Глава 12. Убийство под номером четыре
Разговор со спившимся аналитиком вспомнился Сергею Ивановичу после того, как двадцать седьмого июля в скверике меж учебными корпусами Московского энергетического института на Красноказарменной улице в Лефортово были найдены два раздетых трупа девушек, имитирующих акт лесбийской любви. Одна из девушек была явно изнасилована.
Майор Шамов, узнав, что на лбу жертв была нарисована цифра «4», прибыл на место преступления буквально через несколько минут после следственно-оперативной группы, намереваясь это дело взять в свое производство.
Рядом с телами валялись разбросанная одежда девушек, вещи из выпотрошенных сумочек и обрезок водопроводной трубы со следами крови.
Жарища в этот день стояла неимоверная. Термометр показывал полные тридцать градусов, и это совсем не на солнцепеке. Когда Шамов прошел за ленточку ограждения, показав младшему сержанту полиции свое удостоверение, эксперт писал протокол, а следователь, которым являлась женщина, разговаривала с участковым инспектором в звании старшего лейтенанта.
– Да откуда же мне знать, кто позвонил? – оправдывался инспектор. – Он не назвался, сказал только, что обнаружил два голых женских трупа.
– Получается, свидетелей у нас нет? – не отставала от старшего лейтенанта женщина-следователь.
– Получается, что так.
– Значит, нужно отыскать, – безапелляционно произнесла следователь и добавила приказным тоном: – Займитесь этим… – Ее взгляд медленно переместился с инспектора на Шамова, разглядывающего трупы девушек. – А это кто? – спросила она. – Кто пустил? – подошла к Сергею Ивановичу следователь. – Вам что здесь, цирк?
– А вам? – в ответ спросил Шамов, доставая удостоверение.
Следователь ОВД «Лефортово» Валентина Дмитриевна Шульгина была очень молодой, не старше двадцати пяти, и старалась выглядеть строгой и непреклонной. Эдакой комиссаршей во времена больших перемен.
– Личности жертв установлены?
Вопрос Шамова прозвучал так, что всем стало ясно, кто на самом деле здесь главный. Спеси у следовательши поубавилось, но сдавать свои позиции она не собиралась.
– Вячеслав Николаевич, – обратилась она к эксперту. – Ответьте господину старшему следователю из Следственного управления города на интересующие его вопросы. И отошла к оперу, чем-то якобы заинтересованная.
– Личности жертв установлены? – повторил свой вопрос Сергей Иванович.
– Да. Это студентки второго курса МЭИ, – услышал он ответ.
– Студентки, значит, – нахмурился Шамов, вспомнив бессвязное пророчество спившегося аналитика.
Похоже, что кусок трубы являлся орудием убийства. К тому же эксперт, осматривающий трупы, недвусмысленно дал понять, что, по предварительным данным, обрезком трубы и были нанесены смертельные ранения девушкам.
Внимательно осмотрев трупы, с мнением эксперта майор Шамов согласился полностью. И не сомневался в том, что лабораторный анализ покажет: именно этот отрезок трубы и является орудием убийства. А кровь на нем – это кровь обеих жертв. Получалось, что преступник куском водопроводной трубы попросту забил девушек до смерти.
Подъехал кинолог с собакой. Бывалая овчарка с понимающим взглядом и сединой на боках поначалу взяла след, довела сержанта-кинолога и оперативника из группы следователя Шульгиной до входа в сквер недалеко от кафе «Уют» и пошла вверх по Красноказарменной. Дойдя до автобусной остановки «МЭИ» овчарка сникла и виновато посмотрела на хозяина.
– Он уехал на автобусе, – сказал оперу, что шел вместе с ним, сержант-кинолог. – Я могу быть свободен?
– Да, – ответил оперативник и вернулся на место преступления. – Он уехал на автобусе, – демонстративно обращаясь к следовательше, но не к Шамову, заявил опер.
Когда эксперт произвел все необходимые действия, Валентина Дмитриевна подошла к Шамову:
– Вы берете это дело в свое производство? Я так понимаю?
– После того, как вы проведете все необходимые оперативно-следственные мероприятия и в деле будет иметься медицинское заключение, – ответил Сергей Иванович. – Позвоните мне, когда все будет готово, – протянул Шамов следовательше свою визитку.
– Непременно, – сухо ответила Шульгина.
Сергею Ивановичу не давали покоя последние фразы бывшего аналитика Полетаева, сказанные им в пьяном бреду. Что он там такое бормотал? Ага: «Следующей жертвой будет женщина в красном… Нет, студентка. Возможно, две студентки. Да нет, скорее всего… Приготовьтесь… Это только начало»…
Значит, это не было бредом? Был поток мыслей, среди которых имелись очень дельные, попавшие, как теперь совершенно ясно, в самое «яблочко». Выходит, что Полетаев оказался самым настоящим провидцем.
Об этом Сергей Иванович рассказал Колесову, по привычке усадив его против себя.
– Тогда у меня возникает такой вопрос… А откуда спившийся аналитик Следственного управления мог знать, что следующими жертвами будут именно студентки? – задал лейтенант юстиции вопрос, который волновал самого Шамова. Впрочем, ответить на него мог только сам Полетаев…
– Придется спросить об этом его самого, – ответил Сергей Иванович и добавил: – Если он, конечно, вспомнит, о чем говорил.
– У меня еще вопрос, Сергей Иванович, – поерзал на своем месте Колесов.
– Валяй, – буркнул старший следователь-криминалист.
– А почему на обеих убитых студентках были одинаковые цифры? Если «Сапожник» метит свои жертвы, то одна должна быть пронумерована «четвертой», а другая «пятой».
– Этот маньяк осведомлен в юридических тонкостях… Это одно убийство. Двойное. Но оно по очередности будет четвертым, – заключил Шамов.
– По какой очередности? – остро глянул на шефа Колесов. – У него что, имеется список предполагаемых жертв? А где мотивы?
– Я задаюсь теми же самыми вопросами, – ответил Сергей Иванович. – И ответа пока на него не нахожу. Но связь между всеми убийствами определенно имеется. А стало быть, существует и мотив… Я сейчас схожу к аналитику, – поднялся из-за стола Шамов, – а ты еще раз прочитай все три дела. Может, найдешь то, что мы все-таки упускаем…
* * *
У подъезда дома Полетаева стояла машина «неотложки» и полицейский «уазик». Когда Шамов подошел, то услышал, как врач «Скорой помощи» сказал полицейскому старлею:
– Делать нам здесь нечего, вызывайте труповозку.
Затем сел рядом с водителем, и «неотложка» уехала.
– Что случилось? – подошел Сергей Иванович к старшему лейтенанту и, не дожидаясь от него вопроса «А вы кто будете?», показал свое служебное удостоверение. Тот понимающе кивнул:
– Да алкаш один паленкой траванулся, – по-простецки ответил полицейский.
– А у алкаша этого… случаем… не Полетаев фамилия? – спросил майор Шамов, предчувствуя недоброе.
– Он самый, – кивнул старлей. – Вы знали его?
– Знал, – ответил Шамов. – Взглянуть можно?
Старший лейтенант молча пожал плечами. Это означало: «А чего там смотреть, и так все ясно». Но Сергей Иванович все же вошел в подъезд и прошел в квартиру Полетаева. Показал удостоверение пожилому человеку в штатском, оторвавшемуся от осмотра трупа и вопросительно взглянувшего на Шамова, и спросил:
– Отравление?
– Все признаки, – отозвался пожилой в штатском. – Взгляните на его посиневшие губы и язык. И расширенные зрачки…
– Метанол? – посмотрел на пожилого эксперта Шамов.
– Думаю, что да. Точнее покажет анализ оставшейся водки.
– А вам не трудно будет позвонить мне, когда будет готово медицинское заключение? – попросил Сергей Иванович.
– Хорошо, – согласился эксперт. – Давайте ваш номер…
Майор Шамов еще раз взглянул на мертвого Полетаева. Как-то грустно все это, ведь он был одним из лучших аналитиков Управления. И вот так бесславно… Что ж, для него все закончилось. Только вот вопрос: не помог ли ему кто уйти в лучший из миров? А если помог, тогда кто и почему он это сделал?
* * *
Следователь ОВД «Лефортово» Шульгина позвонила в понедельник тридцать первого июля часов в одиннадцать.
– Здравствуйте, – произнесла она, как показалось Шамову, весьма неохотно. – Можете приехать и забрать дело.
– Спасибо, – посмотрел на лейтенанта Колесова Сергей Иванович. – Я пришлю своего помощника.
Анатолий только что доложил свои соображения по поводу просмотра всех дел. По его мнению, все три убийства, да и двойное «четвертое», имели между собой определенную связь. И их очередность тоже была не случайна…
– Я тоже так считаю, – отозвался Шамов. – Связь между убийствами определенно имеется. И очередность, ты прав, отнюдь не случайна. Убийство девушек-студенток никак не могло состояться раньше убийства проститутки или мальчика из дома на Балтийской. Но чем эта очередность обусловлена? – Сергей Иванович замолчал, уставившись в пустоту. – Ладно, дуй давай в ОВД «Лефортово», найди там следователя Шульгину и забери дело по двойному убийству. Будем думать дальше…
Когда Колесов вернулся, его шеф был настроен весьма решительно.
– Я к Лебешеву, – заявил он. – А ты сиди на телефоне…
В приемной полковника Лебешева было пусто. Шамов просто постучал к начальнику Управления в дверь и, услышав «да», вошел.
– Я взял дело по убийству девушек-студенток, – заявил он с порога. – Теперь у меня на руках четыре убийства и пять трупов. Я убежден, что это дело рук одного человека, серийного убийцы. И я опять предлагаю объединить теперь уже все четыре дела в одно производство.
– А я опять спрашиваю тебя: на каком основании? Найдено что-нибудь общее в данных убийствах, кроме этих цифр?
– А этого разве мало? – продолжал настаивать на своем Сергей Иванович, которому показалось, что в этот раз Лебешев настроен уже не так решительно, чтобы отказать с ходу. – Я понимаю, если бы таких убийств было всего два. Да пусть даже три. Но четыре… Это уже закономерность! Кроме того, краска, которой убийца наносил цифры на лбу своих жертв, одна и та же. И почерк убийцы…
– А что почерк? – взглянул на Шамова полковник Лебешев. – Он разве одинаков? Даже взять последний случай, на одном трупе нарисована аккуратная «четверка», на другом не очень, – подтвердив тем самым, что он внимательно наблюдает за этими делами.
– Все так, он разный, – твердо произнес Сергей Иванович. – Но он намеренно разный, товарищ полковник юстиции.
– Получается, он не маньяк, что ли? – посмотрел на Шамова начальник Следственного управления.
– Не маньяк в классическом понимании, – уточнил старший следователь-криминалист. – И все его жертвы не случайны… В этом и есть связь между ними и мотив. Какая-то связь имеется и в очередности жертв. Кроме того, его убийства не спонтанны, – со значением добавил Сергей Иванович. – Он очень тщательно готовится к своим убийствам.
– Но время на подготовку убийств у него всегда разное, – заметил полковник Лебешев.
– Конечно, разное! – охотно согласился майор Шамов. – Поскольку и убийства разные по сложности исполнения. Между первым и вторым убийством прошло три недели. Согласитесь, для того, чтобы выследить жертву, заманить ее в глухое место, которое еще надо найти; убить, определенным образом связать, засунуть в мешок, отвезти на Пушкинскую набережную и сбросить в Москву-реку, – нужно достаточно значительное время. Для нашего убийцы на все про все потребовалось три недели. Думаю, что и к первому убийству он готовился продолжительное время, ведь надо было завести знакомство с этим наркоманом Карапетяном, войти к нему в доверие, выбрать гостиницу для преступления, продумать пути отхода и еще много чего попутного… – Сергей Иванович немного помолчал, собираясь с мыслями. – А вот на подготовку того, чтобы убить мальчика в доме на Балтийской улице, убийце понадобилось всего четыре дня. И это оправданно, поскольку таких трудностей для исполнителя, какие были в первых двух преступлениях, здесь не имелось… Чтобы совершить четвертое убийство, ему понадобилось две недели. Надо ведь было улучить момент, чтобы в сквере не было лишних глаз и чтобы студенток было именно две. Возможно, он предварительно свел с ними знакомство, назначил встречу… Надо полагать, он ходил в этот сквер, как на работу…
– Получается, что его могли видеть в сквере, – заметил полковник Лебешев. – Вы, надеюсь, учли это обстоятельство?
– Учел, – кротко ответил Шамов.
– Считаешь, что это действует один человек, – почти без вопросительной интонации произнес полковник Лебешев.
– Уверен в этом, – без малейшего намека на сомнение ответил Сергей Иванович.
– Ладно, объединяй дела, – после короткого раздумья промолвил начальник Следственного управления. – Но, сам понимаешь, спрашивать я с тебя буду, Сергей Иванович, не как за одно, а как за четыре дела. Как думаешь, убийства будут продолжаться?
Этот вопрос не застал Шамова врасплох.
– Да, – коротко ответил он. И добавил: – Полагаю, следующей жертвой будет женщина в красном…
– Почему это? – поднял на Шамова удивленный взор полковник Лебешев.
– Я бы тоже хотел это знать, – довольно туманно ответил Сергей Иванович.
* * *
Уже ближе к вечеру раздался звонок с незнакомым исходящим номером.
– Слушаю, – отозвался Сергей Иванович.
– Это эксперт, – услышал он в трубке. – Вы просили позвонить вам и сказать о результатах экспертизы.
– Да, просил, – ответил Шамов. – Слушаю…
– Ну так вот, сообщаю: как мы с вами и думали, это метанол. В бутылке его было в десять раз больше дозы, считающейся смертельной…
– Понял, спасибо, – сказал в трубку Шамов. – Еще что-нибудь можете сказать?
– А что еще сказать? – Кажется, эксперт удивился этому вопросу. – Он отравился сам, если вы об этом. Никаких следов сопротивления не выявлено, пил он явно один. А вот купил он эту бутылку или ему ее кто-то дал, – это уже не по моей части.
– Понял, – повторился Сергей Иванович. – Спасибо за звонок.
– Не за что, – ответил эксперт и отключился. – Работа у нас такая.
По дороге домой Шамов думал о Полетаеве. Вот ведь судьба. До поры в жизни все вроде бы ладно, потом вдруг бац – и все кувырком: жизнь резко идет под горку. И конец очень печальный: спился человек и в конце концов отравился паленой водкой. Только вот сам ли?
