Глава 15
С громким криком она налетела на Ким и начала ее трясти:
– Кто ты такая? Да кто ты такая, в конце-то концов!
От неожиданности Ким сначала не оказала сопротивления, и Кате удалось смазать грим с ее лица. Исчезли морщины, проступили истинные черты лица. И Катя убедилась в своих подозрениях. Вовсе не старуха была перед ними, а совсем молодая женщина. Да еще женщина, лично знакомая самой Кате.
– Лена! Это же Лена! – воскликнула она. – И никакая ты не Ким!
И, повернувшись к Илье, она добавила:
– Это Ленчонок! Я тебе о ней рассказывала.
– Предположим, не рассказывала.
– Нет, рассказывала.
– Это сейчас не важно.
И, повернувшись к кому-то, кто стоял у него за спиной, Илья произнес:
– Уведите задержанную.
Тут же в комнате появились полицейские, которых Катя уже видела на пожарище. Они и увели Ленчонка. Она не выглядела напуганной. Нисколько.
А проходя мимо Ильи, прошипела:
– Напрасно стараешься. У меня везде есть друзья. Они меня не оставят без помощи.
– Посмотрим.
Катя смотрела вслед молодой женщине, которую уводили полицейские. Она чувствовала смущение. Неужели она могла так ошибаться?
– Вот уж на кого бы я никогда не подумала, так это на Ленчонка! – с недоумением произнесла Катя. – Она казалась такой… такой…
– Какой? Нежной, маленькой и беззащитной?
– Вот именно!
– На этом и строился ее расчет. Уверяю, это очень опасная и хитрая преступница. И число ее жертв идет даже не на единицы, а на десятки, если уже не на сотни. Только в тех эпизодах, о которых нам с коллегами известно, от ее проделок пострадало не меньше пятнадцати человек. Что касается других случаев, а я уверен, что были и другие, они целиком и полностью на совести этой женщины.
– Она уже пыталась однажды отнять у меня медальон. А я ей не отдала. Сначала она попросила его у меня миром, но я почему-то ей его не отдала. Тогда она замаскировалась в эту старуху и напала на меня возле реабилитационного центра. Но я и там дала ей бой!
– И ты здорово рисковала.
Илья смотрел на Катю с тревогой, которая ей очень понравилась.
– Должен тебе прямо сказать, что тебе просто сказочно повезло. Обычно те, кто осмеливается перейти дорогу госпоже Ким, оказываются на том свете в рекордно быстрые сроки.
Катя взяла Илью за руку, и вместе они вышли на крыльцо. Там Катя продолжала смотреть вслед Ленчонку до тех пор, пока она совсем не скрылась из виду. Илья стоял рядом и обнимал Катю за плечи. Чувствовать его тепло было так здорово! И впервые с начала всей этой истории Катя поняла, что жизнь, похоже, вновь начинает налаживаться.
К тому же она наконец-то вспомнила, откуда ей знакома фамилия Ким.
– Знаешь, когда я была в квартире Сипягина, – призналась она Илье, – и вскрыла его тайник, то там на самом дне лежала медицинская карта на имя Арсения Кима.
– Знаю. Мои коллеги ее нашли. Не знаю, как Сипягин ее раздобыл, но он оставил ее у себя вместе с медальоном, надеясь, что это поможет ему избежать последствий его поступка.
– Какого поступка?
– Разрыв отношений с Ленчонком.
– Он очень хорошо спрятал эту карту.
– И это неудивительно. Сипягин осознал, насколько опасна его подружка. Но как она сама тебе объяснила, осознал он это, увы, не до конца.
– Так что же… Это она убила Сипягина?
– Думаю, что да. Но расследование еще не закончено. Полагаю, что окончательно мы все будем знать дней через десять-пятнадцать.
– А Борис?
– А что Борис? – пожал плечами Илья. – С ним все в порядке.
– Он был в этом доме?
– Да, был. И не он один, а все трое, кого мы искали эти дни. Всех здешних пленников сначала похищали с помощью черного минивэна, принадлежащего одному из сообщников нашей обаяшки Ким. Им нужна была временная база поблизости от «Лазурного брега», пансионата, в котором жили те жертвы, на которых они нацелились. И они нашли такую базу в том старом доме, во дворе которого сегодня по вине деда Пахома произошел пожар. Мы выяснили имя владельца этого дома и навестили его. Он объяснил нам, что дом сдал одной милой особе, которая и сама имеет дом поблизости, но после смерти мужа пока что не может им пользоваться.
– Это была Ким!
– Совершенно верно. Как только мы поняли, кто замешан в этой истории, многое стало нам ясно.
– Надо же! А мама Нюши сразу просекла, что дом заняли подозрительные личности. Она мне так прямо и сказала, что у нее мороз от них по коже. И неудивительно. Это же были самые настоящие бандиты. Похитители людей.
– Но своих пленников они в том доме не держали.
– Почему?
– Он был не слишком приспособлен для этого. Старый, ветхий. А вот дом господина Кима был куда более неприступен. И стены тут толще. И подвал глубже.
– Так они держали пленников в подвале? И Бориса тоже? Как он это только перенес!
– Несколько дней на хлебе и воде, как мне кажется, пошли ему только на пользу. Ты жаловалась на его некоторую капризность? Так вот теперь более приветливого и милого в общении человека трудно сыскать. Он любит весь мир и так благодарен нам за свое спасение, что это надо видеть.
– А двое других?
– Они тоже в порядке. Федор, сдается мне, даже ничего и не понял. А третья жертва хоть и поняла, что попала в беду, но держится хорошо.
Катя радостно вздохнула:
– Что же, я очень рада, что они все теперь в безопасности. Жаль, что я ничем не смогла помочь следствию.
– Зато ты можешь очень сильно помочь мне.
– Да? – оживилась Катя, вскинув глаза на Илью. – В самом деле? Могу? А как?
Вначале она недоумевала. Но потом что-то такое в глазах Ильи заставило Катю понять, что имеет в виду молодой человек. И от этого на щеках у самой Кати заполыхал самый настоящий пожар. И все же, когда Илья придвинулся к ней ближе, она не стала отстраняться. Все-таки Илья – это вам не усатый Иваныч. Тут и статус другой, и симпатии куда больше.
В следующий раз увидеть Ленчонка начинающей сыщице довелось лишь спустя две недели. Это случилось на допросе, на котором Илья разрешил Кате также присутствовать.
– Ты это заслужила, – сказал он ей. – Все-таки ты практически в одиночку проделала огромную работу. И ты сильно рисковала. Должна же быть у героя своя награда.
Катя не возражала. Если учитывать то обстоятельство, как легко Ким расправлялась с теми, кто ей мешал или просто стоял у нее на пути, вне зависимости, друг это или враг, то ей просто фантастическим образом повезло, что она уцелела. Побывать на допросе для Кати было очень важно. Ведь девушка ожидала услышать все подробности злодейств, совершенных Ким.
К этому времени Борис уже вернулся в любящие объятия Ольги Семеновны. Несчастная женщина, которая совершенно извелась за эти страшные дни, теперь не знала, куда деваться от счастья. Ее обожаемый сыночек снова был с ней. Катя имела возможность лично наблюдать воссоединение их маленькой семьи. И могла сказать, что если первые дни Борис вел себя прилично, радовался своему возвращению и любил маму, то постепенно он привык к тому, что все у него снова в порядке, что мир по-прежнему вертится вокруг него одного, и теперь снова помыкал матерью, как своей служанкой.
И вот это Кате совсем не нравилось. Она искренне сожалела, что Борис не сделал никаких выводов из случившегося с ним. А ведь любое несчастье посылается человеку как раз для того, чтобы он остановился на пути зла и выбрался на путь добра. А уж коли Борис продолжает вести себя по-прежнему, то следующее вразумление от небес может быть уже более суровым.
Катя так прямо Борису и сказала и еще прибавила:
– Но я тут уже буду ни при чем. С меня хватит! Больше я с тобой никуда не поеду.
– А я тебя и не позову!
Определенно, Борис возвращался к своему обычному умеренно хамскому состоянию. Да, с ним все было в полном порядке. И даже платиновая пластина у него в голове продолжала находиться на своем месте. Борису и двум его товарищам очень сильно повезло, что Ким не сумела достаточно быстро найти замену Шевцову. Никто из ее сообщников также не пожелал лично пачкать руки, извлекая из тел несчастных жертв драгоценный металл. А ведь именно для этого всех троих и похитили. Наверное, рано или поздно Ким либо нашла бы исполнителя для своего плана, либо сама лично взялась бы за грязную работу, но она не успела.
Илья теперь каждый вечер приезжал после работы к Кате домой. И по чуть-чуть рассказывал своей подруге, как продвигается следствие.
– Отправляясь в «Лазурный брег» в этом году, все три намеченные жертвы получили путевки, образно говоря, в один конец. Ким лично проследила, чтобы все облюбованные ею жертвы оказались бы в одном месте и в одно время.
– Но почему именно «Лазурный брег»?
– Для Ким эти места хорошо знакомы. Их с мужем дом находится совсем неподалеку. И к тому же она рассчитывала, что совершить похищение в условиях пансионата будет проще, нежели в условиях привычной жертвам городской среды, где они находились постоянно под присмотром своих близких. К тому же дом, которым пользовалась Ким, чтобы держать свои жертвы, находился тут же под боком.
– А чей это был дом?
– Он принадлежал покойному господину Киму. Продать его преступница не могла, потому что в результате судебной тяжбы из-за наследства на этот дом, как и на все прочее имущество покойного господина Кима, судом был наложен арест. Но у женщины сохранились ключи от входных дверей. И она могла пользоваться домом, не ставя никого в известность о том. Это было очень удобно. Тут же они планировали изъять драгметаллы из тел своих жертв.
– Значит, в каждом из похищенных было что-то драгоценное?
– Да. У Бориса это была пластина в голове. У Федора скоба в позвоночнике. У Марины – третьей похищенной – это была левая рука. Возможно, ей бы и удалось уцелеть после проведенной операции, но руку бы она потеряла точно. А Борису и Федору рассчитывать было вообще не на что. Они бы после такого кустарного извлечения протезов просто бы погибли.
– Жуть какая! И это планировали нормальные на вид люди!
– Вернее, планировала это одна Ким. Она узнала, что у некоторых пациентов, побывавших в их центре, еще с советских времен в теле сохранились импланты из драгоценных металлов. И решила, что дельце выгодное. Ее сообщники были не в курсе, ради чего они похищают этих троих. А сам Шевцов буквально встал на дыбы и отказался заниматься такого рода делами. Махинации с медицинской техникой – это одно. А убийства ни в чем не повинных людей – это уже другое. Очевидно, между сообщниками произошла крупная ссора. Нервы Ким и так были расшатаны поступком Сипягина. А уж когда и Шевцов вышел у нее из повиновения, она вспылила не на шутку.
– И что? Она убила Шевцова?
– А вот приходи и сама все услышишь.
Разумеется, Катя не могла не прийти. Да она бы лопнула от любопытства, если бы не пришла. Как ни мил был с нею Илья, разговаривать на профессиональные темы он с девушкой избегал. О природе, кино, гонках или футбольном матче – это пожалуйста. Даже комплименты отвешивал, и в кафе водил, и разную вкусную домашнюю еду готовил, но вот разговаривать подолгу о своей работе не желал.
– На работе я работаю. А с тобой я отдыхаю. Если хочешь, можешь прийти на допрос и задать все интересующие тебя вопросы лично.
И вот Катя там, где ей хотелось оказаться. Ее посадили за стеклом, уверив, что ей все будет отлично видно и слышно, а вот ее саму никто в комнате для допросов не увидит и не услышит. Так и получилось. Катя видела помещение для допроса и всех, кто в нем находился. А вот она сама была скрыта от них большим зеркальным стеклом.
По сравнению с первым разом, когда Катя видела Ленчонка, женщина очень сильно изменилась. Катя была просто поражена случившимися с Ким переменами. Теперь той не было нужды ломать комедию, изображая из себя нежное, хрупкое и ранимое существо. Она находилась среди людей, которым была известна ее подлинная сущность. И черты ее лица как-то сразу огрубели и заострились. А в глазах прочно застыл холодный блеск. Сдаваться Ким не собиралась. И делать подачки своим врагам тоже. Легкой победы надо мной вы не дождетесь – вот что отчетливо читалось на ее лице.
– Гражданка Ким, вы сознаетесь в совершенных вами преступлениях?
– Каких еще преступлениях?
– Выходя замуж за господина Кима, вы преследовали одну цель – заполучить его состояние.
– Выйти замуж, родить ребенка и получить наследство за умершим супругом, разве это преступно?
– Даже если оставить в стороне вопросы, связанные с вашим замужеством, то и без этого вы совершили немало и других преступлений.
– Каких же?
– С помощью двух ваших сообщников, каждый из которых помогал вам прокручивать финансовые махинации, связанные с медицинской техникой, которая должна была утилизироваться, но вместо этого поступала в повторное использование, вы получали хорошие барыши.
– Зачем мне этим заниматься? Я и так богата.
– Нет, нет, вы ошибаетесь. Богат был ваш муж. А вы совсем нет. К тому же дела, связанные с получением наследства, отнимали у вас последние ресурсы. Наследственная тяжба – дело затяжное и затратное. Вам приходилось платить адвокатам и юристам. К тому же многочисленные ваши «друзья» и «доброжелатели», работавшие в тех местах, где они могли быть вам полезны, тоже нуждались в постоянных «напоминаниях» о вашем к ним добром отношении. Никто не стал бы вам помогать за просто так, люди нынче стали черствы и циничны. Одного хлопанья ваших глаз им уже недостаточно, требовалось их чувства к вам постоянно укреплять звонкой монетой. А ее у вас с каждым днем становилось все меньше. Все счета вашего мужа на время судебного разбирательства были заморожены. Воспользоваться ими у вас не было никакой возможности. На недвижимость был наложен арест, так что и продать дом или квартиру, чтобы разжиться живыми деньгами, вы тоже не могли. Вам пришлось несладко. Вы даже пошли работать.
– Это что? – вызывающе спросила Ким. – Это теперь тоже считается преступлением?
– Нет, работать – это не преступление. Но по совпадению работать вы устроились снова в тот самый реабилитационный центр, в котором когда-то познакомились со своим мужем и в котором работало много ваших «друзей».
– И что?
– Туда, где уже трудился господин Шевцов. Это он вас туда устроил?
– Наоборот.
– Рад, что вы хотя бы признаете факт вашего с ним знакомства. Шевцов был вам очень полезен. Вместе вы прокручивали немало делишек, в сути которых нам еще предстоит разобраться. Вы очень разносторонняя мошенница, сфера ваших интересов чрезвычайно велика.
Ким молчала. Мол, отрицать очевидное не стану, личность я разносторонняя. Но и наговаривать на себя лишнее тоже не позволю, мои интересы всегда были и есть исключительно добропорядочного свойства.
– Затем вы познакомились с Сипягиным. Как это произошло?
– Его дом находился через дорогу от моей работы.
– И что? Зачем он приходил к вам в центр?
– У них во дворе не особо удачная планировка. Есть детская площадка, есть сквер для выгула собак, но совсем не продуманы места с парковкой. Бывало, что автомобиль просто негде было поставить. И тогда Сипягин пользовался стоянкой возле нашего центра. Там он ставил свою машину.
– У него же их было несколько?
– Да, он любил менять автомобили.
– И, наблюдая за парковкой, вы приметили богатого или, во всяком случае, состоятельного мужчину? Полагаю, что завести с ним роман было для вас парой пустяков?
– Сипягин был очень падок на женщин. Едва мы познакомились, как он вздумал приударить за мной.
– Рад, что вы сознаетесь в этом.
– А почему я должна это скрывать? И почему я должна была возражать против очередного знакомства? Муж мой к этому времени уже умер. Я была свободна в выборе нового мужчины.
– И вы остановили свой выбор на Сипягине и, кроме того, познакомили его с еще одним вашим другом – господином Шевцовым. А как вы объясните тот факт, что оба ваших друга нынче мертвы?
Вот тут Катя невольно ахнула про себя:
– Как? И Шевцов тоже?
Но ни Илья, ни следователь не обратили на ее восклицание никакого внимания, они его просто не услышали и продолжали нажимать на Ким:
– И не просто мертвы, а убиты!
Ким в ответ пожала плечами:
– Что вы от меня хотите услышать? Для меня это очень печально. Я имею в виду их смерть. Я была очень привязана к ним обоим.
– Так привязаны, что сначала манипулировали ими, используя в своих целях. А когда им вздумалось взбунтовать, вы их просто уничтожили!
– Это голословное утверждение.
– Это факт.
– Факт, который вам еще надо будет доказать.
– Вы застрелили Сипягина из винтовки с оптическим прицелом, которая была похищена со склада оборудования вашей спортивной команды.
– Кто-то его застрелил, а вовсе не я, – поправила следователя Ким. – Возможно, это дело рук Шевцова. Даже наверняка это сделал он. И кстати, в нашей спортивной команде он занимался вместе со мной. А с Сипягиным они в последнее время много ссорились из-за того, кому из них я уделяю больше внимания.
– Вы все рассчитали и сделали таким образом, чтобы подозрение пало на Шевцова. Стреляли в Сипягина вы из окон кабинета Шевцова, которые по счастливому для вас совпадению находились как раз на уровне окон квартиры Сипягина. Вполне достаточно, чтобы мы заподозрили в его убийстве Шевцова, не так ли? А самого Шевцова вы убили, ударив молотком по голове. Причем молоток вы украли из квартиры Сипягина. И вы спрятали труп Шевцова в багажнике машины Сипягина. Кого вы собирались обвинить в его смерти? У вас уже был подходящий кандидат на эту роль? Может быть, кто-нибудь из тех ребят, которые помогали вам похищать людей из пансионата «Лазурный брег»?
– С этими похищениями вообще нелепое обвинение! – хмыкнула Ким. – Я понятия не имела, что в доме моего мужа содержатся какие-то бедолаги, похищенные из «Лазурного брега». Ну скажите, зачем мне организовывать похищения этих бедных людей? Они все небогаты, выкуп за них не возьмешь. И как-то иначе использовать их затруднительно ввиду их слабого здоровья. Того и гляди помрут, тогда и вовсе хлопот не оберешься.
– Ах, какая трогательная забота! – восхитился следователь. – Этим троим похищенным вами людям просто сказочно повезло. Со смертью Шевцова в вашей преступной бригаде образовался пробел, который вам было трудно восполнить. Именно на Шевцове лежала задача по переработке всего медицинского оборудования с последующей перепродажей. Что вы планировали изъять из своих жертв? Протезы? Искусственные суставы? Шевцов должен был перепродать их затем дальше?
– Я вообще не понимаю, о чем тут идет речь, – холодно произнесла Ким.
– А как вы собирались добывать эти протезы? Из живых людей их так просто не вырвешь.
– Не знаю, что вы тут городите. Какие протезы?
– Платиновые! Те протезы, которые были поставлены вашим жертвам еще в прошлом веке и которые по недосмотру до сих пор были в них.
– Очень за них рада.
– А как вы объясните присутствие этих людей в подвале вашего дома?
– Наверное, им не нравилось в пансионате. Вот они и решили немножко прогуляться.
– В наручниках и без сознания?
– Я не знаю, кто их туда притащил. Ясно? Кто бы это ни был, я тут ни при чем!
Вид у нее был неприступный. Каяться и сознаваться она явно ни в чем не собиралась.
– Но вы признаетесь в том, что помимо того, что вы по специальности врач восстановительной медицины, вы еще и выступали за сборную команду по биатлону?
– И снова мне не понятны ваши претензии. Только по той причине, что я умею метко стрелять, вы обвиняете меня в убийстве двух человек и похищении еще нескольких. Почему именно меня?
– Похищения были спланированы вами с целью быстрой и легкой наживы. Содержащиеся в ваших жертвах драгметаллы можно было легко и просто реализовать. Не надо было даже как-то их особым образом перерабатывать, тратиться на зарплату рабочим, на оборудование и прочее. Вы считали, что придумали идеальный план обогащения. Но Шевцов спутал вам все карты. Вы были уверены, что он послушен вам словно раб или собака, а он вдруг заявил, что не собирается никого убивать. Вы здорово на него за это разозлились?
– Не понимаю.
– А между тем напряженность в вашей тройке и так нарастала и достигла своего предела как раз к тому моменту, когда произошла развязка.
– Какая еще развязка?
Ким почти смеялась.
– Шевцов убил Сипягина из ревности, – сказала она. – А кто убил Шевцова, я не имею ни малейшего понятия. Он что-то там крутил с этим медицинским оборудованием, неплохо зарабатывал, я думаю. Возможно, кому-то показалось, что он слишком зарвался. Кому-то из его команды, в которую был вхож и Сипягин. Это их дела, а не мои.
– Я скажу, что произошло на самом деле. Вам долгое время удавалось крутить обоими вашими сообщниками, но в конце концов они пожелали выяснить, кого же из них вы выбираете. И кого вы выбрали? Сипягина? Или Шевцова? Полагаю, что Шевцов стал вашим выбором, поскольку мог быть вам куда больше полезен. Но Сипягин не захотел сдаваться. Он выкрал медальон, в котором вы хранили последние частицы вашего супруга. А они были вам нужны для ДНК-экспертизы, которая должна была поставить окончательную точку в деле о наследстве. Это был ваш джекпот. Ведь тогда вам можно было смело забыть все эти мелкие делишки с ворованной медицинской техникой, всех этих Шевцовых и Сипягиных и похищенных пациентов вместе с их платиновыми пластинами. Получить деньги господина Кима, и можно наконец расслабиться и почивать на лаврах, вкушая радости жизни, вовсе вам не принадлежащие. И вдруг ваши карты рискуют смешать. И кто? Сипягин, которым вы привыкли вертеть, как вам заблагорассудится. Конечно, за неповиновение он был тут же приговорен вами к смерти. Приговор вы привели в исполнение лично, не забыв при этом подставить Шевцова, который тоже вздумал как раз в этот момент выкаблучиваться.
– Ересь какая-то. Убить двух своих друзей. Разве я такая?
– Вы даже хуже! – не выдержав, воскликнул Илья.
Следователь строго на него взглянул и продолжил:
– Но вернемся к нашей истории. Во время убийства Сипягина в его квартире находилась свидетельница – молодая девушка по имени Катя. Вы заметили, как она выходит от Сипягина, и на всякий случай проследили за ней. Скажите, наверное, вы сильно и неприятно удивились, когда узнали, что она живет в том же «Лазурном бреге», откуда были похищены ваши жертвы?
Ким молчала.
– Ладно, предположим, что сильно. Лично я сам был бы этому обстоятельству совсем не рад. И вы решили, что на всякий случай свидетельницу хорошо бы тоже убить. И той же ночью вы пробираетесь на балкон ее номера и стреляете туда, где должна находиться ее голова. Но в номере темно и к тому же шторы мешают вам хорошенько рассмотреть, что происходит в номере. Вы стреляете наобум, даже не видя, что в номере в тот момент никого нет. Итог – выстрел пропал зря. Ах нет, простите, не зря. Вы же теряете на месте преступления пропуск в бассейн, выписанный на имя Шевцова. Пропуск, украденный вами еще заранее. Еще одна улика против вашего бывшего компаньона, которая должна была убедить следствие, что он опасный преступник, способный палить из винтовки по людям почем зря.
Ким хлопала глазами и улыбалась.
– Все равно не понимаю, в чем вы обвиняете лично меня. Кто-то стрелял в того. Кто-то стрелял в эту. Кто-то кого-то убил молотком. Я вам повторяю, что сама никого не убивала! Доказательств этому у вас нет. Сипягин похищал людей на одной из машин своего сервиса, снабдив ее своими собственными регистрационными номерами, а Шевцов крутил делишки с медицинской техникой, которой занимался? Возможно. Но я к этому не имею никакого отношения. Это они сами что-то там между собой крутили-вертели. Я тут абсолютно ни при чем.
– Ну да, конечно. Вы лишь поставляли своим людям информацию о том, кого именно им нужно похитить. Ведь это через ваши руки проходили медицинские документы несчастных. И это вы могли знать, кто из них является обладателем дорогостоящих протезов, а кто совершенно не интересен с этой точки зрения. Те трое, которых вы и ваши сообщники похитили из «Лазурного брега», они вообще высший класс. Их протезы изготовлены из драгоценных металлов, в частности из платины. До сих пор никому не приходило в голову, что такие протезы можно изъять и использовать в своих целях. Не приходило такое и вашим сообщникам. Но вы грязи не боитесь. Вы прибираете к своим рукам все, что имеет цену. Вас не смущает, даже если эти ценности полностью в крови. Причем не в фигуральном, а в буквальном смысле этого слова.
– Нечего на меня наговаривать лишнего. Пусть я не ангел. Пусть не любила своего мужа. Это никого не касается. Никаких преступлений я не совершала. Мы с мужем хотели завести ребенка и обратились с просьбой к молодой женщине, которая и выносила наше дитя. Потом она исчезла. А я усыновила своего ребенка, потому что наши дурацкие законы не позволяли мне как-то иначе оформить свое материнство. Вам не за что меня осуждать. Второе… Шевцов и Сипягин. Возможно, я была слишком легкомысленна в своих связях. Завела роман сразу с двумя. И сразу двое моих мужчин оказались неискренни в своих чувствах ко мне. Они лишь использовали меня в своих целях. Но теперь я учла свои прежние ошибки. Я хочу вернуться к себе домой, забыть обо всех мужчинах и заняться исключительно воспитанием своего сына.
– Кстати, об этом ребенке! Мы еще будем пытаться найти мать вашего ребенка.
– Инкубатор.
– Нет. Мать. Родную мать.
– Его родная мать – я!
– Вы мошенница, присвоившая себе чужое дитя. Вы не являетесь даже его дальней родственницей. Вы всего лишь законная супруга биологического отца ребенка. Родство, как мне думается, очень дальнее. Также вам никогда не стать опекуншей этого мальчика. У него имеется полный комплект из кровных родственников – дедушки, бабушки, двух теть и одного дяди. Или вы думали, что сумели уничтожить все медицинские документы, касающиеся рождения малыша? Если думали, то мне вас жаль. Это не так. У Сипягина имелось куда больше компромата на вас, чем вы думали.
Катя вспомнила медицинские карты, какие-то справки и анализы, которые она нашла в тайнике Сипягина. И там всюду стояла одна фамилия – Ким. Арсений Ким. 2018 года рождения. Так вот, значит, как назвали маленького наследника господина Кима – Арсений.
Через стекло Катя видела, как следователь показывает Ким эти самые бумаги. И видела, как постепенно изменяется лицо Ким. Если прежде оно было холодным и высокомерным, то теперь оно становилось просто устрашающе жутким. Ведьма из «Каролины» и та не могла выглядеть страшнее. Только сейчас Катя хорошенько разглядела душу этой женщины. И душа эта была само зло.
