В середине девяностых годов в Канаду была направлена делегация от Министерства чёрной металлургии с целью заключения контракта на поставку оборудования для одного из уральских заводов. Проектирование поручили нашему институту. В составе группы были директор завода Сергей Сергеевич, экономист от министерства Михаил Борисович, представитель молодого поколения нарождающегося капитализма Леша и я – главный инженер проекта «Гипромеза» (Государственный институт по проектированию металлургических заводов). За океан летел впервые. Время смутное. От старого не оторвались, к новому не знали, как подступить. Маршрут Москва – Амстердам – Торонто. При входе в самолёт нас встречали симпатичные, стройные, улыбающиеся длинноногие стюардессы. Во время полёта хорошо кормили и поили, можно было укрыться одеяльцем и положить голову на мягкую подушку. Молодой бизнесмен Леша, который сидел рядом со мной, опыта заграничных командировок не имел, но чувствовал себя раскованно, разбирался в предлагаемых спиртных напитках и практически не переставал их заказывать. Я смотрел в иллюминатор на ландшафт и невольно сравнивал наши неприглядные сельскохозяйственные угодья с неясными границами и поля других государств, особенно после Польши, ухоженные, с чёткими разделениями и дорогами. Когда прибыли в Амстердам, нам была организована экскурсия по городу с русским переводчиком. Гид возил на своей машине, прекрасно говорил по-русски, интересно рассказывал о достопримечательностях города. Иногда останавливались и шли пешком, чтобы посмотреть поближе творения человеческой мысли и рук разных эпох. Когда мы выходили из одного костёла, неожиданно Леша, обращаясь к директору, громко спросил:

– Сергей Сергеевич, а на улицу Красных фонарей нас поведут?

Пауза. Все улыбаются.

– А ты откуда знаешь про эту улицу?

– А мне наши мужики, да и девки тоже, все уши прожужжали, поручили внимательно посмотреть и доложить.

Недолго подумав, директор, обращаясь к гиду, сказал:

– Народ требует. Придётся показать. Мне и самому интересно.

Так я впервые попал на улицу Красных фонарей. После окончания этой экзотической в те годы для нас прогулки Сергей Сергеевич, внимательно глядя на Лёшу, поинтересовался:

– Ну, что ты доложишь своей компании?

На что представитель будущего страны ответил неожиданно:

– У них бардак на улице Красных фонарей, а у нас по всей стране-матушке. – Он оказался наблюдательным и сообразительным молодым человеком.

– Наше будущее в надёжных руках, – рассмеялся финансист.

– Ты болтай поменьше, – как-то грустно посоветовал опытный директор.

Когда летели уже в Торонто, Лёша толкнул меня в бок:

– Семёныч, как думаешь, у нас можно такое сообразить?

Я не понял:

– Что сообразить?

– Такой Красный проспект.

– Нет.

– Почему?

– Ты же сам сказал, что у нас уже всё сделано.

Прошло часа два, я задремал. Снова толкает и в ухо мне:

– Там впереди громила тёмный, белозубый, я остановлюсь, а ты меня сними на фото, я детей пугать буду. Прошу, сделай…

Кода я щёлкнул фотоаппаратом, мужчина посмотрел на нас и с улыбкой спросил на чистейшем русском языке:

– Неужели я такой страшный?

– Да нет… нет… что вы…

Ошарашенные, мы прошли, плюхнулись на свои места, и Лёша, не скрывая досады, пробасил:

– Ну я же не знал, что он говорит по-русски…

Неожиданно с заднего сидения раздался голос:

– Не он один говорит по-русски.

Мы оглянулись и увидели не менее колоритную фигуру сидящего и тоже улыбающегося чернокожего мужчины немалых размеров. До самого Торонто Лёша не вставал, ничего не говорил, а только пил, пил и пил.

В Торонто нас встретил представитель компании, отвёз в гостиницу и попросил к восьми утра быть готовыми для встречи с руководителем фирмы, который лично приедет за нами.

Утром спустились позавтракать. Нас уже ждал переводчик. Каждый выбирал завтрак по своему вкусу. Я попросил творожную запеканку. Через несколько минут всем принесли заказанные блюда, а ко мне подошёл, наверное, какой-то руководитель (поскольку слово «офис-менеджер» в нашем лексиконе отсутствовало) в великолепном чёрном костюме, в белой рубашке с «бабочкой» и сказал:

– Приносим свои извинения. В связи с ранним временем (а на часах 07:30) мы ещё не успели приготовить заказанное вами блюдо, поэтому можете выбрать любые другие и оплату не делать.

– Мужики, а у нас когда-нибудь будет такое? – восторженно вопросил Лёша, обращаясь сразу ко всем.

– Нынешнее поколение российских людей будет жить при капитализме, и не такое ещё будет, – твёрдо ответил ему Михаил Борисович.

Когда я рассказывал об этом эпизоде друзьям по возвращении, мне никто не верил, и говорили, что я просто перепил и не соображал, что делалось вокруг.

После завтрака, весело обсуждая творожную запеканку, мы вышли из гостиницы, и переводчик подвёл нас к машине, возле которой стоял среднего роста мужчина, в простой курточке, джинсах не первой свежести, в тёмной рубашке без галстука, вежливый, улыбающийся.

– Знакомьтесь, мистер Краус.

Краус? Руководитель фирмы?..

На нашем фоне (а мы все в парадных костюмах, белых рубашках с галстуками) он выглядел шофёром. Познакомились. Краус приглашает в машину, сам садится за руль, и переводчик говорит:

– Если вы не возражаете, то сегодня мистер Краус ознакомит вас с производством, проведёт первую беседу по интересующим вопросам, и затем будет экскурсия к Ниагарскому водопаду. А завтра весь день на переговоры по контракту.

– Нет возражений, – ответил директор.

Долго не могли прийти в себя – руководитель фирмы… джинсы… сам за рулём… Посетили производство по близкой нам части, зашли в проектный отдел. Десяток людей за компьютерами (у нас несколько десятков за кульманами).

– Александр Семёнович, помнишь, ты знакомил меня с процессом проектирования у вас? Куда ни зайдёшь – девочки за кульманами. А здесь у всех компьютеры. И картинка объёмная.

– Но девочки у нас посимпатичнее… Вижу. Всё вижу, Сергей Сергеевич. Слёзы мешают мне говорить. Отстаём. Но, если честно, не только мы.

По дороге на Ниагарский водопад заехали в ресторан пообедать. Мы с Лёшей сели за отдельный столик. Директор оказался большим любителем креветок и всем заказал, чтобы попробовали. Лёша пытался ножом разрезать панцирь. Не получилось. Он всю креветку в рот, затем другую. И так всё блюдо. У меня глаза на лоб. Я спросил у него потом:

– Лёша, а у тебя пузо не болело?

Он ответил:

– Не… а что? Ведь пивом запивали…

По пути до Ниагарского водопада мистер Краус рассказывал нам не столько о достопримечательностях мест, по которым мы проезжали, сколько о технических особенностях построенных гидростанций и технологиях, применяемых для сохранения этого сказочного уголка природы.

– А как это выглядит, увидите сами.

И мы увидели. Это действительно незабываемое зрелище. Очень точно выразил наше впечатление Лёша. Он долго молчал, смотрел на водопад и тихо произнёс:

– Это место ненормальной красоты.

Все улыбнулись и с этим определением согласились.

Интересный диалог экономиста с Лёшей состоялся после рассказа о туристическом бизнесе, приносящем немалые доходы.

– Падает вода сверху вниз, а деловые люди собирают миллионы долларов, – констатировал финансист.

– А наш шеф говорит, что скоро для нас снизу вверх потечёт золото, и можно будет жить – не тужить, – сказал Лёша.

– А когда нефть кончится, на что ты жить будешь?

– Так на мой век хватит…

– Расскажи своему шефу, что есть такая страна – Испания. Она стала могущественной державой, потому что добывала в Боливии много серебра и золота. А когда запасы кончились – всё рухнуло, – ответил Михаил Борисович.

– Зато у них классные футболисты есть.

– А у нас и в футболе не получается…

Так закончился первый день. Сергей Сергеевич поблагодарил мистера Крауса за его доброжелательность, за то, что уделил нам столько времени и поведал о многих интересных вещах.

На следующий день утром пошли на завтрак. Мы ещё ничего не заказывали, а мне принесли запеканку и предупредили, что в стоимость она не включается. Это от администрации.

– Ты можешь здесь оставаться, с голоду не помрёшь, – рассмеялся директор.

Переговоры прошли успешно. Контракт подписали. Мы отправлялись домой с чистой совестью и хорошими покупками. В самолёте на обратном пути необходимые сведения для пассажиров произносились на английском и затем на русском языках. Перед Москвой прозвучало объявление:

– Уважаемые пассажиры! Одеяла и подушки просьба не выносить, так как они являются собственностью Аэрофлота.

Эта фраза была произнесена на русском языке. На английский не переводилась. При выходе я спросил у стюардессы:

– А почему вы сделали это предупреждение только на русском языке?

Она ослепительно улыбнулась, но ничего не ответила.