Разгадать свою долю
Вообще, уже в ранних стихах Игоря явственно просматривается тема поиска своего жизненного призвания, той «заветной цели», к которой стремилась его юная душа и достижению которой он посвящал все свои помыслы:
ДНИ
Пролетают, пролетают
И в пространстве где-то тают
Временем опутанные дни.
И не спросит, и не спросит
Сила та, что дни уносит,
Почему остались вы одни
В мире, где люди живут,
Где люди живут.
В мире, где люди живут,
Легко захлебнуться в счастье
Или в несчастье – все равно,
Если вы не смогли отыскать
Свою дорогу в жизни,
Ведущую к заветной цели.
Стремясь «разгадать свою долю», Игорь в стихотворении, написанном им в девятом классе, подходит к интуитивному пониманию какой-то даже фатальной предначертанности своего жизненного пути:
ДОЛЯ
Сто несчастий ходит рядом,
Сто немых врагов,
Ни преграды, ни ограды, ни следов.
Жизнь, ведешь тропинкой в поле
В темные края.
Ах ты, доля, что за доля
Странная моя…
Рядом плещет морем счастье,
Сто друзей вокруг.
Все печали и ненастья
Разбежались вдруг;
И ведет тропинка в поле
В светлые края,
Ох ты, доля, что за доля
Странная моя…
Заискрились звезды в небе,
Заплясали вдруг,
Где я был и где я не был,
Ты ответь мне, друг.
Жизнь – тропинка в тихом поле,
Ночь – любимая,
Ну и доля, что за доля
Странная моя…
Сохранился вариант одного из четверостиший:
Разгадаю свою долю
В дальних тех краях.
И скажу – спасибо, доля
Странная моя…
1973 г.
Уже в школьные годы в Игоре пробуждалось то стремление к глубокому философскому постижению мироздания и сути человеческого бытия, что столь явственно проявилось в его зрелой поэзии. Так, сплошь испещренные написанными еще детским округлым почерком строками листочки школьных тетрадей обнаруживают записи-откровения типа: «Люди! Какие же вы запутанные существа! Жизнь подобна канату над пропастью… Один неверный шаг, и ты – в пропасти. Канату над пропастью…»
Попытки разобраться в окружающем мире и найти смысл своего существования свойственны подростковому возрасту в целом, но характерно, что у Игоря эти поиски с юных лет сопряжены с какой-то жертвенностью во имя пока еще слишком общо понимаемых человеческих ценностей. Желание слиться с миром и привнести в него некую гармонию прочитывается в стихотворении «Я отдал бы свое счастье…»
Я отдал бы свое счастье,
Я отдал бы, друг,
Чтоб обиды и ненастья
Разбежались вдруг.
Чтоб людей вела дорога
К миру на земле,
Чтоб у светлого порога
Не таиться мгле.
Я прошел бы через дни и годы
Сквозь жару и снег,
Чтоб печали и невзгоды
Превратились в смех,
Чтобы с утренней росою
Счастье расцвело,
Чтобы с девичьей косою
Не играло зло.
Я уйду в пустые дали,
Растворюсь в тиши,
Чтоб с любимыми шептали
Ночью камыши,
Чтобы люди на планете
Не узнали слез,
Чтоб кругом на белом свете
Было много роз.
06/V/1976 г.
Эту же тему развивает и набросок:
Протопчу седые дали
Сквозь печаль и смех,
Свою долю разгадаю
Свежестью помех.
И тогда враги и козни
Обессилят в зле,
И тогда улыбкой больше
Станет на земле.
Небольшой отрывок из записей дневникового характера отражает те же настроения распахнутости миру и носит ярко выраженный программный характер: «У каждого человека для того, чтобы жить интересно, весело, принося себе и людям радость, должен существовать какой-то внутренний огонь, стимул, цель в жизни, как бензин у двигателя внутреннего сгорания. Если не будет в двигателе бензина, он не будет работать; так же и в человеке: если в нем не будет внутреннего накала, цели в жизни, стимула – он будет не интересен ни себе, ни людям.
Человек, не имеющий всего этого, подобен камню, брошенному с высокой скалы в океан: там, на дне он обречен на бесполезное гниение среди необъятных вод…» (02/III/1976 г.).
