Глава 9
Face off
Без даты
«Дорогой отец, ты не прав! Ты только что совершил самую большую ошибку в своей жизни! Приняв это решение, ты обрек своих детей на существование в постоянной опасности и подозрении. У нас под боком враг, а ты оставляешь его в живых…
И что прикажешь теперь делать нам, твоим детям, радеющим за сохранение Проекта, каждый день надрывающимся на твоей же Службе? Может, ты хотя бы поручишь кому-нибудь следить за этим гадюшником? Я готов принять на себя руководство, больше просто некому.
Мне казалось, отец, что я всегда мог увидеть твою мотивацию и причину, почему ты совершаешь те или иные действия, и я всегда был на твоей стороне. Теперь мне все труднее понимать, что ты творишь.
Ладно, я осознаю твою сложную натуру, а также твое желание постоянно поддерживать этот имидж крутого, беспристрастного руководителя. Ты уже это сделал, когда началась война, и проблемы за тебя успешно решили твои же собственные дети. Мне всё понятно, образ мудрости и возвышенности — самое важное, что у тебя есть, и я принимаю его. Поэтому, папа, как на счет того, чтобы я опять помог тебе?
Ты ведь просто не хочешь марать руки об Л., не так ли? Я всё понимаю, отец, и прощаю тебя за это. Позволь мне позаботиться об Л. Это нелегко, но я справлюсь. И все твои проблемы решатся: ты получишь свой второй Проект, а я буду спокоен, что в его рамках не разразится вторая Мировая война.
Я жду твоего ответа, папа, и на этот раз тебе придется написать мне. В противном случае я восприму твое молчание как согласие и перейду к активным действиям…
Твой сын»
* * *
Я нервно расхаживал из стороны в сторону по Манежной площади, недалеко от выхода со станции метро «Охотный ряд». Ясмин была против выхода из подземки в центре Москвы, но никто из нас не знал точно, куда нам нужно было двигаться, поэтому выйти на поверхность всё же пришлось. Я прожил в столице достаточно много лет, чтобы запомнить одно «золотое правило»: все дороги ведут на Красную площадь, особенно если не знаешь, куда на самом деле следует идти.
— Время, Шальков, время! — в сотый раз напомнила вампирша, провожая меня блестящими от напряжения глазами. — Всё это слишком долго!
— Женщины… — проворчал я, отмахиваясь от нее. — В постели бы кто-нибудь из вас такое сказал хоть раз.
— Да я сейчас как раз лягу в кровать и усну, — огрызнулась Ясмин. — Ты придумаешь что-нибудь, или мы просто вернемся в Ад и дадим райским прихвостням нас растерзать?
— В Подземный мир мы вернуться не можем, — напомнил ей я. — Я не обладаю безграничными демоническими способностями, чтобы выхватить из толпы любого смертного и затащить его душу в Преисподнюю.
— Очень жаль, — вздохнула Ясмин. — Тут, в Кремле, такой богатый выбор…
Пропустив ее комментарии мимо ушей, я снова погрузился в раздумья. Место нахождения ангела Кезефа — в Аду или в Раю — для нас не имело никакого значения. На Небеса нас всё равно никто не пустил бы, а проходов в мир Зла, известных мне, в Москве больше не было. Это означало лишь одно: ангел разрушения должен был прийти к нам.
— Как можно вызвать ангела? — спросил я у вампирши, которая о жизни после смерти знала гораздо больше, чем было известно мне самому.
— Ну, есть у меня один телефончик, квартира находится в Чертаново, если позвонить заранее, успеют одеть в костюм ангела и отправить на выезд, но за такси придется заплатить самому… — деловито начала рыться в кармашках сарафана девушка, разыскивая мобильный телефон.
— Ясмин! — дернулся я, намереваясь схватить ее за шею.
— Что?! Ты про настоящего ангела, что ли, говорил? — невинно подняла на меня свои большие глаза она. — Тогда никак. Силы добра просто так, по первому зову, не являются. Это демонов долго звать не надо, а работники Рая слишком заняты, чтобы показываться простым смертным.
— Но есть же свидетельства того, как люди видели ангелов. Интернет кишит ими, — не унимался я, не желая так легко сдаваться.
— Все эти люди находились в состоянии крайнего стресса, были в опасности, или же им грозила смерть… — загибала пальчики с длинными ногтями Ясмин. — Ангелы также являлись, чтобы донести некие важные вести. Во времена войны посланники Бога защищали от поругания святыни и людей: в небе над Сталинградом солдаты увидели НЕЧТО, указавшее им на скорую победу. А еще в церкви под Вырицей НЕЧТО заставило нацистского офицера покончить с собой до того, как он отдал приказ о ее подрыве…
— Значит, нам срочно требуется что-нибудь разрушить, — подвел итог я, оглядываясь вокруг себя. — И это что-то должно быть достаточно важным и большим, чтобы заставить Кезефа явиться на место преступления.
— Мавзолей? — предложила Ясмин.
— Ой, прошу тебя, — закатил глаза я. — Коммунисты сравняли с землей столько храмов, что ангелы явятся помогать нам сносить Мавзолей. А потом еще и местные жители присоединяться, которые только и мечтают о том, чтобы захоронить наконец-то Ильича…
— Крестовоздвиженская церковь? — внесла еще одно предложение вампирша.
— Без шансов, нас к ней просто не подпустят… — вздохнул я. И тут меня осенила простая мысль, настолько очевидная, что я поразился тому, что не додумался до нее раньше. — Храм Христа Спасителя!
— Главная столичная святыня? Да ты умен, Шальков, — ахнула Ясмин. — И идти отсюда недалеко.
Я нервно взглянул на часы, которые показывали половину второго ночи. Столица спала: редкие машины проносились по Моховой улице, равномерно освещая фарами темноту. На задворках моего разума поселилось беспокойство, что на нас снова нападут Ангелы-Хранители или еще какие-нибудь силы Добра, вознамерившиеся помешать спасению Ада. Осознание того, что, кажется, весь Рай мог быть против нас, лежало тяжелым грузом на моих плечах, заставляя сутулиться.
На улице со смешным названием Ленивка Ясмин сбросила шаг, оглянулась и, отстав на пару метров, со скрипом выдрала из системы водостока, покрытой облезлой краской, кусок трубы. Без особых усилий вампирша скрутила железку в трубочку и протянула ее мне.
— Пользуйся, — улыбнулась девушка, обнажив длинные вампирские клыки. — Не руками же ты будешь храм Христа Спасителя разрушать.
— Никогда не могу понять, серьезно ты обо мне заботишься или постоянно издеваешься, — пожаловался я. — И вообще, мне казалось, что ты тоже поучаствуешь в разрушении церкви Божьей. А то один я не справлюсь, Кезеф только через месяц заметит, что я в стену долблюсь.
— О, милый, я мечтала, чтобы наше первое разрушение храма произошло именно так, но мне надо подготовиться. Свечи, там, романтическая музыка, — кривляясь, Ясмин начала пятиться от меня, готовясь развернуться и уйти. — Короче, я еще не готова, Шальков, извини. Вот когда мне исполнится 18 лет…
С этими словами вампирша пропала из виду, оставив меня в полном одиночестве. Не веря своим глазам, я беспомощно опустил руки, прислонившись к стене дома. У меня в голове не укладывалось, что эта стерва меня бросила. Работая на Ад, я совсем забыл о том, что силы Зла эгоистичны, трусливы и заботятся лишь о собственной выгоде. Ясмин просто испугалась встречи с Кезефом.
Мысль об этом заставила мои волосы встать дыбом. Я тоже побаивался предстоявшей конфронтации с ангелом разрушения. За годы юридической практики в мою привычку вошли безопасные споры в суде, где все решается цивилизованно. Да, на выходе из зала тебя могут попытаться застрелить, но мне предстояла встреча с настоящим ангелом, с которой я рисковал уйти без головы.
— Соберись, Шальков, — потребовал я от самого себя шепотом, сжимая трубу так сильно, что пальцы побелели. — Любой хороший юрист, если потребуется, даже ангела заболтает, запутает и уговорит купить бумажную иконку…
Чтобы не поддаться панике, я зашагал к храму Христа Спасителя все быстрее, добравшись до улицы Волхонки за три минуты. Центр Москвы погрузился в дрему, вокруг меня не было ни одной живой души. Были, однако, души мертвые: краем глаза я заметил, как на соседних улицах боязливо прячутся низшие формы сил Тьмы. Ближайший переулок подметали растрепанными вениками несколько шайтанов. На их морды были низко натянуты кепки с логотипами городской администрации. Я всегда знал, что правительство столицы финансирует нечисть.
Работяги не смогли вернуться в Ад после обрушения порталов и теперь вынуждены были нелегально трудиться на улицах Москвы. Чертям было тяжело: на каждом шагу полицейские пытались проверить у них документы и регистрацию, которой у них, естественно, не было. Выбираясь из Подземного мира, чтобы погулять, шайтаны и подумать не могли, что застрянут в недружелюбном к пришельцам из других стран и измерений городе надолго.
Собравшись с мыслями и оглядевшись вокруг, я медленно, но уверенно подошел к площади, на которой возвышался храм. Его желтоватая подсветка делала постройку из белого камня зрительно выше, а золотого купола и вовсе не было видно. У храма отсутствовала охрана, так что я свободно миновал ограду и подошел вплотную к зданию.
— Юристы и не такое делают, — напомнил я сам себе, сжимая в руках трубу.
Замахнувшись, я нанес несколько ударов по стене храма. Звук металла, ударившегося о камень, разнесся над тихой улицей, исчезая в районе набережной, и показался мне громогласным. Несколько секунд я оглядывался, выискивая глазами спешащего ко мне сторожа или отряд стражей правопорядка, но никто не появился. Покрывшись липким потом, я вздохнул и продолжил опускать острый край трубы на белую штукатурку. Труба оставляла царапины и небольшие, едва заметные в темноте вмятины.
— Кезеф! — вполголоса позвал я, сосредоточенно продолжая попытки вандализма. — Я тут разрушаю символ веры всея России, не желаешь явиться и заставить мои руки отсохнуть?
Ответом мне была тишина. Часы на моей руке показывали, что до двух часов ночи оставалось всего 5 минут. Из отведенных на расследование двадцати четырех часов прошло уже 5, а дело практически не продвинулось. От этой мысли мне стало не по себе, а потом на меня нахлынуло раздражение, каждую каплю которого я вложил в новые удары трубой о стену. Штукатурка отваливалась и крошилась кусками, но ни один посланник Рая не желал спуститься с Небес, чтобы защитить твердыню.
— Я что, выбрал не тот храм? — задал я риторический вопрос, подняв голову к звездам, слегка затянутым пеленой осенних облаков. — Кезеф, чтоб у тебя крылья полысели! Ты ангел разрушения! Я тебе посвящаю этот полуночный акт вандализма! — с этими словами я обернулся спиной к храму, устремив взгляд через улицу. Там все еще мелькали силуэты шайтанов, подметавших улицу от опавших листьев. — Эй, вы! — прокричал я, указывая на них рукой.
— Кито, ми?? — после секундного замешательства отозвались черти. — Ни гаварить па-русски, мэ!
— Астарота знаете? — не понижая голоса, спросил я.
— Астарота! Знаете! Да-а-а! — загалдели работяги. — Хароший злодей, харо-о-о-оший.
— Тогда, во имя Астарота, шагом марш сюда! — приказал я. — И лопаты захватите.
Шайтанам потребовалось ровно 15 секунд, чтобы пересечь улицу, отталкивая друг друга и путаясь в рабочих робах. Остановившись возле храма, они уставились на меня из-под козырьков своих кепок.
— Ломайте храм, — скомандовал я, указывая на ближайшую стену.
— Низя, хозяина! — запротестовали черти, прижимая к груди орудья труда.
— Астарот платит, — заверил их я, понимая, что шефу это, возможно, не понравится, но кто-то же должен финансировать спасение Ада. — И бесплатный «Доширак» для всех, пожизненно.
Шайтаны ринулись в бой с лопатами наперевес. Над площадью раздались нечленораздельные звуки, удары железа о камень и асфальт и сосредоточенное сопение. Я присоединился к разрушению с двойным рвением, увидев, что сколы в стене храма Христа Спасителя увеличиваются.
— Ну давай же… — взмолился я. — Ты просто обязан явиться, чтобы остановить это…
Стук инструментов продолжался еще минут 15. Меня охватило отчаяние: на моих глазах рушилась последняя надежда на успешное разрешение главного дела моей загробной жизни. Наблюдая за работой шайтанов, я сжимал кулаки и повторял про себя имя Кезефа. На тысячный раз в воздухе резко похолодало.
Почувствовав присутствие ангела, я медленно оглянулся через плечо. Пространство вокруг меня наполнилось серебристым свечением и сжалось, готовое пропустить сквозь себя нечто неземное. Несколько долгих секунд я вглядывался в ночную пустоту площади возле храма Христа Спасителя, но никто не появился. Что-то наблюдало за нами, не решаясь проявить себя.
— Кезефушка! — как можно более нагло позвал я. — Неужели тебе бюджетных денег не жалко? На реставрацию храма пару миллиардов по традиции потратят, и ничего, что тут всего три банки белой краски потребуется?
Пространство дернулось, но явления снова не произошло. Я бросил взгляд на часы и понял, что теряю драгоценное время. Кезеф, я не сомневался, знал об этом, и затягивание нашей встречи было ему только на руку.
— Ну, Кезеф! — возмутился я, смотря в небо. — Плохо работаешь, я потребую у Бога выписать тебе штраф и лишить премии за месяц. Чем вам в Раю платят, сахарной ватой? Или в ходу все-таки доллары и евро? Нынче смертные скупают валюту тысячами. Они явно что-то знают, точно на Небеса пропускают за условные единицы!
Окружающий мир наполнился электричеством, как скат, приготовившийся атаковать. Я с удовольствием наблюдал, как невидимый портал из Рая рвется выплюнуть в мир живых ангела. Это продолжалось в течение нескольких секунд, но Кезеф не появился.
— Вот ведь Бог… — выругался я. — Слышь, ты, херувим общипанный! Что мне надо сделать, чтобы ты материализовал передо мной свою разрушительную задницу? — с этими словами я осмотрелся, нашел под ногами небольшой кусок угля и повертел его в руках. — Разрушения храма ты не боишься, потому что знаешь, что мы не справимся… — шайтаны подле меня уже высунули от усталости коричневые языки, но долбить стену не прекращали. — Ну ладно. Ты вынуждаешь меня пойти на крайние меры. Видит Дьявол, я этого не хотел! — сжимая кусок угля в руке, я поднес его к белоснежной стене храма Христа Спасителя и начал выводить большие, ровные буквы. «ПАТРИАРХ — СУ…»
В мгновение ока пространство разорвалось в клочья. Во вспышке молнии, так же, как несколько часов назад в Аду, появился Кезеф в виде светящегося шара. Ангел прямо на моих глазах принял человеческую форму: мышцы на его руках были напряжены, как канаты, а от раздражения и злости он скрипел челюстью.
— Ах ты, адский червяк! — заревел Кезеф, смотря на меня сверху вниз. Он перевел взгляд на кусок угля, который вспыхнул, обжигая мои пальцы и превращаясь в пыль. — Я же тебя в порошок сотру!
— Явился! — даже не скрывая радости, воскликнул я, хотя, мне было очень страшно. Любое неверное слово или движение могло привести к моему испепелению. — Не злись! Я просто хотел написать «Патриарх — супер», а ты что подумал?
Вместо ответа Кезеф заревел, вскинув голову к небу. Из его глотки вырвался звук, напоминающий вой сотни собак, от которого у меня кровь застыла в жилах. Прямо на моих глазах ангел согнулся, при этом увеличиваясь в размерах. Его мускулистая спина стала выгибаться колесом, покрываясь серой шерстью. С ужасом, я наблюдал за перевоплощением ангела в нечто кошмарное. Моё сознание внезапно подсунуло мне полное и безнадежное осознание того, какую большую глупость я сделал, разозлив ангела разрушения. Я с трудом мог вспомнить причину, по которой был уверен, что мой план по конфронтации с Кезефом должен был сработать, а не привести меня ко второй, а то и третьей смерти.
Не прошло и нескольких секунд, как передо мной стоял огромный волкодав. Он был больше меня ростом даже на согнутых лапах, готовый к прыжку. Его глаза светились ярким синим светом, а с клыков капала слюна. Зверь рычал, но не спешил атаковать: ему ничего не стоило порвать меня на кусочки.
— Ангелы и так умеют?? — растеряв всю свою браваду, я вжался в стену храма, чувствуя себя крошечным и беспомощным.
— Кезеф… Адская Гончая… — прозвучал у меня в голове торжествующий голос ангела разрушения. Он явно был доволен произведенным на меня эффектом.
— Крест мне в ухо, я совсем забыл! — едва ворочая языком, прилипающим к пересохшему горлу, прошептал я.
В детстве, которого у меня, как и у всех юристов, формально не было, мне удалось посмотреть некую передачу по российскому телевиденью. В девяностые годы оно было забито странными выпусками шоу и «документалками», созданными воспаленным воображением людей, дорвавшихся после развала Советского Союза до права свободы вещания. Отсутствие цензуры привело к целому ряду сумасшедших результатов: экстрасенсорные сеансы, жестокие мультфильмы, откровенные программы, в которых камеры транслировали расчлененные тела и другие кадры с мест преступлений. Программа, увиденная мною, рассказывала об ангелах, которые являлись жителям сел в Псковской области. По малолетству я мало что понял из того, что показывали на экране, но в душу мне запал рассказ полусумасшедшей бабки, которой ангел помог «прогнать бесов».
Не прекращая вскапывать огород, героиня выпуска рассказывала о том, как в ее амбаре поселился демон. Теперь я не поверил бы истории бабульки, зная, какая серьезная у демонов занятость на более высоких должностях и что амбары они точно не посещают. Существо из Ада было не только страшным, но еще и взяло в заложники бабушкину корову. Приготовившись вызволять кормилицу из плена, старушка вооружилась иконкой Николая Чудотворца, который, как рассказывала пожилая женщина, послал ей защитника.
«Он был, как большой пес. Появился в светящемся шаре прямо с неба и бросился в амбар», — запинаясь от избытка эмоций, рассказывала на камеру старуха. Далее память подкинула мне следующий яркий образ, запомнившийся с детства: экран гаснет, и на нем появляются витиеватые буквы, складывающиеся в слова. Редактор программы в этом месте воспользовался монтажом, чтобы пояснить зрителям, о чем говорит героиня выпуска.
«Кезеф — ангел Бога, известный также как Адская Гончая. Он наделен способностями прогонять силы Зла, набрасываясь на них и порывая в клочья. Ни одно существо из Ада, будь то бес или демон, не может убежать или скрыться от Кезефа, когда он находится в образе Гончей. Он выслеживает нечисть и уничтожает ее, защищая православный народ». Почему способность Кезефа служила на благо только православным верующим, программа умалчивала. Наверное, потому что католикам и так неплохо живется под сенью Матери-Церкви, они могут пить и гулять по воскресеньям.
— Адская Гончая… — захрипел я, поддавшись панике.
— Вижу, ты слышал обо мне, — ответил Кезеф. Зверь резко втянул коричневым носом воздух. — Теперь я запомнил твой запах. Бежать бесполезно.
— А что мне еще делать?! — практически взвизгнул я, в один момент забывая о том, что я взрослый мужчина, АДвокат, солидный и приличный член общества сил Зла.
Адская Гончая прыгнула в мою сторону. Я ожидал, что мощное тело приземлится прямо на меня, раздавив каждую кость в моем теле, поэтому дернулся в сторону, пытаясь совершить побег по периметру храма Христа Спасителя. Кезеф сразу разгадал мой план, поэтому прыжок был нацелен вправо, чтобы отрезать мне путь к отступлению. Задохнувшись от ужаса, которое вселяло близкое присутствие Гончей, я рванулся в противоположную сторону, стараясь оказаться как можно дальше от лязгающих клыков.
Взвыв, Кезеф пошел в наступление, оттолкнувшись задними лапами от стены храма. Я не мог убегать от него спиной, но и отвернуться, потеряв существо из вида, я был не в силах. Адская Гончая догнала меня за долю секунды, после чего попыталась броситься мне на грудь. Воспользовавшись тем, что зверь больше меня, я рухнул как подкошенный, накрыв голову руками, а лбом уткнувшись в холодный асфальт. Гончая пролетела надо мной, перескочив, и недовольно зафырчала.
— Братан наш, Сатана. Иже еси под землей. Да коптится имя твое. Да пополняется царствие твое, как в кино, так и в видеоиграх. Кайф наш насущный дай нам, и помоги нам набрать долгов наших, и припугнуть должников наших. И введи нас во искушение, и избави нас от Всевышнего, — хрипло пробормотал молитву я, но это не помогло. Гигантский пес с разинутой пастью, из которой виднелись острые зубы, снова приготовился к прыжку.
Тяжелая туша с ревом ринулась и приземлилась прямо на меня, лежащего на земле. Затрещали кости моей грудной клетки: я разом лишился доступа к воздуху. Зловоние, доносившееся изо рта Адской Гончей, было невыносимым. Хорошенько припечатав меня к жесткому асфальту, ангел помедлил немного, а потом принял облик человека.
— Жалкий кусок зла, — Кезеф схватил меня за горло так, что я беспомощно забился из стороны в сторону, не в силах вырваться. — Назови мне хоть одну причину, почему я не должен превратить тебя в прах прямо здесь и сейчас?
— Свидетелей… много… — прохрипел я, пытаясь остановить его сжимающуюся на моей шее руку.
— Каких свидетелей? — не без любопытства спросил ангел. Я скосил глаза в сторону, туда, где должны были толпиться черти, но их уже и след простыл. — О, это крепкое братство темных сил, просто пример для подражания молодому поколению. Такая взаимовыручка…
— А у вас в Раю иначе? — борясь со страхом, подбиравшимся к моему горлу вместе с руками Кезефа, спросил я.
— Молчать, бояться! — не без удовольствия в голосе, приказал Кезеф. — Прощайся с жизнью. Я даже не буду отправлять тебя в Ад, чтобы ты дождался его последнего часа. Превращу тебя в пепел прямо здесь и сейчас…
— А ну постой! — раздался откуда-то издалека голос Ясмин, пронзивший темноту, словно звон колокольчика.
Я не мог видеть ее, но заметил взгляд Кезефа, устремленный куда-то в сторону. Он с силой сжал челюсть, напрягаясь от недовольства: его смертоубийство прервали на самом интересном месте.
— Беги, Ясмин, — попытался призвать ее я, но рука ангела лишь плотнее сжалась на моем горле.
— Этот защитник всего плохого прав. Поспешите в Преисподнюю, девушка, поживите еще полдня, — посоветовал Кезеф. — Иначе я не оставлю от вас и воспоминания. Всё развеется по ветру.
Зачем вампирша вернулась? Разве она не бросила меня в самый ответственный момент? Или, может, эта стерва явилась понаблюдать, как меня растерзает ангел разрушения? Все вампиры — извращенцы.
Однако Ясмин не спешила убраться подальше от храма и спасти свою бессмертную шкуру. Вместо этого она, кажется, шагала прямо к нам, ничего не страшась. От удивления и наглости, проявленной этой девушкой, Кезеф даже ослабил хватку пальцев на моей шее. Мне удалось вскинуть голову и убедиться в том, что Ясмин стояла, сунув руки в карманы сарафана, неподалеку от нас.
— Прежде чем ты задушишь моего юридического друга… — переминаясь с ноги на ногу, заговорила она. — Я хочу спросить у тебя кое-что.
— Я тут вообще-то пытаюсь кое-кого уничтожить, — рявкнул Кезеф. — Совсем обнаглели, жители Ада.
— Ты ведь ангел разрушения, так? — проигнорировав его, продолжила вампирша. — Значит, разрушить можешь всё, что угодно?
— Конечно! — возмущенно процедил сквозь ровные зубы тот. — Горы, долины, ущелья. Все падет трухой под силой Кезефа.
— Отлично! — просияла, словно новенький рубль, Ясмин. — Тогда разломай-ка вот это!
С этими словами девушка вытащила правую руку из кармашка и кинула что-то крохотное прямо Кезефу в лицо. Ангел отшатнулся и, выкинув вперед широкую ладонь, схватил летящий предмет.
— Ты издеваешься, исчадие Зла? — вполне мирно спросил он, даже не скрывая удивления.
— Нет, — покачала головой Ясмин. — Разрушишь эту штуку я сама, лично, оторву голову Шалькову, а потом помогу уничтожать Ад. Честное вампирское.
Пока Кезев озадаченно рассматривал нечто в своей руке, я воспользовался моментом и, извернувшись, выполз из-под его мощного колена, которым он прижимал меня к земле. Откатившись в сторону, я быстро встал, даже не потрудившись отряхнуться.
— Ты вернулась?! — все еще не веря своим глазам, спросил у Ясмин я.
— Конечно! — несколько обиженно ответила мне вампирша. — Кто же пропустит шикарные моменты убийства дипломированного юриста?
— Ты такая милая… — расчувствовался я, но тут же вспомнил про Кезефа, все еще сидевшего на земле. — Надо уносить отсюда ноги. Сейчас он тут всё сотрет в порошок.
— Это вряд ли, — хихикнула девушка, кокетливо перебирая пальчиками свои светлые волосы.
Действительно, ангел разрушения словно забыл о нашем существовании. Его взгляд уперся в небольшой предмет, который тот крутил в руке, щупал и даже пробовал на зуб. Я сощурился, пытаясь присмотреться. Кезеф был занят рассматриванием нескольких деталей красного и зеленого цвета, скрепленных вместе.
— Что ты ему дала? — не понял я. — Это… конструктор?
— Ага, — довольно закивала Ясмин. — Поддельное «LEGO» китайского производства. Дешевый кусок пластика. Блоки вставляются друг в друга намертво, а если хоть одну часть собрать неправильно, уже никогда в жизни ее нельзя будет разобрать вновь. Даже Господь Бог не может сделать так, чтобы китайские товары стали качественными.
— Ты поэтому сбежала? — мне с трудом удалось поверить, что вампирша не бросила меня на произвол судьбы, а с самого начала у нее был собственный план действий.
— Естественно! Мне требовалось время, чтобы отыскать конструктор слава Сатане, что это Москва, тут в три часа ночи что угодно можно приобрести, — кивнула девушка, недовольная моим колебанием. — А ты уже подумал, что я — мерзкая, эгоистичная предательница. Спасибо, Шальков, ты такой добрый!
Я удивленно наблюдал за тем, как ангел разрушения не может разобрать несколько деталей, очевидно, застрявших друг в друге намертво. Кезеф пыхтел, грыз блоки зубами и, кажется, матерился.
— Твою же Святую Матерь Божью, чтоб у тебя небесная благодать из всех мест проливалась четыре дня, — злился ангел, но остановиться не мог. — Я повелеваю разрушением по воле самого Господа! И я тебя разрушу, глупая башня из трех кусков пластика!
— Вы, ангелы, какие-то не всемогущие, — вырвалось у меня. — И вообще, посланники Рая мне не нравятся. Неприятные типы.
— Ты сам-то кто… — возмутился Кезеф. — Еще мне постреленок из Преисподней будет мнение свое высказывать. Хуже вас, созданий Зла, ничего нет в этом мире.
— А разве не вы скинули с Небес собственных крылатых родственников и живете припеваючи? — не остался я в долгу, прищурившись. — Кто из нас после такого будет считаться плохим??
— Освободилось много места, — рявкнул ангел, сверкая ясными глазами. — Наверху, знаешь ли, проблема с жилищными местами. Все квартиры должны быть социальными, но где же ты видел доступное социальное жилье? У нас все-таки Рай, а не программа развития России на двадцать лет вперед.
Почувствовав, что посланник Небес зашел на скользкую дорожку темы, на которую мне и требовалось его вывести, я мысленно почувствовал себя лучше. Ясмин рядом со мной одобряюще кивнула, понимая, что нам очень нужно разговорить ангела, пока он занят.
— Но разве тебе не жаль твоих братьев? — задал я вопрос Кезефу, осторожно подходя ближе к нему, занятому разламыванием деталей. — Они вынуждены жить в жаре и пыли, не видя солнца и благодати Божьей.
— Не сметь говорить о Господе нашем! — угрожающе прорычал ангел. За его спиной грозно топорщились мощные крылья со стальным отливом. — Ты пытался разрушить его храм.
— А ты мечтаешь разрушить Ад, чем это лучше? — скороговоркой проговорил я. — Спорим, бесчинство таких крупных масштабов тебе еще не доводилось устраивать?
— Я не мечтаю разнести Подземный мир! — внезапно Кезеф отвлекся от конструктора и даже отшатнулся. — Это всего лишь моя работа, для этого меня создали.
— Как это? — чувствуя себя идиотом, уточнил я.
— Среди ангелов, мерзкое ты отродье, ходит легенда о том, что Кезефа Бог слепил из куска ярости, в редкую минуту, когда был зол и потерял самообладание, — протянул ангел, глаза его затуманились. — Чтобы не разрушить Вселенную, он отвлекся на рождение нового ангела. Так мир был спасен. С тех пор, когда Господь чувствует злость, он обращается ко мне. Я забираю ее, становясь сильнее.
— А при чем тут Ад? — осторожно поинтересовался я.
— Я был частью войска Архангела Михаила в день, когда Люцифер восстал против Рая, — ответил Кезеф. — Всё случилось неожиданно, никто не думал о том, что наш светозарный ангел пойдет на такое страшное преступление. Я сам до последнего говорил всем, что этот сумасшедший юнец струсит и не предпримет ничего радикального.
Однако Люцифер поразил всех и поднял ангелов на битву, чтобы захватить Престол Господень и установить в Раю свои порядки, избавившись от архаичного, консервативного уклада сил Добра. Война произвела на всех шокирующий эффект.
— Зачем они это сделали? — никак не мог понять я. Кезеф рассказывал эту печальную историю так захватывающе, что мы все, казалось, позабыли о его намерении оторвать мне голову. Ангел разрушения оказался, к моему удивлению, неплохим рассказчиком. — Можно же было жить в Раю. Ну, в смысле… это же Рай!
— В то время даже на Небесах жилось не так уж легко, — помедлив немного, ответил Кезеф, после чего поднял глаза вверх. — Прости меня, Отец, ты же знаешь, я не вру.
— Извиняешься перед Богом за инакомыслие? — рискнул уточнить я, не без опаски.
— Пошел в сахарную вату, — вяло огрызнулся Кезеф. — В Раю все хорошо. Но тогда мир смертных лишь начинал развиваться. Все наши дни мы проводили в наблюдениях за людьми, думали над тем, как помочь Богу усовершенствовать его творение. Он полностью погрузился в работу, на нас у него не всегда хватало времени. Некоторые ангелы переносили это особенно тяжело.
— И ты? — у меня в голове не укладывалось, что такой здоровяк, как Кезеф, сам ангел разрушения, может испытывать какие-либо страдания от недостатка внимания Всевышнего. — Вид у тебя не слишком чувствительный.
— Мы плохо живем без света и мудрости нашего Создателя, — строго ответил ангел.
— О людях Бог забывает постоянно! — возмутился я. — И ничего, живут. Не поднимают восстания, не свергают правительство, не устраивают междоусобных войн. Ой… — я запнулся.
— Тугодум ты, посланник Ада, но не беспросветный, спору нет, — скривился Кезеф. — Бог не всегда всё видит, к сожалению. Депрессивную обстановку в Раю он тоже не заметил…
— И это вылилось в восстание? — спросила Ясмин, все это время слушавшая нас, молча.
— Ну… да… наверное, — кивнул Кезеф, беспомощно смотря на поддельное «LEGO» в своей руке. — Напряжение нарастало с каждым днем. Ангелы не могли нормально работать: многим осточертели выкрутасы людей, которым Бог прощал куда больше, чем своим собственным созданиям.
Возможно, если бы Господь был с ангелами помягче, восстание подавили бы менее жестко, но все случилось так, как случилось. Раненые и поверженные бунтари во главе с Люцифером были скованы и заключены в тюрьму из грозовых туч. Однако небо не бывает темным вечно, и держать заключенных в районе бури постоянно было невозможно.
— И тогда был создан Ад… — протянул я, подбираясь всё ближе к теме, которая меня так интересовала.
— Да, — кивнул Кезеф, с силой ударяя конструктором об асфальт, но тот даже не треснул. — Мы были уверены, что восставших ангелов убьют. Я даже был готов к тому, что наш Отец вызовет меня, чтобы назначить палачом. Мне не привыкать, — на этих словах, Ясмин, стоявшая рядом со мной, задрожала. — Но этого не произошло.
— Люциферу и его приспешникам сохранили жизнь. Почему? — стало интересно мне.
— Пути Господни неисповедимы, — серьезно заявил Кезеф. — Если их отправили в Ад, значит, тому была причина. В конце концов, кто-то должен заниматься грешниками.
Тут я понял, что настало время выводить ангела разрушения на чистую воду. Мне требовалось признание его вины или хотя бы какая-то зацепка чтобы доказать, что именно Кезеф хитроумно выстроил цепочку событий, которая теперь должна была привести к гибели всего Подземного царства.
— А ты, значит, их ненавидел! — безапелляционно заявил я. — Ты ждал, что тебе поручат убить их всех, но вместо этого они выжили, да еще и зажили в собственных землях с теплым климатом!
— Чего? — от удивления ангел даже забыл про конструктор. — АДвокат, ты в своем уме?
— Их надо было уничтожить с самого начала, так? — не унимался я. — Не стоит отпираться, я сразу раскусил тебя! Все это время ты лишь искал повод для того, чтобы разнести Ад в пыль, не так ли?
— Девушка, уймите своего юридического представителя, — попросил у Ясмин Кезеф, покрутив пальцем у виска.
— Молчать! Не спорить! Не увиливать! — закричал я. — Всё ясно, как Люциферов день. Ты подстроил смерть судьи Радаманта, не оставив Аду и шанса на сохранение. А до этого убил ангела, расчленив его посреди Преисподней. Это вполне в твоем стиле!
— Эй!! — возмутился Кезеф, вскакивая и вытягиваясь передо мной во весь свой огромный рост. — Следи за тем, что говоришь! Никогда за всю историю этого мира Кезеф не убивал создание Добра! Я не могу этого сделать!
— Как это? — запнулся я, отступая на несколько шагов.
— Да очень просто, кретин ты этакий! — шумно и раздраженно втянул ноздрями воздух Кезеф. — Я могу разрушить всё: землю, Ад, даже Чистилище. Но я не могу причинить никакого вреда ни райским существам, ни самому Раю. Неужели ты думаешь, что Бог создал хоть кого-то, кто может представлять угрозу ему самому?
— Эм… — у меня не нашлось ответа на этот вопрос.
— Я не знаю, кто у вас там кого распотрошил, но это точно был не я, — продолжил ангел. — Это словно блок, вшитый в мой мозг. Я даже и подумать не могу о том, как убиваю кого-то из собратьев, не могу представить себе этого и уж тем более я не в состоянии совершить подобное.
— Тогда зачем ты так хочешь разнести Преисподнюю? — спросила Ясмин.
— Да это моя работа! — простонал Кезеф, хватаясь за голову. — Какие же вы ненормальные!
— Но ты заявил, что сделаешь это с удовольствием! — снова накинулся на него я.
— Конечно, — пожал плечами ангел, складывая на спине металлические крылья. — Я люблю все крушить, это моя профессия. Я создан для подобных дел; если бы мне не удалось научиться получать от этого удовольствие, я просто сошел бы с ума. Как Люцифер, которому не нравилось его положение в Раю.
— То есть Ад ты не ненавидишь? — уточнили мы с вампиршей почти одновременно. — И специально не желаешь прекратить его существование?
— Нет, — сморщился Кезеф. — Более того, я был даже рад тому, что Бог создал Подземный мир. Война против армии Люцифера сплотила всех нас. После подавления восстания, когда преступников сбросили с Небес, жизнь стала лучше.
Общее несчастье объединило ангелов Рая. Давно они не чувствовали себя такими нужными и сильными, их мысли были заняты общей, благой целью. Годами сидевшие за рабочими столами, они получили возможность почувствовать себя настоящими войнами Света. Это было… хорошо, — тщательно подбирая слова, закончил свой рассказ Кезеф, не прекращая борьбу с намертво застрявшим конструктором. — На Небесах стало легче. Многие ангелы получили новые профессии, разные занятия. Кто-то смог проявить себя в совершенно ином качестве, и, самое главное, Бог снова вспомнил о том, кто его настоящие дети. Если всё это случилось благодаря созданию Ада, то я очень благодарен Создателю за его творение.
Над площадью у храма Христа Спасителя повисла тишина. Ясмин задумчиво рассматривала асфальт под своими ногами. Я озадаченно кусал губу, понимая, что версия о том, что Кезеф подстроил диверсию для уничтожения Ада, больше не выдерживает никакой критики. Ангел разрушения не мог убить другого ангела и, значит, расчлененку на Большой Приголгофной улице устроил не он. Между тем убийства посланника Рая и судьи Радаманта точно были связаны, поскольку моя профессия научила меня не верить в совпадения, особенно если ты в Аду, а вокруг тебя сверхъестественные существа.
— Я понятия не имею, что будет с Землей после уничтожения Геенны Огненной, — внезапно признался Кезеф. — Возможно, придется переписать основы религии. Или мир смертных сам станет новым Адом.
— Больше пробок в Москве! — не удержалась Ясмин, жалко улыбаясь в пустоту. — Чего вы? Я просто хочу разрядить обстановку.
— У нас мало времени, — подвел неутешительный итог я.
— Можете идти, — угрюмо отозвался ангел разрушения. — Мне предстоит провести тут еще кучу времени, пока я не разрушу эту демоническую конструкцию, — он указал на застрявшие друг в друге блоки китайской игрушки. — Может, святой водой ее окропить?
— Означает ли это, что ты не явишься разрушать Ад, когда часы пробьют 20.45 часов, сегодня? — с надеждой спросила вампирша.
— Нет, — закатил глаза Кезеф. — Сейчас вы меня, конечно, подловили, но исполнение приказа самого Бога важнее, чем разборка какой-то башенки.
— Тогда почему вы разрушили башню в Вавилоне??? — возмутилась Ясмин.
— Уплотненная застройка, — коротко ответил Кезеф, возвращаясь к своим тщетным стараниям избавиться от конструктора.
Поняв, что ангел разрушения более не опасен для нас, мы с вампиршей отошли на несколько шагов, чтобы поговорить. Я хотел было упрекнуть Ясмин в том, что она бросила меня на произвол судьбы, но не смог. Расследование зашло в очередной тупик, и я просто был очень рад снова видеть ее рядом с собой.
— Что делать будем? — спросила она.
— Понятия не имею, — честно признался я, посмотрев на часы. Мы потратили кучу времени на Кезефа, циферблат показывал 3 часа ночи. — Очевидных подозреваемых у нас больше нет.
Внезапно небо над храмом Христа Спасителя осветилось. Новый световой шар завис над нашими головами, постепенно принимая очертания девушки с крохотными, аккуратными крылышками в районе лопаток. При ней не было оружья, а одета она была в тонкую тунику персикового оттенка, что доказывало ее причастность к мирным ангелам, а не воинам.
— Кезеф, тебя вызывают, — полностью проигнорировав наше присутствие, девица протянула руки по направлению к ангелу разрушения.
— Я занят, — отмахнулся тот.
— Но как же… — растерялась она, хлопая крыльями. — Мне поручили позвать тебя…
— Занят!! — рявкнул Кезеф, и ангел отлетела в нашу сторону под порывом ветра.
Мы с Ясмин молча наблюдали за происходящим. Едва не рухнув на землю, девушка с Небес восстановила равновесие, оправила складки туники и возмущенно фыркнула.
— Вот ведь хам, — пожаловалась она нам, нисколько не стесняясь того, что мы с ней не знакомы. — Стараешься, бегаешь, исполняешь поручения. Мало того, что я со Всемирного Потопа — помощник ангела, так еще и никто не хочет делать то, что им говорят. Что я теперь скажу руководству?
— Да ладно вам, — попытался ободрить ангела я. — У Кезефа уважительная причина, он в конструктор играет. Наверняка у вас там, наверху, все знают о маленьких слабостях каждого ангела. Надо понять и простить.
— Что вы! — искренне рассмеялась наша собеседница, встряхивая прямыми медными волосами, симпатично обрамлявшими ее круглое лицо. — Всё обо всех ангелах в Раю никто не знает, даже сам наш Всевышний Бог, мне кажется.
— Чем больше я слышу о Боге, тем меньше он кажется мне Всемогущим в этой истории… — пробормотала Ясмин, отворачиваясь. — За восстанием не уследил, про ангелов вообще не думает. Не удивительно, что их у вас убивают периодически.
— Как убивают? — запнулась девушка. — Вы что такое говорите? Кто-то умер??
Я внезапно понял, что все это время совершенно не интересовался не только фактом убийства представителя сил Добра в Аду, но и кем был тот самый убитый ангел. В Раю, кажется, его никто не хватился. Означало ли это, что убитый был настолько мелкой сошкой, что о нем никто не вспомнил? Или его кончина должна была послужить какой-то другой цели?
— Так кого убили? — настаивала ангел.
— Мы… не знаем, — честно заявил я, посмотрев на Ясмин. — Но нам надо узнать.
— Как? — задала логичный вопрос она. — Разве кто-то ведет некролог об ангелах?
— Можно спросить у Архивариуса Зота, — внезапно вклинилась в наш разговор посланница Рая. — Он, конечно, не знает, кто и когда умер, но знания его обширны.
Я понятия не имел, о ком говорила девушка-ангел, однако Ясмин, судя по всему, это знала. Некоторое время вампирша просто пялилась на собеседницу в удивлении, словно не могла поверить своим ушам.
— Он существует?! — спросила ее Ясмин. — Врешь!
— Ложь — это грех, — обиделась девица. — Архиварус Зот реален и живет в Москве. Он, правда, часто уезжает за границу, месяцами пропадая в Китае, Гаити и иных нехристианских странах, но чтоб у меня крылья отсохли и в нимбе лампочка перегорела, если кто-либо знает об Аде и Рае больше, чем он.
— Адресок Зота не подскажете? — аккуратно поинтересовался я.
— Вы найдете его в ресторане «Посадоффест», в комплексе «Золотой Вавилон», который находится в Отрадном, — ответила ангел и, кинув недовольный взгляд на Кезефа, вовсе забывшего о нашем существовании, улетела в небо в виде светящегося шара.
— Ну вот, теперь еще и в Отрадное поедем… — простонала Ясмин.
— Ты можешь не сопровождать меня, — напомнил ей я. — Возможно, мы просто теряем время, и этот Архивариус не расскажет нам о погибшем ангеле. Может, он вообще не знает ничего о смертях жителей Рая.
— Не ехать? Ты шутишь? Как я могу упустить шанс вживую увидеть этого человека? — Ясмин посмотрела на меня как на сумасшедшего. — Архивариус Зот — легенда! Про него маленьким вампирятам в утренние часы, перед сном, рассказывают. Ему мои племянницы из Трансильвании фотографии без трусов посылают, только чтобы он их заметил.
— Надеюсь, мне не придется слать ему свое фото без трусов, чтобы добиться встречи? — поежился я.
