Глава 11
Поэтому, проснувшись, Катя некоторое время лежала, не шевелясь и прислушиваясь. Вдруг Ольга Семеновна рыдает больше на публику? Услышит, что Катя проснулась, и снова ударится в слезы. А Катю эта слякоть порядком утомила еще вчера. Но нет, никто не рыдал. И вообще, было так тихо, что даже дыхания соседки по комнате не было слышно. Тогда Катя осторожно высунула голову и обнаружила, что в комнате она одна. Ольга Семеновна куда-то ушла.
– Ничего, небось на завтрак придет.
Вчера вечером мать пропавшего Бориса сказала, что у нее кусок в горло не идет. Но Катя судила по себе и полагала, что уж глоточек чая или кофейку Ольга Семеновна с утра захочет хлебнуть. А где глоточек чая, там и булочка. А где булочка, там и творожок. А где творожок, там и кашка. А где кашка, там и картофельные котлетки с начинкой из рубленой ветчины.
На этом Катя остановилась, потому что вспомнила, что ей еще надо отнести часть своей порции Ладе. Увы, на тарелке у Кати уже ровным счетом ничего не осталось. Но рядом стояла тарелка Бориса, которая сейчас принадлежала Ольге Семеновне. Та на завтраке пока что не появилась. Может, и не появится. Да и вряд ли она захочет кушать эти котлеты. Вон они какие жирные, масло с них так и капает. И Катя осторожно завернула одну котлету в салфетку. Потом подумала и завернула еще одну, а потом присоединила к подружкам и третью. Ну, что ей одной сиротинушке лежать на тарелке? Ясно, что такую одинокую никто уже не возьмет. А Ладе все сгодится.
С этими мыслями Катя понеслась к дому своей любимицы и обнаружила, что там уже стоят несколько человек соседей. Среди них было и несколько знакомых лиц, в том числе мама Нюши и сама Нюша, которая тоже стояла рядом и хлюпала носом, и старик, который, сам того не ведая, помог вчера Кате избавиться от таксиста.
Все они активно что-то обсуждали. Катя подошла ближе и услышала:
– Вроде бы вон в том углу воет.
– Нет, в каком углу. У забора Васькиного вой слышится.
– А мне кажется, что под домом они ее заперли.
– Все вы просто олухи. В сарае она сидит. На том месте, где раньше нужник был.
Катя быстро сообразила, что все эти соседи собрались тут, потому что им мешал жить голос Лады, ясно слышимый сегодня днем.
– Голодная.
– Не! К голоду Ладка привычная. Небось воды ей не оставили.
– Сволочи!
– И не говори. Сами умотали, а нам ее стоны слушай.
– И чего делать?
Все замялись. Вывод, что делать, казалось бы, напрашивался сам собой. Зайти и освободить собаку. Но никто не торопился его озвучить первым. Ведь с точки зрения закона картина получалась не совсем красивая. Проникновение в чужое жилище без санкции на то прокурора. В других странах за такие проделки добрых соседей хозяева дома могли и застрелить. И были бы в своем праве. Но то у них, а у нас люди к чужой собственности имеют куда как меньшее уважение. И особо не церемонятся с наведением порядка на участке у соседа, особенно если самого хозяина поблизости не видать.
– Да просто войти к ним и забрать собаку, – произнес наконец тот самый сварливый дед, которого все опасались.
– Правильно! – обрадовалась мама Нюши. – Пока хозяев дома нету, успеем это дело провернуть.
Ее поддержали и другие женщины. Но все они при этом поглядывали на старика, явно давая тому понять, кому именно придется идти за собакой.
– И что вы со мною делаете, бабы! И-э-эх!
И уже перелезая через забор, старик сообщил всем:
– Была бы какая другая собака, а не Ладка, ни в жизнь бы не поперсии-и-и-и!
И свалился по другую сторону.
– Ох-ё! – вскоре раздалось оттуда.
– Чего там?
– Сильно ушибся?
– Не-а! Гнома только раздавил.
Женщины переглянулись. Заговаривается старик, вот что можно было прочесть в их глазах.
– А жирафа ничего, держится. Крепкая животина. А вот у лисы, похоже, лапа отвалилась.
Услышав, что там за забором целый зоопарк да еще и со сказочными персонажами, Нюша тут же заканючила:
– Хочу к дедушке Пахому! Перекиньте меня к нему.
– Еще чего! Тут стой!
Но Нюша не послушалась.
– Деда! – кинулась она к забору. – Деда, а чего у тебя там еще есть?
– Грибы есть… мухоморы.
– Много? – осторожно уточнила мать Нюши.
– Много.
Лица у всех женщин при этом ответе старика окончательно омрачились. Сегодня как раз подморозило. На земле сверкал свежий иней. И откуда в такую погоду взяться грибам? Всем известно, что даже самые ранние сморчки и строчки не появляются в лесу раньше апреля. Похоже, при падении старик повредился умом. Совсем ненужное им дело.
Одна Нюша, не ведая дурного, допытывалась:
– Деда, а еще чего у тебя там есть?
– Девчонка какая-то с корзинкой. Стоит, на меня лыбится.
Женщины окончательно напряглись. Свидетельница в их планы никак не укладывалась.
– А боле никого нет, – послышался голос старика. – Только собака одна сидит, тоже на меня смотрит.
– Лада?
– Не! Какая Лада? Говорю же, собака. Игрушечная. Из какой-то глины сделана, как и остальные фигурки.
Вот оно что! Не было за забором ни грибов, ни животных. И они, и девчонка с корзинкой – все это были садовые скульптуры, которые до весны составили в одном месте под забором, куда и угораздило свалиться деда Пахома.
– Не хочу я тут один куковать. Сейчас я вам замок изнутри отомкну, вы тоже ко мне идите.
Было решено, что на шухере снаружи останется одна соседка, которая в случае чего подаст сигнал остальным.
– А хоть бы кто и приехал, – хорохорился старик. – Мучить животное голодом и жаждой морить никому не позволю! Не бойтесь, бабы. В случае чего, я все на себя возьму. Я уже старый, меня они не посадят.
Женщины рассыпались по двору в поисках того места, где могла быть Лада. Как назло, собака замолчала. То ли голоса людей ее напугали, то ли по другой причине, но она заткнулась.
– Лада! Ладка! Отзовись!
Но напуганная так близко раздававшимися человеческими голосами собака молчала. Тогда Катя развернула котлеты, помахала ими в воздухе и воскликнула:
– А вот кто сейчас будет у нас кушать!
Услышав знакомое слово и вспомнив, что оно означает много сладкой каши, тушеное мясо, пироги с красной рыбой и еще много всего вкусного, Лада не выдержала и залаяла.
– Там она! Вон в том сарае!
Но дверь сарая оказалась заперта.
– И чего?
– Ломаем!
Дед Пахом сбегал к себе за инструментом и одним движением сбил замок.
– Всего-то и дел!
Но в сарае Лады не было. Зато в стене обнаружилась приличная дыра, в которую собака и убежала. Куда вела эта дыра, было не ясно. Но голос Лады теперь доносился уже откуда-то из-под соседнего строения. Все ринулись туда, в тесноте и сутолоке кто-то из женщин случайно толкнул полку со стоящими на ней банками и бутылками. Одна из бутылок упала, и в воздухе резко запахло ацетоном. Другая соседка, впопыхах покидая сарай, также случайно поддала бутылку ногой. Бутылка от полученного удара выкатилась наружу, причем растворитель так и продолжал из нее течь, пока весь не вытек.
Разгоряченным женщинам было не до таких мелочей. Они уже стояли возле другого сарая, требуя от деда, чтобы тот вскрыл замок и на нем тоже.
– Что я вам, взломщик?
– Надо же собаку достать.
Дед только крякнул. Так же крякнул и замок, когда его вскрыли. Доступ в сарай был свободен. Тут очень плохо пахло. Когда-то тут держали кур и другую птицу, все вокруг было в старом помете. На полу стояла клетка, в которой возилось трое щенков.
– Ой! Кутята! – обрадовалась Нюша, так быстро открывая дверь клетки, что мать даже не успела ее остановить.
Она схватила одного из щенков, который тут же отчаянно запищал. На этот звук из проема в стене выглянула Лада. Она хотела узнать, что происходит с ее щенком. Но, увидев столько людей, испугалась и снова убежала.
На шее у собаки болтался длинный обрывок веревки. Еще один его конец остался в клетке. Видимо, Лада перегрызла сначала веревку, потом перегрызла прутья в деревянной клетке и освободилась. Щенки были еще слишком малы, чтобы последовать за своей матерью. И Лада их оставила.
– Похоже, тут не весь ее выводок, – задумчиво сказал дед, оглядевшись в сараюшке. – Других она успела перетащить, а эти трое остались. Будь это все ее семейство, она бы уж не ушла. А так побежала других прикрывать.
– Есть еще щенята?! – обрадовалась Нюша, в порыве чувств прижимая к себе их так, что те едва не задохнулись. – Ой! Я хочу их! Хочу!
Теперь голос Лады был слышен из-под жилого дома.
– Она в подвале.
– И чего? В подвал полезем?
– И полезем!
Дед Пахом окончательно пришел в боевой задор. Женщины теперь даже пытались его осадить:
– Может, ну ее? Лада на свободе. Не пропадет.
– А этих куда?
И старик ткнул пальцем в щенков, которых продолжала прижимать к себе счастливая до безумия Нюша. С удивлением Катя обнаружила, что впервые не слышит, как девочка шмыгает носом. Похоже, от радости у ребенка прошли все ее сопли.
– Добываем Ладу и забираем отсюда со всем ее семейством!
После двух удачно вскрытых дверей старик был на подъеме. Он сломал замок на двери, которая вела в подвал. И все полезли туда. Лада сидела в самой глубине подвала, прикрывая собой щенков. Увидев людей, она зарычала на них.
– Ладка, ты чего? Это же мы! Иди сюда! Лада хорошая. Лада будет сейчас кушать.
Волшебное слово вновь оказало эффект на Ладу. Она перестала рычать и осторожно приблизилась к людям. Там она быстро проглотила одну за другой все три котлеты и посмотрела на Катю. Мол, что-нибудь еще есть? Имелся творог со сметаной, который Лада тоже удостоила своим вниманием. И напоследок пошли сдобные булочки, в которые положили достаточно масла и сахара, чтобы они пришлись Ладе вполне по вкусу.
Наевшись, она даже позволила забрать у нее щенков. Их оказалось пять штук.
– Три да пять, итого восемь, – подсчитал дед Пахом, ласково трепля Ладу по ушам. – Да ты у нас мать-героиня! И как это тебя угораздило столько нарожать? Куда мы их теперь с тобой денем?
– Ну, троих, как я вижу, мы возьмем к себе, – смеясь, сказала Нюшина мать.
На остальных щенков тоже быстро нашелся спрос. Было решено, что пока щенки маленькие, они останутся с матерью и будут жить у Нюши в доме, потому что девочка никак не хотела расставаться с щенками и, как только их у нее забирали, начинала реветь и снова хлюпать носом.
– Да оставь ты ей. Много ли у девчонки в жизни радости. Наиграется, потом заберешь.
А чтобы хозяева Лады не поняли, куда делась их пропажа, было решено замаскировать следы своего присутствия. Починить замки и клетку.
– Вот и пусть голову поломают, куда у них собака из целой клетки делась, – хихикал дед Пахом.
– Это непросто будет сделать. Тут на одной двери петля сломалась.
– А у них в гараже сварка имеется. Я видел, как они на окнах решетки варили. Сейчас и петлю сварим.
Дверь в гараж опять же была на замке, который пришлось сломать. Но дед Пахом не собирался пасовать перед трудностями.
– Что три двери чинить, что четыре. Это мне все одно.
Катя помогла принести баллон с газом, который был нужен для сварки, а потом вернулась в гараж. Машины тут не было. Но на скамейке лежали прикрытые ветошью номера. Катю словно бы что-то толкнуло подойти ближе и, превозмогая брезгливость, поднять грязные тряпки. Но едва она глянула на два куска жести, как в ту же минуту поняла, не зря все это! Сердце у нее застучало быстро-быстро. И неудивительно. Ведь находка была из ряда вон!
– Это те самые номера! Номера, которые принадлежали Сипягину! – воскликнула Катя, позабыв, что в гараже она одна и некому восхититься ее фартом. – Это его номера. Ну да, точно! Номера с его белого «Ситроена».
С того самого «Ситроена», который Катя видела не далее как вчера и который стоял в мастерской у Иваныча.
– Откуда они тут? И как это все понимать? Машина там в промзоне под брезентом, а номера тут? Как это получилось?
Катя глядела на номера, и потихоньку в голове у нее складывалась картина происшедшего. Они думали, что похитители инвалидов живут где-то далеко и к их пансионату приезжают лишь на «дело». А что, если они жили совсем неподалеку, даже близко жили? И этот дом с его загадочными обитателями, которые не любили показываться на дворе при свете дня, и их темная большая машина – все это обретало новые пугающие черты.
– Та большая черная машина, на которой ездят жильцы этого дома, могла быть тем самым минивэном, который использовался для похищения!
А номера? Как номера Сипягина оказались у похитителей инвалидов? Каким бы гадом ни был Сипягин, до откровенного криминала он никогда не опускался. В этом Катя была готова поклясться. Но то Сипягин. А как обстоят дела с Шевцовым?
– Шевцов мог убить Сипягина, потому что Сипягин не соглашался вместе с ним похищать людей. И номера Сипягина этот Шевцов специально использовал, чтобы подставить Сипягина. Свалить всю вину на покойника! Вот это ловко!
Между тем у деда Пахома дело вовсю кипело. Искры от сварки так и летели от него во все стороны. И внезапно все почувствовали запах дыма, а потом кто-то из женщин закричал:
– Пожар! Горим!
Эти крики подхватили и другие женщины. Горел тот сарай, в котором на полках стояли банки с краской и бутылки с растворителем. Все понимали, что пожар случился по их неосторожности. Искры от сварки упали на пролитый на землю ацетон, и тот вспыхнул. А так как пролился он от самого сарайчика, то туда огонь как по дорожке и побежал. И нашел там немало всего питательного – гнилое дерево, банки с красками и лаки, для того чтобы вырасти и обрести мощь и силу. Когда Катя, напуганная криками, выскочила из гаража, старый сарай полыхал уже словно спичка.
– Звоните пожарным!
– Караул!
– Спасайся, кто может!
Но все панические голоса перекрыл мощный бас деда Пахома:
– Тащите воду! Тушите!
Дед Пахом побежал к себе за шлангом, мать Нюши к себе. Сначала с двух сторон, а потом и с третьей ударили струи воды, но потушить уже бушующее пламя они были, конечно, не в силах. Такое бывает подчас невозможно даже профессиональным пожарным с их оборудованием. А тут и говорить нечего. Огонь перекинулся на стоящий рядом старый курятник, в котором еще недавно сидела Лада с щенками. И трухлявое дерево занялось в одно мгновение.
– Дом! Спасайте дом! Не дайте огню подобраться к дому. Вспыхнет, уже не потушим!
Вода из двух колодцев лилась на землю и стену дома. Потом подключились соседи с третьей стороны, которые тоже врубили насос и быстро опустошили свой колодец. Так, поливая дом и землю и не давая огню перекинуться дальше, удалось отстоять жилое строение. Спасло еще и то, что время было весеннее, древесина была еще отсыревшей после зимы. Плюс от полыхающих сараев до жилого дома было довольно далеко, а погода стояла безветренная. Случись в это время хоть малейшему ветерку, искры бы без помех перелетели на дом, и тогда пиши пропало. Но нет, обошлось малой кровью.
– Повезло! – выразил Пахом общее мнение. – Сараи что? Сараи отстроить – это раз плюнуть. А вот дом заново возвести – это извините. Такое соседу сделать – это прямое вредительство.
– А сараи, что сгорели? – подал кто-то голос. – Сараи разве не вредительство?
– Да ты что! Да они нам благодарны должны быть! – загорячился дед Пахом, утирая измазанный сажей лоб. – Благодарны за то, что мы их старый хлам в дым превратили. Они бы эти сараи разбирать, а потом еще и вывозить замучались. Дороже бы встало. Я сам в прошлом году старую баню разобрал. Так мне за вывоз такую сумму зарядили, что я баньку-то потихоньку в бочке во дворе и спалил.
– Видели, как ты месяц свои доски жег.
– Ну и месяц! А тут меньше чем за пару часов управились. И еще дом мы им от огня отстояли. За это они нам в ножки кланяться должны.
Дед Пахом как-то, видимо, позабыл, что дом они спасли от пожара, который сами же и устроили. Но это были уже такие детали, на которые никто не стал обращать внимания. Все взирали на почерневшее пожарище с видом глубочайшего удовлетворения. Обильно залитые водой головешки еще дымились и недовольно шипели, словно давая понять людям, что им просто не хватило немножко пищи, а то они бы тут им всем еще показали!
– Нет, что ни говори, а мы молодцы.
– Большие молодцы.
Все соседи как-то объединились перед общей бедой. И сейчас, когда трагедия миновала, были совершенно счастливы, что удалось сделать доброе дело.
Но больше всех радовалась мать Нюши. И вот почему.
– Теперь и отсутствие Лады не так в глаза бросится. Ну, пропала собака и пропала. Ничего удивительного, пожар ведь был. Сгинула в огне.
– Никто ее теперь и искать не станет, – заверил соседку дед.
Все что-то говорили друг другу. Поздравляли или заново переживали особо острые моменты тушения пожара. Молчала одна лишь Катя. И вовсе не потому, что ей нечего было вспомнить. Было, и еще как. Тушила огонь она вместе со всеми. И пострадала ничуть не меньше остальных, демонстрирующих кто свежий ожог, кто порванную рубаху. Катя свои джинсы сразу в нескольких местах испачкала: в двух – сажей, а на коленке – мокрой глиной. И сапоги у нее набрали воды и теперь хлюпали, что хоть лягушек разводи. И рукав ее куртки от попавших на него искр теперь больше походил на дуршлаг, очень хорошо макароны отбрасывать. В общем, сплошной убыток. И главное, совершенно непонятно было Кате, кто же ей возместит ущерб и купит новую одежду. И купит ли вообще.
Но молчала Катя не поэтому. И совсем не испорченная одежда занимала сейчас ее мысли. Думала девушка о тех регистрационных номерах, которые перед самым пожаром припрятала возле забора. Ну, как спрятала? Как сунула она их в руки одному из гномов, так он их и держал. И, потихоньку отделившись от деда Пахома и других соседей, Катя бочком проскользнула к гномам, взяла номера и так же тихонько слиняла со двора. Ей надо было подумать.
На Катю в последние дни столько всего свалилось, что теперь в ее душе росло и крепло решение – сдаться! Пойти в полицию и во всем признаться.
– Надо рассказать уже в конце концов полиции, что со мной случилось. Ну что они со мной сделают? Ведь не посадят же! За что меня сажать? Я же ничего плохого не сделала. Наоборот, старалась. Да, признаю, насчет Сипягина я была не права, надо было сразу же сообщить о его смерти. Но я запаниковала. Испугалась. Должны же они это понимать! Для меня все-таки в новинку вот так натыкаться на свеженькие трупы. А больше я ни в чем не виновата. Разве что в том, что Бориса не углядела. Прошляпила я его, если честно. Небось будь я с ним все время, то эта баба, которая его к себе заманила, не смогла бы его окрутить. Да, в этом есть моя вина. Но я же не специально его проворонила!
И в то же время Катя понимала, что Борис сам не допустил бы постоянного контроля Кати. Попробуй она постоянно быть рядом с ним, он бы сбежал из-под ее опеки еще раньше.
– Чего даром говорить, прошлого не вернешь. Сделанные ошибки надо исправлять.
И Катя твердо настроилась встать на путь исправления. К тому же она чувствовала себя победительницей. Все-таки кое-какой след она в этом деле нашла. Вот он у нее в руках. Регистрационные номера с машины, на которой увезли Бориса.
– Но те ли это номера или какие-то другие?
В значении цифр и букв Катя была уверена. Они были точно такими, как на белом «Ситроене» Сипягина и на черном минивэне, увезшем Бориса в неизвестность.
– Вот только это один и тот же комплект или все-таки два разных? По идее, если на «Ситроене» номеров нету, значит, это вполне могут быть те самые. А с другой… Ну разве сложно сделать копию? Оборудование для выдавливания букв и цифр требуется самое примитивное. Еще нужны два куска жести, немножко белой и черной краски. И все! Очень даже запросто можно соорудить комплект номеров, даже не трогая родные номера с машины Сипягина! Хотя тогда куда могли деться номера с «Ситроена»? Кто-то же их снял! А зачем?
Но Катя могла строить версии сколько ее душе угодно. А окончательно расставить все точки в этом могла только экспертиза самих номеров. Настоящие они или нет? А для этого нужно было передать свою находку с пожарища в полицию. Но этим Катя решила заняться позднее, уже вернувшись в пансионат с очередной своей экспедиции. Глядишь, тогда в ее руках будет кое-что поважнее, чем просто два прямоугольных куска жести.
