Час II (08:00–09:00)
Весталка идет за водой
Pilentum – великолепная четырехколесная карета, открытая с боков, так что любой, кто растянулся на роскошных мягких подушках внутри, может видеть большую часть улицы. В результате у Марсии есть хороший обзор на сенатора Оффеллу, который покидает дом своего покровителя.
«Отвратный человечишка, – говорит она, ни к кому не обращаясь. – Давай, ныряй под мою коляску, почему бы и нет?» На самом деле, несмотря на эту остроту, Марсия – добрая девушка, и она была бы очень огорчена, если бы Оффелла действительно попал под ее коляску. Как на свое горе выяснил случайный уличный хулиган, который в спешке перебегал улицу прямо перед этой самой колесницей, это чревато смертью. Коляска не священна, но ее пассажир – да, и все, что может быть воспринято как неуважение к ней, как правило, смертельно.
Марсия – весталка. Большая часть ее жизни занята таинственными ритуалами, а в случае совершения ошибок или упущений (в ритуале) или во время миссии – ею самой или другими – драконовскими наказаниями. Фактически Марсия сейчас находится на религиозной миссии. Это одно из тех дел, которые ей нравятся, она даже поменялась заданиями с одной из ее сестер-весталок, чтобы выполнить его.
В задней части колесницы находятся две большие серебряные урны. Марсии предстоит наполнить эти урны водой, которая будет использоваться для очистки алтаря Весты во время утреннего ритуала. Есть, конечно, множество источников воды и поближе, но вода для Весты должна быть набрана в конкретном священном источнике, который используется исключительно для богини и ее слуг. Это источник Эгерии около Кайенских ворот. Эти ворота находятся на юге Рима – на самом деле, это ворота, к которым подходит знаменитый Аппианский путь.
Марсия специально поехала по длинному пути, так как она наслаждается поездками через оживленную суету мегаполиса. Еще одна причина такого необычного маршрута – дать второй шанс осужденным заключенным, которые могут встретиться ей по дороге. Время от времени охранники, ведущие человека на место казни, например к Тарпейской скале возле Капитолийского холма, могут встретиться со служанками Вечной Девы, когда они идут по своим делам. Естественно, охранники уступают дорогу – консулы, трибуны и даже император должны так поступать, – и тогда, если весталка пожелает, она может своим словом освободить осужденного прямо там, на месте.
Так как у тех, кто должен приводить смертный приговор в исполнение, есть определенное чувство долга, они полагают, что не стоит вести свою предполагаемую жертву по маршруту, которым обычно пользуются весталки, чтобы добраться до священной воды. Тем не менее Марсия любит давать богине шанс проявить милосердие, и, так же как и охранники, она тоже не любит выбирать обычный маршрут.
В результате она заметила Оффелла, сенатора, у которого есть сан священнослужителя, предоставленный ему его покровителем Цейонием. В Риме священнослужители – это политические назначения, и весталки совсем не против этого. Это связано с тем, что весталки – в основном младшие дочери из высокоаристократических семей, и, как следствие, у них такой же живой интерес к политике, как и у остальных членов их семьи. Весталки посещают банкеты, которые дают колледжи священнослужителей, и это отличный шанс узнать все политические сплетни.
Выборы весталки
Однако никаких более древних записей об обычае и ритуале взятия девы сообщений не сохранилось, кроме как о первой, которая была взята царем Нумой. Но мы нашли Папиев закон, которым предусматривается, чтобы по усмотрению великого понтифика выбирались по жребию двадцать девушек из народа, и на собрании среди этого числа бросался жребий, и чтобы великий понтифик забирал ту девушку, [жребий] которой будет вытянут, и она становилась бы девой Весты. Но эта жеребьевка по закону Папия сегодня, как кажется, по большей части необязательна. Ведь если кто-либо благородного происхождения придет к великому понтифику и предложит для жреческой должности свою дочь, положение которой, по крайней мере, позволило бы соблюсти священные обряды, то в силу Папиева закона она становится [весталкой] по решению сената.
Авл Геллий, Аттические ночи, 1.12
На одном из этих банкетов скользкий тип Оффелла пытался подкупить Марсию и даже угрожать ей, утверждая, что некто из младших трибунов делал ей неподобающие намеки. Поскольку это обвинение, если бы оно было подтверждено девой-весталкой, привело бы к тому, что невинный человек был бы забит до смерти на Форуме, Марсия с негодованием опровергла эти слухи. Тогда сенатор заявил, что он вполне может выдвинуть обвинение сам и утверждать, что все происходило по согласию.
Это ужасная угроза, с которой живут все весталки. Их девственность является священной для Богини, и если весталка нечестива, Рим заплатит за это огнем, голодом, землетрясениями или поражением его армии. Поэтому даже бывшая весталка священна, ее запрещено казнить. Кроме того, весталку нельзя хоронить в городе (потому что она очернила свое призвание) или вне его, потому что она все еще весталка. Поэтому, как правило, их хоронят в городских стенах. И поскольку никто не может убить весталку, ее хоронят заживо. На самом деле ей пришлось бы спуститься по лестнице в маленькую комнату, высеченную в стенах. Там с водой, лампой и едой, которой хватит на один-единственный прием пищи, она была бы погребена и оставлена, чтобы умереть с голоду.
Дева-весталка. I век, барельеф
Так что нет, Марсия не любит Оффеллу. Она часто задается вопросом: если вдруг Оффелла выполнит свою угрозу, вступится ли за нее Богиня так же, как и за деву Туккию несколько столетий назад? Несправедливо обвиненная, Туккия доказала свою невиновность, взяв воду в святилище Весты. Однако она набирала воду из реки Тибр, а не из священного источника, а вместо урны она использовала сито, с помощью которого весталки просеивали священную муку, используемую в жертвоприношениях. (Эта мука называется mola, и поэтому жертвы, данные богу, считаются жертвами (be immolated).)
Смерть нечестивой весталки
Потерявшую девство зарывают живьем в землю подле так называемых Коллинских ворот. Там в пределах города есть холм, сильно вытянутый в длину (на языке латинян он обозначается словом, соответствующим нашему «насыпь» или «вал»). В склоне холма устраивают подземное помещение небольших размеров с входом сверху; в нем ставят ложе с постелью, горящий светильник и скудный запас необходимых для поддержания жизни продуктов – хлеб, воду в кувшине, молоко, масло: римляне как бы желают снять с себя обвинение в том, что уморили голодом причастницу величайших таинств. Осужденную сажают на носилки, снаружи так тщательно закрытые и забранные ременными переплетами, что даже голос ее невозможно услышать, я несут через Форум. Все молча расступаются и следуют за носилками – не произнося ни звука, глубочайшем унынии. Нет зрелища ужаснее, нет дня, который был бы для Рима мрачнее этого.
Плутарх, Жизнь Нумы, 10
Благодаря богине Весте (и, возможно, поверхностному натяжению воды и мелким отверстиям в сите) Туккия не пролила ни капли, и поэтому была оправдана. Тем не менее отсутствие целомудрия – это то, в чем обычно обвиняют весталок, когда в Риме что-то идет не так. За всю тысячелетнюю историю Рима, несмотря на обилие сплетен и слухов, всего около десяти весталок были официально обвинены в нечестивости. Однако этот счет можно увеличить до одиннадцати, если мы помним, что институт дев-весталок старше, чем сам город Рим, а мать Ромула и Рема – основателей города – сама была вечной девственницей, которая, по утверждениям, была изнасилована богом войны Марсом.
В другой раз, когда весталок подозревают в том, что они повлияли на ухудшение положения в Риме, считается, что одна из весталок позволила священному пламени Весты потухнуть. Это действительно преступление, в котором чаще всего виноваты весталки.
Число дев-весталок фиксированное – шесть, а огонь у алтаря невелик. Его нужно регулярно, через короткие промежутки времени «подкармливать», и только весталкам разрешается выполнять эту работу, что отнимает у весталки достаточно много времени. Это достаточно легкая работа: шестичасовую смену можно провести за чтением свитков, общением с коллегами, которые время от времени добавляют еще несколько палочек к огню.
Тем не менее всё совершенно по-другому, когда весталке достается ночная смена, возможно, после захватывающего дня в Колизее или даже после просмотра битв гладиаторов на зимних играх во время Сатурналий (у весталок есть зарезервированные для них места на передних рядах). Марсия – далеко не единственная весталка, которая села и сразу заснула в душной комнате, а затем проснулась в ужасе, обнаружив, что священный огонь прогорел до последних пылающих углей.
Великий Понтифик устраивает проверки. Сейчас Великий Понтифик – и главный священник Рима, и император, поэтому он не ходит на эти проверки лично, он посылает своих слуг. Если обнаружено, что огонь погас, император должен выпороть весталку. До этого он должен лично заново разжечь огонь, добыв его трением двух кусков дерева felix arbor – священного дерева. Это трудоемкая и утомительная работа, которая, несомненно, придает дополнительную силу имперской руке, когда дело доходит до порки – следующей части ритуала искупления.
Поэтому Марсия с радостью променяла наблюдение за огнем на сбор воды. Урны для воды не гаснут, а если вода разольется, еще один поход к священному источнику решит проблему. Конечно, сбор воды связан с некоторыми церемониями и молитвами к нимфе Эгерии (это ее источник), и обряд нужно исполнять каждый раз и без ошибок. Тем не менее Марсия – весталка второй ступени, и эти незначительные ритуалы являются для нее второй натурой.
Карьера весталки длится тридцать лет и состоит из трех этапов. На первом этапе, который длится десять лет, весталка учится, и если посторонним этот срок кажется слишком длинным, для ученика это, конечно же, не так. Весталки должны изучать тайные тексты, странные ритуалы и поразительное количество правовых актов римского права. В отличие от большинства женщин, весталки могут давать показания в суде, и их часто просят позаботиться о контрактах, завещаниях и других жизненно важных документах. Кроме того, клятва, данная весталке, столь же важна, как и присяжные показания в суде.
Следующие десять лет карьеры весталки проводят, практикуя то, чему они научились. Заключительные десять лет посвящены передаче этих мучительно приобретенных знаний следующему поколению. После этого дело сделано. Весталка выполнила свои обязанности, и, если она того пожелает, то может провести следующие тридцать лет, отрываясь по полной или борясь с разочарованием.
На самом деле, весталки ничего такого не делают. Даже замуж выходят очень немногие из них. В среднем вышедшей в отставку весталке около сорока лет, она богата, независима и происходит из аристократической семьи. Почему такая женщина, одна из самых свободных в Риме, хотела бы подчинить себя мужу – это то, что Марсия не может понять. Большинство экс-весталок придерживаются того же мнения, поэтому они, как правило, остаются одинокими и продолжают жить в храме Весты. Если они и принимают любовников, то они делают это очень осторожно и в других местах.
Существует статистика, и она не в пользу потенциальных мужей. По какой-то причине мужья весталок, которые все-таки вступают в брак, редко протягивают больше года или двух. Верующие полагают, что Веста, нежная богиня очага, ревнует к смертным тех, кто когда-то принадлежал ей одной. Марсия, которая остро осознаёт недозволенные позывы в своем теле, тайно подозревает, что причиной гибели некоторых из этих преждевременно умерших мужей может быть истощение.
Коляска устремляется к Капенским воротам (она может быть роскошной, но, как и все римские средства передвижения любого типа, она не очень хороша в деле, так что эти толстые подушки – скорее необходимость, чем роскошь). Марсия лениво размышляет о странном стечении обстоятельств. Девы-весталки собирают воду для своей богини из источника нимфы, которая может помочь во время зачатия и беременности. (Эгерия также очень хороша в ведении городского законодательства, пророчествах и земных ритуалах. У богини очень разнообразное портфолио.)
Говорят, что связь Эгерии с весталками восходит ко второму королю Рима – королю Нуме Помпилию. Он был рассудительным, относительно мирным человеком, которому нравилось отдыхать в дубовых рощах. В одной из таких рощ, орошаемых источником, который посещает Марсия, он встретил нимфу Эгерию, и их дружба вскоре переросла в более глубокие отношения. Поскольку король символически связан с ростом и плодовитостью государства, он решил, что вопрос роста рождаемости также должен быть в ведении богини дома и очага Весты. Опять же, согласно легенде, именно Нума основал Святилище Весты, поселил весталок и поручил им опеку над источником, где он встретил Эгерию.
Хранители огня
Нума же, приняв власть, не снес очагов курий, но установил один общий для всех в местности между Капитолием и Палатином, поскольку холмы уже объединились в город с единой стеной, а посреди них находился Форум, на котором был сооружен храм. Охрану же святынь он постановил осуществлять согласно отечественному закону латинов с помощью дев.
Утверждают, что огонь расположен на очаге, так же как земля, являющаяся божеством, занимает среднее место в мировом порядке и возжигает сама по себе горний огонь. Но некоторые утверждают, что, кроме огня в священном помещении богини, находятся тайные для многих святыни, о которых знают лишь верховный жрец и девы…
Дионисий Галикарнасский, Римские древности, 2.66
Тащить наполненные водой урны Весты обратно к карете тяжело, но Марсия расценивает это как небольшую плату за минуты в тишине рощи, где шумные звуки города заглушаются шепотом дубов на ветру и нежным плеском ручья в скалах. Теперь, когда урны наполнены и закупорены, Марсия накинула плащ поверх льняной столы и приготовилась к поездке домой.
Стола – простое платье, которое было популярно в прошлом. Социальное давление диктует весталкам достойно вести себя и одеваться просто, но элегантно.
Собирающаяся сесть в карету весталка Марсия не знает, что через две тысячи лет массивная статуя женщины в диадеме и в такой же одежде и практически в такой же позе встанет перед гаванью Нью-Йорка с факелом Свободы в руках.