Глава 9. Организация США и вооружённой политической оппозицией Афганистана единого фронта борьбы с советскими войсками
В отношении военного присутствия СССР в Афганистане оппозиция сделала грамотные выводы. Приятно удивившись тому, что противодействие «шурави» вызвало широкий международный резонанс, она заявила о борьбе с оккупантами. Арабский мир оживился. Исламизм — политический ислам, выбравший Афганистан площадкой для создания исламского халифата, рассчитывал втянуть в этот процесс и среднеазиатские республики Советского Союза. Духовные лидеры мусульманских стран увидели прямую выгоду и, умело играя на чувствах правоверных, объявили русским джихад. На «священную войну» с неверными потянулись наёмники из арабских стран, окрасив религиозным фанатизмом мироощущение душманского сопротивления в Афганистане. Оголтелый исламский радикализм на афганской почве вырастал в направляющую силу в борьбе с советскими войсками. В сознание душманов вбивалась мысль о том, что они — моджахеды, выполняющие высочайшую миссию «борцы за веру». «Во имя Аллаха всемилостивейшего и милосердного война с “шурави” священна, и в жертву приносится всё, что убивает русских», — вещали муллы в мечетях Афганистана. И постепенно во тьме афганских ущелий вызревала духовно-религиозная идея о воинах Аллаха, вершащих от его имени кровавые дела, — зарождалось будущее движение «Талибан».
На советское вторжение в Афганистан Запад отреагировал сразу же. Лидеры оппозиционных партий не сомневались, что американцы включатся в борьбу за влияние на Среднем Востоке, а значит, к ним, борцам с русскими, пойдут финансовые средства и вооружение. Хекматияр, Раббани и другие, менее крупные оппозиционеры быстро поняли, что высокие покровители на коллективном Западе желают видеть их объединёнными в борьбе с единым врагом — Советским Союзом. «Иншааллах» — на всё воля Аллаха. Как могли, они мирились друг с другом и временами действительно не тянули политическое одеяло каждый на себя. Следуя указаниям Госдепартамента США, оппозиция перестроились на нужный лад, и деньги пошли! Большие! На содержание головорезов разных мастей: политических, бандитствующих, занимающихся наркотрафиком, — желавших откусить от пирога янки, выделялись хрустящие зелёные банкноты. Они вдохновили оппозицию на «священную» войну с неверными, тем более что цветом своим походили на знамя ислама.
Но деньги приносили с собой бесовское наваждение. Ну хоть убей, не делились они поровну! И оппозиция, забыв о русских гяурах, опять воевала между собой за привлекательный доллар. Американского вкусного лакомства жаждали все! (Мы тоже это испытали в своё время.) Ничего, оппозиция мирилась, кнут и пряник Госдепа ставили всё на места. Скрипя зубами, Хекматияр и Раббани зарекались — придёт время, разберёмся. И мыслили наперёд, обратившись к американцам со «смехотворным» предложением: мол, господа хорошие, закройте глаза на караваны с наркотиком в Пакистан. Обратно они пойдут не пустыми — с оружием и боеприпасами для борьбы с Советами.
Сработало. Выполняя указ заокеанских хозяев, власти Пакистана не замечали снующих через границу караванов с героином и опиумом, которые афганская оппозиция направляла в пакистанские порты на Индийском океане. Назад караваны возвращались с оружием и боеприпасами для афганских моджахедов и всех тех, кто боролся с «шурави». Подобные отношения устраивали всех участников джихада против русских, а бизнес есть бизнес, ничего личного. Из политической конъюнктуры извлекалась сверхприбыль всеми, кто считал себя борцом за веру. А попробуйте найти хоть одного мусульманина, который не считает себя таковым!
Вследствие всего вышесказанного в афганской глубинке сложились условия для появления местных лидеров. В народе, не защищённом государственной властью, всегда найдутся личности, которые выступят в роли фюреров, басилевсов, дуче, каудильо и поведут за собой людей. В Афганистане такими личностями стали полевые командиры. Не обращая внимания на власть или откупившись от неё, они устраивали в горах базы, складировали там оружие, боеприпасы, средства связи, питание, одежду, воду, медицинские принадлежности. Они не имели отношения ни к политической оппозиции, ни к идейным душманским сообществам, они просто защищали кишлаки, землю, которую дал им Аллах! Не государство дало, не кто-либо иной, а именно Аллах. Это веский аргумент в сознании мусульман. Им было всё равно, кто пришёл к ним с оружием — правительственная армия, душманы или советские войска — они бились со всеми одинаково яростно.
Соответственно появилась потребность в массовых поставках оружия, снаряжения для всех вступивших в войну с шурави, и тех, кто жил разбойным промыслом во все времена. Возникла необходимость в координирующем органе для совместного планирования и ведения боевых операций, выполнения административных функций в регионах. Были образованы исламские комитеты. В их состав вошли полевые командиры, духовенство, крупные землевладельцы, старейшины родов, семейств, судьи, сборщики налогов. Исламские комитеты взяли на себя функции управления кишлаками, уездами по территориальному признаку.
Власть исламского комитета распространялась на все стороны жизни населения. Они призывали дехкан на войну с неверными, собирали налоги, решали спорные вопросы. Они же очерняли советский воинский контингент, культивировали ненависть к «шурави», разжигали религиозный фанатизм. В ход были пущены все средства, которые могли служить противодействием советскому присутствию в Афганистане. Покровители исламистов, американцы, формировали негативный образ Советского Союза с трибуны ООН, возбуждая враждебность к СССР у всего мирового сообщества. В странах арабского мира вербовались религиозные фанатики, создавались финансовые фонды для оказания помощи афганской оппозиции. Шла мощная идеологическая атака Госдепа США на Советский Союз. «Голос Америки», радио «Свобода», печатные СМИ вели оголтелую пропаганду, всячески дискредитировали СССР. Что изменилось в наши дни? Да ровным счётом ничего! США и их марионетки всё так же предъявляют в адрес России бездоказательные обвинения, по-прежнему поливают её грязью!
К середине 1980-х годов афганское сопротивление на уровне лидеров оппозиции договорилось о примирении. Американцы понимали, что нужен координирующий орган, который бы увязывал политические амбиции афганских оппозиционных партий с борьбой с советскими войсками, подпитывая военное рвение своих «подопечных» поставками оружия и финансовых средств. Иначе партийный союз грозил развалиться. Неудивительно, что президент США Джимми Картер отдал функции координатора ЦРУ, директор которого подчинялся главе государства. В последующем стало ясно, что вдохновляло силы афганского сопротивления на борьбу с советскими войсками агентство Федерального правительства США.
Пришедший к власти Рейган, выступая в марте 1983 года перед Национальной ассоциацией евангелистов во Флориде, назвал Советский Союз «империей зла» и «центром зла в современном мире». СССР стал источником всех американских бед. (А сегодня этот источник — Россия.) Конгресс США подхватил лозунг президента и на законодательном уровне одобрил:
• открытие финансирования афганскому сопротивлению на миллиардные суммы;
• создание системы подготовки моджахедов на территории Пакистана, Ирана, Китая;
• разработку плана боевых действий против советских войск с образованием зон, подконтрольных исламским комитетам;
• образование единого фронта борьбы с советским присутствием в Афганистане.
Двигатель войны был включён на полную тягу. Специалисты ЦРУ получили задание — обеспечить свержение правительства Кармаля и уменьшить влияние СССР в регионе. Афганскую оппозицию и банды полевых командиров удалось объединить, убедив, что их совместное выступление приведёт к разгрому советских войск и падению просоветского режима в Кабуле. Несмотря на имевшиеся разногласия в способах достижения целей, ЦРУ подняло градус религиозного фанатизма «борцов за веру» вливанием денежных средств, поставкой оружия и боеприпасов. Боевое крыло оппозиции суннитского направления в открывшихся в Пакистане учебных центрах отрабатывало тактику партизанской войны, изучало минно-взрывное дело. Душманские формирования шиитского толка, воевавшие в провинциях Герат, Фарах, Нимроз, примыкавших к Ирану, совершенствовали военное мастерство в ирано-иракской войне.
В 1980 году, по данным Генерального штаба Вооружённых сил СССР, в рядах афганского вооружённого сопротивления насчитывалось около 25 тысяч человек. Они сосредоточились в провинциях Нангархар, Кунар, Пактия, Газни, Парван, Баглан, Бадахшан, Герат, Кандагар. Вооружённые формирования «привязывались» к определённым территориям и управляли ими через исламские комитеты. В «застолблённых» владениях оппозиция оборудовала военные укрепления. Появились укрепрайоны Агарсай (42 км южнее Мазари-Шарифа) «Исламской партии Афганистана»; Байрамшах (36 км юго-западнее Мазари-Шарифа) «Движения исламской революции Афганистана»; Верхний Панджшер (26 км северо-восточнее Руха) «Исламского общества Афганистана»; Гурбатегар (38 км западнее Бараки) «Исламской партии Афганистана» и «Движения исламской революции Афганистана»; Азрау (58 км юго-восточнее Кабула) «Исламской партии Афганистана»; Тора-Бора (провинция Нангархар) и Сурхоган (провинция Забуль, 20 км севернее уездного центра Шахджой) «Исламской партии Афганистана» лидера Юнуса Халеса.
Оппозиционное сопротивление обустроило на пакистанской территории вдоль границы с Афганистаном 8 перевалочных баз, 12 пунктов формирования караванов, ставших центрами поставок оружия душманам в центральные провинции страны. И не только оружия. Отлаженные маршруты ЦРУ использовало для перемещения наркотиков. Задействовалась традиционная схема: по караванным маршрутам и горным тропам в Пакистан шёл наркотик, обратно — всё, что могло пригодиться в войне с русскими.
Годовое производство опиума «Альянсом семи» оценивалось в 800 тонн, что в два раза превышало объёмы Пакистана и Ирана, вместе взятых. Королями наркобизнеса стали Хекматияр, Раббани, Гилани, Наби, полевой командир Ахмад Шах Масуд. Доход только одной фабрики Хекматияра, производящей наркотики, достигал 20 миллионов долларов в год. Обратно в Афганистан через контролируемые вооружённой оппозицией «коридоры» проходило вооружение на сумму до 2 миллиардов долларов. Лидеры антиправительственных партий создали мощнейшую структуру наркобизнеса, включавшую обширные плантации наркотического сырья по обе стороны афгано-пакистанской границы, а также лаборатории и фабрики по его переработке. При этом использовались иностранные инвестиции и труд зарубежных специалистов.
Душманы всё реже возвращались к своим крестьянским делам. Полевые командиры хорошо платили им за службу, война стала основным занятием для большей части мужского населения страны. Семьи не голодали, и это было главное. Душманы оценили величину заработка за участие в боевых операциях против советских и правительственных войск. Риск, опасность? Ещё опаснее оставаться в кишлаках: если не разнесёт авиация «шурави» — убьют свои же «борцы за веру». Если не первое и не второе — призовут в правительственную армию, а там не пожалеют свои же сельчане. Выбор был не большим — мужчины уходили в отряды «борцов за веру», приживались там и воевали с русскими… Набирались боевого опыта, матерели, переставали бояться дерзких и кровавых нападений на колонны советских войск, залегали в ущельях в ожидании очередной атаки на неверных.
Ареал боевых действий расширялся, активность оппозиции возрастала. Душманы накапливали опыт минной войны на дорогах, опыт налётов, ракетных обстрелов военных городков, борьбы с авиацией. В период затиший в боях с ограниченным советским контингентом частенько атаковали друг друга, но, вспомнив общего врага — «шурави», снова воевали с нашими войсками — устраивали нападения, засады, стремились перехватить инициативу.
Базы для своих вооружённых отрядов противник располагал в Пакистане и оттуда, накопив силы и вооружившись, атаковал части ограниченного контингента, правительственные войска. И всё это под лозунгом борьбы с неверными.
Бои шли повсеместно: полыхали восточные провинции Афганистана, горели Кандагар, Гильменд, душманы бились за овладение провинциальными центрами. Несли потери. Но с укомплектованием отрядов проблем не возникало.
Отряды моджахедов пополнялись населением сельских районов и беженцами, ушедшими в Пакистан. В 1980 году их насчитывалось около миллиона человек, в 1982 году — более 2 миллионов, в 1983 году — свыше 3 миллионов. В душманских отрядах появилась должность казначея, учитывающего убитых советских солдат и офицеров, уничтоженную боевую технику. Конкретный урон врагу стал выражаться определённой суммой. И арифметика была проста: чем больше нанесёшь «шурави» ущерба — тем больше получишь. Материальное стимулирование разжигало азарт, каждый хотел отличиться… А на местах брали власть исламские комитеты, их влияние на массы было безграничным. «Нападайте на шурави, где можно, убивайте неверных», — призывали в мечетях муллы. Война набирала обороты…
Боевые операции советских войск против сил вооружённого сопротивления изначально имели временный успех. Местным органам власти не удалось закрепиться в уездах и провинциях, что возвращало ситуацию в исходное положение — как будто и не было революции. Напрасные потери в живой силе, технике, недостигнутые цели раздражали командование армии, советнический аппарат. Решение афганского вопроса выходило из-под контроля: война истощала экономику Союза, советская власть в среднеазиатских республиках трещала по швам… Ситуация в Афганистане для ограниченного контингента советских войск изменилась в худшую сторону по всем направлениям.
