки. Это связано с тем, что моча содержит специальный компонент – аммиак, который будет использоваться в стиральном порошке два тысячелетия спустя.

В дохимическую эру моча – лучший способ получить аммиак из дешевого автономного источника, такого как человеческий мочевой пузырь.

В моче содержится большое количество мочевины и много азота. Ремесленник смешивает ее с горсткой земли и оставляет в открытом кувшине на неделю. Бактерии в земле начинают взаимодействовать с азотом в моче (содержание азота также объясняет, почему мочу можно использовать в качестве удобрения) и производить аммиак в качестве побочного продукта. Другим побочным продуктом этого процесса являются удушающие миазмы, которые заполняют комнату и вызывают мгновенную тошноту у неподготовленных людей.

Аммиак необходим для стирки одежды, потому что кожа человека богата железом, которое производит жирное, воскообразное вещество, называемое кожным салом. Оно защищает и увлажняет кожу, а в жаркий летний день в Риме его химические вещества эмульгируют пот римлян, чтобы он стал охлаждающим блеском на коже, а не скатывался каплями. Проблема с кожным салом заключается в том, что оно попадает на одежду, делая ее жирной, а затем и грязной, поскольку пот и жир притягивают грязь. Нормальная вода не сможет удалить эту грязь. Вода с добавлением специального дополнительного ингредиента – аммиака – используется для разложения жира и, следовательно, отстирывает одежду гораздо чище.

Но подождите! Дальше – больше! Римская одежда окрашена красителями, которые изготовлены из натуральных материалов, таких как семена, листья, лишайники, кора и ягоды. Это нестойкие красители. Они линяют не только при стирке, они делают это даже при нормальном использовании, если только не закреплены на волокнах тканей химическим реагентом, известным как «протрава». Она связывается с хромофорами, которые придают краске цвет и окружают его защитной сетью. Лучшие протравы в доинду-стриальном обществе находятся, как вы уже догадались, в застарелой моче.

Когда раб ищет повара, он натыкается на тайцев, которые заняты укладкой дневного урожая мочи.

Она находится в больших урнах, которые тайцы стратегически размещают специально для этой цели на углах улиц, углублениях в переулках и задних комнатах некоторых таверн. Римляне не должны тратить ни копейки, когда облегчаются, потому что этот акт субсидируется тайцами: еще с середины первого века ремесленники должны были платить налог за каждую урну, которую они используют для сбора щедрот природы.

Тит упрекал отца, что и нужники он обложил налогом; тот взял монету из первой прибыли, поднес к его носу и спросил, воняет ли она.

Светоний, Божественный Веспасиан, 2313

В то время как одни рабы укладывают урны, другие осушают бассейны во дворе. Как упоминалось ранее, римские красители не окрашивают быстро, поэтому один бассейн нужен для бледной зелени, другой – для темной зелени, еще один – для коричневой краски и так далее. Бассейны содержат смесь воды, разбавленного красителя и теплой мочи, и они регулярно осушаются, чтобы не воняли слишком сильно. Во время рабочего дня одежда, оставленная клиентом, отмокает в этих бассейнах. (Тайцы тщательно фиксируют, кто и что сдал на хранение, потому что, если возникнет путаница или одежда потеряется или повредится, ее придется заменить или отремонтировать за свой счет.)

Есть три способа отличить людей, которые работают в прачечной. От них исходит едкий запах, который, кажется, проникает в самые поры; кроме того, они, как правило, много кашляют, потому что как бы хорошо ни проветривалась fullonica, смесь едких моющих средств все равно разъедает легкие. Наконец, у всех рабов ноги, как у чемпионов-олимпийцев.

Это происходит потому, что после того, как одежда хорошенько пропитается, ее переносят на освободившиеся прилавки, помещенные по обе стороны коридоров, и раскладывают в кадки. В течение дня рабы стоят там и топчутся по одежде, чтобы загнать аммиак в волокна. Эти прыжки называются «пляска фуллона» и практикуются в гимназиях для тех, кто хочет развивать мышцы ног. Те, у кого нет выбора, кроме как делать это весь день, каждый день, в итоге очень хорошо качают ноги.

Тайцы обращают вопрошающий взор к вновь вошедшему, но зря. Во-первых, потому что помещение слишком мрачное, чтобы разглядеть его, а во-вторых, потому что посетитель чихает из-за небольшого облака серы, которое принес ветер. Главным образом тоги обрабатывают серой, потому что элементы, испаряющиеся при горении серы, хороши для удаления пятен.

Жена приятеля моего, сукновала, женщина, как казалось до сей поры, безупречного целомудрия и, по общим лестным отзывам, добродетельная хранительница домашнего очага, вдруг предалась тайной страсти с каким-то любовником. Секретные свидания у них бывали постоянно, и даже в ту минуту, когда мы после бани явились к ужину, она с этим молодым человеком упражнялась в любострастии. Потревоженная нашим внезапным появлением, следуя первой пришедшей в голову мысли, она своего любовника сажает под высокую корзину, сплетенную из тонких прутьев, увешанную со всех сторон материей, которую отбеливал выходивший из-под корзины серный дым. Считая, что юноша спрятан надежным образом, сама преспокойно садится с нами за ужин. Меж тем молодой человек, нанюхавшись серы, невыносимо острый и тяжелый запах которой облаком окружал его, с трудом уже переводит дыхание и, по свойству этого едкого вещества, принимается то и дело чихать.

Апулей, Метаморфозы, или Золотой осел, 9.22

Раздраженные тайцы кричат, чтобы рабы «переместили тоги». Рабы делают это достаточно легко, ибо просьба далеко не внове, а в зале становится очень душно. Когда тогу вынимают из кадки, ее, как правило, отжимают и вешают сушить. Отжим от сорока до шестидесяти квадратных футов мокрой шерсти, которые составляют среднюю тогу, гарантирует, что предплечья персонала учреждения такие же мускулистые, как и их ноги. Тога полукруглой формы, когда она не драпируется элегантно вокруг своего владельца, и это позволяет легко драпировать ее на изогнутой рамке из гибких палочек, используемых для сушки тог.

В то время как один шатер из тоги висит над серными испарениями, рабы работают над другой, расчесывают ее ежовой кожей, чтобы поднять ворс – так, чтобы тога выглядела еще пышнее и чтобы сера проникала в каждую ниточку. Если тога предназначена для особого случая, служащих, возможно, попросят подготовить toga Candida. Эти тоги кипеннобелые, потому что их чистят при помощи цимолийской глины, которая придает одежде особый жемчужный блеск.

Римская прачечная (fullonica) в Помпеях

Политики обращали особое внимание на toga Candida, потому что ее носят все, кто состоит на государственной должности (поэтому их и называют «кандидаты»). Законодательство очень точное, и было записано натуралистом Плинием Старшим:

Закон, относящийся к служащим прачечных, гласит… предписанный процесс заключается в следующем: ткань сначала промывается землей Сарды [из Сардинии], а затем ее отпаривают с серой. Если предположить, что краска хорошая, одежда потом должна быть очищена цимолийской глиной; если она окрашена плохим красителем, это становится видно сразу, так как она чернеет, а сера заставляет ее выцветать. Однако цимолийская глина добавляет глубину и блеск правильно обработанным одеждам.

Плиний, Естественная история, 35.57

Между приступами кашля и чихания раб умудряется задать интересующий его запрос о местонахождении пропавшего повара. Тайцы смотрят на человека, не понимая, не смеется ли он над хозяйкой и ее учреждением, чрезмерно драматизируя атмосферу. Тайка постоянно находится в прачечной еще с тех пор, как она была маленькой девочкой, потому что она унаследовала этот бизнес от своего отца. Она на самом деле не может почувствовать ту вонь, о которой все говорят.

Это то, что в более поздние века назовут «привыкание к запаху». Так же, как те, кто живет по соседству с кузнецом, в конце концов настолько привыкают к грохоту молотка по металлу, что перестают реагировать на него, мозг тайки давно научился игнорировать аммиачный запах мочи, как будто он просто не имеет отношения к ее повседневной деятельности. Иногда ей приходится проверять, готов ли кувшин для использования, наклоняясь над ним, чтобы почувствовать запах, несмотря на то, что запах может сбить посетителя за двадцать шагов.

Так от Таиды несет, как не пахнет валяльщика-скряги
Старый горшок, что сейчас был на дороге разбит,
Иль после случки недавней козел, или львиная глотка,
Или же кожа и шерсть драных за Тибром собак,
Или цыпленок в яйце, недосиженном курицей, сгнивший,
Или амфора, куда влили протухший рассол.
Чтоб эту вонь заглушить каким-нибудь запахом острым,
Всякий раз как она в баню, раздевшись, войдет,
Едкою мазью себя или уксусным мелом обмажет,
Или по нескольку раз гущей из жирных бобов.
Но несмотря ни на что, на все тысячи разных уловок,
Все ж от Таиды всегда той же Таидой несет.

Марциал, Эпиграммы, 6.93

Иногда это может быть проблемой – например, когда она натягивает плохо сполоснутую столу и обнаруживает, что идет по переполненным улицам Рима, а вокруг нее на тротуаре шесть футов пустого пространства. Это, конечно, просто ужасно для ее личной жизни. Обычно у таек нет проблем с привлечением мужчин: ее азиатско-греческая родословная подарила ей блестящие вьющиеся темные волосы, большие выразительные карие глаза со слегка экзотическим разрезом и фигуру «песочные часы», подкачанную благодаря тяжелой работе.

Повар Цецилий, с другой стороны, – не слишком-то большой улов, поскольку, хотя он и творит чудеса со сковородкой и сомами, физически он ничтожен с его невнятным подбородком и бледными, водянистыми глазами. Однако кулинария приучила его к мощным запахам, и ему нравятся женщины с аппетитом. Наблюдать, как тайка уплетает мидии и полбу, – незабываемый опыт для человека, который иногда чувствует, что его усилия недооценены.

Но Цецилия здесь сейчас нет, о чем тайка резко говорит рабу. Повару пришлось отменить их вечерние планы, потому что у него кулинарные гастроли в какой-то купеческой семье на холме Целий. Огорченный раб хотел сказать, что именно потому он и здесь, что Цецилий вовсе не там. Однако именно в этот момент один из рабочих выливает амфору, полную хорошо вызревшей eau de Romana naturel, в бассейн для замачивания позади него.

Смесь также содержит измельченный и вымоченный фенхель и луковую шелуху для усиления цвета оранжевых тканей, которые будут в нем вымочены. Волна аромата фенхеля в сочетании с запахом гнилого лука и аммиаком заставляет лицо раба позеленеть. Он буквально отрыгивает слова благодарности и убегает из помещения, оставляя озадаченных тайцев, уставившихся ему в спину.

Назад: Час IX (15:00–16:00) Хозяйка организует вечеринку

Дальше: Час XI (17:00–18:00) Повар приходит в неистовство

Час Х (16:00–17:00) Прачка на вечерней смене

Час Х (16:00–17:00)
Прачка на вечерней смене