Глава 3. Судьи и скептики

Документальная книга о колдовстве немыслима без ссылок на источники. Как демонологи, так и их противники стремились склонить общество на свою сторону. Были написаны сотни книг. Для доказательства своей правоты авторы ссылались на те или иные жизненные коллизии. Благодаря трехвековой печатной полемике история сохранила факты, не оставившие следов в официальных архивах.

Идейная сторона дискуссии, пожалуй, ещё важней. По всей Западной Европе правосудие вершилось с оглядкой на авторитетные мнения. В этой главе в хронологическом порядке даны краткие очерки о демонологах, а также о непримиримых врагах суеверий.

Члены ордена доминиканцев. Профессора богословия. Шпренгер стал инквизитором в 1481 году. Инститорис инквизитор с 1474 года. Оба стояли у истоков преследования колдовства в Германии. Чтобы сломить сопротивление религиозных и светских кругов, заручились папской буллой в свою поддержку и написали теоретический труд — «Молот ведьм». Авторы явно опасались провала книги. Это видно из их лихорадочных попыток опереться на чужие авторитеты. В качестве предисловия напечатан хвалебный отзыв императора Максимилиана I и одобрение Кельнского университета (последнее было явной подтасовкой, поскольку поддержку выразили лишь четыре профессора, да и то с оговорками).

Успех сочинения оказался огромен. Множество переизданий. Похвалы читателей. Благодарность судей, для которых «Молот ведьм» стал настольной книгой. Со временем пособие по борьбе с колдовством обрело силу закона. На каждую строчку можно было ссылаться при составлении приговора.

Конечно, главным из соавторов был Инститорис. Немудрено, что об этом энергичном, целеустремленном человеке известно больше, чем о его коллеге. Тем не менее и его биография едва проглядывает через толщу столетий. После выхода «Молота» Инститорис писал трактаты, вступая в полемику по религиозным вопросам, и организовывал новые суды над ведьмами. Документально засвидетельствовано его участие в процессе 1497 года неподалёку от Реденсбурга.

Вряд ли Шпренгеру и Инститорису удалось существенно нарастить счёт своих жертв и добавить к полусотне сожжённых ведьм ещё несколько десятков. Но даже если и так, по меркам последующих столетий это мелочь. Главная «заслуга» инквизиторов-доминиканцев в другом. Они заложили теоретический фундамент ведовских процессов. С тех пор механизм судебных расправ отказался от всеядности и развернулся против женщин. Не будь «Молота ведьм», всё могло сложиться по-иному. Так проявилась игра случайностей, от которых многое зависит в истории. Зловещее совпадение причин привело к канонизации «Молота» в Западной Европе. В результате слабый пол 400 лет трепетал перед обвинением в колдовстве. Впрочем, нам ли не знать примеров, когда даже вскользь брошенная вождём фраза превращается в идеологический фетиш, на основе которого пишутся многотомные диссертации, формируется государственная политика. Здесь мы имеем дело со сходным явлением. Шпренгер и Инститорис назвали женщин вместилищем зла. Начиная охоту на ведьм, мужчины (судьи и вельможи, священники и простые обыватели) чувствовали себя неуязвимыми, полагая, что не могут быть обвинены. Это придавало их действиям налёт самоуверенности. «Молот ведьм», само заглавие которого указывало на объект расправ, натравил один пол на другой, развязал низменные инстинкты, принёс смерть и горе в сотни тысяч семей (Лозинский, 1914 стр. 46–52).

Родился в Брабанте, в дворянской семье. Обучался у видного средневекового учёного Корнелиуса Агриппы, затем продолжил образование в Париже. Уже в начале своей карьеры Вейер вращается в высших кругах общества. При дворе французского короля Франсиска I он занимает место наставника королевских детей. Вместе с мальчиками путешествует по Франции и Африке, посещает остров Крит.

По окончании службы переехал в Германию. Здесь становится придворным врачом герцога Вильгельма IV. Прекрасный диагност, человек, обладающий несомненным даром убеждения. Вейер употребил свой авторитет во благо. Везде, где только мог, он опротестовывал действия охотников на ведьм. Так, однажды он вырвал из застенка девушку, которая вынесла чудовищные, не поддающиеся воображению пытки. В доверительных беседах ему удалось склонить герцога к отмене суеверных гонений в целом. Пока августейший пациент уважал Вейера как искусного лекаря. Клевское и Юлиерсбергское герцогства напоминали спокойный островок среди княжеств, где вовсю пылали костры.

XVI столетие почти исключало открытую борьбу с суевериями. Взгляда авторов «Молота» уже укоренились настолько, что полностью отрицать колдовство было слишком опасно. К примеру, Корнелий Лоос написал трактат, радикально отвергающий выдумки инквизиторов. Удалось ли ему распространить свои идеи? Нет. Стоило переслать труд книготорговцу, как тот донес духовным властям на опасного вольнодумца. Только ценой унизительного покаяния Лоос спас свою жизнь. Тираж его книги был уничтожен.

Вот в какой атмосфере задумывал придворный врач главное дело своей жизни. Он понимал, что никакое высокое покровительство не спасёт его от расправы в случае открытого обозначения позиций. Поэтому концепция Вейера была такова. Колдовство существует. Это опасное преступление. Но совершают его (причём очень редко) чернокнижники, всю жизнь посвятившие оккультным наукам. Зачем же преследовать бедных женщин, которые крамольных книг и в глаза не видели? Эти несчастные признаются либо под пытками, либо когда их разум помутнён дьяволом И в том и в другом случае их нельзя сжигать, ведь будут уничтожены невиновные. Сами судьи, осуществив казнь, станут пособниками дьявола. Фактически они убьют тех, кого чёрт подставил им под удар.

Труд Вейера «О демоническом наваждении» увидел свет в 1563 году. Он приобрёл большую популярность. Умелая система доводов позволяла оспаривать несправедливые процессы, не отрицая колдовства полностью. В короткое время появилось шесть изданий. Нельзя сказать, чтобы это прошло мимо внимания фанатиков. Смелая книга попала в число запрещённых писаний первого разряда, а ругань в адрес Вейера стала у демонологов хорошим тоном. Тем не менее автор был недосягаем для мести. Он продолжал проповедовать милосердие, и весьма успешно. Длилась эта идиллия вплоть до 1581 года, когда герцога хватил апоплексический удар. Разочаровавшись во враче, Вильгельм IV лишил его места и снова разрешил пытать ведьм. Вейер был вынужден бежать в Мекленбург, где нашёл защиту у графа фон Бентхейма (Robbins, 1959 стр. 215, 538–540).

Французский мыслитель и общественный деятель. Пожалуй, единственный из перечисленных здесь авторов, чьё имя известно потомкам не только в связи с ведовскими процессами. Его книга о колдовстве, вышедшая в 1581 году, редко упоминается в биографических статьях и обзорных исследованиях. Суеверный трактат как бы заслонён другими произведениями, серьёзно повлиявшими на развитие общественной мысли. В своём главном труде «Шесть книг о республике» Боден обосновывал идею конституционной монархии, признавал право народа на убийство тирана. Это был незаурядный человек, который прекрасно ориентировался в классической литературе, философии и экономике.

Жан Боден изучал право в Тулузе, затем переехал в Париж. В 1576 году стал депутатом от третьего сословия на Генеральных штатах в Блуа. Во время Варфоломеевской ночи чуть не погиб, ибо его подозревали в симпатиях к протестантам. Женившись на дочери королевского прокурора в Лионе. Боден обосновался там в качестве адвоката. Позже стал общественным обвинителем. Принимал личное участие в судах над ведьмами, похваляясь, что когда было нужно, пытал «девушку, ребенка, или хрупкую женщину…» Книга «Демономания» написана в помощь неопытным судьям. Автор рекомендует вероломные уловки и зверские истязания как норму следствия. Что же касается казней, то даже сожжение на медленном огне он считал слишком мягким наказанием для колдуньи. Книга Йоханна Вейера вызвала особое возмущение Бодена. «Как показывает опыт, люди, защищающие ведьм, обычно сами колдуны», — горячился он.

Не следует делать опрометчивых выводов из того, что сейчас Бодена знают по другим сочинениям и почти не упоминают «Демономанию». Этот трактат имел огромное влияние на современников — как протестантов, так и католиков. Заслуженный авторитет Бодена в других областях заставил с доверием относиться и к его агитации против колдовства. Многие как руководство к действию приняли метафору: «Заражённую плоть следует выжигать и вырывать калёным железом (Lea, 1939 стр. 554, 573)».

Французский судья и демонолог. В 1595 году выпустил в Лионе книгу, впоследствии часто переиздаваемую. На титульном листе Реми подкрепил свои претензии на роль эксперта по делам о колдовстве устрашающим фактом из собственной биографии — за 15 лет он сжёг 900 ведьм! Откуда взялось такое чудовище?

Реми отмечал, что ещё в раннем возрасте его до глубины души поражали рассказы о привидениях и духах, какие няньки любят рассказывать плачущим детям, чтобы напугать их. Видел он в детстве и сожжения ведьм. Когда наступила пора выбирать профессию, Николя особенно не раздумывал. Его отец и дядя были юристами. Вполне естественно, что он пошёл по их стопам. Право он изучал в университете Тулузы, где преподавал Боден. Уже в 1575 году Реми стал тайным советником Лотарингского герцога Карла III, в 1591 году дослужился до поста генерального прокурора в его владениях. Находясь на этой должности, он мог влиять на местные магистраты, слишком, но его мнению, мягкие по отношению к ведьмам. К давним предубеждениям у Реми примешивались личные мотивы. Однажды он отказал нищенке в подаянии, а через несколько дней у него умер старший сын. Решив, что это колдунья навела порчу, судья устроил над бедной женщиной показательный процесс. В исторической литературе принято числить за Реми упомянутые 900 жертв. Однако исследователь Чарльз Ли напоминает, что это цифра относится лишь к указанному самим автором пятнадцатилетнему сроку. Между тем Реми не сидел сложа руки ни до ни после этого периода! Вот почему есть все основания думать, что он успел отправить на костёр 1200 осуждённых!

Деятельность лотарингского фанатика имела не только локальные последствия. Его книга подоспела как раз к пику охоты на ведьм в Еермании. Лионское издание уже через год было переиздано в Кёльне и Франкфурте. Кроме текста, напечатанного на латыни в 1598 году, вышел немецкий перевод. Жесточайший террор начала XVII века проводился с постоянными ссылками на авторитет Реми (Lea, 1939 стр. 604, 607, 622).

Пьер де Ланкр (Pierre de Lancre) 1553–1631 Судья, специалист по колдовству. Родился в Бордо, в семье состоятельного виноградаря. Изучал право в Турине и Богемии. В 1609 году король поручил ему вести следствие в Па-де-Лабуре, неподалёку от испанской границы. Комиссию де Лайкра наделили широкими полномочиями, каких не было у местных трибуналов (хотя и раньше баскская провинция знавала охоту на ведьм — в 1576 году здесь были казнены 40 чародеек). Де Ланкр не собирался останавливаться на таком скромном результате. Планы у него были большие. Он решил, что значительная часть тридцатитысячного населения вовлечена в колдовство, и начал массовые сожжения.

Сколько жертв погибло в результате судейского психоза, установить трудно. Сам де Ланкр впоследствии хвалился, что сжёг шестьсот ведьм. Скорее всего, это преувеличение. Вряд ли он мог управиться в столь короткий срок — да ещё при том противодействии, которое встретил в Лабуре. По мере того, как гибли на кострах невинно осуждённые, возрастала оппозиция. Епископ Бертран де Эшо возмутился сожжением троих священников и добился освобождения пяти духовных лиц, сидящих в тюрьме. До предела возросла и ненависть местного населения — особенно после того, как вернувшиеся из Ньюфаундленда рыбаки обнаружили, что сожжены их жёны, дочери и сёстры. Короче, судье пришлось убраться из негостеприимных мест, чтобы оставшуюся часть своей жизни вспоминать о поневоле прерванной миссии.

К 1612 году де Ланкр закончил книгу «Описание непостоянства злых духов». Особое внимание в ней уделено сексуальным отношениям ведьм с дьяволом. Следователь сноровисто вырывал у девушек на допросах детали о распутстве с нечистым. За первой книгой последовала вторая, а там и третья. Автор страстно желал убедить весь мир в реальности колдовства — этого вымышленного преступления (Robbins, 1959 стр. 40–42, 298, 299).

Духовник из Вюрцбурга. Судьба ввела этого милосердного человека в грязные подвалы, где томились закованные в цепи узницы. Его печальной обязанностью было напутствовать несчастных перед костром и принимать предсмертную исповедь. Охота на ведьм была тогда в самом разгаре. Случались дни, когда сжигали по десять ведьм одновременно. К ужасу своему духовник убедился, что женщины, которых он сопровождал к столбу, полностью невиновны. Потом он узнал о методах, которыми добывались признания. Голова его преждевременно поседела. В защиту жертв судебного произвола католический священник выпустил книгу «Предостережение судьям, или о ведовских процессах» — разумеется, анонимно. У судей он и так был на плохом счету, они только ждали повода, чтобы расправиться с ним. К счастью, духовнику покровительствовал сам епископ, чувствуя в нем выдающуюся личность.

Фридрих фон Шпее получил духовное образование в Кёльне, Вюрцбурге и Майнце. Читал проповеди в соборе Падеборна. Был известен своей учёностью и рвением. Своё роковое назначение он получил в 1627 году. Сохранился его портрет, по-видимому очень удачный. Живописцу удалось запечатлеть не только благородные черты священника, но и тоску в его глазах, вызванную ужасами, творящимися вокруг, и невозможностью что-либо изменить. «Предостережение судьям» вышло в 1631 году. Это был аргументированный протест против жестокости ведовских процессов. Имя автора стало известно только после его смерти, но уже первые читатели поняли, что этот человек знает состояние дел изнутри. По сей день трудно найти книгу более убедительную и трогательную (Канторович, 1899).

Профессор теологии в Эрфурте. Протестант. По взглядам близок к Фридриху фон Шпее. Подобно вюрцбургскому духовнику, лично наблюдал за множеством неправедных судов. Более того, Мейфарту довелось видеть допросы с пристрастием. До конца своих дней он не мог говорить о них без содрогания. На его глазах голых женщин подвешивали, жгли факелами, поливали кипящим маслом и били плетьми. Устрашающие описания пыток, оставленные этим очевидцем, не знают равных. В 1635 году Мейфарт выпустил книгу «Христианская память». Хотя по стилю она схожа с затянутой церковной проповедью, сквозь тяжеловесность изложения прорывается горячее чувство. Многие эпизоды делают Мейфарту честь как талантливому бытописателю своей эпохи (Lea, 1939 стр. 729, 743).

Заседатель лейпцигского верховного суда. Его называли законодателем Саксонии. Сын профессора права из Виттенберга. Учёную степень получил в Лейпциге. К нему со всей протестантской Германии присылали для разбора и вынесения окончательного вердикта самые трудные дела. Он скрепил своей подписью 20000 смертных приговоров, из них 3000 по делам о колдовстве. Это был очень набожный человек. Каждое воскресенье он ходил в церковь, и о нём с почтением говорили, что он перечитал Библию пятьдесят три раза. Тем не менее Бенедикт Карпцов был безжалостным фанатиком. Его книга «Об уголовных законах», увидевшая свет в 1635 году, стала «Молотом ведьм» для протестантских княжеств. Много внимания уделено на её страницах методам пыток, законность которых саксонский святоша выводил из Библии. В конце были приведены 36 решений лейпцигского суда по делам о колдовстве. Целое столетие на эти приговоры ссылались как на прецедент. Карпцов считал своей целью помощь судьям на местах — людям чаще всего малообразованным. Книга знаменитого юриста была для них реальным подспорьем. До 1723 года она переиздавалась девять раз (Konig, 1928 стр. 143).