Книга: 24 часа в Древнем Риме
Назад: Час II (08:00–09:00) Весталка идет за водой
Дальше: Час IV (10:00–11:00) Девушка-подросток бросает своего парня
Час III (09:00–10:00)
Юрист проводит консультацию по делу
Третий час застает юриста за работой.Марциал, Сатиры, 4.8.2
Хотя это соответствует девяти утра, в Риме сейчас середина рабочего дня. Колесница весталки Марсии медленно продвигается по улицам, которые заполняет народ. Римляне не просто рано встают, они буквально живут на улице. В некоторых домах римлян, даже зажиточных, редко бывает больше одного небольшого помещения, в котором можно спать и хранить одежду.
Обед и общение с друзьями проводятся в многочисленных дешевых ресторанах и тавернах, которые можно найти на первых этажах жилых домов или просто по улице.
Купание производится в общественных банях, туалеты же являются коммунальными услугами и располагаются обычно вокруг жилых кварталов. Развлечения предоставляются уличными театрами, а для более взыскательной публики есть участники уголовных процессов.
Как можно ожидать от людей, чья жизнь в значительной степени проходит на публике, римляне очень театральны и любят драматизм. Публичная огласка хорошего судебного дела позволяет участникам выступить в реальной жизни. Заседания проводятся публично, а поскольку даже случай скромной кражи, например плаща, может привести к суровому наказанию, театральность выступлений подсудимых, их адвокатов и даже судьи обеспечивает интригующее зрелище для публики.
Осужденный вор может оказаться на арене в toga molesta – тунике, покрытой легковоспламеняющимся материалом, который быстро загорается на потеху толпы. Отсюда мрачная римская шутка: «Вор украл тунику. Чтобы скрыть узор, он вымазал ее смолой». Неудивительно, что любой, кто обвиняется в преступлении, ищет наилучшего представителя. Однако это не так просто. Во-первых, те, кто представляет обвиняемых по делу в римском суде, не являются профессиональными юристами. Ну, по крайней мере, официально. Они считаются любителями, потому что это друзья или коллеги обвиняемых и, безусловно, потому, что им не платят за работу. (Конечно, на самом деле кто-то из обвиняемых мог попросить своего покровителя найти лучшего защитника, и сам покровитель мог бы принять участие в судебном разбирательстве, и в этом случае ответчик стал бы его клиентом во всех смыслах этого слова.)
Во-вторых, как правило, заседания в римском суде должны начинаться на рассвете и заканчиваться до наступления сумерек. Это не дает обвинению и защите много времени, поэтому довольно часто многие факты дела оговариваются заранее, и обе стороны концентрируются на убеждении суда в отношении только спорных деталей дела.
Очень интересный случай, связанный с известным скандалом, совсем недавно рассматривался в базилике. Рабыня отравила любовницу своего хозяина – преступление, которое она признает, но утверждает, что она сделала это по приказу хозяина. По словам рабыни, она действовала из страха перед ужасными наказаниями, которые обрушились бы на нее, если бы она ослушалась. Хозяин отрицает, что отдал такой приказ. Он утверждает, что рабыня когда-то была его наложницей, и когда он освободил ее, она отравила новую любовницу из ревности. Эта защита оказалась весьма шаткой, так что теперь хозяин находится под судом за подстрекательство к убийству.
Хозяин, о котором идет речь, является известным торговцем, и дело привлекло довольно много зрителей. Целая толпа собралась в базилике, где было не так много места, даже при учете того, что целый класс школьников бесцеремонно изгнали на улицу. Помимо претора (магистрата) и его помощников, обвиняемого и его друзей, свидетелей и присяжных, есть также сознавшаяся отравительница и сопровождающие ее охранники.
В результате не поместившиеся в базилику зрители вышли из открытой передней базилики на улицу и там помешали проехать и весталке Марсии, которая возвращалась с водой, и юристу Гаю, которого вызвал претор. Будучи юристом, Гай является членом императорского бюрократического аппарата и поэтому подчиняется приказам претора. Это часто означает, что он был вызван из своего офиса в короткие сроки для консультации по этому делу.
По крайней мере, сегодня солнечно. Однако Гай завидует некоторым из его предшественников, таким как Муций Сцевола, которые были богатыми аристократами. Их интерес к закону был чисто академическим. Их не отрывали от исследований, чтобы принять участие в реальных заседаниях с участием реальных людей.
Хотя Гай любит закон, он предпочитает как можно меньше взаимодействовать с людьми, к которым он применяется. Разумеется, ему не нравится, что он находится в толпе, где его пихают локтями, толкают и угрожают вырвать из рук свитки.
Базилика в Помпеях. Судья сидел на поднятом постаменте, куда можно было взобраться по маленькой деревянной лестнице
Гай с нетерпением ждал тихого утра, чтобы проштудировать юридические документы императоров Августа и Тиберия (libelli) и попытаться установить набор правовых принципов при помощи ответов императора на просьбы о вынесении судебных решений по вопросам, затрагивающим каждого, от частных лиц до городов или даже целых народов. Теперь вместо того чтобы провести тихое утро с перепиской мертвого императора, ему нужно будет высказать свое мнение о каком-то ужасном, сумасшедшем скандале, в то время как какие-то немытые обыватели выкрикивают непрошеные и очень непрофессиональные советы.
Претор пытается выглядеть невозмутимо, ожидая прибытия Гая, но на самом деле, сидя на своем месте курула, он все больше раздражается. Увидев, как юрист изо всех сил проталкивается сквозь толпу, он сигнализирует своим ликторам, чтобы они проложили Гаю путь. Гай может понять раздражение претора. Курульный стул может быть символом величия старших магистратов Рима, но это не самое удобное кресло, на нем невозможно долго сидеть. Он не для этого. Это узкое кресло без спинки и с жестким сиденьем предназначено для того, чтобы побудить сидящего на нем как можно быстрее завершить дело.
Честно говоря, претор уже устал слушать истерические вопли дочерей обвиняемого, которых привели в суд именно для этой цели. Девочки со взъерошенными волосами и залитыми слезами лицами цепляются за тогу отца и просят присяжных не осуждать его и не оставлять их сиротами в жестоком мире.
По случаю, тога отца черная (это цвет траура, и обычно такую тогу арендуют для похорон, а не для обвиняемых в судебном деле). Отец небрит, показывая миру, что он слишком обезумел, чтобы его можно было оставить рядом с бритвой, слезы текут у него по лицу, когда он приветствует своих друзей, коллег и даже случайных прохожих, умоляя их позаботиться о его драгоценных детях, если суд обратится против него. Это происходит уже час, и, хотя зрители, похоже, любят его, чиновники суда выглядят измученными.
Это даже не судебное разбирательство, это предварительное слушание. Претор присутствует потому, что он и есть закон. Его первая задача, обозначенная городским претором, заключалась в том, чтобы объявить, какой из законов, воплощенных в прецедентах, установленных его предшественниками, будет использован. Своими суждениями сегодня и всю оставшуюся часть года он будет принимать новые законы для грядущих поколений.
Поскольку городской претор сам не является адвокатом, он очень тесно консультируется с такими юристами, как Гай и его коллеги, прежде чем сделать важное заявление. Помимо всего прочего, император Адриан очень заинтересован в вопросах, касающихся законности, и амбициозный аристократ, который сейчас находится в кресле претора, не хочет, чтобы император считал его некомпетентным.
Эдикты суть постановления и предписания тех должностных лиц, которые имеют право их издавать. Право же издавать эдикты предоставляется должностным лицам римского народа; самое важное значение, однако, в этом отношении имеют эдикты двух преторов – городского и перегринского, юрисдикция которых в провинциях принадлежит их наместникам. То же самое относится к эдиктам курульных эдилов, юрисдикцию которых в провинциях римского народа имеют квесторы. В императорские же провинции квесторов вообще не назначают, а потому в этих провинциях такой эдикт не обнародуется.Ответы знатоков (нрава) – это мнения и суждения юристов, которым позволено было устанавливать и творить право.Гай, Институции, 1.6–1
Вот почему он послал за Гаем. Первое, что он должен решить, – виновен ли обвиняемый в отравлении по доверенности, или же, совершив преступный поступок, рабыня действовала не как посредник. Есть некоторые вещи, которые вы не можете заставить делать даже раба. Если это сочтут одним из таких случаев, обвиняемый не может нести ответственность за действия своего раба, даже если он приказал ей совершить преступление.
Все было легче во времена Римской республики. Тогда раб был просто рабом – не более чем «говорящим инструментом», по формулировке – Катона Старшего.
Есть некоторые вещи, которые вы не можете заставить делать даже раба.
Однако в цивилизованном мире Римской империи закон признает, что рабство является неестественным, а те, кто подчиняется ему – по рождению или несчастью, – все же являются людьми, как и все остальные. Поэтому вокруг прав рабов и их отношений с хозяевами велось множество правовых споров. Например, хозяина могут принудить продать раба, с которым плохо обращались, а хозяин, который отказывается от больного раба, чтобы сэкономить расходы на лечение, будет осужден за небрежность. Если раб выздоравливает, он или она становится свободным.
Конкретно в этом случае, по мнению претора, рабыня прекрасно понимала, что приказ отравить кого-то был незаконным. Поэтому так как закон в наши дни признает, что рабы – думающие и рациональные люди, а не инструмент, ей надлежало сообщить о своем хозяине властям. Этот принцип, по которому раб может сообщить о хозяине, совершившем тяжкое преступление, восходит к Ранней Республике, когда раб по имени Виндикт сообщил о своем хозяине, который совершил государственную измену.
Этот раб доказал свою правоту и, как полагают, действовал правильно (вот почему в будущем тысячелетии считается, что человек, который действовал правильно, считается оправданным). Этот прецедент, считает претор, означает, что если рабыня, присутствующая перед ним сегодня, все-таки совершила убийство, то это было не из-за угроз, а потому, что отравление любовницы купца полностью соответствовало ее собственным намерениям. Таким образом, это была добровольная акция. Однако обвинители – семья умершей – также присутствуют и придерживаются другого мнения. Претор хочет выслушать мнение Гая, прежде чем он установит, что обвинение в отравлении по доверенности недопустимо по закону.
Итак, законом Элия Сенция постановлено, чтобы рабы, которые в наказание были заключены господами в оковы, клеймены горячим железом, допрашиваемы пытками за преступление и изобличены в совершении такового, равно и те, которые предназначены были бороться с дикими животными и брошены были или на арену цирка, или в тюрьму, а затем были отпущены на волю или тем же самым господином, или кем-либо другим, – пользовались теми правами, которые были предоставлены иностранцам, сдавшимся римскому народу.Гай, Институции, 1.13
В этом случае его осторожность вызвана тем, что человек, обвиняющий торговца, известен как хорошо разбирающийся в законодательстве. Хотя он якобы действует как друг семьи покойной, претор подозревает, что обвинитель никогда не встречал ни одного из них до того, как произошло отравление. Он, однако, известный соперник торговца, который находится на скамье подсудимых, и он не хотел бы ничего больше, чем удушить конкурента.
Это, кстати, было бы буквально. Если претор продолжит дело и торговец будет признан виновным, смертный приговор будет вынесен автоматически. Поскольку торговец – римский гражданин, он будет избавлен от зрелищного наказания на арене или ужасной смерти от распятия. Вместо этого заключенного отвезут в камеру Мамертинской тюрьмы, и там он будет быстро и бесцеремонно задушен палачом. Рабы затем подцепят труп на крюк и оттащат его к Тибру, где он будет сброшен в реку, как и остальной мусор. Эта мрачная перспектива, безусловно, достаточна, чтобы дочери торговца впали в истерику.
Гай пробрался сквозь многоголосую сумятицу толпы. Он уже осведомлен о фактах дела в общих чертах, и сейчас претор спешно рассказывает ему позиции обвинения и защиты. Юрист выражает согласие с мнением претора о том, что рабам нельзя приказать совершить преступление вместо хозяев. В противном случае Рим быстро скатился бы в анархию, поскольку хозяева смогли бы приказывать своим рабам грабить, избивать и убивать других по собственному желанию, пребывая в безопасности и зная, что они смогут отречься от своих рабов, если их поймают. Но возможно, рассуждает претор, и обратное. Мастер выступает в роли loco parentis – то есть ответственности за своего раба – и поэтому ipso facto несет личную ответственность за действия этого раба. Гай решительно качает головой. В Риме у рабов слишком большая свобода для того, чтобы этот подход был практически осуществим. Гай знает о рабах, которые сами управляют предприятиями, имеют собственных рабов и иногда не видят своих хозяев неделями. Фактически существует целый пласт коммерческого права, предусматривающий ответственность хозяев, в случае, если на бизнес-предприятиях, управляемых рабами, что-то пойдет не так, а также какие контракты раб может подписывать от имени своего хозяина без ведома самого хозяина. (Гаю не терпится свести эти законы в единый текст, как только он найдет на это время.)
Претор стремится выглядеть достойно, одновременно извиваясь, чтобы облегчить давление на ягодицы. Стул работает в соответствии со своим назначением, и чем скорее претор сможет встать, тем счастливее он будет. Он бормочет свое предложение, и Гай кивает. Фактически претор высказал решение, которое Гай собирался предложить сам, подходящие прецеденты можно найти в свитках, которые он носит с собой. Тем не менее юрист чувствует, что юридическое изложение этого вопроса не будет принято прямо сейчас.
Он отступает, когда претор произносит praescriptio – прескрипцию. Эта формула – совокупность правовых моментов, которые будут применены к делу во время слушания в суде. Задача претора в предварительной работе по делу состоит в том, чтобы назначить судью и дату фактического судебного разбирательства, а также представить свою формулировку дела. Первые два вопроса были рассмотрены во время ожидания Гая, так что остается только прескрипция. Даже зрители затихают, когда претор делает свое заявление.
«Это мое постановление, составленное согласно суждениям моих предшественников. В таких случаях никто не может выступать в качестве доверителя или доверенного лица. Отравительница решила убить свою жертву вместо того, чтобы сообщить о своем хозяине, поэтому преступление на ее совести». Он делает паузу, выжидая, чтобы затихли крики.
«Однако я также считаю, что обвиняемому может быть предъявлено обвинение в coniuratio – преступном заговоре с целью отравления. Поэтому, если, к удовлетворению присяжных, будет доказано, что обвиняемый был соучастником преступления либо поощрял его совершение, купил яд либо предоставил отравительнице доступ к жертве, он является сообщником, заслуживающим смерти, и судья решит именно так».
Спешно Гай наклоняется вперед и бормочет прямо в ухо претору. Даже находясь так близко, он должен повысить голос, чтобы его было слышно за воплями дочерей-подростков. Претор кидает на Гая кислый взгляд и жестом просит восстановить тишину. «После консультации я вношу некоторые поправки, чтобы уточнить, что должно быть доказано, что обвиняемый обеспечил доступ к жертве сознательно и с целью отравления. Обеспечение доступа без знания намерений отравителя не является основанием для признания обвиняемого виновным. Доволен?»
Это последнее слово претор пробормотал, покосившись на Гая. Юрист рассеянно кивнул. Он уже собрал свои свитки и приготовился следовать за претором, чтобы пройти сквозь толпу и с радостью вернуться к изучению писем Августа.
Поиск «Институций Гая»Набор юридических мнений, составленных юристом Гаем, был одним из самых влиятельных текстов римского права. Этот текст (называемый «Институциями Гая») был в конечном итоге заменен Кодексом Юстиниана. Этот увесистый том стал основой большей части европейского права. Предполагалось, что «Институции» утрачены навсегда, и действительно, текст был потерян на целых полторы тысячи лет.Затем в начале XIX века ученый изучал тексты произведений Святого Иеронима в итальянской библиотеке. Он отметил, что текст был написан на пергаменте, с которого был стерт более ранний текст. К счастью, при правильном освещении этот текст можно было прочитать, и работы юриста Гая снова увидели свет.
Назад: Час II (08:00–09:00) Весталка идет за водой
Дальше: Час IV (10:00–11:00) Девушка-подросток бросает своего парня
