Каждую ночь, пока Эми и Грир двигались на север, Эми снился Уолгаст. Иногда они были на карусели. Иногда ехали в машине, проезжая через небольшие города, мимо зелени сельской местности, весной, видя вдали горы, скалистые вершины которых сверкали льдом. Этой ночью ей приснилось, что они в Орегоне, на базе отдыха. Они сидели в главной комнате домика, на полу, друг напротив друга, скрестив ноги по-турецки, а между ними на полу была игровая доска «Монополии», с поблекшими разноцветными квадратиками и разложенными аккуратными стопками игровыми деньгами. Эми ходила небольшим колпачком, Уолгаст – игрушечной машинкой. Уолгаст бросил кубики из стакана и подвинул свою машинку на «Сент-Чарльз Плейс», где был один из шести (шести!) отелей Эми. В комнате было тепло, топилась печь, за окном в бархатной темноте падал пушистый снег, посреди холодной зимней ночи.

– Бога ради! – простонал он.

Отсчитал банкноты. Его отчаяние было наигранным, он сам хотел проиграть. Сказал ей, что ей везет, именно так. Ты везучая, Эми.

Их фигурки проходили круг за кругом. Деньги переходили из рук в руки. «Парк Плейс», «Иллинойс-авеню», «Марвин Гарденс», странное место под названием «Б и О». Стопка денег у Эми росла, а Уолгаста стремилась к нулю. Она покупала железные дороги, мастерские, строила повсюду дома и отели, сеть железных дорог позволила ей строить еще больше, и ее владения покрывали игровое поле. Главным для выигрыша было понять всю эту нехитрую математику.

– Мне кажется, мне придется брать взаймы, – признался Уолгаст.

– Попробуй пойти в банк, – ответила Эми, ухмыляясь. Она выигрывала. Как только он возьмет денег в долг, игра быстро закончится, и ему останется лишь сдаться. А потом они сядут на привычное место, на старом продавленном диване, натянут одеяло до шеи и будут по очереди читать друг другу. Сегодня на очереди был роман Герберта Уэллса «Машина времени».

Уолгаст кинул кубики на доску. Тройка и четверка. Он подвинул свою машинку вперед и попал на квадратик «Налог на роскошь», на котором было изображено кольцо с бриллиантом.

– Только не это.

Закатив глаза, он выплатил налог.

– Так хорошо быть с тобой здесь.

Он посмотрел мимо нее, в окно.

– Снаружи-то снег идет. Интересно, давно уже?

– Мне кажется, снег уже давно идет.

– Мне всегда нравился снег. Всегда вспоминал себя, ребенком. Когда снег идет, ощущение, что Рождество настает.

Треснуло полено в печи. Снег падал и падал, засыпая дремучий лес. Настанет утро, в белизне и тишине. Но нет, в том месте, где они оказались, утро не настанет.

– Меня родители каждый год водили на представление, «Рождественская песнь». Где бы мы ни жили, они находили театр и водили меня туда. Джейкоб Марли всегда меня пугал до ужаса. «Он носит на себе цепи, скованные своей жизнью». Такая печальная история. Но и прекрасная в то же время. Таких очень много.

Он на мгновение задумался.

– Иногда мне хочется просто вечно быть тут, рядом с тобой. Глупо, понимаю. Ничто не длится вечно.

– Некоторое может.

– Например?

– То, что нам нравится вспоминать. Та любовь, которую мы чувствуем к другим людям.

– То, как я тебя люблю, – сказал Уолгаст.

Эми кивнула.

– Ты же знаешь, как я тебя люблю, – сказал он, улыбаясь. – Я тебе не говорил еще?

– И говорить не надо. Я всегда знала это. С самого начала.

– Нет, наверное, лучше было сказать.

В его голосе было сожаление.

– Лучше, когда это сказано.

Воцарилось молчание, глубочайшее, как лес вокруг них, как снег, покрывающий этот лес.

– Что-то с тобой стало иначе, Эми, – сказал он, разглядывая ее. – Что-то изменилось.

– Думаю, изменилось, да.

С краев начала наползать темнота. Так происходило всегда, будто постепенно гасят огни сцены, пока не останутся лишь они двое.

– Ну, как бы то ни было, – сказал он, ухмыляясь, – мне нравится.

Снова молчание.

– Ты сказала Картеру, как мне жаль?

– Он знает.

Уолгаст смотрел мимо нее.

– Это то, за что я себя никогда не прощу. Я понял это сразу, лишь увидев его. Он любил ту женщину всем сердцем.

Его взгляд упал на игровую доску «Монополии».

– Похоже, у нас тут игра окончена. Даже не знаю, как тебе это удалось. В следующий раз обязательно отыграюсь.

– Не хочешь почитать?

Они устроились на диване и укрылись шерстяным одеялом. На столе стояли кружки с горячим какао, появившись сами собой, как и все остальное в этом месте. Уолгаст взял в руки книгу и принялся листать страницы, пока не нашел нужную.

– «Машина времени», глава седьмая.

Он прокашлялся и повернулся лицом к Эми.

– Моя отважная девочка. Моя храбрая Эми. Я правда люблю тебя, ты знаешь.

– И я тебя люблю, – ответила Эми, прижимаясь к нему.

Так проходили бесконечные часы, в мгновение ока, пока другое одеяло, покрывало тьмы, не окутывало их.