Кошмары становились все страшнее. По утрам Майра просыпалась дрожа, вся в поту. О чем были эти сны, она точно не помнила, лишь была уверена: Аэро к ней не приходил. В свете утреннего солнца Майра оглядела пустынный пейзаж и снова вздрогнула. Наверное, так выглядела доисторическая, истерзанная вулканами Земля. Четверо подростков были единственными живыми существами в этом мире. Но можно ли назвать миром место, где нет жизни?

Невзирая на усталость, друзья взвалили на плечи рюкзаки и отправились дальше на север. Постепенно становилось холоднее, над горными пиками клубились плотные облака, и в сторону моря дул влажный ледяной ветер.

«Зима идет», – сообщила Элианна. Майра сразу поняла, что новость неутешительная, ей даже не нужно было видеть образы буранов и метелей. Однако попутчикам ничего говорить не стала – как и о том, что запасы еды стремительно тают.

Примерно через час после того, как они сделали привал и пообедали на пропеченных солнцем камнях, ребята перевалили через крутой гребень… и замерли. Перед ними раскинулся исполинских размеров кратер с угрожающе отвесными стенками. Море вливалось в эту чашу, разбиваясь брызгами о почерневшие камни. Майра знаком показала всем остановиться и вгляделась в препятствие. В голове раздался голос Элианны: «Этого здесь быть не должно». Ее дух явно растерялся. «Что ты имеешь в виду?» – спросила в ответ Майра. «На старых картах этого нет». – «А что здесь должно быть?» – «Город… Я думала, от него хоть что-то осталось».

В словах Элианны звучала тоска, а в мыслях Майры промелькнули ее воспоминания: небоскребы и улицы, светофоры и машины, пешеходы и тротуары, возвышающийся над городом шпиль, белоснежный и величественный, смотрящий в небеса. Майре хотелось, чтобы и другие смогли это увидеть.

«Элианна, ты жила здесь? Этот город был твоим домом, да?» – «Когда-то я жила здесь со своей семьей, – подтвердила Элианна. – Мы переехали сюда, когда отец стал президентом. Здесь жили миллионы людей, это была столица нашей страны, называлась Вашингтон, округ Колумбия. Теперь его нет. Ничего не осталось. Совсем».

Образ большого города еще какое-то время плыл перед глазами Майры, но вот он растворился, и на месте величественной столицы остался лишь кратер. Что могло оставить такую огромную зияющую рану?

Услышав мысли Майры, Элианна ответила: «Только одно». Голос ее прозвучал твердо. «Элианна, прошу, расскажи… Я хочу знать, что здесь произошло». – «Я не могу сказать, но… могу показать. Должно быть, город стал мишенью. Меня здесь не было, когда все случилось, поэтому ты увидишь не воспоминания, а представления об этом».

Образ вонзился в мозг, словно лезвие. На месте кратера снова возник город, однако в этот раз он пылал… нет, даже не пылал, а плавился. Жар был такой силы, что Майра с криком отпрянула. Плавилось все: люди, машины, дома и даже шпиль, что высился над городом. Плавилась сама земля. Пока на месте города не осталась дымящаяся яма.

Когда образ наконец исчез, Майра задыхалась, щеки ее горели. Хотелось упасть на колени и закричать от боли. Тогда в голове зазвенел голос Элианны: «Смотреть больше не на что, а время уходит, пора идти дальше».

Элианна велела идти в обход, и путники свернули в глубь материка. Берег остался позади, а прямо по курсу высилась горная гряда. Маяк пульсировал чаще и ощутимо нагревался. Через несколько часов, когда солнце уже почти спустилось к горизонту, ребята достигли западного края кратера.

Майра остановилась и спросила совета у Маяка. Она ждала, что Элианна скажет и дальше идти в обход кратера и они в конце концов вернутся к берегу и продолжат путь на север. Однако голос Элианны прозвучал неуверенно: «Майра… ты это чувствуешь?» «Ты про Маяк? – уточнила Майра, глянув на пульсирующий зеленым светом браслет. – Он такой с полудня. Постой… пульсация становится сильнее». – «Сильнее и сильнее. Маяк уловил некий сигнал». «Аэро», – тут же подумала Майра, и Элианна услышала. Мысленное общение с ней теперь происходило гораздо проще и естественней. «Сигнал может быть и от другого носителя, но он слаб, так что я не уверена. Похоже, сигнал – со стороны гор, и, наверное, поэтому его так сложно отследить. Скальная толща мешает».

Майра присмотрелась к горам. В жизни она не видела ничего столь огромного и грозного. У пиков клубились черные тучи, там бушевала ледяная вьюга. Майра задумчиво прикусила губу. «Нам идти к источнику сигнала?» – спросила она у Элианны. «Теперь ты – носитель, и решать тебе», – прозвучало в ответ.

Майра так увлеклась мысленным диалогом, что забыла о спутниках. А те взирали на нее с беспокойством.

– Майра, в чем дело? – похлопал ее по плечу Калеб. – Остановимся на ночь здесь?

– Отличная мысль. Я вымоталась, – сказала Пейдж и сбросила рюкзак на землю. Плюхнувшись на него сверху, она утерла рукавом пот со лба.

Возиус ждал ответа сестры.

– Маяк, да? – хриплым голосом спросил он и посмотрел на видневшийся из-под ее рукава браслет. – Он как будто засветился ярче.

Инстинкт носителя вновь овладел Майрой, и она сама не заметила, как одернула рукав, прикрывая Маяк. Она сбросила рюкзак, молча призывая остальных сделать то же самое.

– Идите сюда. Мне надо кое-что вам сказать.

Спутники окружили ее. Майра рассказала о сигнале, идущем со стороны гор. Потом – о необычных снах, но о своей личной связи с Аэро умолчала. Это показалось ей слишком личным.

– Еще выживший? – спросила Пейдж. – Ты уверена?

– Не совсем, – признала Майра. – Пока что он являлся только в снах. Думаю, он с другого Ковчега. Его зовут Аэро, и ему, похоже, тоже пришлось спасаться бегством из своей колонии. И он рухнул на Поверхность.

– Почему ты сразу не рассказала? – спросил Калеб, не в силах скрыть обиды.

– Ну, это ведь были просто сны, – покраснела Майра и отвела взгляд. – Я даже не понимала, к чему они и стоит ли им верить. К тому же сигнал очень слабый, а Элианна не уверена, что он от Аэро. Вдруг Маяк барахлит? Или сигнал исходит откуда-то еще?

– Как ты не понимаешь? – сказал Калеб. – Это не важно. Если есть хоть крошечный шанс, что поблизости есть выжившие, мы должны их найти. Говоришь, сигнал слабый? А что, если с человеком, который подает его, случилась беда и ему нужна помощь?

Пейдж нахмурилась:

– А как же наша колония? У них кислород заканчивается, не забыл? Наши семьи, друзья, все, кого мы любим, – они на нас рассчитывают. Мы Первый ковчег искать должны, а не тратить время и рисковать.

– Пейдж права, – согласилась Майра, ковыряя землю пальцем. – К тому же горы крутые. Лезть туда как минимум тяжело.

– Да, и ты на небо взгляни, – добавила Пейдж. – На вид… суровое.

Взоры путников обратились к пикам, окруженным темным венцом туч.

Майра кивнула:

– Меня оно тоже беспокоит.

– Кстати, есть кое-что, о чем мы не подумали, – напомнила Пейдж. – Если с выжившими случилось несчастье… в общем… то же может случиться и с нами.

Принять решение было нелегко, и все погрузились в молчание. «Майра, – позвала Элианна, – расскажи им про остальное. Пора».

Да, она была права. Майра тянула слишком долго. Она потупилась и потеребила лямку рюкзака, ощущая, как ее переполняет чувство вины.

– Я вам еще кое-чего не сказала, ребята. Не хотела заранее беспокоить.

Пейдж резко вскинула голову:

– В чем дело, Майра? Выкладывай, ну!

– В общем, вы помните, я делила продукты на дневные пайки, – начала Майра.

– Такое забудешь, – отозвался Калеб и похлопал себя по животу. – Желудок рычит на меня, не переставая.

Майра подавила улыбку – Калеб всегда умел разрядить обстановку. Но вот она снова стала серьезной и продолжила:

– Сами знаете, что много еды пропало, когда кракен напал на лодку. Запасов хватит ненадолго…

– Это на сколько? – перебила Пейдж.

Закусив губу, Майра через силу ответила:

– Провизии хватит недели на три. Но, если верить Элианне, за это время мы до Первого ковчега не доберемся.

Расстегнув рюкзак, она вывалила на землю скудные припасы: мешочки с бобами и рисом заметно похудели, от сахара остались одни воспоминания. Было еще немного зеленого чая, который Майра припрятала, и батончики сушеных водорослей, но и тех по пальцам пересчитать.

Калеб побледнел:

– Я знал, что дело плохо, но три недели…

– Где нам… еды достать? – запинаясь, спросила Пейдж. – Здесь же ничего съедобного. Камни, камни – кругом одни камни!

Возиус молчал. Наверное, он давно догадывался, что продуктов осталось мало, или же понимал, что его слово ничего не изменит.

Майра обратила взор к горам. Маяк пульсировал как никогда настойчиво. Она усилием воли заставила себя не сорваться и не броситься туда, на поиски источника сигнала.

– Да, надежды мало, но если сигнал и правда идет от выживших, то у них могут быть запасы еды. До гор идти гораздо ближе, чем до Первого ковчега.

– Ты даже не уверена, что сигнал – от них, – напомнила Пейдж. – Я уж молчу о том, что встречалась ты с ними только во сне. С чего ты взяла, что они настоящие? А если настоящие, откуда ты знаешь, что им можно доверять?

Майра расстроенно потупилась:

– Не знаю… ты права. Звучит нелогично, но я чувствую, что там – люди. Вы только посмотрите на Маяк! – Она показала браслет – он пульсировал ярко и быстро, так что с этим нельзя было поспорить.

– Давай проясним, – сказал Калеб. – Я вижу два варианта развития событий: мы либо умрем с голоду, либо умрем с голоду.

Пейдж это смешным не показалось.

– Перспективы и правда радостные. Нравится мне, как продвигается наш путь. О чем еще ты умолчала?

Над лагерем повисла тишина. Майра заметила, что больше остальных дорога выматывала Пейдж. Глаза ее потускнели, а щеки ввалились. На Калебе путешествие тоже сказалось, но он всего лишь распрощался с жирком на боках, его долговязая фигура постройнела, что в некотором смысле добавило ему привлекательности. Возиус тоже держался неплохо и с начала пути вытянулся по меньшей мере на дюйм.

В конце концов решили проголосовать: трое против одного за то, чтобы идти к источнику сигнала. Пейдж оказалась в меньшинстве и, хотя вынужденно согласилась с общим решением, не сводила глаз с горной гряды. Тучи как будто сделались гуще и темнее. Пейдж была права: небо выглядело сурово.

Пейдж бросила камень, и тот с глухим стуком приземлился в нескольких футах от стоянки.

– Не нравятся мне эти горы, – сказала она, когда они снова тронулись в путь, на сей раз на запад.