Глава 11
Я медленно иду по проходу в Храме.
Сверкают золото и бриллианты, сияют свечи, вспыхивают глаза людей, а я плыву, словно ребенок, заблудившийся в тумане. Платье с роскошным шлейфом тянется за мной. Линетт все же отстояла черный жемчуг и шелк с легким голубоватым отливом, и все это выглядит просто великолепно. И белые розы, которые перевивают мои черные волосы, – тоже. Я красива, знаю это, и женщины в храме завидуют мне. Не только из-за внешности, но и из-за жениха.
Рамон Моринар ждет. Даже сейчас Палач во всем черном, только на груди приколота белая роза. И он смотрит… Как? Странно, голодно, почти зло. А потом вдруг опускается на одно колено.
– Моя леди…
Вкладываю пальцы в его протянутую ладонь, и они почти не дрожат. Я ведь не боюсь, я сильная, я справлюсь…
Приближенный Фолкс, недавно указом короля объявленный главой церкви Светлого Будущего, прокашливается.
– Светлые братья и сестры, дети Сияющего, сегодня мы собрались здесь, чтобы соединить этих мужчину и женщину узами превыше человеческих…
Красивые слова, красивая церемония, даже браслет, который Рамон защелкивает у меня на запястье, и тот красивый. Не кандалы с гербом Моринаров, как можно было бы ожидать, но тонкое, почти невесомое золотое кружево, в переплетениях которого там и тут поблескивают крохотные черные бриллианты.
Второй такой же я застегиваю на его руке. Пальцы дрожат, и взгляды со всех сторон не придают мне уверенности.
Рамон склоняется ко мне и медленно-медленно, очень осторожно касается губами моих губ. Едва-едва, словно боясь испугать. Его губы холодные и твердые, подозреваю, что я тоже не теплее статуи, но это и не важно. Нас уже спешат поздравлять.
Первый, разумеется, его величество, за ним его высочество, которого я наконец-то увидела. Алекс подмигивает мне, и я улыбаюсь ему в ответ. И кто бы сказал, что этот смешливый парень с длинным белым хвостом – четвертьдемон? Обаятельный, веселый, всегда готовый пошутить… Впрочем, король – тоже само обаяние. До тех пор, пока ему не перейдут дорогу.
А потом… Потом он обаятелен смертельно. До летального исхода.
С Алексом мы быстро нашли общий язык, и постоянно перешучивались. Он обозвал меня «сестренкой» – я ведь выхожу замуж за кузена, и отца спасла, и другие поводы есть, – а я не стала сопротивляться.
Брат? Родной меня так и не понял. Пусть хоть приемный будет. В конце концов, родство – это не общая кровь, а общность душ.
Принц звучно чмокнул меня в щеку и скорчил рожицу Рамону.
– Твое счастье, кузен, что вы раньше меня познакомились. А то увел бы я у тебя эту принцессу.
– Утоплю. Или на рее повешу, – пообещал Рамон, но глаза моего мужа (Темного крабом, до сих пор не верю!!!) смеялись.
Алонсо пожал руку племяннику и поцеловал меня, его примеру последовал Алемико, гордый от выполнения своей важной миссии – он держал на подушечке наши браслеты и вовремя подал их. Линетт повисла у меня на шее и крепко-крепко обняла, по-простонародному шмыгая носом.
А потом пошли все остальные.
Вот Марта. Живот ей уже откровенно мешает, до родов дней десять, но разве можно пропустить свадьбу? Вот мой брат, довольный и счастливый, ему пожаловали графский титул и земли, и он надувается от гордости. Вот Ренар Дирот, который как-то очень интимно смотрит на Даилину Террен. Она хоть и в трауре, но ради такого случая выбралась из дома. И Лорт маячит за ее спиной. Я лично отпустила его охранять маркизу, меня-то и так охраняют в три смены. Да и кто решится поднять руку на жену Палача?
В какой-то миг мне показалось, что за спинами людей мелькнул виконт Леклер, словно песком по стеклу царапнул злобный, ненавидящий взгляд, но я списала это на нервы. Примерещилось, не иначе.
* * *
Свадебный пир его величество закатил прямо на площади и за счет казны. Как он объяснил, людям нужен праздник, а тут такой повод! Я – в любимицах всего Алетара, Рамон… тоже. Одни уважают и боятся, начальство – ценит. А после всех передряг народу надо пар спустить, так что…
Отдельно поставили столы для благородных, отдельно для простого люда сделали фонтаны с вином, устроили костры, на которых жарили бычьи и бараньи туши, привезли целые подводы овощей и фруктов – гуляй, народ!
Народ и гулял. И здравицы кричал вполне искренне.
А что? История романтическая, в духе народа. Как маг жизни (да, это громадный секрет, весь Алетар в курсе) спасла город и короля, дар потеряла, но зато вышла замуж за влюбленного в нее герцога. Лирика!
Что мы с женихом просто заключили соглашение, никто не знает, может быть, кроме короля и канцлера. Но этим говорить не надо, они такие, они все знают, даже то, о чем я не догадываюсь.
Мы сидели не слишком долго. Когда солнце скрылось за горизонтом, я поднялась из-за стола и отправилась в супружескую спальню. По спальне можно многое сказать о человеке, вот и эта была отражением своего хозяина. Массивная мебель темного дерева, стены, обтянутые узорчатой кремовой тканью, тяжелые красивые шторы, коллекция холодного оружия…
– Ты не волнуйся, Рамон добрый, – уверяла меня Линетт, помогая раздеться. – Даже если что-то, с кем-то…
– Не было, – честно призналась я.
Линетт посмотрела с недоверием, но вслух ничего не сказала. И правильно.
Да, я знаю, что моя репутация далека от идеала, что я сбежала из дома, пошла работать, долгое время жила одна, и к дому моему народная тропа не зарастала. И мужчины по ночам приходили. Лечиться. Или вызвать меня к кому-то из родных.
Но поди ты объясни это кому-то постороннему? Это на нашей улице народ все знал и за малейшую попытку что-то вякнуть мог быстро объяснить человеку всю его неправоту. Лопатой пониже пояса. Или вопросом – ты к кому пойдешь, когда заболеешь, гад?
Это – среди простонародья. А вот в «высшем свете»… Представляю, какие сплетни обо мне ходят, жаль, послушать не удастся.
Было ли мне страшно?
Да, очень. Здесь и сейчас я доверяюсь честному слову Палача, и если он решит его нарушить… Я полностью окажусь в его власти. Вряд ли его величество полезет в чужую семью. Ребенка-то он как раз и получит, а я – уже не маг. И не так полезна.
Но выбора нет.
Пока я размышляла о превратностях судьбы, меня облачили в нечто прозрачное, летящее и возбуждающее, похлопали по плечу, еще раз пообещали, что все будет хорошо, и оставили одну. Наконец-то! А то спальня большая, сквозняки гуляют… И по полу тоже…
Ворчала я больше, чтобы не нервничать. Минут пять – и сквозь кружево будет очень эротично просвечивать синюшная пупырчатая девушка.
Я сунулась в шкаф и к своему удовольствию нашла там здоровущий теплый халат с кистями. Кажется, он принадлежал моему мужу? Вот и отлично! Пусть делится. А то замерзнешь тут вусмерть…
Так меня и нашел Рамон Моринар. В кресле, свернувшейся клубочком и старательно прячущей голые пятки в полах халата. Тапочек-то мне тоже не оставили! Неромантично. Первая брачная ночь, а невеста в тапочках…
Кошмар!
Мужчина поглядел на это, покачал головой и кивнул на графин:
– Выпьешь со мной?
Темно-багровая жидкость энтузиазма не вызывала, но…
– Давай.
Ага, каков холоп, таков и храм. В графине у ужаса всего Алетара оказался черничный морс. Вкусный, кстати, с мятой и корицей, судя по привкусу.
– Вета, все мои обещания остаются в силе. Только у меня будет просьба.
Ну вот. Начались примечания, уточнения, дополнения… Кто бы сомневался?
– Ты не возражаешь, если я буду каждый вечер подниматься к тебе и оставаться на пару часов в твоей спальне?
Я пожала плечами:
– Почему бы нет? Если так надо…
– Надо. Более того, иногда я буду оставаться у тебя до утра, если ты не против. Знаешь, у мужчин есть такое чувство… самомнение.
– Правда?
– Чистая правда. Не хотелось бы, чтобы о нас сплетничали. Мол, Рамона Моринара жена из постели выгнала сразу после брачной ночи.
Это было справедливо. Подумала пару минут и кивнула.
– А…
– Просто спать в одной постели. Можем даже под разными одеялами, мне не жалко. Только меч, как в сказках, я между нами класть не буду, ладно? Не хочу проснуться без пальцев или носа.
Я тоже не хотела, но на кровать покосилась с недоверием.
– Честное слово, я до тебя даже пальцем не дотронусь, пока сама не попросишь. – Рамон поднял руки вверх, демонстрируя свою безобидность. – Вета, я что – дикое животное, которое женщин сто лет не видело? Да уж поверь мне, найдется и с кем, и где. Не стану я тебя ни к чему принуждать, обещал ведь.
Подумала и кивнула:
– Можем попробовать.
– Ты спишь справа или слева?
– Никогда ни с кем не спала, вот и не задумывалась.
– Тогда выбирай место по вкусу. Я тоже как-то ни с кем не спал. А… минутку.
Рамон снял со стены кинжал, подошел к кровати, вытянул руку и резанул себя по внутренней стороне плеча, чтобы было не слишком заметно. На простыню закапала кровь.
– Ты что делаешь?
– Вета, мы можем делать все, что пожелаем, но я не хочу, чтобы о нас сплетничали. Ты – моя жена, у нас все было, и ты ко мне пришла девушкой. Надеюсь, это понятно?
Я кивнула:
– Понятно. Так и буду всем говорить.
Тем более что это – чистая правда. И все было, и пришла девушкой, и жена. А что именно было – никого не касается. Не суйтесь, господа, под чужие одеяла, лучше в своем клопов поищите!
– Вот и отлично. Лезь в кровать, а я сейчас приду.
Я послушно встала, сняла халат и полезла, как была. Не спать же в чужой одежде?
Сзади донесся какой-то кашель.
– Эм-м… Вета, а у тебя ничего практичнее нет?
– Есть. Но не здесь.
– Перевези, ладно?
– Конечно. Просто сегодня выбор был не за мной. Но мне эта штука тоже не нравится. Скользкая вся… И замерзнешь в ней наверняка. Почему-то здесь холодно…
Герцог покосился на камин, от которого тянуло жаром.
– Да вроде бы не так и холодно?
– Сквозняки.
Рамон фыркнул что-то невнятное про нервы и ушел за ширму, чтобы появиться оттуда в халате – уже другом, кстати. И тоже забрался под одеяло.
– Надеюсь, ты не лягаешься?
– Надеюсь, ты не храпишь?
Мы переглянулись, фыркнули, развернулись друг к другу попами и попробовали уснуть. Получилось не сразу. Успокоиться, согреться и отключиться от реальности я смогла, когда уже перевалило за полночь.
Брачная ночь, говорите? И когда у меня что было как у людей?
* * *
Его величество поднял бокал с любимым вишневым компотом, привычно отсалютовал зеркалу.
– Что ж, за нас!
Полудемон в зеркале иронично прищурился. Он тоже был доволен.
Что мы имеем в сухом остатке после всех перипетий жизни?
Храму досталось так, что долго в себя не придут. Это плюс? Безусловный. Правда, пришлось завести себе такую же свору, но это уже своя стая. Ручная и не тявкающая без команды.
Тиртанцы?
Там пройдется небольшим маршем его высочество. Пусть потом плачут и рыдают. Трею Лантару вот уже досталось через родственную кровь. Некроманты же… Порчу навести – как плечами повести. Гниет бедолага заживо, и помочь ему никто не в силах. Разве что маги жизни, но поди найди таких в Тиртане?
Маги жизни.
Потенциальных производителей у него сейчас три штуки. Ветана, ее брат и невестка. Даже не сама Марта Дайнир, а ребенок, которого она носит.
Его величество вспомнил о младенце, поморщился. М-да, неприятно. Даже сейчас неприятно. Смерть, конечно, часть жизни, но в том-то и дело! Жизнь – НЕ часть смерти! Конфликт сил, увы, штука неприятная, вот и пришлось девочку, вместо того чтобы оставить во дворце, пристроить в тихое место. Почему не в какой-нибудь дом, принадлежащий Короне? А чем плох именно тот дом?
Квартал, далекий от дворца, подходящее окружение, да и личность Марты стоит принять во внимание. Ее ведь в Храме воспитывали в традициях нестяжательства… Честно говоря, его величеству не нравилась сама Марта. Понятно, что она не родилась такой бесхребетной, ее такой сделали, но – фу! Попросту фу!
Так что сплавить ее на окраину, приставить охрану, обеспечить деньгами и компаньонкой, в обязанности которой входит следить за соплюшкой, и выкинуть из головы. Родится ребенок, тогда и думать будем, что к чему. А пока сосредоточимся на оставшихся.
Оломара надо попустить, прижмем позднее. Если жениться на подходящей девушке откажется или про поводок забудет. Вета… там можно довериться Рамону. Моринары собственники, и своего из рук никогда не выпустят. Так что будут у его величества свои маги жизни, и это – хорошо. Все хорошо, что хорошо кончается для Алетара, Раденора и короля лично.
И его величество поднял за это бокал. Наше здоровье, мой двойник в зеркале! Наше здоровье!
* * *
Рамон смотрел в небо и думал, что жизнь – очень вредная штука. Вот так встречаешь девушку…
При первой встрече Вета ему даже не понравилась. Сопля какая-то, еще и рот открывает. Удалось использовать в своих интересах – хорошо, нет – и не надо. Много тут таких бегает, на каждую внимание обращать – никаких сил не хватит.
Потом он оценил характер и даже сделал ей предложение, которое любая девушка из простонародья приняла бы с благодарностью. А что? Он не жадный, не злой, осталась бы она с приданым и хорошими воспоминаниями. Так и тут – нет!
Все скручивалось в какой-то дикий клубок, и их притягивало друг к другу все ближе и ближе, что не нравилось ни ему, ни лекарке. И что в результате? Вот они муж и жена! Лежат в одной кровати, и он сам, добровольно, дал обещание не посягать на ее свободу.
Болван.
Нравится ли ему Ветана? Да, пожалуй. Нельзя сказать, что он безумно любит эту девушку, нельзя сказать, что жизнь за нее отдаст, но… Если бы он мог выбирать себе жену, он бы примерно так и выбрал. Симпатичная, хотя и не красавица, были у него и покрасивее. Неглупая, из хорошей семьи, с характером, что немаловажно. Сам не пушистый котик, так рявкнуть может… А эту не запугаешь. И что умная – неплохо, от дуры хорошего ребенка никогда не получишь. Это соплячье пусть выбирает по внешности. А он выбирал так, как лучше было для рода.
Соплячье… а Леклеру он ноги переломает. Или проткнет в трех местах. Нет, лучше услать его из столицы, чтобы Ветана не помчалась лечить мальчишку. Ишь ты, руки протянул… Коротки руки оказались! Определенно надо его на границу, пусть там посидит лет пять-шесть… десять-пятнадцать. Поговорить с королем.
И отношения с Ветаной наладятся постепенно.
Отпускать ее Рамон не собирался. Раз уж ввязался в этот брак, надо идти до конца. Но дать девушке иллюзию свободы? Самостоятельности? Неужели ему жалко? Пусть поиграет. И не таких приручали. И эту приручим.
С этими мыслями Рамон и уснул. И снилось ему что-то теплое и уютное.
* * *
Виконту Леклеру ничего не снилось в эту ночь. Он вообще не спал, обдумывая план мести. Вчера было многое. И пьяные сопли, и слезы, и горечь поражения. Было желание сорвать брачную церемонию. Остановило лишь понимание того, что король, мягко говоря, не одобрит.
Похитить невесту? Не получится, ее хорошо охраняют.
Сука! Гадина, тварь, продажная девка!!! Я! К тебе! Со всей душой! А ты! Насмеялась и предпочла другого? Выставила меня за дверь? Не оценила по достоинству? Так получи в обратную! И ведь я жениться готов был, не побрезговал, хотя ты, может, и с десятком мужиков уже перевалялась, с-сучка! А ты! Гер-рцогиня! Ты у меня кровью умоешься, тварь! Благо я знаю, кто мне в этом поможет!
Действовать самостоятельно благородный молодой человек и не собирался. Вот еще! Руки марать? Об эту тварь? Нет уж! Леклер благоразумно таил даже от себя мысль, что к Ветане его могут не подпустить. А если и подпустят, и у него что-то получится… попасть в руки Белесого Палача? Лучше самоубиться. Сразу. Выйдет безболезненнее.
А вот чужими руками, осторожно…
Месть? Да что вы! Справедливое возмездие за попранные чувства и растоптанную любовь! Вот! И упущенная выгода от удачного брака тут ни при чем, так-то!
Леклер умылся и принялся размышлять на тему, как больнее ударить Ветану. Именно ее. И так, чтобы она понимала, как ему больно.
Все же он сын своего отца. Свойственны, свойственны ему и порывы души, но чаще всего… Не выживают в высшем свете искренние и честные, не та среда. Да и от отца виконт много чему научился.
Саму предательницу ему не достать, остаются ее друзья и родные. А родных там мало: брат и кузина. Кто? С кого начнем?!
* * *
Кажется, насчет одной кровати была плохая идея, – осознала я с утра. Потому что проснулась наполовину на Рамоне. Лежала, обнимала его, как игрушку…
А что? Большой, теплый, уютный… А я под утро замерзла. Из окна дуло, да и одеяло было каким-то тонким…
Пришлось осторожно сползти со спящего мужчины и отправиться одеваться. Лечебница ждала.
Страшно сказать – она даже работала, хотя из персонала на ногах половина не стояла – отмечали вчера. Хорошо отметили, так, что раны могли одним дыханием дезинфицировать.
Первой на меня наткнулась Линда.
– Вета?
– Я. А что?
– Да… ничего. Просто ты же вчера…
– Рамон не запретил мне работать. И запрещать не будет.
Линда посмотрела как-то странно, но потом кивнула:
– Это хорошо. А то у нас лекари никакие… все в дрова…
Я кивнула и привычно отправилась на обход. А что? Свадьбы там, похороны, хоть что, но люди болеть не перестанут. И лечить их кому-то надо, почему бы и не мне? Пусть даже без дара, ручками, травками, инструментами…
Что я – без своей магии ни на что не способна, что ли? Я – не только моя магия! Я – Ветана… Моринар? Да. И не собираюсь позорить свое имя. А потому…
– Что тут? Открытый перелом? В операционную!
* * *
Рамона я увидела только за ужином.
– Вета, добрый вечер…
– Добрый.
Устала я за день как собака, но прожит он был не зря. Лекари оправились лишь к вечеру, и я с чистой душой удрала из лечебницы.
– Поужинаешь со мной?
– Конечно. Только переоденусь…
– Я подожду.
На то, чтобы обтереться теплой водой, сменить платье и переплести волосы, ушло пятнадцать минут. Служанка пыталась помочь, но я цыкнула на нее, чтобы не путалась под ногами. Сама привыкла все делать. И быстрее получится. А ты вот тазик возьми, унеси. И чтобы вода в другой раз была горячей. Лучше я подожду немного, пока согреется…
Рамон удивился быстрому появлению, но ничего не сказал, молча предложив мне руку. Большой столовой мы не пользовались. Вместо этого слуги накрыли стол в каминной и оставили нас вдвоем. Было уютно и спокойно, потрескивали поленья, пахло розами от роскошного букета. Мы ужинали, не произнося ни слова. Рамон, судя по всему, набегался за день и душеспасительным беседам предпочел мясо с овощами. И побольше.
Я тоже не собиралась жертвовать желудком в угоду этикету, так что мы молчали примерно минут сорок. Потом поглядели на десерт – груши в меду и взбитые белки – и дружно поморщились. Настало время поговорить.
– Выпьем? – лукаво улыбаясь, предложил Рамон.
– Наливай, – согласилась я и получила бокал с морсом. Вкусно…
– Вета, у меня к тебе просьба.
– Да?
– Надеюсь, тебя это не сильно обременит? Я уже понял, что ты убегаешь в лечебницу с утра пораньше…
– Тебя это не устраивает?
– Мы же договорились…
Договорились, но мне ли не знать, как люди легко меняют все в свою пользу?
– Я хотел предложить тебе другое. Мы ведь семья.
– Ну… да.
– Поэтому тебе не составит труда вечером ужинать со мной и вместе подниматься в спальню?
Пару минут я раздумывала над предложением, но подводных камней в нем не нашла. Какая разница? Ужинать-то все равно надо, а такой ужин меня не обременит.
– Нет. Не составит. Только у меня и ночные дежурства случаются.
– Тогда будем вместе завтракать. И в спальню будешь подниматься одна.
Я фыркнула:
– Хорошо. Договорились. А если тебя нет дома?
– После заката? Ты ведь раньше не приходишь. Должен быть!
– Нет, не прихожу. Ладно. Давай попробуем, а там как получится.
Рамон ответил довольной улыбкой.
– Спасибо. Как у тебя день прошел?
– Весело. Лекарей почти нет, я одна.
– Почему нет?
– Потому что его величество выставил дармовую выпивку. Вот и… А народ-то пьет, дерется, калечится… Одних переломов сегодня штук десять было.
– Скоро твою лечебницу достроят.
– Быстрее бы. Хотя и там будет весело, не сомневаюсь.
Рамон кивнул:
– У вас, лекарей, иначе и не бывает.
Это и есть тихий семейный вечер?
* * *
Тарт Сейран злился. И чего они наблюдают за этим домом? Кому та идиотка нужна? Здесь за все время только ее кузина и была, которая герцогиня. А больше – никого. И на улицу эта беременная, считай, не выходит, разве что на рынок. И там ни с кем не общается. И соседи к ней почти не заходят, а ты сиди, наблюдай, трать свое время…
Да и компаньонка, что к ней приставлена, бдит на совесть. Дело-то такое, житейское… Беременную ж одну не оставишь. Да и что она по хозяйству сможет? Вот и приставили к ней милую даму. И та сидит сейчас в теплом доме, а ты мерзни тут… И что рядом с тобой мерзнут еще двое таких же бедолаг, тебя совершенно не утешает.
Тьфу! Нет бы пойти в таверну, выпить кружечку чего-нибудь согревающего, а с моря-то ветер, а ночью холодно и зябко…
– Ох-х…
Молодая женщина, идущая мимо, неловко споткнулась и подвернула ногу. Ухватилась за мужчину, вздохнула так, что грудь, едва прикрытая кружевом, приподнялась и многообещающе опустилась на место.
– Помогите мне, пожалуйста…
Тарт вежливо поддержал красотку под локоть.
– Обопритесь на меня, госпожа…
– Прошу вас, помогите дойти до дома. Я сама не смогу на ногу наступить. Так болит…
Тарт заколебался. Все же пост…
– Это совсем рядом, буквально пять минут ходьбы, и все. Умоляю, вы ведь такой сильный мужчина, вам это так просто! А я буду благодарна…
И еще один вздох полной грудью.
Это оказалось решающим доводом. Тарт плюнул на долг перед родиной и подхватил красотку под локоть. Вот так… Сейчас он ее проводит, узнает адрес и вернется. И никаких задержек! Что тут за десять минут случится? Никто эту беременную дуру не украдет, кому она нужна!
* * *
Спустя примерно три часа Сани Корас любовно пересчитывала золотые монеты, лежащие перед ней на скатерти. Не обманул щедрый клиент, честно отдал все, что обещал. Этой суммы хватит и чтобы расплатиться по долгам, и рассчитаться с хозяйкой, и даже уехать в другой город.
Чего хочет каждая проститутка?
Стать честной женщиной.
Там, в другом городе, Сани никто не будет знать, и она начнет новую жизнь. Как вдова ремесленника, к примеру. Замуж выйдет, детей родит… И забудет и Алетар, и свою работу в борделе, как предрассветный сон. Всего-то и нужно было на пару часов отвлечь дурачка… Сложно? Помилуйте, она бы и до утра могла. Но клиент сказал – пару часов, а клиент всегда прав.
Сани довольно улыбнулась еще раз, собрала золото, упрятала его поглубже и принялась собирать вещи. С благородными лучше так: урвала свое и убегай.
И подальше, и побыстрее…
* * *
Марта собиралась уже ложиться спать, когда в дверь постучали. Быстро, резко, словно что-то важное.
Девушка взглянула на свою компаньонку.
Госпожа Авир поднялась из кресла, отложила вязание и подошла к двери.
– Кто там?
– Госпожа Авир!!! Вы тут?!
Женщина открыла дверь, и в комнату буквально влетел мальчишка.
– Меня за вами муж послал!
– Что случилось?
Муж госпожи Авир работал в страже. Марта знала, а потому подошла поближе, мало ли что…
Худшие опасения не замедлили оправдаться.
– Госпожа, вашего супруга ножом ударили! Просил, чтобы вы пришли, это в лечебнице для бедных!
У женщины и сомнений не возникло. Служба в страже, она такая. То одно, то другое…
Сенна Авир обернулась на Марту:
– Госпожа…
– Конечно-конечно, идите!
Марта взмахнула рукой, отпуская женщину. Не зверь же она, в самом деле!
Мальчишка схватил медяк, который ему протянули, и удрал. В кармане у него лежал целый золотой, который ему дали, чтобы он постучался и сказал нужные слова, но ведь медяк – это тоже денежка! Чего ж отказываться?
Не прошло и пяти минут, как Марта осталась одна.
Леклер наблюдал за небольшим домиком, чувствуя привкус горечи на губах. Сюда он пришел к своей лекарке, отсюда хотел ее увезти. Не своей. Нет. Уже чужой. Будь они прокляты, эти Моринары! Почему им самое лучшее? Впрочем, сейчас не время для гнева.
И маркиз постучал в дверь домика.
* * *
Второго визита за ночь Марта никак не ожидала. Даже открыла не сразу. Привычно коснулась рукой живота, погладила. Последнее время ребенок затих, и это было явно к родам. Интересно, кому она понадобилась на ночь глядя?
На пороге стоял мужчина, до ушей завернутый в плащ. Лица Марта не видела, но, судя по осанке, по выправке, незнакомец еще достаточно молод.
– Госпожа Марта Дайнир?
– Да. А вы кто?
– Это не важно. Вы не впустите меня ненадолго? У меня есть минут десять, и я хотел бы поговорить о вашем муже.
– Терри?
Марта невольно сделала шаг назад, и незнакомец тут же воспользовался этим, скользнул в дом.
– Да, именно Терри.
– Мой муж умер.
– Не просто умер, а был убит. Жестоко и безжалостно.
Марта схватилась за горло, осела на пол, и незнакомец подхватил ее на руки. При этом плащ распахнулся, и всякий мог бы узнать виконта Леклера, но – некому было узнавать. Все три агента, наблюдавшие за домиком Марты, были предусмотрительно нейтрализованы. Кто чем.
Кому-то хватит денег, кому-то надо и поинтереснее… Управа найдется на любого. Нет у нас неподкупных, попросту нет.
– Придите в себя. Темный! Да что ж такое! Как же ты сомлела не вовремя!
Наконец растирания рук, похлопывания по щекам и холодная вода возымели свое действие. Марта очнулась.
– Вы…
– Да. Я знал вашего мужа и знаю, как он погиб. Рассказать вам?
– Да!
Леклер вздохнул. Этак показательно-трагично.
– Вам известно, что Алетаром правят некроманты?
Марта знала, ее просветили, но к чему сейчас говорить об этом? Что она может сделать – с королем? Если всех и все устраивает, если люди в большинстве своем говорят о короле хорошо?
Конечно, кто-то и ругал власть, ну так на то и злые языки, чтобы грязь мести, а порядочный человек ничего подобного слушать не станет. Недаром же сказано в Книге Сияющего, что сплетник есть худшее зло, чем ураган, ибо ветер рушит дома, а грязный язык – чужие жизни, а потому надо гнать негодяев из своего дома и подметать за ними полы. Чтобы не вернулись ненароком.
Марта так и делала.
– Да, знаю. Но какое это имеет отношение ко мне?
Вот… Темный! Леклер на секунду замялся. Не пугают девку некроманты? А мы зайдем с другой стороны!
– Марта, милая, да самое прямое! Вы в опасности! Вы и ваш ребенок!
Марта посмотрела удивленно.
– Мало кто знает, что место короля давно занял призванный им демон.
– Демон? Но как же…
– А вот так. Он приносит человеческие жертвы, а в храме и не бывает никогда. Неужели вы не знаете историю Раденора?
Марта покачала головой. Откуда бы? Вот история Храма, история религии… Это она знала. А Раденор…
Образование в Храме давали, только очень своеобразное. Исключающее даже возможность обучения критическому мышлению.
– Ваш муж узнал об этом и решил сокрушить его во славу Храма.
– Зачем?
– Потому что демону нужны маги жизни. Он пьет их жизнь и дар.
– Ах!
– Да-да, ваш муж именно так и погиб.
Марта поднесла руки к вискам.
– Это неправда! Не может быть!
– Может. Он узнал, что демон хочет украсть вашего ребенка, и решил упредить опасность.
– Так не бывает! Нет!
– Он пришел к доверенному, рассказал ему все, и тот благословил его на подвиг во имя добра. Я точно знаю, потому что мой отец был среди тех, кто молился здесь за вашего супруга.
И не только молился, но об этом промолчим. Равно как и о том, что своими планами Ришарды почти ни с кем не делились, это уж Леклер потом узнал. Рассказали, когда тело отца отдавали для погребения.
– Чудовище во главе страны? Я не могу в это поверить.
– В то, что король – некромант? Хоть у кого спросите. И знаете, кто нанес удар вашему супругу?
– Кто?
– Ваша кузина! Госпожа Ветана Моринар!
– Не верю!
– А вы хоть у кого спросите.
– Спрошу.
Марта чувствовала себя отвратительно. Болела и кружилась голова, во рту появился металлический привкус.
«Терри, Терри, любимый мой, неужели это правда? Неужели ты умер ради нашего ребенка? Чтобы никто не покушался на него?»
– Почему прячутся маги жизни? Почему утратила дар ваша кузина? Она заключила с королем договор. Она ему силу, а он ей все, что ценят продажные женщины. Титул, власть, деньги…
– Счастье так не купишь.
– Вы – женщина, а она продажная тварь. Вам ее никогда не понять.
«Вета… не может быть!»
– Я не могу поверить.
– Расспросите кого хотите. Только всей правды вам не расскажут. Сообщат, что кто-то покушался на короля и был убит. Именно что госпожой Ветаной. Что она утратила дар из-за этого. Что король – некромант. И все, все об этом знают.
В ушах Марты нарастал звон, словно кто-то лупил в громадный медный колокол.
– Вета не могла…
– Могла-могла. Она и о вас заботится именно из-за ребенка. Он ведь маг жизни, а королю такие нужны. На съедение…
– Мой ребенок…
– Думаю, окрепнуть ему дадут. Дар лучше забирать у взрослого.
– Нет!
Леклер «смягчился»:
– Понимаю, что расстроил вас, что не должен был этого говорить, но лучше уж знать правду. Если хотите, я заберу вас отсюда. Вас и вашего ребенка.
Марта покачала головой. Забрать? Куда там, она на ногах-то не стоит, и внутри так нехорошо… Словно подтверждая ее слова, внутренности пронзил болезненный спазм.
Роды? Но воды еще не отошли…
– Помогите мне лечь, пожалуйста…
Леклер, кляня себя, подхватил беременную дуру на руки. Кажется, пережал. Но кто же мог подумать?
Он-то хотел намного меньше. Напугать эту идиотку, забрать ее с собой и пользоваться. А она опростаться решила… тварь! Вот ведь не ко времени!
– Вызвать лекаря? Или отвезти вас в лечебницу?
– Нет-нет. Я полежу, мне станет легче…
– Вы уверены?
– Да. Мне надо обдумать то, что вы сказали. Мой Терри…
– Я клянусь, все так и было. Он хотел избавить наш мир от зла, но ваша кузина убила его.
Марта закрыла лицо руками:
– Уходите, прошу вас…
И что оставалось делать Леклеру?
Скоро вернутся на свой пост временно отвлеченные охранники, скоро опять начнется наблюдение. Если бы эта дура сейчас добровольно ушла с ним, все было бы хорошо, но идти-то она и не желает. А силком ее тащить глупо и ни к чему. И не удержишь ее силком, мага-то…
Не вышло.
Ну и пропади она пропадом. Главное он сделал. Посмотрим, что она теперь скажет Веточке, посмотрим, как они попляшут. С-сучки!
Леклер послушно подал воду, скрывая злорадную ухмылку, укрыл женщину одеялом, потом попрощался и вышел.
А Марта еще долго лежала и глядела в темноту. Правда ли это? Звучит как страшная сказка. Король-некромант, демоны, ее муж, решивший сразиться со злом, Вета, которая убила Терри… Правда ли это? Как узнать? Но она обязательно разберется и все-все узнает. Ради мужа!
Живот потянуло очередным болезненным спазмом, потом из нее полилось что-то вроде воды. Сначала каплями, а потом все сильнее. И Марта поняла, что начались роды. Ой, мамочки…
Но время еще есть? Да, наверное…
Когда через час вернулась злая, как шершень, госпожа Авир, она застала Марту скорчившейся на кровати. Ахнула и бросилась наружу – хоть кого послать за повитухой. Да и к Моринарам тоже надо, рожает ведь женщина…
О том, что ее специально выманили из дома, она и не вспомнила. Куда там, не до того сейчас! Разродиться бы!
* * *
Мы с Рамоном спали. Опять в обнимку, опять в моей кровати. Так получилось. Я умоталась на работе и едва доползла до кровати. Ужинали мы в моих покоях. Рамон посмотрел на меня и предложил ложиться, а он полежит рядом. Потом, через часок, тихонько уйдет.
Видимо, заснули оба. Такое уже случалось. Что ж, все – живые люди.
А тут грохот, стук в дверь…
– Ваше сиятельство, ваша кузина рожает.
Кузина…
Марта?!
Марта!
Я кивнула и помчалась одеваться. Может, от меня сейчас и не так много пользы, но вдруг?
Рамон посмотрел на это, вздохнул и приказал закладывать карету. Не бегать же мне по ночному Алетару? Лично он со мной не поедет, нечего ему там делать, а вот королю доложит.
Я согласилась, схватила сумку с самым необходимым и сбежала.
* * *
В домике царил хаос. Повитуха крутилась вокруг кровати, компаньонка, которую приставил король, грела воду, Марта стонала, охрана мялась в палисаднике. Я опустилась на табурет рядом с кроватью.
– Марта!
Женщина посмотрела на меня.
– Вета! А… ай-й!
Пошла очередная схватка.
Я поймала Марту за руку и принялась считать пульс. Повитуха покосилась без одобрения, но сказать ничего не решилась. И правильно, у меня это далеко не первые роды, что как должно идти, я знаю.
– Вот так, дыши ровнее.
Марта дышала. Старалась, тужилась, и, как по книжке, через три часа на руки нам с повитухой выскользнул красный вопящий комочек.
Роды прошли легко и быстро, да и не могли они пройти иначе у мага воды. В любом состоянии Марта имела власть над своенравной стихией, а роды, кровь… это все туда же. Человек сам по себе на большую часть вода, а стихия не вредит своим повелителям.
– Мальчик! – довольно улыбнулась повитуха.
– Мальчик…
Мне почему-то хотелось плакать.
– Терри!
Марта улыбнулась так, что я невольно позавидовала. Отвернулась, пряча глаза.
– Красавец. Весь в отца, – согласилась я.
– Вета, а ты моего мужа видела?
Я прикусила язык.
Ага, видела. Еще и убила.
– Мимоходом. И я не знала, что это твой муж.
Марта глядела как-то странно.
– А где вы встретились?
– Во дворце. Я как раз уходила от короля, а он пришел.
Вот так. И ни слова неправды.
– Терри был красивый…
Я пожала плечами. Вот уж на что я не обратила внимания, так это на его внешность.
– Давай мы поможем переодеться и помоем тебя? А пока приложи малыша к груди, видишь, ищет…
Марта послушалась, а я привычно попробовала воду, капнула в нее настойку чистотела, совсем чуть-чуть…
Вот так. Сейчас еще белье поменяем, и вообще замечательно будет.
* * *
Никто из женщин не заметил взгляда, который Марта бросила из-под ресниц на Ветану. Правда или нет? Убийца она или нет? Как узнать? Что сделать? Не ходить же по улицам, не расспрашивать… Впрочем, можно аккуратно намекнуть. Она обязательно узнает правду. А потом… потом будет видно.
* * *
Маркиз Леклер грязно выругался, но легче от этого не стало.
Обидно. План сорвался. А как было бы забавно! Сейчас он похищает эту идиотку, а потом… Да что угодно – потом! Деньги ему не нужны, но вот как бы переживала за девчонку Ветана! Как бы металась вместе со своим муженьком! И поделом было бы дряни!
Ладно же… С этой стороны не удалось, так мы с другой зайдем! У нас ведь еще и братец есть. И маркиз отлично знает, где этот недоумок проводит время. А именно – в борделе мадам Лилли. Почему бы и нет?
Как хорошо, когда есть осведомители при дворе! Пусть нанимал их еще отец, сын тоже воспользуется. Его величество бывает небрежен, когда ведет разговор при слугах. А то и оставляет на виду важные документы. И ведь так легко сунуть в них нос, вытирая пыль, заработать несколько лишних монет! Да кому они нужны-то, эти государственные тайны? Пфе!
Кому нужны – тот купит. В итоге маркиз знал много всего полезного и важного.
Леклер гадко ухмыльнулся и тряхнул колокольчиком. О последствиях он не думал. И потом, он ведь прав! У него есть желание отомстить и есть право на месть!
Да и не поймают его. Он умный, он все сделает правильно.
* * *
Марта уснула, но мне не хотелось уходить. Я сидела у колыбели с малышом и смотрела в крохотное красное личико. Сморщенное, страшненькое, сердитое. Крохотные кулачки стиснуты, губки надуты…
И все же этот малыш – маг жизни. А я уже нет. И что я чувствую? Зависть? Ревность? Ненависть?
Я подумала пару минут.
Зависть – да. Но и сочувствие. Этот малыш только родился, но на него уже строятся планы, он уже чья-то пешка в игре, его будущее в чем-то уже распланировано.
Он – не свободен.
Я тоже, но в меньшей степени.
Замужество оказалось вовсе не таким страшным, как думалось вначале. Мы жили, как два друга. Целовались прилюдно утром, встречались за ужином, вместе поднимались в спальню…
Рамон не давил и ни на чем не настаивал. Я отчетливо понимала, что он меня отпустит, стоит только попросить. Да и все остальное…
Я ничего не просила, но Рамон сказал, какой суммой я могу располагать на месяц как герцогиня. А если не уложусь – можно попросить еще. Сумма была достаточной, чтобы полгода содержать лечебницу для бедных. Родители на такие деньги могли бы жить три месяца. Я ничего не тратила, но было приятно.
Для меня Рамон заказал анатомические атласы из королевской библиотеки. Копии, разумеется. Для меня были выписаны несколько травников. Мне не дарили платья и драгоценности, но мне дарили нечто большее – то, что меня действительно интересовало. Мне повезло. А вот как будет у этого малыша? Так же как у его родителей? Или нет?
Я коснулась плеча. Там, вшитый под кожу, покоился амулет, который скрывал магию жизни. Отдать его малышу? Нет, не стоит. О его таланте и так известно, ни к чему подставляться самой. Пусть эта игрушка побудет у меня. А если понадобится, – или когда понадобится? – я отдам ее мальчику. Если он попросит.
Свобода. То, чего лишены маги жизни. То, что манит нас, как небо – птицу.
Рядом присела госпожа Авир, посмотрела на меня с состраданием. Тоже в курсе?
– Госпожа Ветана, как вы?
– Все в порядке.
– Я вам так спасибо и не сказала…
– За что?
– Когда была эпидемия, у меня сын заболел. Мы его в лечебницу для бедных принесли…
Я его откровенно не помнила, но разве это важно?
– Он выжил?
– Да. Мы уж свадьбу назначили.
– Это хорошо. Свадьба, дети…
– Бог даст, и у вас скоро свои появятся? – покосилась женщина на мой браслет.
Я только вздохнула.
– Дети… А если они будут такие же, как я?
– Так это ж счастье. Для всего Алетара!
– А для них? Золотая клетка?
Женщина задумалась. И осторожно уточнила:
– А вы чего бы для них хотели?
– Свободы.
Меньше всего я ожидала следующего вопроса.
– А что такое свобода, госпожа Ветана?
– Идти, куда хочешь, делать, что пожелаешь…
– Вы ведь не ушли во время эпидемии. Хотя и были полностью свободны.
– Я не могла уйти.
– Вас оставляли силой?
– Нет.
– Но вы же не бросили город.
– Я просто не могла поступить иначе.
– Могли. Не лечить, спрятаться… Могли.
– Нет. Не могла.
– Зато – свобода.
– Оплаченная чужими жизнями? Это гадко…
– Видите? Вы уже не свободны. От своего воспитания, принципов, характера… О чем тут говорить? Свобода – это смерть, и никак иначе. Живой-то человек – он всегда чем-то или кем-то связан. Иначе отродясь не получится.
– Неужели свободы не бывает?
– Бывает. Свобода – это понимание необходимости того или иного поступка.
Я задумалась:
– И иначе никак?
– Не знаю, как иначе.
Я тоже не знала. Но подумать над этой мыслью стоило.
– Поступки бывают разные.
– А порядочность для всех одна. Что бы кто ни говорил.
Я не ожидала таких слов, но его величество не приставил бы к Марте полную дуру. Скорее наоборот.
– Спасибо, госпожа Авир.
– Да не за что, госпожа Ветана.
* * *
Граф Оломар был доволен и счастлив. Уже не Оломар, собственно говоря. Граф Лоретан. И графство Лоретан куда как ближе к столице, чем Оломар, и не в убогом Миеллене, а в Раденоре, и доходов с него куда как поболее, и король благосклонно взирает на графа. Что еще надо? Ничего. Разве что выпить и покутить ночку в одном милом скромном местечке. Ах, такие девочки! Просто прелесть! Особенно та, рыженькая.
Граф раскинулся на диване, поманил к себе девочку:
– Иди сюда, красотка.
– Эта моя! – послышался голос из другого угла зала.
Мадам Лилли тут же поспешила на звуки зарождающейся ссоры.
– Господа! Господа, не стоит ссориться, моих девочек на всех хватит…
– Хочу эту! – рявкнул граф.
Выпитое вино бродило в крови и звало на подвиги. И рыжая девушка казалась очаровательной богиней, а уступить ее – невозможным.
– Подождешь! – отозвался в ответ кто-то.
– Сам подождешь!
Мужчина поднялся с дивана за каким-то развесистым растением и оказался смутно знакомым. Где-то Оломар его видел. Где? Нет, не вспомнить. Сейчас не вспомнить.
– Обсудим… предметно? Если вы дворянин?
И коснулся клинка на бедре.
– Господа! – Госпожа Лилли бросилась между мужчинами, размахивая руками и напоминая курицу в алом платье. – Никаких дуэлей, умоляю вас! Только не здесь…
– Конечно, не здесь, – согласился маркиз Леклер, а это был именно он. – Только там…
Оломар кивнул:
– Девушка пойдет с победителем.
– Разумеется. А проигравший уберется прочь. Если сможет.
Граф поднялся и вышел вслед за противником. Огляделся, но никого из приятелей рядом не было – девушки даром время не теряли.
– Секунданты?
– Обойдемся.
И то верно, какие секунданты в борделе? Тем более на заднем его дворе?
Свежий воздух ненадолго развеял алкогольный дурман, подарил иллюзию силы и энергии. Оломар достал шпагу, стал в позицию…
Леклер повторил его движение.
– К бою?
Блеснули шпаги, зазвенели…
Первый удар Оломар парировал, второй, третий… Сам пошел в атаку, а потом вдруг рука ушла вбок. И в грудь вонзилось что-то холодное, острое. Такое холодное, что по груди прошел мороз, сковывая в тисках сердце, заставляя сжаться легкие, выдохнуть воздух. А потом луна раскололась на несколько частей, и больше граф ничего не видел.
Маркиз тронул ногой бездыханное тело.
Сдох? Нет, вроде жив пока. Авось ненадолго. И поделом тебе…
По губам убийцы скользнула злорадная улыбка. Не было его тут, не было. Сегодня он уезжает из города, а потом и из страны. Он не останется там, где его не ценят по заслугам.
А Ветана… Пусть горюет. Или все-таки?..
Ладно, он еще подумает над этим вопросом.
* * *
Домой я возвращалась под утро. Увы, это не мой маленький домик, а потому… Рамон ждал меня в синей гостиной.
– Посидишь со мной?
– Не знаю. Я так устала…
– Кто родился?
– Мальчик.
– Назвали в честь отца?
Я пожала плечами.
– Кто бы сомневался.
– Она просто глупая девчонка. А дети… Рано или поздно у тебя будут свои.
У меня. Не у нас.
– Тоже маги жизни.
– Вета, ты всегда можешь рассчитывать на мою помощь. Я не позволю использовать тебя или твоих детей.
– Меня уже и не получится, а детей… Не позволишь использовать кому-то, кроме короля, так ведь?
– Эрик, Алекс… разве они плохие?
– Нет.
– Тогда не думай сейчас об этом. Вот встретишь кого-нибудь, потом поговорим. А пока… Пойдем, я провожу тебя. Слуги уже согрели воду. Хочешь принять горячую ванну?
Хочу ли я?
ДА!!!
– Спасибо!
Рамон улыбнулся. Весело и искренне.
– Ни золота, ни бриллиантов, просто горячая ванна – и ты так счастлива. Тебя легко баловать.
Я пожала плечами:
– Это ведь потому, что я герцогиня. Будь я простой лекаркой, никто бы не суетился ради меня.
– Так пользуйся преимуществами своего положения, – вернул мне усмешку Рамон.
И я отправилась пользоваться. Это ведь правда здорово – горячая ванна после тяжелой ночи.
* * *
– Что?!
– Граф Лоретан ранен, опасно. В тяжелом состоянии доставлен к магу воды.
– А вы куда смотрели?
Алонсо был в гневе, так что охране стоило только посочувствовать. Впрочем, те не собирались сдаваться без боя.
– Ваша светлость, граф отправился в бордель, поднялся с девочкой наверх. Мы ждали снаружи…
Ну да, в комнату, где благородный граф с девочкой, не полезешь.
И в борделе обычно охрана не нужна, разве что от дурной болезни. В этом укорить охрану не получилось, ясно же все.
– А потом?
– Граф, видимо, спустился вниз, в зал для танцев. Там вспыхнула ссора, дуэлянты вышли на задний двор и не вернулись. Мадам Лилли, обеспокоившись, отправила туда человека…
– И там обнаружился Лоретан в тяжелом состоянии?
– Да, ваша светлость. Мы тут же доставили его к придворному магу воды, но…
Охранник замолчал, однако молчание было более чем выразительным. Судя по всему, ничего хорошего.
– Кто был вторым?
– Неизвестно, ваша светлость.
– Выяснить.
А сам канцлер отправился к магу воды. Докладывать королю надо, когда станет известно хоть что-то. А не так – то ли выживет, то ли не выживет…
* * *
В лечебнице дел столько, что хоть разорвись. Многие люди стремились попасть именно ко мне, и все заявления, что я больше не маг жизни, что не могу помочь, просто не действовали. Меня не слышали. Как выразилась одна женщина: «Может, ты и не маг, но не могло ж оно уйти бесследно? Глядишь, чего и осталось. Ты лечи, главное, а там посмотрим».
Я и лечила, как могла.
Рамон, который вошел в кабинет, оказался неожиданностью. Неприятной. Сердце екнуло, зашлось бешеным ритмом приближающейся беды, холодная лапка стиснула горло. Что случилось?
Не смогла выговорить вопрос, но Рамон понял и так. И опустил глаза.
– Вета… твой брат…
– Что… – Не договорила. Поняла. – Как? Когда?
– Он дрался на дуэли. Клинок противника, видимо, был отравлен. Графа доставили к магу воды, и там он скончался, не приходя в сознание.
Медленно отступила. Прикусила кулак, чтобы загнать в горло рвущийся крик. Вот и брата у меня нет. И… Конечно, у меня его и не было, по большому-то счету, но родная кровь есть родная кровь. Мы могли когда-нибудь понять друг друга… наверное. А теперь его нет.
Как холодно и пусто. Как холодно…
Я не понимала, что плачу, пока не обнаружила себя в объятиях герцога. Рамон обнимал меня, гладил по голове, и становилось чуть легче.
Иллюзия близости?
Чужой человек?
Пусть.
Сейчас, как никогда, мне нужно было именно это. Хоть какое-то тепло рядом. И я рыдала что есть сил, выплескивая из себя горе и боль потери.
Как же так? Почему? Кто?!
* * *
Его величество последним вопросом даже не задавался. У некроманта есть верный способ узнать и кто, и как, и почему. Надо просто спросить. А значит… Ночь, подземелье, пентаграмма с нарисованными по углам знаками. Жизнь, смерть, призыв, подчинение, кровь.
В один из лучей пара капель мертвой крови, на второй становится сам некромант, а дальше все просто. Змея из мрака обвивается вокруг, скользит, ласкает… Некромант вливает в пентаграмму свою силу. Здесь не нужно никаких сложных заклинаний, здесь все отработано. Это даже не азы некромантии, это – как учиться ходить. Призвать дух мертвого, заставить ответить на свои вопросы…
Первые шаги.
Пентаграмма вспыхивает синим светом, искры пробегают по линиям, и наконец в центре ее зависает призрак невезучего графа. Растерянно оглядывается по сторонам. Обычно призраки похожи на клочья тумана, полупрозрачные, не осознающие себя, но здесь, во дворце, в сердце некромантии Алетара, он выглядит почти живым.
Его величество протягивает вперед руку, когти выдвигаются, вонзаются в ладонь, в пентаграмму падают несколько капель черной крови демона.
– Говори. Властью некроманта я отворяю твои уста.
Мальчишка оглядывается по сторонам, не понимая, что происходит.
– Ваше величество?
– Ты умер. И я хочу знать, кто тебя убил.
Несколько минут призрак просто осознает, что произошло, потом полупрозрачное лицо искажается болью.
– Я… да. Я умер. За что?
– Вот это я и хотел бы узнать. Что произошло?
В пересказе мальчишки все выглядит еще глупее. Два сопляка поссорились за очередь к шлюхе. Безусловно, бывало и такое, не раз бывало. Дуэли и по более идиотским поводам случались, недаром его величество строго регламентировал все правила. И останься мальчишка в живых, отправился бы он в тюрьму лет на пять. И то – только из желания сохранить ценную кровь.
– Как зовут твоего противника?
– Он не сказал.
Такое тоже бывало.
– Иди сюда.
Его величество не любил этот метод. Может быть, потому, что, переживая последние мгновения вместе с убитым, он переживал и его смерть. Но иногда выхода не было.
Призрак медленно приблизился к королю, окутал его серебристой дымкой, и Эрик Раденор взглянул на мир глазами графа.
Леклер… Надо было сразу придавить эту пакость. Впрочем, и сейчас еще не поздно.
Очнулся король на полу возле пентаграммы. Призрака уже не было, змея из мрака обвивалась вокруг полудемона, словно черная лента. Придавала силы, поддерживала.
– Погоди ж ты у меня, тварь…
Сил хватало. Оставалось просто стереть знаки в пентаграмме и нарисовать вместо них новые. Хотя два остались теми же, что и раньше. Смерть, кровь, убийца, убитый, возмездие. Прядь волос Леклера (да, его величество и таким озаботился, слуги принесли волосы с расчески маркиза) отправилась на луч, в котором был нарисован символ крови. Этого хватит. На луч со смертью встал сам король и вновь влил свою силу в пентаграмму.
Леклер был жив, это ощущалось отчетливо. И это был именно он – некромант чувствовал его через недавнюю смерть графа.
Его величество усмехнулся, а потом вновь сомкнул пальцы. И черная лента змеи второй раз за ночь пробовала на вкус кровь полудемона.
– Волей некроманта! От убийцы – к убитому. Кто обрек на смерть, сам будет обречен смерти!
Пентаграмма вспыхнула синим пламенем, и его величество опустился на пол практически без сил, но с осознанием выполненной работы. Хорошо выполненной. Где-то там, далеко отсюда, сейчас расставался с жизнью маркиз Леклер. Быстро, но от этого не менее болезненно.
Некромантия не бывает милосердна.
Хотя… надо было раньше. Пока напакостить не успел.
Мотивы? Причины? Это короля не слишком интересовало. И так понятно, сам заигрался во многом. Знал же, что девчонка Леклеру не достанется, и все же приближал его, дразнил Моринара… Сам создал из сопляка и соперника, и убийцу. Сам виноват. Вот и заплатил. Мальчишку жалко, но у них уже есть маг жизни. А может, и еще будут. От Веты. Так что ничего непоправимого не произошло.
Месть выжигает душу?
Его величество вспомнил смешные утверждения и фыркнул. Безусловно, это правда, но лишь при одном условии. Если человек живет этой местью, думает о ней, вкладывает в нее душу. Тогда да. А если вот так, свершил и забыл… Какое там выжигание? Обычная работа.
