ГЛАВА 31
В Академию целителей взяла с собой Лямкина и Фридмана, по дороге рассказав им о новом деле.
— Кстати, пару недель назад к вашему дяде приходила Нора Нобиль и поведала о пострадавших девушках из академии, — неожиданно вспомнил дознаватель. — Может, эти дела как-то связаны с кражей артефакта и убийством секретаря?
— Вряд ли. Девицы потеряли память, хотя уверена, они просто скрывали встречи с ухажерами, когда их прищучили, — ответила и тут же опомнилась: по идее мисс Марч не знает о том деле. — Но могу ошибаться. Я утром быстро пролистала папки с делами.
Подъехав к высокому каменному забору, оставили у ворот мобиль и предъявили полицейские документы охраннику. Нас пропустили на территорию академии, указав на здание учебного корпуса. Оно не сильно отличалось от особняка лорда Нобиля — лишь размерами. Тот же полет фантазии, те же башенки на крыше и массивные колонны у входа. А рядом разбит парк с фонтанами и беседками. Стайка девушек и несколько парней сновали по дорожкам, держа в руках книги. Наши коллеги из отдела убийств уже были на месте. Скотт Мур взял с собой одного сыщика — седовласого мужчину с хитрым прищуром. Кажется, его звали Рой Эванс.
— Эй, Марч, решила привезти с собой всю команду? Боишься, что одна не справишься? — подколол меня Мур.
— Боюсь, что тебе нужна помощь, раз ты до сих пор не раскрыл это преступление, — высокомерно заметила я и гордо прошла мимо ошарашенного сыщика.
Охранник на входе в здание сообщил, что лорд Нобиль еще не приехал, но на месте его заместитель — мистер Арон Петрик.
— Главное, не мешай. Я расследую убийство и задаю вопросы, — нагло заявил Мур, когда мы поднимались по лестнице.
— Лучше ты не путайся под ногами. У меня кража ценного артефакта, дело под контролем у императора, — парировала я и громко хмыкнула, увидев вытянувшееся лицо коллеги.
А он думал, раз женщина, то промолчу? Это было в прошлой жизни, а теперь леди Эвелин могла за себя постоять.
— Держи портрет убитой мисс Евгении, рисовал наш художник. Северс просил тебе передать.
Сыщик нехотя протянул лист бумаги с изображением привлекательной курносой блондинки с аппетитными щечками и лукавым взглядом. На вид ей было лет тридцать.
Пожилой страж подвел нас к кабинету ректора, где у дверей караулил еще один парень в форме охраны академии. Он бросил мельком взгляд на портрет и побледнел. Якобы случайно дотронулась до его руки, и моему внутреннему взору предстали образы юношей и девушек, лица преподавателей, среди которых был лорд Нобиль. Но чаще всего в воспоминаниях молодого охранника мелькало лицо мисс Евгении.
— Вы не могли бы пригласить мистера Петрика для беседы со служащими полиции? — любезно попросила я.
Охранник кивнул и направился на поиски декана.
— Мур, допроси этого парня. Возможно, он что-то знает про убийство секретаря, — прошептала коллеге.
Сыщик бросил на меня удивленный взгляд. Видимо, решал, верить или нет. Но профессионал в нем победил:
— Что-то увидела? Расскажешь?
— Он много думает о мисс Евгении. Возможно, у них был роман.
Мы вошли в кабинет, а Фридман и Рой последовали за нами. Лямкин кружил по этажу, заглядывая в соседние комнаты. Как и в поместье лорда Витаса, на полу в кабинете ректора лежал белоснежный ковер с цветочным рисунком, у окна красовался полированный стол из красного дерева, точно такой же шкаф занимал всю стену. У другой стены расположился диван, обитый золотистым бархатом. В углу ютился небольшой стол. Я подошла ближе и обнаружила благодарственные письма лорду Нобилю от знатных семейств империи: в академии учились отпрыски виднейших целителей.
— Мисс Евгения работала здесь? — Я указала на маленький стол.
— Ага. И уверен, она прекрасно слышала все разговоры начальства, включая заклинания, — подмигнул мне Мур и подошел к шкафу.
Он открыл дверцы, явив моему взору пузатый серебристый сейф. Все под рукой, не надо далеко ходить.
— Интересно, кому понадобился артефакт? Может, твой воришка и пришил мою дамочку? — рассуждал Скотт Мур.
— А где сидит заместитель Нобиля Арон Петрик? — спросила у коллеги.
— Мой кабинет по соседству, — услышала я встревоженный голос и обернулась.
В дверях стоял мужчина среднего роста с русыми волосами, одетый в дорогой костюм. Даже отсюда я ощутила аромат парфюма с резким цветочным запахом. Мур чихнул, я прокашлялась.
Магистр Петрик проводил нас в соседнюю комнату. Она была меньше, чем кабинет Нобиля, все пространство занимали два широких дивана с красной шелковой обивкой. Рабочий стол, как и у мисс Евгении, был маленьким и узким. И девственно-чистым.
— Мистер Петрик, мы с вами недавно встречались. — Мур пожал мужчине руку. — Теперь хотел бы пообщаться в компании Марч из отдела по расследованию краж.
— К вашим услугам, — улыбнулся сыщику мужчина. На меня не обратил никакого внимания. — А ваш коллега Марч когда подойдет?
— Уже. Эвелин Марч — это я.
— Но как же так? — возмутился мистер Петрик, хмуро рассматривая меня.
Интересно, чем же я так не понравилась этому мистеру?
— Как же так? — вновь повторил вопрос магистр. — Женщина — и в полиции!
— Привыкайте! — неожиданно строго произнес Мур. — Новое распоряжение императора.
Не знаю, в курсе ли моего назначения император Эрик, но лорд Северс сумел правильно подать информацию сотрудникам отделения.
Мы с Муром расположились на шикарных диванах и начали допрос. Оказалось, что мисс Евгения работала в Академии целителей с момента основания, то есть уже четыре года.
— Ее рабочее место вы видели. Жила она в коттедже на территории академии, дома выделяют преподавательскому составу, — неторопливо вещал мистер Петрик. При этом смотрел только на Мура. — Работала исключительно на лорда Нобиля и на меня.
— А много ли в академии преподавателей и учащихся? — уточнила я.
— Коллектив небольшой. Несколько потоков, на каждом от двадцати до тридцати учащихся. Ректор, четыре магистра, секретарь и ассистент. И обслуживающий персонал: комендант миссис Гаранкина, охранники, дворники, повар, библиотекарь. Я преподаю целительскую артефакторику и совмещаю с должностью заместителя ректора. Расс Веллюр — магистр по энергетическим практикам. Ассистент мисс Лютенция помогает учителям составлять расписание лекций, зачетов и экзаменов.
— А какие предметы ведут два других преподавателя? — вмешалась я.
Мистер Петрик бросил на меня раздраженный взгляд:
— Вольдемар Вудс пришел в академию недавно, он преподает хирургию, раньше работал с лордом Бригзом и военными. Ставленник лорда Нобиля Борис Олви ведет предметы по аптекарскому делу. Мисс Евгения… ну, это вы уже знаете.
— Позвольте задать вопрос, — вновь заговорил Скотт Мур. — Вы замечали, что мисс Евгения задерживается в кабинете ректора допоздна?
— Вы ранее спрашивали об этом. Понятия не имею, — пожал плечами Арон Петрик. — Я не слежу за секретарями. Вон, спросите у охранников.
— А у кого был доступ к сейфу? — прищурилась я.
— Только у лорда Нобиля, — тут же отреагировал магистр. — Ректор гордился своими охранными заклинаниями, держал их в тайне. Даже я, его правая рука, не знал. Если вы на что-то намекаете.
— Ну что вы, мы не намекаем. Обычные вопросы при ведении дела. — Я мило улыбнулась магистру.
— Мне их уже задавали! — огрызнулся мистер Петрик.
Я не стала реагировать на выпад магистра и вновь спросила:
— А кто-то мог подслушать заклинание?
— Да откуда я знаю! — резко отозвался заместитель ректора.
— А как часто кристалл целителей оставляли в академии? — не сдавалась я.
Ответ Петрика удивил:
— Камень и прочие артефакты привозили из музея примерно раз в месяц для занятий по артефакторике. Их хранили в сейфе пару-тройку дней. — Мы с Муром переглянулись, а магистр тут же торопливо добавил: — Впрочем, вам следует поговорить на эту тему с лордом Витасом.
— А зачем на уроках по артефакторике камень? — спросил мой коллега.
— Кристалл целителей — главный артефакт Риджинии. Да, он сейчас неактивен, но на занятиях студенты делают эскизы, разбирают знаки. Мы проводим — условно, разумеется, — простые ритуалы. Будущие целители должны знать, как это может работать на практике, — высокомерно произнес магистр, защищая свой предмет.
— А что, артефакт нельзя изучить в музее? — усомнилась я.
— У нас в группах по двадцать-тридцать человек. Согласитесь, весьма неудобно приходить в музей толпой и проводить там полдня. Поэтому лорд Нобиль и договорился о передаче кристалла и прочих артефактов в академию примерно раз в месяц. — Мистер Петрик махнул рукой: — Да кому нужен мертвый камень? За четыре года не было ни одного происшествия.
— Зато сейчас сразу два — кража и убийство, — произнес Мур и впился взглядом в собеседника.
— А кто-то из студентов мог использовать артефакт? Например, активировать? — задала вопрос.
— О чем вы? В Риджинии всего четырнадцать аристократических семей, в которых лишь несколько отпрысков с сильным целительским даром. Да и тем многому надо учиться. Остальные лишь условно называются целителями, — пренебрежительно фыркнул Арон Петрик. — Сейчас в академию лезут все кому не лень. Что говорить, если они кристалл целителей не отличают от ока Ди или камня стихийников.
В словах декана сквозила желчь, хотя, как я уже знала, он не был представителем ни одной из четырнадцати аристократических семей. Как с таким снобом наладить контакт? Как проникнуть в воспоминания? Я дотянулась до его руки, а магистр вздрогнул. И даже поморщился. Явно он меня невзлюбил.
— Простите, мистер Петрик. У меня еще один вопрос, не относящийся к делу. Почему Академия целителей работает летом? Разве сейчас не время для каникул?
Магистр окинул меня высокомерным взглядом:
— Сразу видно, что вы не местная. Потому что летом есть возможность собрать травы, провести практикумы на природе. А что важно для аптекарей и целителей? Растения! Поэтому летом мы учимся, зимой отдыхаем.
— Спасибо, теперь все понятно, — улыбнулась я.
Мне и правда многое стало понятно. Как только дотронулась до руки магистра, перед внутренним взором замелькали женские фигуры во фривольных одеяниях. Но лиц не разглядела, да и образы нечеткие, будто смотрела через стекло. Интересно, это студентки или кто-то из преподавателей? Оказывается, наш Петрик — дамский угодник.
Нам так и не удалось добиться откровенности от заместителя ректора. Попрощавшись, мы с Муром покинули основное здание и направились к преподавательским коттеджам. Небольшие домики были разбросаны в парковой зоне и огорожены кустарниками с яркими цветами.
Мур направился к розовому коттеджу с коричневой черепичной крышей.
— Забрал ключ на время, пока не раскроем преступление, — объяснил он мне, открывая дверь.
В гостиной было неуютно, даже странно, что здесь жила женщина — секретарь лорда Нобиля мисс Евгения. Ни скатерти, ни тюлевых штор на окнах, лишь толстые гардины и такие же в спальне. Две комнаты — гостиная и спальня — соединены дверью. Створки шкафа распахнуты настежь, являя взору скромные наряды из дешевых тканей.
— Кое-что покажу тебе, Марч, — усмехнулся Мур и открыл один из ящиков комода.
Там я обнаружила ажурные чулки с бантиками, корсеты из шелка с вышитыми розочками, полупрозрачные сорочки.
— У нашей дамы был любовник? — взглянула я на сыщика, хотя откровенное белье могла носить и скромница.
— Уверен, не один, — подтвердил Мур.
— Таинственный любовник, он же убийца. А может, и вор артефакта.
— Не факт, — покачал головой сыщик. — Мы не знаем, являлась ли мисс Евгения воровкой. Кабинет ректора караулят охранники. Они утверждают, что секретарь покинула в тот день кабинет вместе с лордом Нобилем и больше не возвращалась. А утром ее убили.
Я напомнила коллеге:
— Допроси того молодого стража. В его воспоминаниях часто мелькал образ мисс Евгении. Он явно что-то знает.
— И зовут его Петр Ворон. А послание подписал некий «Вэ», — насупился Мур, закрывая ящик комода и направляясь к выходу. Явно в его душе происходила борьба: стоит ли верить моим словам или игнорировать. — Может, пройдешь по территории и посмотришь воспоминания преподавателей и студентов?
— И как ты себе это представляешь? Здесь около ста человек. Я всех даже за неделю не успею просмотреть. А надо же настроиться, выцепить из воспоминаний нужное и отринуть неважное, например детские годы.
— Ты права. Вот если бы здесь жить… — вздохнул Мур и захлопнул входную дверь коттеджа.
— Жить? — переспросила я.
В голову пришла идея, но решила сперва обсудить ее с Лукасом.
У ворот мы встретили коллег-полицейских. И только собрались покинуть территорию академии, как услышали крик:
— Стойте! Ну стойте же!
По парковой дорожке к нам бежала раскрасневшаяся леди Нора. Значит, жди скандала. Девушка решительным шагом направилась к Юрису и взяла его за лацканы пиджака:
— Вы же с мистером Марчем обещали, что займетесь расследованием! И что? Уже две недели прошло, а никто в академии не появился. Вам нужна новая жертва? Я спрашиваю, где Марч? — Леди Нора с силой тряхнула худосочного Фридмана.
— Погиб при исполнении, — прохрипел тот.
— А как же расследование? — искренне удивилась леди Нора.
— Э-э, ладно, мы пойдем. Пообщаемся с охранниками, — сориентировался Мур и подхватил под локоть напарника.
— Я, пожалуй, посмотрю столовую и общежитие, — пробормотал Лямкин и направился в сторону трехэтажного особняка в глубине парка.
— Расследование проведу я, — вздохнула я и постаралась освободить Юриса от цепкой хватки студентки Нобиль.
— Вы кто? — напряглась девица, тут же уперев руки в бока. — Мы с вами нигде не встречались?
Разумеется, мы встречались с леди Норой на приеме в доме ее отца. Я тогда изображала невесту лорда Вивера — яркую Эви Дженкинз. Но сейчас я выглядела гораздо скромнее без грима и вечернего платья. Меня могла спасти самоуверенность, граничащая с наглостью, поэтому строго ответила:
— Вряд ли. В Академии целителей я не училась, а по приемам, где бывают богатенькие цыпочки, не хожу. — Леди Нора, к моему удовольствию, покраснела, а я продолжила: — Может, напоминаю вам Лина Марча? Он мой дядя. Я — Эвелин Марч, занимаюсь расследованием краж и афер.
— Вы первая женщина-полицейский в Дардании! — с восторгом вскрикнула девушка. — А я — Нора Нобиль, дочка ректора и главы клана целителей. Мечтаю стать аптекарем, но отец говорит, что женщин-аптекарей не бывает. Теперь предъявлю вас…
— Не надо меня никому предъявлять! — перебила я восторженную Нору. — Лучше займемся делом. У меня не так много времени. Где мы можем пообщаться с девушками?
— Ах да, с девушками, — вспомнила про потерпевших дочка ректора. — Я найду свободную аудиторию и позову Лизу и Марту.
Мы с дознавателем прошли за леди Нобиль на второй этаж. В комнате прождали ее возвращения минут двадцать. Зашла она в компании высокой, худой и рыжеволосой девицы, которую представила как Лизу Камерон.
Я сразу же приступила к вопросам, но потерпевшая лишь невнятно блеяла, а затем заплакала:
— Ничего-о-о не помню-у-у!
Решила зайти с другой стороны:
— После происшествия вы обращались к целителям?
— Если имеете в виду то самое, то Лиза все еще девица, — надменно проговорила Нора Нобиль, а подруга закивала.
— Никаких телесных повреждений? — вновь спросила я, размышляя при этом, как разговорить пострадавшую.
— Нет! — ответила Нора.
— Я не уверена, но… — Лиза показала запястье.
На нежной коже виднелась бледная полоса от пореза. Но не прямого, а волнистого. Какая-то зигзагообразная линия с утолщением на конце.
Фридман тут же перерисовал странный знак в свою тетрадь.
— У вас появилась эта отметка после происшествия?
— Да. Я п-проснулась. Точнее, о-очнулась. Вернее, п-при-шла в себя… — Девица, заикаясь, подбирала слова, Нора Нобиль гладила ее по плечу, а мы с Юрисом терпеливо ждали. Лиза набрала воздух в легкие и неожиданно затараторила: — Как и прочие студентки, я должна была приготовить микстуры для сдачи зачета по аптекарскому делу. Для этого нужны редкие травы. Студенты обычно их собирают сами на рассвете на Приюте Лекаря.
— Мы так называем плато на окраине Ольвии. Там чудесный пейзаж: море бьется о скалы, а поляна — будто пестрый ковер с редкими цветами и травами. Поэтому мы и прозвали это место Приютом Лекаря, — любезно пояснила леди Нора. — Конечно, можно не утруждать себя и купить травы в городской аптеке, но за это магистр снижает оценку. Так что все студенты собирают растения сами.
Я кивнула и обратилась к Лизе:
— И вы пошли на поляну собирать травы одна?
— Да, так принято. Никто не должен мешать или подсказывать. Нас забирает экипаж, который мисс Лютенция заказывает заранее. Кучер ожидает на дороге возле поляны, он же присматривает за студентками, а потом везет обратно.
— Кто такая Лютенция? — полюбопытствовала я.
— Ассистент преподавателей. Она составляет расписание занятий, экзаменов и зачетов. И планирует раз в неделю выезд студентов за сбором трав, — объяснила Нора, а Лиза согласно кивнула.
— Обязательно это делать по расписанию? А сами студенты не могут нанять экипаж и поехать на поляну в удобное им время? — спросила я у подруг.
— Что вы! В Академии целителей с этим строго. Без разрешения студентам нельзя покидать территорию. Только мне и Эльзе отец разрешал ночевать дома, — вновь встряла леди Нобиль. — Но после кое-какого происшествия теперь я тоже живу в общежитии.
Разумеется, я поняла, о каком происшествии идет речь, — о скандале с ожерельем. Только зря лорд Нобиль решил упрятать старшую дочку в академии. Что-то мне подсказывало, что девица найдет приключения и здесь.
— Получается, эта Лютенция вызвала экипаж и вы доехали до Приюта Лекаря? — обратилась я к Лизе Камерон, а Фридман все это время записывал ответы в тетрадь.
— Да. На рассвете, примерно в пять утра, я покинула здание академии. Извозчик довез до плато, остался ждать на дороге, а я вышла на поляну. Помню, что уже собрала люцерну, потянулась за кубышкой и…
— И что кубышка? — Я спрятала улыбку.
— И дальше не помню, — поникла девица. — Я почувствовала сильный запах дурман-травы, а затем наступила темнота. Когда открыла глаза, обнаружила, что лежу возле моря. Рядом была рыбацкая деревушка, один из жителей меня нашел. Страшно болела голова, и не было сил, словно их кто-то выпил.
— Что случилось потом? Вы обратились к лекарю или в полицию? — вновь задала вопрос Лизе.
— Нет, что вы! Вернулась в академию. Но зачет провалила, ведь травы я не собрала, даже корзинку потеряла.
— Но можно же было обратиться к ректору? — своевременно вклинился Юрис.
— Как только Лиза мне все рассказала, мы так и сделали: обратились к ректору, к моему отцу! — сказала Нора Нобиль. — Папа предпочел замять дело, сказал, что Лиза перегрелась на солнце и потеряла сознание. Дал возможность пересдать зачет и отправил в лечебницу к Веллюру. Там и подтвердили, что она до сих пор девица, проблем со здоровьем нет. Значит, и полицию вызывать не стоит. Но больше на поляну Лиза не рискнула ехать, травы заказала в аптеке Ольвии.
— Если все так, как говорите, может, и правда вы потеряли сознание от жары? — предположила я.
— А вместе с сознанием заодно и магию! — Из глаз страдалицы потекли слезы.
— Возможно, дар исчез от потрясения? — уточнил Юрис.
— Да, мистер Веллюр так и сказал. Тем более что магия у меня слабая, — кивнула девушка. — Но куда делись воспоминания? Куда пропал целый день? Где я была и что со мной делали? Обидно, но родители не поверили. Они считают, что я отлынивала от учебы. Моя семья принадлежит к древнему роду, и обучение дочери в Академии целителей для родителей дело чести.
— Разберемся! — резко проговорила я, пресекая очередные рыдания девицы.
— Только не говорите родителям, что я общалась с полицией, — жалобно попросила Лиза.
В знак утешения я сжала ее ладонь, сама же попыталась считать воспоминания. Обнаружила образы из детства, унылые дни учебы в Академии целителей, шалости студентов и страх перед экзаменами. А вот воспоминаний о сборе трав действительно нет.
— Вы не помните, когда примерно с вами произошел тот случай? — спросил Юрис и перевернул страничку.
— Прекрасно помню: почти три месяца назад. Тогда в академию привезли кристалл целителей. Я как раз за день до происшествия посетила семинар по артефакторике и была очарована легендами о камне, которые нам поведал магистр Петрик, — живо откликнулась Лиза Камерон.
Юрис вновь заскрипел карандашом в тетради. Я же призадумалась. Этот жук Нобиль таскал артефакт в академию, когда ему захочется. Нужно выяснить поподробнее, в какие дни привозили кристалл и как долго он здесь находился.
— Вообще-то травы — не мое, — продолжила рассказ внезапно разговорившаяся студентка. — Я больше люблю работу с энергиями. Магия позволяла видеть цветовые изменения в ауре. Вот предметы по артефакторике и аптекарскому делу приходилось зубрить. Везет Норе, она с детства знает все растения, чувствует их совместимость!
Я едва сдержала усмешку, ведь в моем времени именно этим и занимались все студенты — зубрили! А здесь привыкли полагаться на магию. Мне бы тоже следовало не слишком увлекаться чужими воспоминаниями, а подключить логику и нюх ищейки. Поблагодарила Лизу, попросив держать в секрете события того дня. А Нора Нобиль уже побежала за другой потерпевшей.
Спустя четверть часа в комнату вошла Марта Кармалис. Я поразилась, насколько студентка похожа на Лизу Камерон: светлые рыжие волосы, белоснежная кожа и скромный наряд. Марта рассказала похожую историю, которая приключилась с ней два месяца назад. Только она не доехала в тот день до поляны, а села в экипаж, что ожидал ее возле ворот академии, а очнулась днем на окраине города рядом с незнакомым домом. Его жильцы и вызвали родителей потерпевшей. К сожалению, близкие посчитали, что она их обманывает и хочет уйти из академии. Дома Марту ждал возлюбленный, но родители выбор дочери не одобряли. И у этой девушки дар был слабенький, она могла различать лишь некоторые растения по запаху, только и всего. Лечить заклинаниями или воздействовать энергией ей было не по силам.
Как и у первой пострадавшей, я обнаружила на запястье странный порез. На мой вопрос о невинности девица покраснела и подтвердила, что блюдет себя до свадьбы.
— Есть еще кое-что, — робко произнесла студентка.
— Вы что-то вспомнили? — насторожилась я.
— Не знаю, воспоминание это или ночной кошмар. Но иногда мне снится, что я еду в экипаже, чувствую резкий запах трав, и все плывет перед глазами. А потом появляется он, — с ужасом прошептала Марта.
— Кто? — спросила я.
— Чудовище. — Глаза девицы округлились. — С белым лицом, длинным носом, напоминающим клюв. И стеклянными глазницами.
Мы с Юрисом переглянулись, а я вздохнула:
— И что же чудовище? Напало на вас?
— Он поднял меня на руки и куда-то понес. Может, это был кучер, который превратился в страшилище? — Девушка заплакала.
Я сжала ее руку в знак сочувствия, заодно и воспоминания посмотреть. Разглядела лишь лица студентов и преподавателей. И юношу, вероятно, жениха. Воспоминаний о том дне и «чудовище» не было.
— Думаю, ты сильно понервничала и тебе снятся кошмары. — Нора порывисто обняла подругу.
И я полностью согласна с этим утверждением.
Юрис записал нашу беседу, и мы отпустили студентку, попросив никому не сообщать о разговоре. А вот еще одна потерпевшая, Виола Грон, уехала домой. Нора поведала нам, что с девушкой произошел подобный случай. После этого дочка ректора пришла в полицию, встретилась с Марчем и узнала, что дело студенток никто не расследует. В академии тоже были не в курсе случившегося, да и сами девушки молчали. По словам Норы, отец последней пострадавшей студентки Виолы поскандалил с ректором. Тому пришлось отдать деньги за обучение, только бы семья не предала случай огласке.
— Я как раз находилась дома, когда лорд Грон пришел к отцу. Ему принесли извинения и возвратили деньги за обучение дочери. Насколько я поняла из разговора, Виола тоже не доехала до поляны, она потеряла сознание в экипаже. А дальше ничего не помнит. Девушка сразу же обратилась к родителям. Те посчитали, что в академии плохая охрана, раз на студенток нападают, — с деловитым видом сообщила нам дочка ректора. — Это хорошо, что я дружу с Лизой и Мартой, и они мне по секрету все рассказали. Иначе скрыли бы, а преступник дальше продолжил насильничать.
Юрис закашлялся, я же попыталась успокоить не в меру активную девицу:
— Пока о насилии речь не идет. Возможно, кто-то из студентов решил подшутить над девушками?
— Да вы что?! В Академии целителей строгая дисциплина! У нас учатся отпрыски известных семей или те, кто по конкурсу прошел экзамен. Все думают лишь об учебе, на подобные поступки студенты не способны! — горячо заверила леди Нобиль.
Поверить ей на слово я не могла. Мне предстояло прочитать воспоминания каждого студента, всех преподавателей и прочих работников академии, чтобы убедиться в этом. А еще найти извозчиков, что забирали девушек из учебного заведения и караулили возле поляны.
— Пока не понимаю, что означают эти случаи, — честно призналась я леди Норе. — Лишь прошу: не обсуждайте это ни с кем, даже с отцом.
— А с ним бесполезно обсуждать. Я столько раз просила папу надавить на полицию, он мне обещал, а в итоге дело закрыли. Правда, тогда думала, что это вина лорда Северса. Даже накричала на него, — гордо сообщила Нора Нобиль.
Я уже выяснила, что полицейский, который занимался этим делом, уволен. Именно он работал на Вивера, и вместо него в отделение взяли моего Марча. Вероятно, коллега не гнушался брать взятки не только у Макса, но и у лорда Нобиля. Недаром «дело студенток» замяли так, что начальник полиции был не в курсе расследования. Вспомнив скандал, учиненный девушкой в отделении, усмехнулась:
— Все бывает. Что ж, мистер Фридман в ближайшее время навестит Виолу Грон и задаст вопросы.
— А вы чем займетесь? — прищурилась Нора.
Этой девице в полиции бы работать, а не аптекарем.
— А я буду думать. И искать мотив. — Я встала и направилась к выходу.
Мало того что мне предстоит найти артефакт, так еще и заниматься сомнительным делом о потере памяти и магии. Пока склонялась к версии, что кто-то из студентов балуется запрещенными зельями. Больше похоже на жестокую шалость, чем на преступление, ведь девичья честь не пострадала. Пожалуй, стоит внедрить в академию своего человека и проследить за студентками. Или… внедриться самой!
