Фониль, номер которого знало от силы десять человек, затрещал, когда Герман Энн просматривал отчет о работе полковника Бастельеро во Франкии и душевно крыл дохлого маразматика на троне. О чем он только думал? Теперь Герман на пару с Черным Карликом проводили массированные зачистки на своей территории и планировали несколько совместных операций в гостях у соседей. Людей отчаянно не хватало, но если не принять меры срочно, Астурия и Франкия окажутся втянуты в масштабную войну.

Барготовы подштанники, кто так не вовремя? Только бы не Гельмут, хороших новостей для него нет! А плохие королю лучше не сообщать.

– Ты ее нашел?

Бастельеро, не к ночи будь помянут!

Герман кинул тоскливый взгляд на отчет и приложенную к нему вырезку из утренней газеты и мысленно пообещал де Флеру уши оборвать за такую «помощь».

– Добрый день, Людвиг. Как продвигается твое лечение? – Герман старался говорить спокойно, но фониль от уха на всякий случай отодвинул.

– Судя по статейке в газете, великолепно. – Ехидство в голосе герцога можно было разливать в бочки и продавать вместо яда наемным убийцам. – Если Рина это увидит…

Герман только вздохнул. Дал же Единый союзничков, с такими и врагов не надо.

– Все претензии к де Флеру. Но не вздумай проклинать, тебе с ним еще работать. Между прочим, его стараниями операция по прикрытию удалась на отлично. Он же и нашел тебе двойника в кратчайшие сроки…

То есть вынул из рукава заранее подготовленного туза, и Герман даже представлять не хотел, для какой подлости данный туз был де Флером припрятан.

– От вида которого даже не сгорела камера, – хмыкнул Людвиг, на заднем фоне его что-то грохнуло, раздался вопль и чей-то визгливый голос.

– Что у вас происходит? – Герман бросил скептический взгляд на отчет, в котором никакого грохота, воплей и прочих не подобающих для сведения начальства дел не значилось.

– Император происходит! – гаркнул Людвиг. – Найди мою супругу, или займешь его место!

И отключился.

Граф Энн осторожно опустил трубку на рычаг, от всей души пожелал демонами дранным интриганам сдохнуть, а Людвигу – караулить их вечно, чтоб было чем заняться, и, нажав кнопку переговорного аппарата, велел:

– Мобиль мне!

– Слушаюсь! – отозвался адъютант из приемной.

Взяв трубку второго фониля, Герман велел соединить его с виллой «Альбатрос».

– Рихард, где ее светлость и что у вас происходит?

Выслушав доклад старого умертвия, больше похожий на монолог из водевиля, Герман зажмурился и поднял голову к потолку:

– За что, о Единый?! Мне что, нечем больше заняться, только мирить этих двух идиотов? Ставлю свои погоны, фрау Рина «сбежала» не дальше ближайшей ювелирной лавки! Ох уж эти женщины…

Герман едва успел сунуть недочитанные отчеты в сейф, потому что считал непозволительной глупостью оставлять их на столе, пусть даже в отлично защищенном собственном кабинете в самом сердце Кроненшутц, как фониль снова зазвонил. Судя по легкому дымку от трубки, это был опять Людвиг. И он был еще злее, чем три минуты назад.

Герман мысленно застонал и малодушно решил сделать вид, что уже уехал. Имеет он право не отвечать своему подчиненному? Еще как имеет!

Но дымок над фонилем стал гуще, запахло горелой проводкой. Послал Единый подчиненных!

– Какого еще демона тебе надо?

– Ты ее нашел?

– Святой каннабис, по-твоему, я должен бросить все дела и бежать искать твою жену? Ты обнаглел!

– Ты будешь жить вечно, Герман. Птицы будут вить гнезда у тебя на голове, жуки поселятся в твоем теле, твои ноги врастут в землю, и кроты будут строить ходы вокруг них… – голос некроманта звучал спокойно и плавно, и Герман воочию увидел себя стоящим в саду Бастельеро с шестом в руках. – Не бойся, мой друг, тебе не будет скучно…

– Заткнись, придурок, пока не натворил дел, – устало попросил Герман. – Ну проклянешь ты меня, самому же потом возиться, проклятие снимать. Или еще лучше: кто у нас следующий кандидат на должность главы Оранжереи, не знаешь ли такого полковника Бастельеро? Так что нет, я передумал. Давай, проклинай. Я уже пять лет в отпуске не был, а у тебя в саду птички поют, жучки летают, цветочками пахнет…

– Люби тебя Баргот! – уже вменяемым тоном ответил Людвиг и бросил трубку.

А Герман наконец выдохнул. Иногда, к примеру сегодня, он испытывал невыносимое желание перевестись на спокойную, мирную и здоровую работу главврача дурдома. Честное слово, окружение там намного адекватнее!

Перед тем как ехать на виллу «Альбатрос», Герман позвонил в исследовательский отдел. Как и следовало ожидать, ничего внятного на тему «смартфона» ему не сказали – ученые мужи подходили к загадочному устройству со всех сторон, сто раз его собрали и разобрали, провели все возможные опыты…

– И он почему-то перестал работать? – оборвал Герман начальника отдела.

Тот замолк на секунду, но тут же оптимистично сообщил, что просто заряд кончился, и пообещал, что они все равно откроют все иномирские тайны, потому что наука – это сила! А также отделу очень поможет открывать научные тайны присутствие того иномирянина, который это все принес.

– Отставить словоблудие, – велел Герман. – К пяти часам чтобы отчет был у меня.

– Так точно, – вздохнул ученый муж.

Герман был более чем уверен, что в отчете минимум треть текста будет на тему «почему нам необходим на опыты иномирянин», и еще треть – о недостатке оборудования и финансирования, потому что, «если бы у нас было все то, что есть в Академии Наук, – мы бы им давно нос утерли».

Определенно, начальником дурдома быть спокойнее.

– На виллу «Альбатрос», – бросил он сержанту, сидящему за рулем мобиля, устроился на заднем сиденье и прикрыл глаза.

Картина чучела с генеральскими погонами и гнездом на белокурой голове никак не отпускала. Демонами дранный Бастельеро никогда не был уравновешенным и чересчур здравомыслящим, а с этой своей женой вообще как с цепи сорвался. Надо его, что ли, на семейный ужин позвать. Эмилия Энн как никто умеет успокоить горячую некромантскую голову и перевести его мысли в мирное русло.

Обоих Бастельеро надо позвать, Людвига и Рину. Обязательно.

Ощущение чужого и враждебного взгляда, преследующее Германа от самой конторы, не отпускало. Сканирование пространства ничего не показало, амулеты молчали. Что за демон!

Нахмурившись, Герман огляделся по сторонам, задрал голову вверх…

Прямо над крышами Виен реял дракон. И больше всего он походил на вражеского разведчика. Какого демона ему надо? Что-то последние дни драконов стало как ворон! Позавчера у академиков экспериментальную делянку сожгли, до этого – любимый дуб бургомистра, ему – дубу, а не бургомистру – уже лет пятьсот было…

Размышляя о зависимости между драконами и появлением иномирянки, Герман добрался до места. Его встретил Рихард. По привычке попытавшись прочитать его эмоции, Герман поморщился. Гулкая, черная, полная звезд и обрывков оркестровой музыки пустота. Даже умертвие у Бастельеро – и то какое-то не такое.

– Ее светлость Бастельеро дома? – первым делом спросил он, откровенно надеясь, что она уже вернулась с полной корзинкой побрякушек и счетом из ювелирной лавки, от которого у Людвига глаз будет дергаться.

– Нет, герр генерал.

– Когда она ушла и куда?

– Сразу после завтрака. Отправила камеристку за молоком для кошки, а сама покинула дом через окно будуара.

– Окно второго этажа?

– По всей вероятности, ее светлость прекрасно лазает по деревьям. У самого окна растет вишня. Она выросла там много лет назад, когда его светлость Амадеус Бастельеро плевал косточки прямо в окно…

Рихтер явно собирался предаться ненужным воспоминаниям, что совершенно не устраивало Германа.

– Проводи меня в комнаты фрау.

Эти комнаты Герман помнил очень хорошо. Именно тут жила Эльза, и после того, как она разбилась на мобиле, Герман собственноручно перерыл здесь все в поисках дневников, писем и прочей компрометирующей дряни. Что характерно, нашел. Прекрасная, как рассвет, дура хранила любовные записочки Гельмута в специальной шкатулочке и явно часто перечитывала. Возможно, прикидывая, кому и за сколько их можно продать.

Гельмуту он после этого случая устроил головомойку. Король, давно уже не мальчик в коротких штанишках, а все туда же – как романтика в попе заиграла, так мозг и отключился. Это ж надо! Записочки любовнице писать!

Боже Единый, с кем приходится работать!..

Обстановку для новой герцогини не сменили, только убрали вездесущие фиалки, без которых Эльза жизни себе не мыслила. Вместо них были розы на столике, и никаких следов нынешней герцогини. Идеальный безликий порядок, как будто она тут и не жила.

Зато в будуаре кое-что изменилось. Вместо баночек, скляночек и прочих горшочков на туалетном столике фрау красовался микроскоп. Новейший, в точности как тот, что начальник исследовательского отдела в прошлом месяце выписал из Бриттии. Альвовского производства. Стоил этот микроскоп столько, что любой счет от ювелира рядом с ним мерк. Но самое интересное было – как фрау Рине удалось его добыть в Виен? В лавке на Айзенштрассе ничего подобного отродясь не продавалось! Даже Оранжерее, чтобы заказать это чудо техники, пришлось месяц уламывать упертых альвов, которые ни в какую не желали отдавать данное чудо в руки «тупым недоразвитым людям».

Так. Надо будет наведаться в лавку и прижать остроухого торговца. Возможно, в цепочке драконы – иномирянка появится новое звено под названием «альвы».

Кроме микроскопа взгляд Германа зацепился за газету, брошенную на столик. Судя по запаху, фрау пила шамьет. А судя по статье с фотографией Людвига – аппетит ей испортили. Демонами дранный де Флер! Его мелкая месть Людвигу удалась и, как всегда, ударила не только по Людвигу.

Выглянув в окно, Герман увидел ту самую старую вишню. Пожалуй, по ней действительно легко спуститься в сад, если ты в хорошей физической форме. Очень, очень необычная дама фрау Рина!

– Твою!.. – вскрикнул Герман, когда его ногу полоснуло болью.

– Шш! – раздалось с пола.

Странное животное, только что разодравшее Герману брюки вместе с кожей, шипело, выгнув спину и подняв дыбом шерсть.

– Ах ты, дрянь! – Герман еле сдержался, чтобы не проклясть скверное животное. Его удержало лишь то, что животное все равно ничего не поймет, а фрау Рина обидится, чего допускать никак нельзя. С ней и так крайне непросто.

Кстати, что это у животного по имени Собака на ошейнике?.. Следилка?!

Он протянул руку к Собаке, но та снова зашипела, подпрыгнула на месте сразу на четырех лапах и сиганула в открытое окно.

Герман восхищенно выругался. Фрау Рина в самом деле очень отличается от астурийских дам! Лазает по деревьям, покупает микроскопы, надевает следящий браслет на домашнее животное. И как только сообразила, что следящие чары можно обмануть таким вот нехитрым образом?

Значит, фрау получила следилку (из закромов Оранжереи), надела ее на кошку и сбежала через окно, не взяв с собой ничего.

Должна скоро вернуться. Она не из тех, кто может пуститься в бега без подготовки.

А Людвиг не из тех, кто спокойно относится к бегству жены.

Перед глазами мелькнуло видение: он с такой же прямой спиной, как Рихард, стоит посреди сада и размахивает длинным гибким шестом с ленточками на конце, отгоняя воробьев от спелой вишни. Чтобы избавиться от наваждения, пришлось сильно моргнуть несколько раз.

– Рихард, камеристку ее светлости ко мне.

Выслушав запинающуюся и заикающуюся рыжую девчонку, Герман поморщился. Хоть убейте, а не верил он, что фрау Рина пошла топиться в пруду Академии. Значит – дезинформация, и пошла она совсем в другую сторону. Вопрос, куда?

– Свободна, – отмахнулся он от камеристки и пошел к окну.

В отличие от фрау ему не понадобилась вишня, он легко спрыгнул с подоконника в низенькие кусты. Магу однозначно проще.

И найти фрау не должно быть сложно.

Прислушиваясь к остаточным эманациям ее присутствия, Герман дошел до задней калитки, ведущей на кладбище, и снова выругался. Дочь ученого, говорите? Ну да, конечно. И заметать следы ее учили исключительно кабинетные деятели!

Самый надежный способ уйти от магического поиска – пройти по кладбищу. Эманации мертвых заглушат любые следы.

Барготовы подштанники! И куда теперь? С кладбища есть выход на параллельную улицу, которая ведет к вокзалу и старому рынку, и есть выход к ботаническому саду и сожженной делянке академиков. Раз фрау сказала, что идет в ботанический сад – то наверняка на самом деле направилась в совершенно другое место. Возможно, на вокзал. Или на рынок.

Примерно полчаса Герман потратил на поиски фрау, но ни ее самой, ни следов не нашел. Опрос жителей параллельной улицы тоже ничего не дал. Мало того, найденный Германом дворник клятвенно заверял, что за последний час никто, кроме самого Германа, с кладбища не выходил, а он, дворник, был тут неотлучно!

Похоже, фрау Рина его переиграла. Что ж, придется задействовать Оранжерею, а для этого надо вернуться в дом Людвига и позвонить.

– Герр генерал! – встретил его у ворот Рихард. – Подать вам чаю?

Герману очень хотелось послать умертвие к демонам, но не подобает графу срываться на слугах. Поэтому он на всякий случай спросил:

– Фрау Рина вернулась?

– Разумеется, герр генерал. Ее светлость велели подавать второй завтрак в столовой. Если позволите, я доложу о вас.

– Докладывай, – буркнул Герман, чувствуя себя полным дураком.

Но лучше быть живым дураком, чем чучелом под вишнями, а с Людвига в состоянии аффекта станется. Все Бастельеро двинутые, сначала проклинают, а потом только думают.

Ладно. Надо быстро позвонить Людвигу и его успокоить, а потом уже беседовать с фрау. Пока Людвиг от нервов не поставил на уши Франкию и не развязал ненароком мировую войну. Эти Бастельеро!..

– Ее светлость приглашает вас откушать, герр генерал. Через пять минут в малой столовой, – раздался идеально спокойный скрипучий голос, когда Герман уже взялся за трубку фониля.

Что ж, он как раз успеет. И есть шанс все же не превратиться в чучело.

Ее светлость вышли к завтраку, сияя невинными глазками и свежестью.

– Какой приятный сюрприз, Герман! Вы так скоро соскучились?

– Жить без вас не могу, Рина. Поверите ли, думал о вас ежеминутно!

– Да вы шалун, mon general, – сказала она почему-то по-франкски и села на свое место; стул для нее отодвинул лакей и тут же налил в ее чашку молока, а затем чаю из серебряного чайника. – Надеюсь, мысли ваши были приятны, а во сне вы шептали исключительно имя своей супруги.

– Вы чрезвычайно догадливы. Какая у вас интересная манера пить чай. Вы были в гостях у альвов?

– О нет, что вы. Такой чести я не удостаивалась. Просто у нас, в Руссии, модно пить чай на английский манер. Попробуйте, это вкусно. – Она сделала знак лакею, чтобы тот налил Герману, и с невинной улыбкой спросила: – Так что же привело вас в наш скромный дом, дорогой Герман?

– Волнение вашего нескромного супруга. Видите ли, когда такой сильный маг нервничает о безопасности своей любимой супруги, это может представлять угрозу безопасности нашей мирной державы.

Фрау Рина скептически изогнула бровь на «любимой», но вместо комментариев резко вонзила вилку в кусочек паштета – так, что Герману явственно почудился на месте паштета Людвиг.

– Ах, угрозу… Ему совершенно не о чем беспокоиться. – Она обернулась к лакею: – Откройте окно, здесь душно.

– Так где же вы были, Рина? Ваш дворецкий доложил Людвигу, что вы отправились топиться.

– Я отправилась что?.. – Ее изумление было почти искренним. – Герман, только не говорите, что Людвиг поверил подобной глупости! Вот вы можете себе представить, что я пойду топиться?

Герман честно пытался представить герцогиню Бастельеро в угаре возвышенной трагедии, то есть в состоянии, в котором благородная фрау может свести счеты с жизнью. Не получилось, о чем он честно и сказал Рине. Не добавив, правда, что куда лучше представляет ее топящей обидчика или изменщика. К примеру, некоего полковника госбезопасности, замеченного в компании примадонны Брийонской оперы.

Ох, Людвиг, и выбрал же ты себе жену!

Настроение Германа резко повысилось от такой чудесной картины. Он, несомненно, любил своего друга Людвига, но иногда ему не помешало бы немножко остыть. Хоть бы и в пруду.

– Вот и я думаю, как же нелегки должны быть лечебные процедуры, чтобы бедный Людвиг поверил в такую чушь. А ведь мне он казался совершенно здравомыслящим! Бедный, бедный Людвиг! Надеюсь, уж вы-то, Герман, не стали принимать всерьез глупые измышления прислуги.

– Однако вы так и не ответили, Рина, – покачал головой Герман, мысленно отдавая должное умению фрау переводить тему и изящно уничтожать собственного супруга.

– В саду, разумеется. Мой бедный супруг вчера так нервничал, что попросил меня не покидать пределы дома. Я и не покидала. Правда, выглянула за калитку, что ведет на кладбище, но место показалось мне неподходящим для прогулки. Кстати, вы обращали внимание на богатство местной флоры и фауны?

Герман молча покачал головой. Фрау Рина врала ему в глаза, она явно была дальше кладбища, это он чувствовал – но где и зачем? Что ж, проникнуть в ее мысли Герман не мог – не потому что магия на такое не способна, а потому что люди мыслят не словами, а образами, и мышление их нелинейно. Даже тренированный телепат может лишь едва-едва прикасаться к чужому сознанию, не сходя с ума, Герман же не собирался рисковать собственным рассудком. Но опросить слуг – вполне. Кто-то непременно что-то знает.

– Вот и зря, – продолжила Рина. – Здесь столько всего интересного!

– Что следует изучать под микроскопом? – улыбнулся Герман и отпил чаю, в самом деле довольно вкусного.

– Разумеется! Правда, ваши микроскопы, – Рина изящно пожала плечами, – совсем не то, к чему я привыкла. Но за неимением лучшего… Кстати, дорогой Герман, как успехи ваших исследователей? Они нашли способ подзарядить мой смартфон? Я очень на это рассчитываю! Не знаю, надолго ли я застряла здесь, но мне бы хотелось иметь под рукой фотографии родных и близких. Вы же вряд ли сумеете их распечатать.

– Только если у вас совершенно случайно оказались с собой чертежи нужного аппарата, – искренне восхищаясь милым высокомерием иномирянки, ответил Герман и допил свой чай. – Не хотите ли посетить наш исследовательский отдел? У герра Гольцмеера к вам тысяча вопросов.

– Я бы с радостью, Герман. – Рина открыто посмотрела ему в глаза и слегка улыбнулась. Вот прямо настолько искренне, что Герман почти поверил. – Но мой дорогой супруг тогда, несомненно, станет так волноваться, что это будет представлять нешуточную угрозу безопасности моей новой родины. Правда, мне пока очень сложно почувствовать себя по-настоящему астурийкой, ведь у меня даже документов нет. Думаю, Герман, вам не составит труда решить это маленькое недоразумение?

Сохрани Единый бедного Людвига! Жениться на такой женщине! Да барон де Флер по сравнению с ней – невинная овечка. Следует непременно, обязательно ее завербовать. И чем скорее, тем лучше!

– Конечно же, дорогая Рина! Ваши документы уже готовы, осталась сущая мелочь: вам следует приехать в контору, чтобы сделать магометрию и поставить на документы синюю печать. Заодно я познакомлю вас с герром Гольцмеером, думаю, вам будет о чем поговорить. Но я попрошу вас дождаться Людвига и никуда не выезжать из дома без него. Не только ему дорога ваша безопасность.

– Я тронута вашей заботой, Герман. – Рина сложила столовые приборы, показывая, что завтрак окончен.

Лакей тут же подскочил, отодвинул ей стул. А Герман галантно склонился к руке герцогини и, задержав ее в своей ладони, заглянул в глаза.

– Мы с супругой будем счастливы, если вы с Людвигом завтра составите нам компанию за обедом. Эмилия очень хочет с вами познакомиться.

– А вы любите свою жену, Герман, – задумчиво сказала Рина.

Герман кивнул:

– О да. Смею надеяться, ваш брак с Людвигом тоже будет счастливым.

Рина прикрыла глаза и отвела взгляд к открытому окну, явно не желая ничего говорить на эту тему. И буквально тут же встрепенулась.

– С ума сойти! Герман, вы только гляньте! – Она потащила его за руку к окну и указала куда-то в желтеющие ветви с крупными красными гроздьями. – Поймайте мне его, прошу, вы же маг, вы можете!

– Кого поймать?

– Lucanus cervus! Он великолепен! Это такая удача, увидеть его! В нашем мире они почти исчезли.

– Lucanus cervus? – Герман немного знал латынь. – Жуколень?

– Да, вон он, на стволе, – с искренним восторгом прошептала Рина, и Герман наконец рассмотрел огромного рогатого жука на стволе старой рябины.

– Зачем он вам? Он же жуткий и, возможно, ядовитый.

– Так в этом же вся прелесть! – воскликнула Рина.

Да уж, дорогой друг Людвиг. Ты определенно выбрал достойную жену. Интересно, тебя она тоже будет ловить и изучать под микроскопом?

– Только не берите его руками, – вздохнул Герман.

– За кого вы меня принимаете? – неубедительно возмутилась Рина и, метнувшись к столу, схватила кувшин с водой и выплеснула воду в горшок с гибискусом, стоящий у окна. – Давайте же! Посадим его сюда!

Чувствуя себя уже почти главврачом дурдома, Герман мысленно потянулся к жуку, заставил его взлететь и направил в кувшин. Когда радостная фрау накрыла кувшин с жуком блюдечком, Герман утер вспотевший лоб. Давно он так не развлекался, почти потерял навык. Но азартно блестящие глаза Рины, пожалуй, искупали некоторые неудобства.

Впрочем, что-то подсказывало Герману, что следует как можно быстрее покинуть гостеприимный дом, пока фрау занята жуком и ее не посетила мысль изучить ничуть не менее интересного мага.