Глава 28
– Инна Андреевна! Здравствуйте!.. – И в трубке воцарилась пауза. То ли по воле говорящего, то ли из-за связи, местами и временами нежданно-негаданно пропадающей в этом курортном городке.
– Да, да! Я слушаю вас. Здравствуйте, Сергей Сергеевич!
– Вы меня так сразу узнали?
В голосе президента она почувствовала легкое разочарование. Знал бы он, сколько ждала этого звонка, сколько записей переслушала и в монтажных, и дома. Она изучила оттенки его голоса не хуже, чем опытный логопед нюансы произношения постоянного клиента. И потому ни на миг не удивилась. Тем более все близкие друзья давно привыкли к тому, что она по телефону называет их по имени еще до того, как они представились. Таков уж ее слух.
– А вдруг это пранкер Вован какой-нибудь? – в своей шутливой манере продолжал Разин.
– Ну, я для них трофей неинтересный, – встроилась и она в его волну.
– Вы в Москве?
– Нет, на Черном море, рядом с Сочи.
– Это здорово! Очень здорово! – А вот теперь в голосе почувствовалась искренняя радость. – Я тут тоже недалеко, и вы мне очень нужны…
Инне показалось, что это сочинские субтропики как-то резко проникли в ее легкие, овладели ее щеками, заторопили сердце.
– Послушайте меня, пожалуйста. Долго говорить я не могу. Это чужой телефон.
– Вы… вы в резиденции?
– Нет. Совсем нет. Запишите адрес… Не удивляйтесь. Это районная больница. Отделение неврологии. Я здесь под фамилией Гутин. Запомните – Борис Борисович Гутин. Только так меня здесь и называйте. И, пожалуйста, не волнуйтесь, потом я вам все объясню. Это вовсе не розыгрыш. Я действительно очень жду вас, Инна Андреевна.
Она открыла карту местности на своем айфоне. Конечно же, президент не может быть не прав. По прямой этот городок с оптимистичным именем Пустодольск был действительно неподалеку, примерно километрах в ста отсюда. Для вертолета, конечно, не расстояние. А вот линия наземного маршрута на экране аккуратно выписывала эмблему «Лексуса» – сначала долго вела в обратную сторону, прижимаясь к берегу моря, и только потом резко, будто опомнившись, под острым углом поворачивала, забиралась в глубь суши и постепенно возвращалась назад. Вот такая, как говорится, загогулина. И другого способа прорваться через перевал всезнающий «Гугл», увы, не предлагал. По самым скромным подсчетам, на машине это получается часов пять-шесть. Но ее, машину-то, еще надо найти. А перед этим быстро собрать вещи в отеле.
Спустя час выяснилось, что на рыночной площади транспортных проблем у серьезных клиентов не бывает. А красный цвет возбуждающе действует на местных таксистов, не только когда они видят его в светофоре, но и в кошельке пассажира. За две румяные купюры она нашла не просто машину, а машину вполне достойную поездки на встречу с президентом. Это был двухцветный «мерседес». Как гордо сообщил его хозяин, он видел такой на обложке иностранного журнала – «вишня со слоновой костью». Инна, впрочем, слегка опасалась, что кости окажутся вовсе не слоновьи, а самого «мерседеса», и они скоро дадут себя знать сквозь мозольно-бледную кожу салона. Ну да ладно, все надо воспринимать с юмором. К президенту страны положено ехать на «мерседесе»? Она и едет на «мерседесе». Ну а то, что президент пока отработал всего два срока, а «мерседес» уже не меньше пяти – это детали.
– Арам, как Хачатурян, – представился водитель, радостно продемонстрировав радиатор золотых зубов. – «Танец с саблями» знаете?
– Вы написали? – решила поиграть в дочку городничего Инна.
– Нэт… пачему я? Он! – опешил «как Хачатурян». – Он – композитор. А я – водитель. Правда, тоже учился. В техникуме в Сухуми…
Не ощутив никакой реакции на сообщение о его образовании, шофер вовсе не отчаялся. И, включив какую-то тягучую армянскую песню в автомагнитофоне, продолжил игриво завязывать разговор:
– А вот вы мнэ скажите, пачему такой красивый девушка, в такую хорошую погоду спешит от моря в какой-то маленький, нэинтересный поселок? Его и городом-то не назовешь… Ну, какие там могут быть дела? Скучно, очэнь скучно. Нэ то, что у нас. Кавалер там ждет?
«Да, кавалер, кавалер… Многих иностранных орденов кавалер…» – могла бы ответить Инна. Но ограничилась скупым «конечно». Так, на всякий случай. Вполне коммуникабельная и дружелюбная, умеющая быть «своей» в любом разговоре и компании, Инна хотела сейчас, не обижая водителя, но и не вовлекаясь в разговор, попытаться проанализировать полученную информацию. Благо дорога была длинная и пока достаточно ровная, а вот информация крошечная. Что делает президент не в Кремле, не в Барвихе, не в сочинской резиденции, а в больнице какого-то районного поселка? Без охраны, без телефона. Да еще и под чужим именем.
Правители, конечно, не раз в истории прикидывались простолюдинами, всякими дервишами, нищими и бродили по улицам и площадям, чтобы узнать поближе жизнь своих подданных. И вовсе не обязательно вспоминать зарубежный опыт – сказку из «Тысячи и одной ночи» или «Принца и нищего». Говорят, и государя Петра Первого можно было запросто застать и в кузнице, и в уличном кабаке, а есть и легенда об Александре Первом, ушедшем в старцы. Только все же это очень рискованные эксперименты. Помнится, для одного из афинских царей плохо кончился такой маскарад. Как его звали? Кадр? Кедр? Нет, кажется, Кодр. А отважиться на такое в наше неспокойное время, когда у каждого на уме свое, спрятанное до поры от посторонних глаз?! Это не просто рискованно. Это безрассудство какое-то. Безрассудство, по ее мнению, никак не свойственное Разину.
Хотя если это всё заснять – будет, конечно, бомба. Это не просто эксклюзив, а если вспомнить популярную рекламу Нагиева, это эксклюзивище! А может, он этого и хотел? Но даже не спросил про оператора? Считать, что человек с камерой неотлучно со мной – слишком наивно. Значит, речь не о том. А о чем?
Крутить одни и те же мысли, как в блендере, не добавляя в них ничего нового, не имело никакого смысла. В блендере еще бывает, что от длительности процесса меняется качество контента, а тут, пожалуй, нет. Все соки выжаты. Он попросил приехать – я еду. Попросил называть его Гутиным – буду называть. А там все прояснится.
Ехали долго. Особенно после того, как свернули от моря в горы. Хотя водитель вел свой раритетный экземпляр максимально быстро, стараясь произвести впечатление на столь симпатичную, хотя и неразговорчивую клиентку. Инне показалось, что по меньшей мере отдельные фрагменты знаменитого «Танца с саблями» нашли свое творческое продолжение в манере вождения «как Хачатуряна». Обгонял все, что можно и нельзя, с шиком, снижая скорость практически у бампера передней машины, вынуждая ее водителя сдвинуться ближе к обочине. Изредка ему недовольно сигналили, на что он включал аварийные фонари, извиняясь и благодаря за уступленную дорогу, но тут же снова включался в заразительную автоджигитовку. Чувствовалось, что от своей езды, от того, какое впечатление производит, Арам кайфовал. Его заметно нервировало только то, что часто приходилось притормаживать из-за ремонтных работ и плестись в череде машин через единственную полосу, работающую в обе стороны.
– Вот почему у нас всэгда так? – театрально негодовал он. – Надо сразу всё рэмонтировать! Нормальная ведь дорога была. Местами – да, стоило подлатать. Но дэньги выдэлили – и вперед. Нэ отчитаешься – забэрут. А мнэ кто дэньги будэт выделять за потерянное врэмя?!
Это был, конечно, не вопрос, а просто образец повседневной гражданской риторики. Инна с самого начала с лихвой выделила и на это деньги.
Горы давно остались позади, они ехали по зеленой долине, где чередовались кустарники, сады, поля и небольшие селенья. Машин стало меньше. Инна изредка сверялась с навигатором в телефоне. Но это «где-то уже рядом» длилось больше часа.
Солнце уже катилось к зелено-синему призрачному горизонту, когда, наконец, справа появилась стрелка с названием «Пустодольск» и цифрой 9 километров. Свернув, Арам решил уточнить, куда конкретно нужно подъехать. И, услышав про больницу, притворно хлопнул себя по лбу:
– Слушай, как я не догадался? Лубимый в аварию попал, да? А я со своими разговорами… Пирости, пожалуйста. Нэ переживай – поправится! Обязательно поправится. Это тэбе я говорю! А у мэня бабушка гадалка была, и я тоже никогда нэ ошибаюсь. Кстати, вот возьми мою визиточку. Может, еще пригодится. А я такую девушку куда угодно и откуда угодно завсегда домчу.
Инна поблагодарила, взяла визитку и вышла из автомобиля.
Пустодольская больница состояла из двух длинных двухэтажных сереньких корпусов. При входе в основной корпус висело два объявления. Одно крупное – «Платные услуги ОРК – с 8 до 20» и тут же длинный вертикальный реестр этих самых услуг. А второе мелкое – «Справки о состоянии здоровья пациентов – с 10 до 18 ежедневно. Посещение с 16 до 18». На часах было без пяти шесть. Едва она вошла, откуда-то из застекленной кабинки послышался громкий женский голос: «Петрович, закрывай! Шесть уже!» Инна резво подскочила к окошку. Пожилая женщина в белом халате убирала со стола какие-то папки и бумаги.
– Простите, мне нужно к Гутину!
– Отделение какое?
– Я не знаю… – растерялась Инна. – Может, посмотрите? Я долго ехала… Я работаю на Центральном телевидении.
Последнее, как всегда, возымело действие, старушка сменила гнев на милость:
– То-то я смотрю, лицо вроде как знакомое. А этот Гутин, наверное, тот самый артист, который в неврологии.
– Ну, наверное… – Инне ничего не оставалось, как согласиться.
– Да точно, точно – сенсация наша. Но только сегодня не получится. Никак не получится. Завтра приходите.
– Что, с шестнадцати? – с отчаяньем переспросила Инна.
– Ну почему? Вам сначала к главврачу. А он в девять будет, – поджала губы старушка.
– Простите, а не подскажете, где у вас тут гостиница?
– Да вот как выйдешь, направо, – пояснила привратница, сопроводив неторопливую речь жестом. – Морг обойдешь и второй дом, тоже розовенький, но трехэтажный – это наша гостиница и есть. Так что, удобно.
– Удобно, – с улыбкой согласилась Инна.
