Наконец со страшным скрежетом и грохотом лифт остановился. Майра подождала, пока желудок успокоится, и лишь затем отпустила поручень. Пальцы у нее свело. Непослушными руками она подняла с пола фонарик и осмотрела: на нем кое-где появились вмятины, но он все еще работал.

– Все целы? – снова спросила Майра, водя по сторонам лучом света. В замкнутом пространстве голос ее прозвучал глухо.

Калеб, Пейдж и Возиус с трудом выпрямились, только Ищунья осталась лежать на полу, лишь подняла голову, отняв руки от ушей. В свете фонарика ее глаза блестели, как две кроваво-красные луны.

– Где мы? – спросил Калеб. – На месте… в Ковчеге?

И словно в ответ раздался рокочущий грохот, створки двери начали расходиться. В кабину ворвался затхлый сырой воздух, и Майра несколько раз чихнула. А потом все стихло.

Майра выглянула в проем, но за пределами круга слабенького света ничего не увидела. Снаружи царила непроглядная темень. Это был не тот мрак, что приходит по ночам, ведь даже после захода солнца на небе появляются звезды, а порой и луна, проливая на землю слабый свет. Даже тучи не могут скрыть его полностью. И в подводной колонии никогда не наступала полная темнота: автоматические огни горели постоянно, лишь менялась их яркость в соответствии с временем суток. Здесь же Майра встретила истинную тьму. Плотную и непроницаемую, которую фонарик не в силах был рассеять.

– Эй? – позвала Майра. – Есть тут кто-нибудь?

Ищунья отлепилась от пола и молнией вылетела вон из кабины – только ноги и руки мелькнули. Майра не успела даже посветить ей вслед, как Ищунья скрылась во мраке.

– Эй, куда это она? – спросила Пейдж. – Ищунья, вернись! Быстро!

– Тебе уже скучно без нее? – хмыкнул Калеб.

– Я и не говорила, что хочу от нее избавиться, – сердито ответила Пейдж. – Просто некоторые из ее привычек показались мне… как бы это сказать… отталкивающими. Вот и все.

Не обращая на друзей внимания, Майра прислушалась, пытаясь уловить звук шагов Ищуньи, чтобы определить, куда она убежала. Потом сделала осторожный шаг за пределы лифта.

– Ищунья, ты там?

Ее голос отразился от невидимых стен, многократно усиленный, но, кроме эха, в ответ Майра не услышала ничего. Возиус тоже прислушался. Очки у него на носу покосились и едва держались.

– Слышишь хоть что-нибудь, Воз? – спросила Майра.

Мальчишка разочарованно покачал головой.

– Она вернется, – хрипло произнес он. – Должна вернуться… я знаю. Она не просто так убежала.

Впрочем, его тоже беспокоило внезапное исчезновение их проводника. Калеб тем временем достал еще один фонарик и включил его. Посветил в проход. Скрещенные лучи света позволили лучше рассмотреть то, что ждало ребят за порогом. Похоже, они оказались у входа в крупную пещеру, от которой расходилось несколько коридоров. Майра сосчитала их: всего семь. Ищунья могла скрыться в любом.

– А где… все? – спросила Пейдж, оглядываясь. – Тут совсем пусто. Не нравится мне это.

– Может, Ищунья пошла за дружками? – предположил Калеб, однако догадка показалась всем малоубедительной.

Майра еще несколько раз позвала Ищунью, но в ответ звучало лишь эхо.

– Ладно, прежним путем наверх мы не вернемся, – сказала Майра. – Выход завалило здоровенным камнем. И потом, добывать пропитание умеет лишь Ищунья. Без нее мы с голоду умрем.

– Или в снегах замерзнем, – вздрогнула Пейдж, все еще не забыв лютую стужу.

Подумав немного, Майра снова повела фонариком по сторонам.

– Так, у нас два варианта: либо ждем Ищунью, либо сами идем за ней.

Тремя голосами против одного ребята решили ее искать, главным образом потому, что делать хоть что-то было лучше, чем сидеть сложа руки. Не согласен был только Возиус.

– Она вернется, я знаю, – не сдавался он, хоть и не мог объяснить, куда и зачем подевался их проводник.

– Мы все решили, – сказала Майра. – Идем.

В знак утешения она похлопала братишку по руке, а потом они с Калебом взвалили на плечи рюкзаки, и все четверо вышли из кабины лифта. Шаги дробным эхом отдавались от стенок; от взвившейся с пола пыли свербело в носу. Майра посветила вверх, но луч так и не достиг потолка, поглощенный тьмой. Майра приблизилась ко входу в один из тоннелей, оттуда несло застарелой сыростью.

– В какой идем? – спросила Пейдж, морща свой изящный носик.

– Понятия не имею, – нахмурилась Майра. Присмотревшись к стенам, она заметила следы какой-то резьбы, но та уже давным-давно стерлась и сделалась нечитаемой.

Калеб по очереди осветил все проходы.

– Да они, похоже, одинаковые, – сказал он.

– И отовсюду воняет, – добавила Пейдж.

Возиус пожал плечами.

– Когда не знаешь, что выбирать, выбирай первое, что попадается под руку. – Он указал на средний тоннель. – Может, этот?

– Воз дело говорит… – начал было Калеб, но тут дверь лифта стала с грохотом смыкаться. Пещера задрожала.

– Берегись! – крикнула Майра, когда сверху посыпались пыль и камни. Прикрывая голову, она метнулась в ближайший тоннель, за ней устремились и остальные. А следом в тоннель густым облаком ворвалась пыль.

Майра сильно закашлялась, глаза жгло. Поморгав, она посветила вперед. Пылинки танцевали в луче голубоватого света, но вот он мигнул и погас, и Майра в панике подумала: «Только не сейчас! Не вздумай гаснуть!» Она похлопала фонариком по ладони, и он снова зажегся.

– Хвала Оракулу, – выдохнула Майра.

– Что с ним? – спросила Пейдж охрипшим голосом и взглянула на фонарик у Майры в руке. – Он как будто слабее светит.

– Аккумулятор садится, – ответила Майра, жалея о том, как беспечно они еще недавно тратили заряд. – Надолго не хватит.

– А потом… что?

Майра судорожно сглотнула. На зубах скрипела пыль. О том, что будет дальше, думать она не хотела.

– Предлагаю пользоваться пока только одним. Так хотя бы растянем время их работы.

– Согласен, – ответил Калеб и погасил свой фонарик. Отдал Майре, и та, сунув его в рюкзак, повела всех дальше во тьму тоннеля.

Пол пошел под уклон, тоннель резко свернул вправо. Майра сперва пробовала запоминать дорогу, но вскоре сдалась. Луч света скользил по стенкам и похожим на кинжалы сталактитам, свисающим с потолка и отбрасывающим неровные тени. Пол был изрезан глубокими бороздами, словно его сильно истоптали за сотни лет. Но почему, удивлялась Майра, сейчас здесь так пусто?

«Где же все?» – гадала Майра. Впрочем, ее не оставляло мерзкое ощущение, что за ними следят, этакий зуд между лопаток. Однако стоило обернуться, посветить в темноту – и там оказывалось пусто.

Майру кто-то дернул за рукав – Возиус.

– Что такое, Воз?

Братишка указал на потолок:

– Смотри, автоматические огни.

И правда, вдоль потолка тянулись знакомые трубки, совсем как в их родной колонии. Однако эти, похоже, давно не включались.

Пейдж нахмурилась:

– Почему они не работают?

– Думаю, энергия закончилась, – сказала Майра, присматриваясь к светильникам. – И судя по всему, уже давно. Никто их не чинил: плафоны проржавели насквозь, а проводка сгорела. – Луч фонаря зацепил что-то в кромешной тьме, и Майра посветила туда снова. – Взгляните-ка… вентиляционные шахты.

В стену через равные промежутки действительно были вмурованы вентиляционные решетки. Майра поводила рукой перед ближайшей решеткой, принюхалась, и на губах у нее расцвела улыбка:

– Шахты все еще проводят свежий воздух. Вот почему мы можем тут дышать.

– Разве это возможно? – спросил Калеб. – Если нет энергии, то как работает вентиляция?

Майра получше присмотрелась к решетке, посветила в нее.

– В нашем Ковчеге – да, нужно электричество, но здесь другая система. Это вентиляция с пассивной вытяжкой.

– Пассивная… вытяжка? – переспросила Пейдж.

– Вот именно, переведи-ка для нас, не инженеров, – попросил Калеб.

– Система вентиляции с пассивной вытяжкой, – повторила Майра, вспоминая схемы из старых отцовских книг. – Это значит, что не нужно электричество, чтобы воздух циркулировал между колонией и Поверхностью. Теперь понятно, почему местные не задохнулись, лишившись энергии. А еще чувствуете, какой нагнетается воздух?

Возиус провел рукой перед решеткой.

– Он… теплый.

– Вот именно. Готова поспорить, что здесь есть некий геотермальный нагревательный элемент, – сказала Майра, чувствуя возбуждение. – Тут все проектировали очень одаренные инженеры.

Возиус усмехнулся:

– Как наш папа.

– Да, совсем как папа… – проговорила Майра, и в горле встал ком, будто тот валун, что преградил выход из лифта на Поверхность. Папе тут понравилось бы, подумала Майра, в миллионный раз сожалея, что его нет рядом. Эти древние технологии он нашел бы восхитительными. Майре ужасно хотелось задержаться в тоннеле и хорошенько изучить механизм местной вентиляционной системы, чтобы подтвердить свои догадки на ее счет, но это могло и подождать. Сейчас следовало поискать Ищунью.

Ребята двинулись дальше в глубь тоннеля. По пути им то и дело встречались препятствия: то обвалившийся потолок, то дыры в полу, однако в целом тоннель сохранился неплохо. Майра не могла надивиться на это чудо инженерии и воображала, как люди из эпохи до Конца проектировали подземное убежище, составляли планы, работали гидравлическими бурами, закладывая леса и опоры, развивали инфраструктуру: вентиляция, электропроводка, освещение. Строительство заняло, наверное, десятки лет.

Майра задалась вопросом, не погиб ли кто из рабочих при сооружении убежища? Может, здесь все еще блуждают их неприкаянные души?

За следующим поворотом она обнаружила на стене крупный желтый знак с черной трафаретной надписью. Буквы сильно поблекли, и прежде чем Майра успела что-либо разобрать, фонарик у нее снова погас.

– Ничего не вижу, – сказал Калеб.

– Эй, смотри, куда идешь! Ты мне на ногу наступил, балбес, – зашипела Пейдж.

– Смотрел бы, если бы видел хоть что-то, – со злостью ответил Калеб.

Майра слышала их прекрасно, но уже ничего не видела – даже собственную руку, когда помахала ею перед носом. Маяк тоже оставался темен. Майра постучала фонариком по ладони, щелкнула выключателем. Безрезультатно.

– Аккумулятор сел, – окончательно убедившись в этом, сказала Майра.

– Быстро… – опечалилась Пейдж.

– На сколько хватит другого фонарика? – спросил Калеб.

– Еще не знаю, – ответила Майра, решив не произносить вслух догадку: скорее всего, ненадолго.

Она раскрыла рюкзак и принялась рыться в нем, натыкаясь на вяленую крысятину, горшки и сковородки, сложенный брезент, переносную печку. Наконец нащупала холодный металлический цилиндрик. Фонарик. Майра достала его и щелкнула выключателем. Она испытала огромное облегчение, когда из рассеивателя ударил лучик света. Слава Оракулу, подумала Майра и покрутила рукой у груди. Сплошная тьма угнетала не только ее.

Майра навела луч на прибитый к стене знак. Сердце ее забилось чаще, когда она прочла крупную, почти выцветшую надпись:

– Что это значит? – спросила Пейдж дрожащим голосом.

– Точно не знаю… но это явно не значит ничего хорошего, – ответила Майра, получше присматриваясь к знаку. – Может, загрязнение с Поверхности просочилось в убежище?

– По-твоему, стоит опасаться? – спросил Калеб.

Майра покачала головой:

– Нет, фон уже должен был упасть до нуля. Мы в своих убежищах именно этого ждали так долго.

Они двинулись дальше по тоннелю; в замкнутом пространстве и непроглядной тьме время как будто замедлилось. Тут царила вечная ночь. Воздух был спертым. Майра даже заскучала по Поверхности: по воющему ветру, мягкому свету луны, мерцанию звезд, фантастической игре цветов в небе, что предвосхищала рассвет и закат, полуденному зною и пурпурному сумраку в конце дня… Даже по снегу и дождю. Всего этого ей уже не хватало. Все это было куда лучше, чем тьма и затхлый воздух.

Чем дальше заходили ребята, тем чаще им попадались знаки, предупреждающие о радиации. Казалось, они развешаны без всякой системы, где-то и вовсе крепились по нескольку штук разом. Вскоре их стало так много, что Майра перестала обращать на них внимание, а потом ребята наткнулись на граффити: изображение человечков на стенах. Майра, подсвечивая себе фонариком, принялась изучать их, пытаясь понять смысл послания. Похоже, эти рисунки рассказывали жуткую историю.

Человечки вдыхают отравленный воздух. Умирают сотнями. Наступает вечная Темнота. Тела погибших сбрасывают в бездонные колодцы. Люди мутируют и разбиваются на враждующие племена…

Каждая следующая сцена пугала сильнее предыдущей. Люди превращались в дикарей. Надпись под последним изображением гласила:

На рисунке гигантским костром пылал огромный город. Из окон выбрасывались объятые пламенем люди. Снегом сыпался на мостовые пепел. Больше картинок не было, только неровная надпись бурой краской:

Майра провела рукой по надписи: краска осыпалась хлопьями. Майра попробовала кусочек – он имел металлический привкус. По спине ее пробежал озноб. Послание оставили кровью?

– Что это значит? – нервно выпалила Пейдж. Взглядом провела по рисункам, пытаясь уловить их смысл. – Это так… ужасно.

Возиус подошел к стене и провел по ней ладонью, осмотрел роспись.

– Думаю, это их история. Смотрите сюда… в огне, похоже, они утратили бумагу, книги и письменные принадлежности и смогли записать хроники только так.

Калеб указал на надпись:

– Что такое Агартха?

Возиус присмотрелся к картине:

– Полагаю, это название… может быть, даже вот этого города.

– Город Агартха, – повторила Майра, и свет фонарика слабо замерцал. Реальность обрушилась на нее всем своим весом. Как ни завораживала история подземного города, она понимала: нужно идти дальше. – Идем. Мы и так тут много времени потратили. Аккумулятор садится.

Вскоре потолок стал ниже, и ребятам пришлось пригнуть головы – всем, кроме Возиуса. Он по-прежнему мог идти, выпрямившись во весь рост. Майра подумала об Ищунье: миниатюрная, с большими глазами, она шустро передвигалась на всех четырех конечностях. Она была создана для жизни в этих тоннелях. «Мутации», – подумала Майра, вспомнив предупреждающие знаки.

Через несколько минут они оказалась у развилки; Майра сделала знак остальным, и они остановились. Один коридор уходил вверх, второй – вниз. С виду они ничем не отличались, оба были одинаково темны, и луч фонаря пропадал во мраке уже через несколько шагов.

– Куда пойдем? – спросил Калеб, вглядываясь во тьму переходов. – Тут настоящий лабиринт.

Наконец они выбрали коридор, уходящий вверх. Постепенно он становился все уже, а повороты попадались так часто, что Майра совершенно запуталась. Вдруг под ногой у нее что-то хрустнуло. Она посветила вниз: пол был усеян косточками.

– Отлично, и здесь крыслы, – проворчала Пейдж.

Обглоданные дочиста останки сотен грызунов лежали колючим ковром, одни выглядели свежее, другие – совсем старыми.

– Ну, это добрый знак, – сказал Калеб, хрустя подошвами по белым костям. – Теперь хотя бы знаем, что здесь точно кто-то живет.

Пейдж это не утешило.

– Боюсь подумать кто.

Они пошли дальше, и хруст эхом отражался от стенок тоннеля. Вскоре потолок совсем опустился, а стенки резко сблизились, и приходилось ползти друг за другом. Майра была впереди; под руками у нее крошились крохотные скелеты, и к горлу подступала тошнота.

А потом погас второй фонарик. Майра ударила им об руку, и он снова зажегся. Облегченно вздохнув, она повела по сторонам лучом света. На долю секунды он выхватил нечто, свисающее с потолка, – человеческий скелет, повешенный за шею. Из ребер у него торчало копье, к которому крепился лоскут ткани с надписью. Сердце у Майры забилось чаще, когда она прочла:

Фонарик снова мигнул и погас. Теперь уже окончательно.