Беларусь. 19 июля 20*** года. Свой среди чужих.
Краткий миг экстатического соединения с народом — длился недолго. Наступили суровые, рабочие и политические будни.
Они все — устроились охранниками в банк… странный, кстати, банк — то ли занимающийся банковской деятельностью, то ли нет. Назывался — ЗАО «Белсоцбанк», у него были филиалы во всех крупных городах Беларуси, но при этом особой работы не было. В том смысле, что да, каждый день открываются офисы, приходят на работу сотрудники, открывается касса — но клиентов почти нет. Потому что и проценты по кредитам не самые низкие, и проценты по вкладам не самые высокие, и акций по привлечению клиентов почему то не проводится. При этом — платится и аренда помещений, и зарплата…
Впрочем, какое кому дело, ему сказали устроиться сюда на работу, он и устроился…
Начальник СБ в минском офисе — был какой-то странный тип по фамилии Проворов. Его эта фамилия или нет — никто не знал, но слышали, как он отвечал на звонки на английском и каком-то ещё языке. Его то не было на работе полдня, то вообще целый день — то он появлялся и начинал всех их грузить. Вот и сегодня…
Странная какая-то тема. Ехать в Брест, там заехать в офис, забрать деньги и везти обратно в Минск. Зачем. И потом — а хватит ли у них сил, чтобы везти деньги через всю республику? В смысле, на такие перевозки нужен другой транспорт и другой уровень охраны. А их — всего четверых посылают…
Хотя… кто они такие, чтобы задавать вопросы?
У них были два бронированных фургона Фольксваген Крафтер, причём оба новые — на них они и выехали в Брест. Для него — передвижение в такой технике было привычно, потому что такая же — была в Правом секторе. Ночью — он не выспался, и потому, как только выехали из Минска — сразу отрубился под ровный гул мотора. Как доехали до Бреста — не помнил…
Отделение их банка в Бресте было на улице Московской — крупнейшей улице города, улице торговой и деловой, почти проспекта. То тут то там — многоэтажки, торговые центры, много машин с польскими номерами — поляки купляются. У торговых центров — вообще не протолкнуться. Асфальт как и везде ровный, снега нет совсем…
Они заехали во двор какой-то многоэтажки — там можно было подъехать сзади, с тыла к отделению банка — и в этот момент ударили выстрелы…
* * *
Пройдя войну, он знал, как это бывает. Был случай, когда два парня, оборонявшие Донецкий аэропорт — обвинили друг друга во враньё, и присваивании чужих заслуг. Через Интернет — у каждого нашлись побратимы, которые подтвердили слова каждого из них. И получалось так, что они сражались плечом к плечу три месяца, но, ни один из них не помнил другого.
На войне так бывает…
Когда все это закончилось, он не мог вспомнить, что он делал в этой перестрелке. Помнил только, как его напарник — почему то толкнул его ствол вниз, когда он поймал на мушку одного из бандитов, и выкрикнул: не стреляй!
* * *
Всю подоплёку этой грязной до предела истории он понял только тогда, когда на следующий день они вернулись в Минск.
В банке — они прикорнули на диване, досыпая то, что не добрали в машине — потом появился шеф. Он — неожиданно был весел и на позитивном настрое, ругать никого не стал, выдал премию и объявил три дня отпуска.
Своего напарника — он догнал у машины. Придержал дверцу…
— Слушай, что происходит?
Напарник сплюнул на асфальт
— Не здесь. Давай отъедем. Ты на колёсах?
— Нет.
— Садись…
Они отъехали совсем недалёко. Дорога, на которой они встали — считалась обычной городской улицей, но движение на ней было оживлённым. Фуры — проскакивали одна за одной, обдавая пылью.
— Покурим… будешь?
— Нет.
— Тогда подышим.
Они выбрались из машины. Дышать тут можно было… сугубо условно — но и подслушать тут было нереально.
— Не понял?
— Не.
— Ну и дурак. Думаешь, в машинах деньги были?
…
— Не было там никаких денег. То наши побратимы были. А ты их чуть не пристрелил.
— А зачем это?
— Как — зачем? Это единственный способ получить наличму и не подставить людей. Ограбили… вот уголовное дело. Вопросов нет.
— Наличму — зачем?
— Ты чего то тупишь сегодня. Наличма — на майдан.
…
— А ты думаешь, просто так нас в Брест погнали? Брест — это все равно, что в Украине Львов. Город, где не забыли свободу…
Информация к размышлению
Документ подлинный
…
Недавно, разговаривая о варварстве и лжи русских в телевидении против украинцев, я услышал вопрос: "А являются русские людьми?"
…
Там (в России) тотально, массово этого даже не понимают, и ни одна русская личность никогда не поставила вопроса покаяния /перед другими народами/ перед русским обществом. Наоборот, из преступлений против человечества сделан предмет общественной (имперской) чести и славы.
И вполне закономерно, что то, что в результате покаяния отвергли немцы (идеологию нацизма) сейчас переняло русское имперское общество во главе с Путиным. Здесь проявилась гносеологическая природа нечеловеческого явления. Это все есть факт и реальность, которую все наблюдают.
Так как же к этой реальности относится? И главное: как её оценивать? Являются ли русские людьми?
…
Если поинтересоваться, что думают о русских цивилизованные народы, то обнаруживается страшная картина рейгановского «скопления зла».
…
Последовательно, целенаправленно во всех областях жизни, во всех аспектах существования, от быта до культуры, от экономики до политики, со стороны России шли в Беларусь ненависть, грязь, непризнание, охаивание, оплевывание и истребление всего, буквально всего белорусского. Репрессии чередовались с геноцидом, грабёж с изъятием имущества, фальсификация, ложь шли вместе с русификацией, имперские привычки — вместе с пьянством и матом, и повсеместно бесконечно — ложь, огромная, чудовищная, русская. Оттуда не пробилось ничего светлого, ничего уважаемого, ни крошки (ведь его там не было, а если где возникало, то они же его уничтожали).
Там не было никогда ни сказано, ни написано, даже не нашёптано ни слова уважения к другим странам, не пробилось ни одного голоса. А если кто сомневался, его там опять же ликвидировали. Восприятие всего мира как враждебного окружения, стремление обгадить, оплевать все народы и весь мир и разрушить его следует из российской ментальности и сейчас отчётливо проявилось в отношении Украинской революции и свободы. Русские во весь голос наперебой кричат (и печать, и политики, и представители власти и, практически, весь российский социум), что великий украинский народ — это не народ, что украинцы не люди, а фашисты, что украинской нации нет, что украинского языка не существует (так же они лгали раньше и лгут сейчас о Беларуси, последовательно унижая нашу нацию, культуру и наш народ, и не только наш народ — все народы вокруг России, особенно соседей). Они не называют их даже своими именами, но придуманными пренебрежительно кличками.
…
В христианской Беларуси, население которой московиты целенаправленно уничтожали сотни лет и которая теперь, потеряв даже столицу, съёжилась, как шагреневая кожа, к шести областям и десяти миллионам населения, в этой христианской Беларуси осознание смертельной угрозы приходит медленно, либо не приходит вовсе из-за неадекватной оценки опасности. И в этом кроется национальная смерть.
Неадекватность оценок России, русских и русской агрессии характерна не только для Беларуси, но в разной степени и для Украины, и для Грузии, и для Молдовы, и особенно для Западной цивилизации. Здесь никто до конца не понимает, с какой явлением они имеют дело, так как по формальным, внешним признакам русские — как европейцы, а по сути — варвары и христианскому человеку это трудно понять. И, тем не менее, это понять необходимо («понять умом»), чтобы избежать поражения в односторонней войне против человечества, которая длится сотни лет.
Зянон ПАЗЬНЯК
Оригинал на белорусском http://pazniak.info/page_myaja_chalavetstva
