Глава 11
Не удивляйтесь, если, играя с чужими чувствами, вы изрядно обтреплете свои. Особенно когда жертва — тот еще геймер 80 lvl.
Василариэль
Никуля с кислым выражением лица потащила меня дальше по коридору. Я не понял, кто еще из нас двоих должен быть недовольным? Рыжая предательница заманила в свое темное логово, а теперь нос воротит. Я героически стерпел возмутительную реакцию белобрысой нахалки по имени Настя — ладно, допускаю, что с утра и не выспавшись могу и не сражать с первого взгляда, бывает. Но когда меня бросили на произвол судьбы в обществе молодящейся тетки с явным желанием разобрать новую забаву на части и обглодать косточки, я набиделся. Нет, серьезно. Сначала Ника сидела с отсутствующим видом, пока дама с хищными намерениями прощупывала почву и закидывала меня вопросами, а потом и вовсе смоталась, нисколько не заботясь о сохранности вверенного ей представителя иномирья. Лучшего из возможных, между прочим. Никакого уважения к дипломатической миссии.
Неужели ей настолько плевать на меня? В смысле, выводы насчет ее симпатии были поспешными? И вчерашнее сближение следует списать исключительно на заслуги спиртного? Все демоны пекла, что не так с этой женщиной?! Ради нее я даже престарелой человечке, как там ее — Кусуевой Наталье Владимировне, слова худого не сказал, проявляя чудеса выдержки и самообладания. Поэтому, когда Вероника оставила нас наедине, я решил действовать жестко, раз остроклюв хочет войны — она ее получит. И с деланым энтузиазмом поддержал непотребную идею доедающей меня глазами Кусуевой. В конце концов, если тебя проглотил дракон, всегда есть два выхода. Извлеку из поганой затеи выгоду и компенсирую затраты на платье для одной неблагодарной лисицы.
Правда, на исходе беседы и демонстрации, так сказать, натуры я был очень близок к тому, чтобы послать все эти игрища в бездну. Суккуб под личиной Натальи Владимировны уверился в моей обманчивой вежливости настолько, что посмел ущипнуть меня за… да вот, ценное мягкое место. Я бы предпочел доверять его лишь избранным особам, а не всяким там. Подобные злоключения на мою и так еще не прояснившуюся голову — как-то слишком. В результате я был готов придушить кого-нибудь мимоходом, а вместо этого пришлось держать лицо перед с чего-то рассвирепевшей Никулей. Какого, а? Архимудрейший Светоч мне уже не одну желтую ленту задолжал! Если вернусь домой, смогу вместо него сидеть на ажурной подушке и курить марон, взирая с блаженной улыбкой на проносящиеся в реке времени хоть потопы, хоть землетрясения, и вещать страждущим, что все вокруг лишь суета сует.
В кабинете Вероники я огляделся — ничего так, миленько, уселся на ее стул и смерил человечку недобрым взглядом. Еще посмотрим, кто кого. Сколько можно со мной играть? То подманит, то сделает вид, что ничего не было. Уж я думал, теперь-то все очевидно, осталось только на лбу у себя написать, чтобы до нее дошло. Как по мне, так вчера я прямым текстом сообщил ей о своих намерениях, а потом и действиями подкрепил. Хоть Марина и подпортила окончание досуга, это вовсе не означало, что предыдущие события канули в небытие. Для меня. Но видимо, Ника считала иначе. Эта мысль не просто тяготила, она била по самым чувствительным и ранимым участкам души.
Человечка выглядела озабоченной, она даже не попыталась согнать меня с собственного рабочего места, а попросту уселась на край стола и нажала кнопку на какой-то штуковине черного цвета. Послышалась мелодия, а затем женский голос:
— Да, Вероника Витальевна, слушаю.
— Насть, зайди ко мне, забери документы замены Зайцева и оформи все как полагается. Калинин закончил с подготовкой?
— Да, закончил, и, пока перерыв, его в соседний павильон забрали, там какое-то внеплановое мероприятие. Остальным сообщила, они уже на местах.
— Хорошо, давай к нам и пойдем.
Я залюбовался ее профилем. Поворот головы, открытая шея, упрямые пружинки волос и легкая властность в голосе. Необычно видеть Нику такой… Не своенравной неправильной человечкой в легкомысленном наряде и с тряпкой в руках. Передо мной предстала Вероника Витальевна, по всему видно, уважаемая персона в этом неприятном месте. И сейчас, когда она вот так сидела ко мне вполоборота, в узкой юбке и на столе, чуть хмурясь и раздавая указания, мне безумно захотелось завершить начатое вчера. Укуси меня соплохвост, если я все еще понимаю, что происходит с моим сознанием. Я ли это или всего лишь желания тела, доставшегося в безумном мире? В любом случае отказываться от своей мести я не собирался. Поиграем.
В дверь просунула острый нос та самая Настя, улыбнулась и вплыла целиком. Я потянулся к бутылке с водой, предусмотрительно купленной Никой по дороге сюда. Ну и утро! Девчонки решали организационные моменты, а я бездумно следил за пролетающими за окном снежинками. Размышлять и дальше о странностях своей новой природы не хотелось — в голове было пасмурно, а настроение стелилось поземкой. Кабинет Вероники украшали разноцветные ленты наподобие тех, что я видел в магазинах. Интересно, почему на работе она уделила этому время, а обстановка дома даже приблизительно не намекала на грядущий праздник? Предложить ей нарядить квартиру?..
— Вась, — негромко позвала человечка, возвращая в действительность, — ты готов? Пойдем тогда.
Я легко поднялся и проследовал за Вероникой, ее помощница вновь скрылась из виду. Меня привели в просторное помещение, где из мебели имелась лишь пара стульев и длинный ряд вешалок с одеждой. У противоположной от входа стены натянули серое полотнище, вокруг которого громоздились треноги, купола и прочее барахло неизвестного назначения. По правую руку за шторкой обнаружился ярко освещенный закуток с огромным зеркалом, стулом и двумя вертлявыми девицами. Человечки встретили меня так, словно я являл собой некий древний артефакт, вполне интересный и потенциально полезный, но нуждающийся в капитальной доработке и подзарядке. Скрепя сердце проглотил и это, кажется, я начинаю привыкать к чувству собственного недостоинства. Отвратительный мир! Впрочем, утешился тем, что из зеркала на меня смотрел такой же обыкновенный человечишка. Что можно требовать от него? Не эльф он, ни разу. Вздохнул.
Пока одна девчонка вцепилась мне в волосы, вторая — с выражением вселенской скорби на лице — покрывала мои щеки и лоб слоями приятно пахнущей мази. Я прикрыл глаза и представил, что сплю и вижу дурной сон, все вокруг ненастоящее и не со мной происходит. Видел бы меня сейчас папочка, точно лишил бы и титула, и наследства, а дроу от смеха животы бы надорвали. Вскоре я походил на орочьего шамана в праздник осеннего равноденствия — мать родная не узнает под боевым раскрасом. Зато девицы удовлетворенно покивали и даже вроде как запоглядывали на меня с интересом. Вероника все это время где-то таскалась и заявилась в компании двух мужиков, причем одного держала под руку. Сей щуплый тип со странными ужимками и речью с придыханием, заметив меня, тут же расплылся в такой сладкой улыбке, что меня пробрал холодок.
— Никуля, где ты откопала этот неграненый алмаз? — пробормотал он, поправляя пестрый шарф.
Подруга захихикала:
— Где откопала, там уже нет. Но ты слишком не увлекайся, Василий у нас строгих правил и с тонкой душевной организацией.
— Обижаешь, — всплеснул руками псевдомужчинка в до неприличия обтягивающих тряпках.
Его лицо тоже дополняли художественные акценты — фу таким быть. Неужели Нике подобное нравится?
— Я чисто с профессиональной точки зрения, полюбуюсь немного, и все. — Он мне подмигнул.
— Вам еще много времени нужно? — вмешался второй человечек со знакомой штуковиной на шее.
Из похожей меня снимали на документы, только у этой все выглядело внушительнее и крупнее. Он со знанием дела обошел барахло у стены с полотнищем, зажег светильники, поправил здоровый белый лопух на шесте. Даже удивительно, как мужчина с комплекцией тролля умудрялся не зацепить ни один из многочисленных шнуров, опутывающих его снаряжение.
— Нет, Николя, минут десять на подгонку, не больше. Посмотрю нашего зайчика со всех сторон, и он полностью твой.
Я открыл рот, чтобы осадить невоспитанного болвана, хотя руки так и чесались без разговора врезать по его слащавой физиономии. Вероника опередила. Повисла на мне, бросила умоляющий взгляд и затараторила:
— Вась, это Эдуард — наш стилист, он настоящий спец в своем деле.
«Спец» раздулся от гордости, а Ника быстро шепнула мне на ухо:
— Просто доверься мне, потом объясню. Эдя безобидный, не трогай его, ладно?
Да что ж такое, я скоро лопну, удерживая все в себе! Чую, вечером кому-то придется изрядно потрудиться, вымаливая мою благосклонность. Тем временем Эдя уже ловко меня раздевал, попутно выискивая на вешалках новые вещи и что-то нашептывая под нос. Куда я попал? Здесь собрались одни безумцы?
— А это Николай Калинин, он фотограф, — продолжила Вероника, указывая на утратившего к нам интерес тролля.
Точно, она и в прошлый раз человека с похожей штукой фотографом называла. Николай оторвался от своих игрушек, кивнул мне и вновь сосредоточился на работе.
— С девочками ты, наверное, уже познакомился? — закончила Ника и странно на меня посмотрела.
Я пожал плечами: как-то не до них было. У меня похмелье только-только прошло окончательно, а оно совсем не способствовало знакомству с сушеными селедками человеческого происхождения.
— Вот и нет, — подала голос одна из них — та, что пытала мою шевелюру. — Я еще в жизни не встречала более мрачного парня. Ник, с ним точно все в порядке?
Подруга широко улыбнулась. И чего, спрашивается, мы радуемся? Кстати, зря я считал, что у Ники противный голос, у ответственной за волосы человечки он оказался в разы гаже. Так-то, все познается в сравнении. Неприятные, капризные интонации и привычка надувать губы напрочь убивали любые робкие попытки быть с ней приветливым.
— Вась, это Лина, как ты понял, парикмахер.
Лина сморщила нос:
— Ника, что за колхозные наименования? Давно так никто не говорит.
— Затверждаю, — поддакнул вынырнувший из-под кучи цветного тряпья Эдя.
Вероника рассмеялась:
— Да хоть горшком назови, главное — суть.
Она махнула рукой на рослую человечку с ярко подведенными глазами и стянутыми в узел волосами:
— Это Нина — визажист. Ну а это наша драгоценная модель, любезно согласившаяся заменить Зайцева и утвержденная Натальей Владимировной.
Последнее явно предназначалось мне, дабы смягчить неприятность ситуации, но ядовитое окончание фразы все испортило. Неудачная попытка, не засчитано. И вообще, чего она взъелась на суккуба? Если уж на то пошло, это мне надо злопыхать в ее адрес.
Нина перестала изображать разорившегося гнома и улыбнулась. Надо же, как одна улыбка может полностью преобразить весь облик. Ответила:
— Будем знакомы. Я еще зайду позже, поправлю макияж.
— Да, нам пора, — поддержала Лина, складывая в сумку свои инструменты.
— Хорошо, спасибо, — кивнула Вероника и отошла к фотографу.
Вместе они принялись изучать какие-то бумаги, а моим вниманием завладел Эдуард:
— Так ты в модельном бизнесе новичок?
— Что?
— Ника сказала, ты не занимаешься этим профессионально. — Он протянул мне брюки: — Держи, надень вот эти.
Вообще-то без разницы, но под пристальным взглядом странного человека снимать штаны не хотелось.
— Прямо здесь?
Эдя удивился:
— Какой ты стесняшка, оказывается.
Я глубоко вздохнул и, досчитав до пяти, переспросил:
— Так здесь?
— Можешь спрятаться за ширмой, там, где тебя девчули готовили. Тогда возьми сразу и другие вещи.
Он подал мне несколько рубашек. Я быстро переоделся и вышел на казнь. Эдя довольно прицокнул языком:
— Хорош! Сладкий образ получился, еще пара штрихов — и готово.
Он навертел мне на шею похожий на собственный шарф и вручил сумку. Отошел, полюбовался результатом.
— Сюда прямо просятся мокасины из оленьей кожи. Минуту, — стилист метнулся к вешалкам, — какой у тебя размер обуви?
— Семерка, — по привычке ответил я.
— Не понял? Это в какой системе?
Я озадаченно потер подбородок. Эдуард сделал страшные глаза и замахал руками, будто грифон крыльями в брачный период:
— Не трогай! Мэйк-ап испортишь.
Еле понял, о чем он. Тьфу ты, можно подумать, произойдет трагедия вселенского масштаба.
Я осторожно предложил:
— Давай я померяю и выберу, а то раз на раз не приходится.
Эдя закатил глаза:
— Вот чем отличается профи от дилетанта.
Он посмотрел на мои ступни и вскоре протянул две пары обуви, между прочим, действительно красивой. Хм, и удобной — надо их запомнить.
Эдуард самодовольно заметил:
— Видишь, я — профи, и я точно определил, что тебе подойдет. Но у тебя есть все шансы перейти из второй лиги в первую, нужно поднабраться опыта и…
— Готовы? — его трескотню прервала подошедшая Ника, я облегченно вздохнул. — Отлично. Вась, выглядишь на все сто, — похвалила подруга.
— Скорее бы с этим покончить, — ответил я и выразительно скосил глаза на стилиста.
— Милый, мы только начали. — У Эди, похоже, напрочь отсутствовал инстинкт самосохранения.
И опять я не успел поставить этого парня на место, Вероника быстро сориентировалась в ситуации и потащила меня к месту съемки.
— Милая. — Я выдержал красноречивую паузу. — Мое терпение не безгранично. Честно признаюсь, оно на исходе.
Человечка состроила виноватые глазки — и то хлеб.
— Васенька, котичек, не обращай ни на кого внимания, особенно на Эдика. Обещаю, сейчас все с ним улажу. Только не психуй, ладно?
— Уж будь добра, — милостиво процедил я.
Она упорхнула, а за меня взялся фотограф. Хоть кто-то здесь еще был пригоден называться вменяемым. Троллеподобный Николай говорил мало и по делу. Вскоре мы пришли к взаимопониманию, и работа пошла на «ура». Эдя и в самом деле поумерил пыл, в перерывах на переодевание и смену образа почти не досаждал. Кто бы ему еще кляп в рот сунул на все остальное время… Я хоть и делал вид, что меня не трогают его громкие комментарии, но они дико раздражали. «Хорош, как греческий бог», «Мама мия, какая пластика», «Никуля, у парнишки талант, нельзя зарывать его в землю» и прочее-прочее. Другое дело Калинин, если вначале он еще подсказывал, как лучше встать и повернуться, то потом я уловил, что от меня требуется, и двигался уже без уточнений, ловя одобрительные кивки фотографа.
За вспышками его аппарата, увлекшись процессом, я перестал следить за происходящим вокруг, а тем временем в павильон стекался народ, преимущественно женского пола. Меняя одежду в очередной раз, я с удивлением обнаружил, как оживленно тут стало.
— Последний выход, и с задачей номер один на сегодня закончим. Перейдем к задаче номер два, — сообщил Эдуард, улыбаясь от уха до уха, подмигнул: — Наталья Владимировна меня предупредила, я все подготовил.
Я одарил его свирепым взглядом. Месть и игры — штуки занимательные, но теперь они не казались такими веселыми, как утром. Соберись, Риэль, ты сможешь. Немного потерпеть, зато и награда достойная. Поискал глазами Веронику — хмурая, будто вампир на травяной диете, девушка пристроилась в углу и о чем-то размышляла. Рядом с ней хищно клубилась Кусуева. Помяни демона, и он тут как тут.
Я быстро закончил с оставшимся образом, где требовалось всяко-разно повертеться возле высокого стула, после этого Николай объявил перерыв. Народ разбредаться не спешил, наоборот, притопала еще кучка людишек. Они принялась сооружать на месте серого полотна веселенькую обстановку из буйной растительности и рисованного морского побережья. Около меня соткалась злая Никуля и велела идти за новым гримом. Пообщаться нам не удалось, вокруг постоянно кто-то вился, словно назойливые мошки, а потом и вовсе стало неудобно. Не выяснять же отношения при Лине и Нине — человечки приветливо мне улыбнулись. Интересно, с чего это они так подобрели за пару часов?
— Вася, ты настоящая няшка! Обалденно преображаешься перед камерой, — запищала повелительница причесок и нещадно взлохматила мои волосы.
— Да-да, никогда не видела, чтобы Калинин довольным оставался. Обычно он из моделей всю кровь выпьет, пока отпустит. Девочки послабее иной раз даже всплакнуть успевают.
Я недоверчиво покосился на визажистку:
— Фотограф вампир?
Лина тоненько захихикала, у меня челюсть свело от этого звука.
— Ты такой забавный.
Ну конечно, какой же еще? Так, ладно, считаем до пяти. Один, два…
— Сейчас сделаем из тебя знойного красавца, — пообещала Нина, стирая с меня следы своей предыдущей деятельности. — Я не я, если на тебя не начнут пускать слюни все кому не лень.
Она реально считает это пределом моих мечтаний? Мерзопакостнее не придумаешь — воображение живо нарисовало картинку.
— Кто тут вспоминал слюни? Девочки, да на него и без ваших ухищрений скоро целое ведро набежит. Вы видели новую коллекцию нижнего белья от Versace? У Натальи Владимировны просто нюх на удачные проекты, Васе повезло.
Я мученически застонал, но никто этого не услышал. Звуки потонули в восторженных воплях человечек. Они еще усерднее принялись лепить из меня «красавца». Хорошо хоть Эдю выгнали, а то от его хвалебных песнопений меня уже мутило. Да-а-а, вот скучал я по назойливой человеческой влюбленности, но никак не от одного со мной пола.
— Готово! — возвестила Нина.
— О, да ты себя превзошла, — оценила Лина.
Горгульи вас атакуй, я тут вообще для мебели или где? Почему все смотрят не внутрь, а на поверхность? Разве не я образчик того самого чуда, которым следует восхищаться? Так нет, намалевали, навешали искусственных обманок и радуются, как дети. Ну не бред?
Нашу уединенность нарушила хмурая Вероника:
— Вот тебе еще один мастер, — не глядя на меня, буркнула она. — Раздевайся.
— О! О-о-о, — надо полагать, восхитились девчонки, — Вася-я-я, тебе везет. Не подведи! Кира только с ТОПами работает.
Пока я стаскивал халат, Ника всучила мне… э-э-э, урезанную версию мужских трусов? Очень-очень урезанную. Однако. Я растерянно изучал черный лоскут с золотистым узором.
— Не тормози, — поторопила рыжая бестия, — у Киры мало времени.
Я вздохнул и отвернулся. Сам ведь под это подписался, спровоцировать остроклюва хотел. Вот, все идет как будто бы по плану… Кто ж знал, что у них такая подстава с бельишком выйдет?
Снимая брюки, поинтересовался:
— Кира у нас кто?
— Художник по телу, — сухо ответила Ника.
Я обернулся через плечо. Кроме нас, никого за ширмой не осталось, сама человечка стояла ко мне спиной. Быстро натянул предложенное непотребство, мельком взглянул в зеркало и скривился, почувствовав себя дамой полусвета. Дорогой такой, презентабельной, но все равно ужасно продажной. Хотя почему дамой? Не суть, ладно. Гнусно, и все, но об этом никто не узнает. Расправляем плечи, делаем лицо кирпичом, задираем выше подбородок и набираем полную грудь воздуха. Кто лучше всех? Я лучше всех. Мой выход!
Когда Никуля снизошла до посмотреть мне в глаза, я стоически выдержал, даже нашел силы провокационно ухмыльнуться. Нечего было со мной в кошки-мышки играть. Сейчас проверим твою выдержку, милая. Человечка открыла рот что-то сказать, но передумала, на ее щеках проступил румянец. Моя улыбка стала шире. В импровизированный будуар повторно вошла странного вида особа, теперь я разглядел ее лучше. Рваные штаны, короткий ежик волос и сережки в самых неожиданных местах, включая лицо. Я прищурился — ее и девушкой-то назвать сложно, этакая человекоподобная форма гоблинского жреца, те тоже любители проколоть себе тело и ходят как оборванцы, хотя при этом могут нести за спиной мешок денег.
— Привет, я Кира. — Она протянула мне руку. — Будем знакомы.
— Василий.
— Кир, вот эскизы на три дня, сегодня начнем с деловой темы. — Ника вручила художнице стопку бумаги. — Завтра животные принты, а закончим стимпанком.
Кира присвистнула:
— Супер, а я слышала, этот проект отложили на месяц.
Вероника скривилась:
— Кусуева умеет ловить возможности.
Они с художницей переглянулись, и та понимающе на меня покосилась.
— Если к началу февраля подготовим презентацию, то заполучим еще два жирных заказа.
Кира уже распаковывала свою объемную сумку, когда Никуля выскользнула за ширму, не удостоив меня внимания. Вот, значит, как. Я им прибыль в клюве, а от меня нос воротят. Вредина мелкая! Между прочим, работать холстом не шибко и весело. К тому времени, как у меня затекли конечности и возникло стойкое желание послать всех в бездну к демонической бабушке навестить родню, Кира позволила оценить результат.
Я с любопытством рассматривал ее творение и не узнавал себя. Сверху на торсе красовалась небрежно расстегнутая у ворота рубашка, поверх которой легла приталенная безрукавка. Вдоль пуговиц тянулся тот же золотистый рисунок, что и на исподнем, а из-под острых уголков внизу, там, где расходились полы, игриво выглядывала якобы выбившаяся ткань. Выглядело все очень правдоподобно, если не приглядываться, то вроде я и одет. Забавно. Правда, снизу повезло меньше — одну ногу украшала полоска все того же золотистого узора, тянущаяся от края трусов и до щиколотки. Вот, собственно, и все. Акценты были расставлены весьма грамотно, глаз постоянно соскальзывал на то самое, что эта команда из пекла и собиралась рекламировать, — нижнее белье.
Вовремя я от лишней шерсти избавился, а то вообще бы конфуз для честного эльфа. Какое же это утомительное занятие — быть человеком! Я еще немного покрутился, изучая собственное отражение, и совсем по-иному взглянул на нелепого вида художницу. Уважительно взглянул. Человечка оказалась мастером своего дела, а это я ценил хоть в эльфах, хоть в гномах, в общем, в любых расах.
Стоило мне выйти на публику, и тут же столкнулся с Натальей Владимировной. Успел подметить, что вокруг по-прежнему многолюдно и все взгляды прикованы в основном ко мне. Хорошо, запускаем режим «Пренебречь, вальсируем!» — и вперед.
— Отлично, — придирчиво оглядев, похвалила Кусуева.
Я и сам умею смотреть раздевающим взглядом, но суккуб умудрился снять с меня даже нарисованную одежду, честное слово. Хорошо хоть пока ручонки когтистые при себе держала. Хватит и того унизительного осмотра в ее кабинете, когда тетка словно коня породистого на рынке выбирала — еще минута, и я бы реально сказал «и-го-го».
— Вижу, не ошиблась в тебе, — веско добавила она.
Еще как ошиблась, но до поры до времени тебе об этом знать не обязательно. Демоница-растлительница облизнула пухлые губы. Вальсируй, Риэль, вальсируй.
— Конечно, не ошиблись, я уже звезда местного небосклона, — прикидываясь валяной шерстяной обувью, сообщил ей и кивнул на перешептывающихся зевак.
Наталья Владимировна нахмурилась.
— Разошлись все лишние! — звучно гаркнула она. — Не мешайте работе. Что, заняться нечем?
Народ потянулся к выходу, кое-кто из девиц все равно успевал состроить мне глазки. Я усмехнулся.
— А звезда ты или нет, судить будем по результату, — куда тише добавила Кусуева. — Работаем.
Я прошел на съемочное место. Николай коротко объяснил, что от меня требуется, — похоже, это единственный вменяемый человек во всем здании. В последний раз глянул на Веронику, она стояла рядом с суккубом и с каменным выражением лица рассматривала меня. В глазах остроклюва притаилось доселе невиданное чувство. Что ж, либо я иду верным курсом, либо меня ждут крупные неприятности. Пренебречь! Кто не рискует, тот орочий зять, так что еще повальсируем. Вспыхнувший яркий свет из арсенала фотографа отделил от меня всех посторонних, началась съемка.
После того как я вдоволь истоптал чувство собственного величия, Калинин объявил конец работе. За это время я успел сменить несколько десятков разнообразных поз, выражений лица и пять штук трусов, как бы смешно это ни звучало. Хорошая новость — последующее бельишко, хоть и было в той же цветовой гамме, отличалось большей целомудренностью. Последние так вообще годились на звание приличных портков. Плохая новость — сие чудо теперь приносил незабвенный Эдя, а переодеваться при нем — то еще сомнительное удовольствие. Благо стилист помалкивал — неужели Ника постаралась? Сама человечка отиралась вдалеке и руководила процессом. Будь я нежнее, мог бы и обидеться, мол, заманила и бросила. Но я догадывался, откуда растут ноги ее поведения, и только шире улыбался. Оставалось дожить до вечера.
Нина сняла с меня краску и показала, где находится душ. Эдуард выдал полотенце и вернул одежду. В павильоне практически никого не осталось. Фотограф возился с оборудованием, девчонки, кто посмелее, под разными предлогами проявляли участие. Можно сказать, теперь я купался во внимании. Оно, конечно, забавляло и почесывало потрепанное эго, но хотелось несколько иного результата. Этот самый результат, пробурчав, что будет у себя в кабинете, преспокойно удрал из поля зрения. Хорошо хоть и тетя с видами на мое многострадальное тело тоже куда-то отчалила. Я подхватил пожитки и отправился смывать с себя остатки позора вперемешку с усталостью. За окнами давно стемнело — денек выдался длинный и насыщенный.
Пока плескался, размышлял — в интересный мир я попал. Магии у них как бы нет, но как бы и есть, правда, в несколько иной плоскости. Население планеты состоит из одних человечков, но при этом у них можно выделить схожие черты с нашими расами. Мне встречались почти вампиры, пусть и энергетические, глупые нимфы, подобия ведьм, суккуб, троллеобразный тип и пародия на гоблина — проводить аналогии оказалось занимательно. В подобную систему координат даже я, как эльф, прекрасно вписывался в своем новом обличье. А вот Вероника ускользала, никак ее не разгадать, все же очень неправильная и непредсказуемая девушка. Вздохнул — многовато я о ней думаю, особенно если учесть, что забот у меня и без того хватает. Азарт азартом, но и совершать глупости ради человечки в ущерб себе — весьма странный выбор, а я их совершил уже предостаточно. Взять хотя бы последнюю авантюру с демонстрацией себя во всей красе, аки курный птах в брачный период. С другой стороны, как мог, выгоду из ситуации я извлекал, а стоила ли игра свеч — скоро узнаю.
Я оделся и вышел, оставляя сомнения во влажной каморке за спиной. Пока шел по коридору, поймал парочку восхищенных взглядов, один заинтересованный и еще три мечтательных, шкала самодовольства подросла. Однако стоило подойти к кабинету Ники, как глупые мысли улетучились, сменяясь более здоровыми. Мир, конечно, любопытный и местами сбивающий с толку, но мерить себя мнением окружающих? В конечном итоге плевать я на них хотел, и то, о чем они думают, меня мало заботило. Так было всегда и везде, просто, столкнувшись с нетипичными реакциями в свой адрес, я как-то растерялся и сосредоточился совсем не на главном. Пора завязывать с этим неблагодарным делом, кому и что я собрался доказать? Смешно, право слово. И лишь мнение одного маленького ершистого остроклюва по-прежнему имело значение. Я потянул дверную ручку и тихо вошел.
Ника стояла у окна, обхватив себя руками за плечи, и разглядывала светящиеся огни по ту сторону. По всей видимости, из-за музыки в наушниках она не заметила моего появления. Свет давала только настольная лампа, цифры на телефоне показывали без четверти восемь, значит, почти все уже разбрелись и рабочий день официально закончен. Не вышло у нас сегодня по-быстрому, впрочем, мы и начали не с утра. Утро… Вспомнил, как доверчиво уткнулась в меня носом Вероника, как я обнял ее, ни секунды не колеблясь, словно могло быть иначе. Даже заметил это лишь тогда, когда жуткая человечка, похожая на инквизитора при исполнении, фыркая, выкатилась из лифта.
Кажется, я нашел ответ на вопрос из последнего пункта своего плана: «покорить человечку —?» Мне хорошо рядом с ней и уютно, всегда. Когда она для меня готовит, когда посапывает, разметав по подушке упрямые, как и хозяйка, кудри, когда выделывается и выпускает коготки, когда смеется сама и смешит меня, когда слушает и помогает, когда успокаивающе гладит по руке, предупреждая об идиотизме окружающих, оставляя при этом за мной право самому сделать выбор, как реагировать. Все просто, дело не в моей благодарности Нике и не в примитивном желании доказать себе, что нет ничего невозможного для Василариэля Эрн Лаолийского, хотя немного и это тоже, не буду кривить душой. Главное спрятано в иррациональной потребности находиться с ней рядом, невзирая на условности и предубеждения. И думаю, я понял, откуда взялась эта потребность.
Подошел к Веронике и обнял, она вздрогнула, поспешно выключая музыку. Я успел разобрать строчку из вчерашней песни — не зря же запоминал текст. Человечка вывернулась из кольца рук и пробубнила:
— Обязательно подкрадываться и пугать?
— Я не скрывался, ты сама уши заткнула. Что играло? — невинно поинтересовался, пытаясь стереть с лица улыбку.
Она смутилась, потом нахохлилась:
— Довольный, да? Словил момент, извлек выгоду? Как там у вас, «тиаро танта»?
— Ник, чего вредничаешь? Я же для тебя старался, ну?
Девчонка с сомнением на меня покосилась:
— Только для меня? На тебя не похоже.
— Спасибо, польщен, — фыркнул я.
Она улыбнулась и спросила, в очередной раз удивляя:
— Скажи, откуда чистокровный эльф знает английский язык? Я голову сломала, как так?
— Что? Ты о чем?
Ника набросила на плечи мохнатую шкурку, подхватила сумку.
— Идем, поздно уже, и есть хочется. По дороге объясню.
Я последовал ее примеру. В лифте она продолжила мысль:
— Ты вчера песню пел не на русском, это было очень неожиданно и странно.
— А, ты об этом. Язык сильно похож на алионский, а я его знаю отлично, как и еще парочку, помимо родного. Так что тут нет ничего загадочного — увидел знакомые слова, провел некоторые аналогии, разобрал текст. Дальше проще, память у меня превосходная. Зануда Гудваэль часами нас в детстве гонял, заставляя запоминать всякие мелочи, а потом предоставлять ему подробные списки.
Никуля смотрела с почти детским, ничем не замутненным восхищением. Еще немного, и я раздуюсь от собственной неимоверности.
— Когда ты рассказываешь о своей прошлой жизни, всегда возникает такое двоякое ощущение, — поделилась она. — Будто книжку читаешь, но при этом вроде и знаешь, что все реально. Не знаю, как описать.
Я пожал плечами. Мы прошли мимо поста охраны и окунулись в холод зимнего вечера, наполненный резкими звуками, запахами и вспышками света. Уже в машине спросил:
— Ты бы хотела там побывать?
— Где, на Терралии?
Кивнул. Ника долго молчала, прежде чем ответить:
— Не знаю. Сдается, я бы не смогла так ловко вписаться в вашу действительность, как ты в мою. Тем более я не маг, а людские технологии, ты говорил, у вас не особо развиты. Откатываться на пару веков назад как-то не прельщает.
— Есть много государств, в Волшебном Лесу развитие хоть и отличается от этого мира, но не уступает. Хотя ты права, там совсем иное восприятие жизни.
Вероника нервно рассмеялась.
— Что?
— Ты издеваешься? Жить у эльфов, в лесу? Ой нет, увольте.
Я набиделся и уточнил:
— Во-первых, Лес — название огромной территории с городами и заповедниками. Во-вторых, что б ты понимала в оказанной тебе чести посетить запретный уголок, лишь избранные ступают на наши земли.
— Вась, ты не обижайся, но разговор ни о чем. Ты сам-то попробуй вернись туда, а потом приглашениями разбрасывайся.
— Гипотетически…
— Да хоть полусферически, — перебила Ника, — мне одного тебя за уши хватает. Представляю себе это царство самовлюбленных, надменных снобов, ни во что не ставящих людей, и у которых есть только два мнения — «мое» и «неправильное». Которые сами от себя прутся и плюют на чувства других!
Я с изумлением посмотрел на раскрасневшуюся от эмоций Нику. К чему это она? Я настолько жалок в ее глазах? Она сомневается в моих моральных качествах?
Мы подъехали к дому, молча выбрались из машины. У подъезда я кожей ощутил чужой неприязненный взгляд, странно. Списал все на паршивое настроение и усталость организма. Так же молча мы прошли мимо бабуськи на входе. Она попыталась что-то сказать, но мне хватило одного взмаха руки, чтобы карга отстала. В лифте Вероника прятала глаза, а я не собирался идти ей навстречу. Целый день сегодня, как раб, вкалывал и терпел человечек из ее окружения, слова худого никому не сказал, хотя, видит Храмовник, очень хотелось. Прямо вот очень-очень! Да я отродясь на такие жертвы не шел, какие претерпеваю ради нахальной рыжей девицы, и теперь узнаю, что я самовлюбленный, надменный и все в таком духе. Прости, Архимудрейший Светоч, не готов я еще занять твое место. Пошло все в… сад!
В квартире мы быстро разбрелись по углам. После того как Ника закончила греметь на кухне посудой, я в гордом одиночестве прикончил ужин и занялся работой. Действительно интересной и полезной работой. Она, в отличие от глупостей Вероники, доставляла мне удовольствие. Пока еще не слишком поздно, нужно созвониться со швеями костюмов, согласовать сроки, проверить почту и написать письмо Бородатому Джо, кроме того, госпожа Бироева ждет ответа о том, когда я смогу к ней приехать. В почтовом ящике обнаружилось письмо от ее сына с новым заказом и еще несколько от тех самых «девочек», которых я обещал Джо не доводить. Одно за другое, и я настолько погрузился в процесс, что в голове не осталось и мысли о ненавистной съемке, молодящейся тетке, чудаковатом псевдомужчине и невообразимо гадком поведении моей человечки.
В половине первого ночи в дверь гостиной робко поскреблись. Я не отреагировал, полагая, что это Людвиг, зато оценил время и выключил компьютер. Пора вздремнуть — вторые сутки почти без сна даже для эльфа тяжко. Поднялся и столкнулся практически нос к носу с Никулей.
— Думал, ты спишь.
— Пыталась, да что-то сон не идет. Не помешала?
— Я закончил.
Обошел ее и направился в ванную. Умылся, почистил зубы, вернулся в свою комнату. Вероника сидела на кровати и гладила довольно урчащего кота. Я вопросительно изогнул бровь.
— Прости меня, ладно?
— По поводу? — Невозмутимо прошел к шкафу, начал раздеваться.
А что? Она сама пришла, и потом, после сегодняшнего представления было бы странным оберегать ее трепетные чувства, если они у нее вообще имеются. Человечка вздохнула, спустила любимый комок шерсти на пол.
— По поводу того, что в машине вспылила. Не знаю, что на меня нашло, я так не считаю на самом деле.
— Действительно? — Я скептически на нее посмотрел.
— Во всяком случае, ты намного лучше, чем я о тебе отзывалась. — Она состроила умильную мордаху. — Но твои сородичи вызывают реальные опасения. Вспомни себя, когда мы только познакомились.
— Допустим, в твоих словах присутствовала доля истины. Одного не пойму, неужели я заслужил подобное обращение?
— Ну вот я и пришла. — Ника поднялась, сделала несколько шагов мне навстречу, но, натолкнувшись взглядом на мою голую грудь, отступила.
— Издеваешься? — прошипел я так, что садовый василиск бы от зависти чешую скинул. — Ты полдня наблюдала меня без штанов.
Никуля покраснела и отвернулась.
— А еще по твоей милости это же самое наблюдала толпа левого народа. Я, знаешь ли, не привык… — Осекся от внезапной догадки. — Так ты поэтому разозлилась?
— Не передергивай! Без штанов ты сам захотел прогуляться, я тебя совершенно для другого проекта привезла.
— Ну да, а кто меня бросил на произвол судьбы в одном кабинете с суккубом?
— Ты не особо-то и возражал, не надо строить из себя жертву. — Ника воинственно выставила вперед указательный палец, и я не сдержал улыбку. — Весело тебе?!
— Вот глупая, ради кого, по-твоему, я терпел все это непотребство? Даже не послал ее орочьи юрты подметать, когда она меня за задницу ущипнула.
— Что-о-о? Вот стервятница!
— Именно-именно. Теперь понимаешь, какая я прелесть?
— Не зря, значит, я беспокоилась. Знала же, что с ней надо держать ухо востро, а тут Крылов, и ты еще сам ей вовсю подыгрывал.
— Ку-ку, ты меня слышишь? Для тебя все вообще — то. — Почти не покривил душой, между прочим, а о личных мотивах, естественно, умолчу. — И кстати, я помню про два жирных заказа. Где благодарность, я спрашиваю?
Вероника скривилась, потом подумала и натянула улыбку.
— Плохо, не доигрываешь, — констатировал я. — Столько заморочек за один разнесчастный поцелуй. Не находишь, что я продешевил?
Она защебетала:
— Васенька, котичек…
— Теперь переигрываешь, — перебил на полуслове и сам шагнул в ее сторону.
Никуля затравленно поозиралась в поисках путей отступления, но за ней была только тумбочка и стена. Я усмехнулся и обнял вредную девчонку, выдохнул в волосы:
— Предпочитаю искреннюю и в более ощутимом эквиваленте, например, как вчера.
Она напряглась, я почувствовал, как часто забилось сердце человечки. Спустя несколько томительных мгновений Ника первая потянулась ко мне. Густую тишину прорезала телефонная трель, мы оба вздрогнули от неожиданности. Твою кривую химеру, какого болотного хмыря?
Вероника обернулась и сразу переменилась в лице, протянула мне трубку, заметила глухим голосом:
— Завтра рано вставать… Выкладываться придется больше, твоя предприимчивая жилка пригодилась. — Она быстро скользнула к дверям, обернулась: — Спасибо!
Я посмотрел на моргающий экран: «Мила. Танцовщица клуб». Удачнее не придумаешь! Мало того что момент испортила, так теперь еще демиург знает, чего себе остроклюв навыдумывает. А вот, кстати, демиург, ты решил, что мне слишком вольготно живется? Ну так ты отлично поправил ситуацию, выражаясь местными понятиями — уважуха. Принял вызов, напоминая себе, что я воспитанный эльф голубых кровей и не имею права разговаривать с женщиной, как портовый гоблин, тем более она понятия не имеет, как усложнила мне жизнь.
— Слушаю, — мрачно откликнулся я.
