Эпилог, или Три года спустя

– Мама, смотли!

Маленький Томми Ринар – поразмыслив, его величество решил, что представить малыша бастардом Рамона будет лучшим выходом, при котором все всё понимают, но доказать не могут, – мчался ко мне. В руках у малыша был здоровущий синий ирис. Красивый.

С момента нашей свадьбы прошло уже три года, и я ни на минуту не пожалела о принятом решении. Рамон оказался хорошим мужем для такой, как я. Я пропадала в лечебнице, которая открылась через полгода после свадьбы, Рамон пропадал на службе. Мы встречались за столом и в спальне, не утомляя друг друга. И пожаловаться на мужа я не могла.

Нежный и внимательный любовник, хороший друг и просто человек, с которым есть о чем поговорить: разве этого мало? Очень много.

Довольны были все. Моринары, в род которых вливался маг жизни. Его величество – интриган крабов! Рамон… Даже я, хоть в это и сложно поверить.

Дар ко мне так и не вернулся, но я старалась его компенсировать умением, и без лишней скромности скажу, что превзошла своих учителей. Глаз у меня верный, а рука легкая, и мое личное кладбище пополняется крайне редко.

Своих детей у нас пока не было, но Томми упорно звал нас с Рамоном мамой и папой, а герцог упоенно возился с малышом. Я даже не ожидала такого от Палача, но, увидев, как он укачивает ребенка, у которого режутся зубки (маг ты или не маг, а больно!), прониклась до глубины души. Чужой же ребенок, а Рамон выгнал няньку и полночи не спал.

Он оправдывается государственной необходимостью, приручением и прочими глупыми словами, но я-то вижу! Он любому голову откусит за нас с Томми.

– Мама!!!

Ножки подвели малыша.

Томми запнулся о корягу и с размаху полетел на землю. Прямо на здоровущий камень. И затих. А я… Я и сама не поняла, как слетела с крыльца. Как подхватила малыша на руки, как ощупала головку.

Кровь, так много крови… И рана…

Безвольно мотнулась шейка, лицо малыша стремительно выцветало до пепельного цвета. Ох-х… Проклятый камень! Неужели…

И вдруг… Я думала, что забыла это ощущение. Но внутри начало разворачиваться нечто. Дар? Моя сила? Я почти не помнила, как это бывает, но здесь и сейчас…

– Не смей умирать!

И сила хлынула из меня потоком! Это было… словно вернуться домой после долгого путешествия. Словно глоток воды после пустыни… Словно… жизнь! Кровь останавливалась, страшная рана закрывалась на глазах. Томми ощутимо расслабился и повозился, устраиваясь поудобнее.

Живой? Выживет! Но… дар?

Я медленно развернулась и как сомнамбула направилась в дом. Как такое может быть? Не верю. Невозможно. И все же, положив Томми на кровать в детской и отдав его на попечение служанок, запершись в своей комнате, я была вынуждена признать очевидное. Внутри, там, где три года жили лишь пустота и холод, ровно и упрямо горел огонек дара. Крохотный по сравнению с тем, что было, но… живой! Он был. Он горел, он согревал меня, и я… Я жила!

– Вета, открой!!!

Конечно, слуги донесли Рамону. Кто бы сомневался? Впрочем, ругаться я не стала, просто встала и распахнула дверь. Рамон ворвался внутрь, подхватил меня на руки.

– Ты как?

– В порядке. А Томми?

– Жив-здоров, я только от него.

Своих у нас пока не было, а малыша Рамон любил, как родного. Ребенок ведь не виноват, что у него мать – дура.

– Рамон… я… Кажется, я опять маг.

Я ожидала любой реакции, но муж вновь удивил меня.

– Ты или ребенок?

– Ре… ре…

От шока я застряла на первом слоге. Рамон фыркнул:

– Вета, а ты не поняла? Мне Ренар еще неделю назад сказал. Он думал, ты знаешь.

Я знаю? Я ЗНАЮ?!!

– Я… беременна?

– Да. А ты…

Распускать руки нехорошо, но подзатыльник муж получил. За идиотский смех. Мало ли что я лекарь? Я не повитуха! И вообще, на себе не так заметно.

То есть…

– Мой ребенок может быть магом жизни, и это – его дар?

– Вполне возможно. Надо попросить Ренара посмотреть. И во дворец я тебя пока не пущу. Сама понимаешь, Эрик, Алекс…

Ну конечно… То, что полудемоны и некроманты – замечательные, не отменяет конфликта сил.

– А на работу?

– Я же обещал тебе не запрещать.

Да, сколько пересудов было в свете. Герцогиня Моринар – лекарка! Но потихоньку все прикусили ядовитые языки. Над Рамоном не посмеешься, а мне попросту все равно, вот и успокоились. Сейчас, наверное, опять начнут. Но не оглядываться же на чужое мнение? Как справедливо замечает госпожа Лимира, на каждый чих не проздравствуешься. А раз так – живем своей жизнью.

Рамон пропадает на службе, я в лечебнице, и мы оба занимаемся малышом. Скоро и еще малышни добавится в доме, и это здорово!

– Спасибо. – Я погладила мужа по щеке. – Спасибо, родной…

– Это тебе спасибо, Вета. Ты не просто маг жизни, ты и есть моя жизнь.

Счастье ли это? Не знаю. Но это – правильно.

Ребенок родился в срок. Мальчик. Рене Виктор Моринар, сильный маг жизни.

Томми был счастлив. У него появится братик, которого Томми будет всему учить! Тоже маг жизни! Это же здорово, правда?

Ревность? Откуда бы ей взяться? Мы с Рамоном девять месяцев убеждали малыша, что он самый замечательный, и Томми нам поверил. Тем более если бы не он, мой дар мог проснуться позже.

Как оказалось, у мага жизни есть шанс обрести утраченное. Мой дар – искра от огня моего сына. И теперь мне предстоит учить двоих, учиться самой сопрягать дар и умение лекаря, да и просто… жить, радоваться, быть счастливой.

Я смотрю, как муж держит на руках старшего сына, подношу к груди младшего и мечтаю еще о ребенке. А лучше – о двух. Внизу, в гостиной, ждут друзья: канцлер, маркиза Террен с сыном, маг воды Ренар Дирот… Да много кто пришел поддержать меня. Единственный, кого там нет, – его величество. Мало ли… рождение мага жизни у мага жизни – дело тонкое, лучше держать некромантов подальше. Он понимает.

Лекари передрались за право принимать у меня роды, и с разгромным счетом победил Карнеш Тирлен. В моей лечебнице он не работает, но его учеников там хватает. А сам он приходит иногда на самые сложные случаи. За эти три года я много чему научилась, теперь моему дару намного проще. Пусть меньше дар, но больше знания. И я смогу…

Впрочем, это сейчас не важно. Важны только счастливые глаза мужа. За эти три года у нас было много всякого. Мы ссорились и мирились, пытались понять друг друга и думали, что не справимся. Все же два таких характера…

Здесь и сейчас я не жалею ни о чем. Не сомневаюсь, у нас в жизни будет много и хорошего и плохого, но пока мы вместе – мы справимся. У меня ведь есть самое главное. Есть я, есть мои родные и близкие. Все, кого я люблю, будут живы и здоровы, поскольку это зависит от меня. Разве этого мало?

Для целителя – очень много. А я целитель до последней капли крови. Это мой дар и мое право, моя награда и мое наказание. Вечная, как сама жизнь, тропа целителя. Не знаю, что ждет меня в будущем, но здесь и сейчас я счастлива имеющимся.