Глава 30
Да, это действительно был он. Хотя если бы Инна встретила этого бородатого худощавого мужчину в белой кепке, мятой футболке, пижамных штанах в полоску и стоптанных кроссовках где-то на улице, то, равнодушно скользнув взглядом, наверняка прошла бы мимо. А случись это сегодня на рынке и сиди он там вот так же на скамейке, и подавно вполне могла бы кинуть в его кепку горстку случившейся мелочи.
– Ну, вот так вот… – В очередной раз смущенно улыбнувшись, закончил свое часовое повествование Разин. – Помнится, после первого интервью вы были как-то не удовлетворены. Рассчитывали на большее. Теперь, уж вы согласитесь, что этакое «большее» вам и не снилось… Впрочем, и мне тоже…
– Пожалуй, да, – ответно улыбнулась Инна.
Ситуация, в общем-то, была не самая веселая, но избавиться от некого карнавального оттенка происходящего поначалу Инне не удавалось. Во время рассказа она, конечно, обратила внимание не только на давно не тронутые маникюром, попросту стриженные ножницами ногти, но и на то, что принесенные ей груши и виноград он ел хоть и не торопясь, все же с заметным удовольствием.
– Ну, надеюсь, я ваше любопытство удовлетворил сполна. Но самое смешное – это не мой вид и мое положение, а то, что я очень неплохо и даже полезно провел время. И жалеть меня, дорогая Инна Андреевна, на самом деле нет никаких оснований. Академик Сеченов был прав. Главный закон полноценного отдыха – это смена рода деятельности, смена жизненного ритма. Я, наконец, имел возможность реально выспаться, о многом не торопясь подумать, почитать, знаете ли, Шекспира, поговорить, вспомнить молодость… И даже в какой-то степени вернуть ее ощущение… Да, да, вернуть. Ведь когда мало – тогда хватает, а когда много – не достает. Я, как вы понимаете, вовсе не всегда жил на полном госдовольстве. И вот теперь, когда оно исчезло, будто исчезли и годы, с ним связанные. Понимаете, когда постоянно работаешь, то просто привыкаешь и понять степень усталости не можешь, а вот когда начинаешь отдыхать… тогда – да. Весь осадок вылезает… Да вам, возможно, и самой это знакомо?
Чуть попозже, кстати, мы с вами поменяемся ролями. И уже я буду вас интервьюировать. Вопросы у меня тоже есть. Но сейчас не до этого. Сейчас главное – вернуться в столицу. Вы поможете мне?
– Это мой долг гражданина! – сочла возможным пошутить Инна.
– Ну вот и отлично.
Голос, глаза и даже эта спрятавшаяся под слегка поседевшей бородой улыбка, ироничные интонации и типичный разинский юмор, с которыми он передавал все перипетии своего неожиданного и, прямо скажем, безрадостного приключения, постепенно заставили ее почти что свыкнуться с этим новым имиджем президента. Мало того, она ловила себя на крамольной мысли, что он ей таким нравится даже больше. Не прячет ничего за душой, не застегнут на все пуговицы. Причем на этот раз вовсе не потому, что пуговиц на его одежде просто нет. Даже когда весной они были вместе в бассейне, и тогда она остро чувствовала и дистанцию, и то, что дорожки у них разные. Сейчас все свободнее и естественнее. Где-то внутри, абсолютно по-женски ей было очень приятно, что не она от него, а он от нее сейчас зависит.
– Я постараюсь сегодня же выписаться. Получить документы. Это не проблема. Но, как вы понимаете, мне понадобится другая одежда, билет на самолет и так далее… – слегка смутился Разин. – У вас есть такая возможность? Я, поверьте, давно уже ни у кого не брал взаймы, а тем более у женщины.
– В таком случае мы просто квиты, – развела руками Инна, – поскольку я, уж поверьте, вообще никогда не давала взаймы президентам. А средства у только что приехавшей отдыхать на юг одинокой и все-таки не очень бедной женщины, конечно, есть. Диктуйте, что надо купить. Костюм?
– Ну, зачем? Лучше, пожалуй, что-то поспортивнее – джинсы, ремень, футболку, ветровку, носки, носовой платок… В общем, полагаюсь на ваш вкус. Размер пятидесятый. Рост – 174 сантиметра. Только, пожалуйста, особенно не усердствуйте – в фирмах и лейблах я все равно не разбираюсь. Что-нибудь поскромнее.
– Хорошо. Не волнуйтесь. Я все куплю. Найду машину и заеду за вами часа через два. Жаль только, что у вас нет телефона.
– А у вас сохранился тот номер, с которого я звонил?
– Конечно.
– Это сосед по палате. Просто киньте сообщение. А я его предупрежу.
Когда, закончив разговор, Инна своей обычной быстрой походкой выходила из больничного сада на улицу, к ней вдруг подбежала какая-то кудрявая блондинка средних лет и попыталась схватить за руку:
– Я его никому не отдам! Он – мой! Слышите? Мой! И Ангелина – его дочь! А анализ врет! Врет! Я точно знаю! Она на него похожа!
Ее груди катались под кофточкой, как шары, взятые напрокат из кегельбана и нетерпеливо рвущиеся обратно, в азарт игры. Полные губы кривились. Лицо шло пятнами.
– Да кто он-то? Кого и кому вы не отдадите?
– Борю! Борю, конечно! Ты мне не финти. Я видела, как ты с ним только что там на лавочке сидела… Приезжают тут всякие. А мы его с дочерью столько искали, столько искали… И вот нашли! А тебе чего от него надо? Он все равно тебя не помнит! Он никого не помнит! Только меня! И я его люблю! И буду любить!
– Да на здоровье! Любите, пожалуйста, своего Борю! Я-то при чем?
Инне удалось увернуться от захвата руки, и теперь она довольно успешно пыталась воспользоваться преимуществом своей спортивной обуви перед лабутенами незнакомки. Но идти в магазин с таким сопровождением было невозможно. Надо было куда-то по-быстрому ускользнуть от этой женщины. Ближе всего, к сожалению, был морг. Придется продлить соревнование до гостиницы.
– Чтоб я тебя больше не видела! Уезжай туда, откуда приехала!
Все это вполне совпадало и с желаниями самой Инны. Она вбежала в гостиницу, поднялась в свой номер. Собрала сумку. А спустя пять минут увидела в окно, как ее преследовательница раздраженной вихляющей походкой возвращается в сторону больницы, по-прежнему едва усмиряя импульсивные движения полных рук. Теперь можно было бы выйти в город за покупками и поискать машину. Пользоваться транспортным предложением мэра не очень хотелось. Да и афишировать отъезд тоже. А тут, похоже, «безмэрно» ничего не бывает, все у него под контролем. Может, набрать телефон «почти Хачатуряна»? Он, в конце концов, подскажет.
– Арам! Здравствуйте! Это Инна. Вы помните…
– Конэшно, Инна, – услышала она радостный и энергичный голос. – У каждого армянина слух музыкальный. Приятных людэй навсэгда запоминает. Как здоровье жениха?
– Спасибо, все в порядке.
– Ну я же говорил. У меня бабушка гадалка была. Куда вэзти надо? В аэропорт?
– Да. А вы где? Вы же, наверное, вернулись?
– Как вэрнулся?! У мэня бабушка гадалка была. Здэсь я недалеко у друга ночевал. Знал, что опять поедем. Чэрез час могу быть. Куда подъехать, дорогая?
Инна на секунду задумалась, вспомнив встречу с бурной особой на лабутенах:
– Давайте так. Через полтора к гостинице.
На покупки Инне понадобилось меньше часа. Причем подобрала она их не на свой, а именно на разинский вкус, который уж кто-кто, а она имела возможность в полной мере изучить по телевизионным записям – Разин в «Артеке», Разин на Валдае, Разин на чемпионате по самбо… Пожалуй, только недоступный телеархиву запах одеколона пришлось угадывать самой.
Когда через час она передавала пакет с одеждой Разину, кудрявой конкурентки у входа в больницу, слава богу, не было. Инна тем не менее не преминула иронично сообщить о ней Разину. А потом еще и позабавить его тем, что придется на пару часов сменить уже столь привычную для президента роль актера-алиментщика на роль жениха, поскольку именно так думает найденный ею таксист. И услышать в ответ, что вот эта последняя роль ему нравится больше, она вовсе не кажется ему трагедией, и он постарается быть в ней предельно убедительным. А для этого придется на время перейти на «ты».
Наладив такую веселую волну, они действительно ничем не вызвали подозрений Арама. Причем разница в возрасте опытного возницу как раз убеждала. Он немного поговорил о характере здешних дорог, об особой внимательности, которая требуется заезжим водителям. Уточнил, сильно ли пострадала разинская машина, на которой тот спешил к такой прекрасной и любящей невесте. «Видели бы, как она пэрэживала… как пэрэживала». Наконец, дал визитку своего троюродного брата, у которого лучший авторемонт в этих краях, и успокоился. Доехали быстро и без проблем. Арам был счастлив очередным румяным ассигнациям и пожелал им вечного счастья.
Кассовый зал аэропорта был редким подтверждением недавних слов премьер-министра о том, что демографический кризис миновал. Инна поставила Разина с вещами в угол, взяла его паспорт и на четверть часа исчезла в комнате дежурного. Вернулась довольная и с билетами.
– Рейс через два часа. Нам повезло. Приболел прилетевший на выходные замминистра сельского хозяйства. Чем-то отравился на побережье. Так что два билета в бизнес-классе освободились для уважаемых представителей центральной прессы – меня и моего оператора.
– Так я уже не жених, а оператор? – притворно обиделся Разин.
– Работа для меня, как и для вас, всегда была важнее личной жизни, – стрельнув прищуренными глазами, отчеканила Инна.
Процедуру зоны контроля в аэропорту с необходимостью снять ремень, ботинки и оставить на вечную память контролеру подаренный Инной флакон одеколона господин президент прошел со смиренным удивлением.
